Глава 24
К моему счастью, и ещё большему счастью визиря, меня чужие сокровищницы в целях ограбления привлекали мало. Ну разве что из интереса и любви к красоте.
А тут было на что полюбоваться.
В главном хранилище посольства даже стены были позолочены. Они уютно блестели в свете слабых огней факелов, работающих конечно же на стихии, в целях безопасности.
Пахло тут благовониями и богатством. Всё немалое помещение было занято всевозможными ценностями. Античные статуи, старинное оружие, драгоценности и, конечно же, золото. Много золота. Слитки, монеты и просто разные изделия из этого металла.
Мехмет-паша совсем не обеднел, когда привез сундучок с золотыми монетами для Гордея. Такую незначительную часть могли незаметно и мыши унести.
В дальнем углу монеты просто были свалены в подобие бассейна. И там было видно углубление, словно кто-то валялся на этой довольно жесткой подложке.
Впрочем, не мне осуждать, ведь у каждого свои способы получать удовольствие.
Я побродил среди сокровищ, рассмотрел некоторые интересные экземпляры и вышел также незаметно, как зашел.
Защита тут была простейшая, сломал я её за пару минут. Но аккуратно, чтобы восстановить, когда буду уходить.
Но самое странное было не то, что охранные сети дворца не соответствовали ни уровню посольства, ни хранимым тут вещам.
Джинны держались от меня подальше.
В теневом мире эти существа виднелись отблесками их магии — жаркого пламени. Тусклые, как и всё в этом мире, но все же выделяющиеся. И они будто обходили меня стороной.
Сам я не стремился к ним приблизиться, чтобы проверить, связано ли это со мной. Но и без внимания не оставил.
Сразу же вспомнились слова визиря об «отметке», оставляемой кутлу-кеди. Возможно, котята и меня удостоили чести предоставления своей защиты от джиннов.
Исследовал я и остальные части дворца. При отсутствии фантомов и их зазывающего шепота, ходить в тенях было гораздо легче. Я не ощущал утомления и воспользовался этим, чтобы не привлекать внимания раньше времени.
Пусть здание лишь отчасти напоминало султанскую резиденцию, но и тут масштабы впечатляли. Множество залов, галерей, комнат и переходов пронизывали всё, завораживая своим убранством.
Я честно пытался не подслушивать и не подсматривать, но успел кое что узнать о жизни обитателей посольства.
Например, что главный повар любит втихаря пригубить из кувшина с вином. А потом заедает это всё неимоверным количеством чеснока, из-за чего мучается желудком. И по той же причине имеет скверную репутацию «вонючки» у подчиненных. Которые тоже не без грешка…
У янычар тайная страсть это азартные игры, строго запрещенные. Помимо денег они разыгрывали дежурства и конкретные места несения службы. Самое нерентабельное — охрана черного входа для прислуги. Это объясняло, почему мне так легко удалось пройти в прошлый раз.
Но всё это лишь подтверждало одно. Все мы люди, со своими слабостями и пристрастиями.
Пусть некоторые из этих слабостей ослабили защиту всего дворца, но злого умысла я нигде не заметил.
Исследовав всё до последней кладовки и закутка, я отправился к визирю.
Врываться в его кабинет через тени я не стал. Воспитанно постучался в дверь снаружи.
Мехмет-паша открыл очень быстро. Удивленно взглянул на меня и огляделся, словно искал ещё кого-то. Видимо охрану, стоящую за углом коридора.
— Искандер-эфенди, — взял себя в руки посол и слегка поклонился. — Пожалуй, не стоит спрашивать, как вы тут оказались?
Изумительно умный человек всё же. Я кивнул и ответил соответствующим поклоном.
— Прошу, — он пригласил меня войти внутрь.
Я мельком взглянул на рамку с артефактом-ключом. Надо бы не забыть вернуть оригинал на место, когда буду тут в следующий раз. Пока же морок держался отлично.
— Всё плохо? — сразу же перешел к делу визирь.
— Не настолько, — смягчил я свои выводы. — По крайней мере, явных врагов у вас точно нет. Обычная безалаберность, не более того.
Посла мой ответ успокоил и он вспомнил про гостеприимство, вызвав слугу. Велел принести кофе и угощения, после чего вернулся к обсуждению.
— Сложностей в обеспечении защиты не предвидится?
— Пока не вижу препятствий, — я довольно легкомысленно пожал плечами, цену себе набивать не было смысла. — Но есть один нюанс…
С одной стороны, мне очень не хотелось выдавать прелестниц и их секрет. С другой же, оставлять всё как есть я тоже не мог. Пришлось вспомнить все известные мне приемы дипломатии.
Мне удалось донести до визиря, что его чудесный гарем находится в состоянии, близком к опасному. И привычные для него инструменты, вроде побольше изумрудов всем женам, уже не сработают.
Это оказался тот редкий случай, когда я изворачивался, как мог. Во имя спокойствия всех и во имя защиты. Вносить разлад в жизнь дворца я не хотел. Пусть сами разбираются со своими тайнами.
Мехмет-паша сильно призадумался. Скорее всего понял ситуацию, как есть. И даже благодарно поклонился за то, что я обошел неловкие моменты.
Пока он размышлял и строил планы, я наслаждался кофе и сладостями. Тоже серьезно раздумывая. Не включить ли в наше соглашение, в качестве непредвиденных расходов, постоянные поставки лакомств из дворца.
Ведь всем известно, что вкусного много не бывает…
— Вы уже придумали форму артефакта? — вывел меня из этих приятных мыслей посол. — Я вам доверяю, но у нас есть определенные, назовем это так, ограничения…
— О, не сомневайтесь, вам понравится. И будет полностью соответствовать правилам.
Я озвучил идею и она привела визиря в полный восторг. Он даже поаплодировал мне, ещё не видя результат. Тут же, обговорив детали, я позвонил мастеру Овражскому и сделал ещё один заказ. Максим Леонидович был безмерно рад моей рабочей активности. Сделал скидку и вновь пообещал, что управится в самые приятные сроки.
Хорошо иметь дело с надежными людьми.
Не отказавшись от корзины угощений, я попрощался с послом.
Но, прежде чем отправиться домой, я всё же вернулся к секретному проходу и отыскал чужеземный артефакт. Небольшой медальон со сложными узорами лежал на пороге, присыпанный землей.
Жаль было уничтожать такую славную работу, поэтому я просто забрал зачарованную вещицу с собой. Станет первым экземпляром коллекции, которая должна быть у каждого уважающего себя артефактора. Вторым будет тот страшный карлик, когда я очищу безымянный остров.
У моего учителя был целый зал, наполненный чужими работами. Его просили пускать туда экскурсии, но он, как обычно, посылал всех куда подальше. Даже царь не смог убедить его послужить на благо общества. Потому что это было просто доказательство его могущества для самого себя.
Мне артефакты были интересны сами по себе.
Обезвредить чужую работу мог каждый более менее опытный артефактор. Сломать было проще, поэтому учитель их просто выводил из строя.
Я же лишь замкнул базовые контуры так, чтобы плетение оставалось целое, но при этом становилось вроде неактивированного. Задачка сложнее, но зато артефакт оставался целым.
Красавиц я предупреждать не стал. Сами заметят пропажу артефакта. Хватит ума, будут помалкивать и делать вид, что ничего не произошло. Ну а если не хватит… Не моя проблема.
Нищенки снаружи уже не было. Ей бы я сказал, что прибыльное место потеряло смысл. Для неё это был всего лишь способ заработка, не самый худший.
Настроение моё было самым благодушным. Всё шло как нельзя лучше и на миг захотелось совершенно глупого и невероятного. Кого-нибудь спасти. Но судьба мне снова благоволила и никого подходящего на эту роль по пути не нашлось.
Вернулся я домой поздно, тем не менее меня ждал ужин и все домашние, кроме Гордея, которого уже давно отправили спать.
Торжественная встреча меня немного насторожила.
Но оказалось, что все просто желают поделиться хорошими новостями.
Прохор вовсю осваивал кулинарию и делал успехи, почти перестав заменять ингредиенты на что-то вроде крапивы взамен шпината или клевера вместо съедобных фиалок. Тот гастрономический альманах стал переломным моментом в его увлечении.
Призраки так воодушевились обучением пацана, что чуть ли не потребовали расширить их аудиторию и привлечь дворовых мальчишек, которые и так проводили вечера в нашем саду.
Княжна просто делилась радостью из-за того, что её «сказочный павильон» обретает форму и дарит детворе счастье. И передала просьбу природницы встретиться и обсудить дальнейшие планы. Отчего Павлова сама не написала мне, я не понял.
Даже лавочник Малинин передавал благодарность за нового дельного работника, которого изловили и перевоспитали духи. Стефан Ильич активно расширялся и обещал Прохору экзотические поставки для его кулинарных изысков. Похоже он вовсю пользовался глобусом, что тоже радовало.
Всё шло так замечательно, что на следующие дни я спокойно заперся в лаборатории, чтобы заняться любимым делом.
Закончил артефакты чистого света для теневиков. И себе сделал опытный образец, миниатюру того, что я задумал для целителя. Поработал с новым материалом, воплощая в нём защиту от фантомов.
Затем приехали драконы и я делал из них новых защитников особняка. Конечно же, они вызвали умиление у всех домашних, включая весьма консервативных призраков. Надо признать, птички были действительно хороши. Пусть и совершенно не похожи на настоящих горных хищников.
Едва я закончил с ними, как прибыл заказ для посольства. Тут уже к восхищению подключились и прообразы, то есть котята. Артефакт для османов был котом. Большим и грозным, но котом. Отдавая дань уважения к кутлу-кеди, я замыслил сделать защитника в виде этого магического существа.
Настоящие кутлу-кеди одобрили мой выбор и не отходили от меня всё время, пока я работал над артефактом.
Выдернул меня из этого увлекательного затяжного процесса пристав Заужский.
Одним солнечным утром он пришел и мы разместились у пруда, где он принялся рассказывать мне новости.
— Заседание по Тучкову буяну назначено на завтра. Вы уж простите меня, Александр Лукич, что заранее не смог предупредить. Но всё произошло быстро. Чтобы заинтересованные лица не смогли создать препятствий, — с виноватым видом говорил он, жадно поглядывая на баночку с мёдом.
— Да вы угощайтесь, — улыбнулся я. — И не стоит извинений. Главное, чтобы всё прошло по справедливости.
— Пройдёт, не сомневайтесь. Подключились оттуда, — мужчина взглянул в безоблачное небо, прищурился на солнце и чуть подслеповато посмотрел на меня. — Знаю, ваше сиятельство, ваша в том заслуга. И благодарен вам за это. Очень дельный парнишка этот Михаил Алексеевич. Признаюсь, его побаиваются все в нашем участке. И я не исключение…
Молодец, Казаринов, не подвел. Впрочем, я достойно его поблагодарю тем артефактом, что сделал.
— Михаил Алексеевич хороший человек и я уверен, что с его помощью дело разрешится по чести. Может, требуется ещё какая-нибудь помощь?
— Что вы, Александр Лукич, я и без того вам обязан. Всё, что нужно, это присутствие господина Петровского в качестве свидетеля. Я слышал, что он отсутствует в городе.
— Верно, — кивнул я. — Но прибудет уже сегодня, раз необходимо.
— Прекрасно, — обрадовался пристав и окончательно расслабился.
Я сразу же вызвал Тимофея и сообщил ему, что нужно возвращаться домой. Рыжий этому бурно обрадовался, несмотря на предстоящее судебное разбирательство. В деревне ему было хорошо, но чувствовалось, что парень соскучился по городу.
За неспешным чаепитием Лаврентий Павлович поведал мне и другие новости.
Тучков буян планировали кардинально перестроить. Снести бараки и склады, оставив только дворец. Разбить там парк, а территорию бывшего притона отремонтировать и обустроить там детский дом и гимназию при нем.
Уже многие меценаты выразили желание поучаствовать в этом проекте. Не отказался и я, такое место по соседству с домом было приятнее, чем то, что было раньше.
Порадовало меня, что территорию никто не собирался присвоить, чтобы возвести там доходные дома. Всё же вид оттуда открывался отличный, да и считай центр столицы.
Я был уверен, что и тут не обошлось без влияние Казаринова и тайной канцелярии.
С дочкой пристава тоже было всё в полном порядке. Девушка жила с отцом и он наконец-то сумел уделять время семье. Тетушку он тоже вызвал к себе и теперь его дом стал по-настоящему живым. Оказалось, что не так он и занят на работе.
А чтобы быть спокойнее, он обеспечил их отменными защитными и сигнальными амулетами. И нанял учителя по самообороне.
Я искренне порадовался за пристава.
— А ещё, — в завершении сказал он, слегка раскрасневшись. — Меня к назначению чина порекомендовали. Так что, чем чёрт не шутит, там и до титула не далеко. Может, и женюсь снова…
— Это прекрасная идея! — поддержал я и поднял свою чашку.
Мы чокнулись и пристав ещё шире разулыбался, глядя на мерцающую поверхность пруда, в котором резвились уцелевшие после охоты котят волшебные карпы.
Ещё долгое время мы просто молчали и наслаждались моментом. Когда плещутся в воде рыбы, щебечут в листве птицы, а вокруг благоухают какие-то цветы, большую часть которых я не знал. Да это было неважно. Природницы постарались, ничем не сдерживаемые, и с каждым днем это место всё больше становилось похожим на волшебный сад.
Я обратился к земле, подпитывая её магией жизни. И она откликнулась теплом и особенным ощущением дома.
Вот оно, настоящее место силы.
Потом Заужский мне рассказывал про события, произошедшие на острове. Приятные события, от которых он испытывал гордость.
Как улучшается жизнь вокруг, где разбивают скверы, обустраивают общественные места. Как открыли общественную столовую, и все кварталы приняли в этом участие, как продуктами, так и непосредственным участием. Как князь Шишкин-Вронской, с допомправительницей которого я познакомился, начал устраивать благотворительные сборы для нужд острова. И с его связями они стали весомой прибавкой к городскому бюджету.
И многое другое, что по капле, но делало окружающее чуть лучше.
Говорил именно об этом, потому что всегда есть чем поделиться хорошим.
Слушая его, поначалу слегка раздраженный тем, что приходится отрываться от своего дела, я в очередной раз убеждался, что не зря. Ведь мир снаружи мог быть не менее удивительным, чем внутри.
И чёрт с ними, любыми проблемами и препятствиями. Когда есть люди рядом, умеющие радоваться жизни. Одной этой силой можно одолеть фантомов и прочих.
Я вдруг понял, что нужно добавить в артефакт.
Подскочил, чем вынудил вздрогнуть пристава, пришедшего в абсолютно благодушное состояние.
— Спасибо! — воскликнул я и более сдержанно добавил: — Прошу меня простить, но мне нужно удалиться. Но вы не торопитесь, угощайтесь и оставайтесь тут столько, сколько пожелаете.
Я умчался в лабораторию, уже не обращая внимание на реакцию Заужского. Я был уверен, что он ничуть не оскорбится.
Вот оно! Ключевая деталь в решении задачи. Похитители душ охотились за слабыми. Отчаявшимися, потерявшими надежду, пусть даже на время.
Вернуть надежду и придать сил практически невозможно, пока человек сам этого не захочет. Но можно дать… мечту. Поднять из глубины той самой исстрадавшейся души нечто, что когда-то двигало человека вперед. Показать это при помощи иллюзий.
Пусть своего рода обман, но иногда это всё, что нужно. На миг переключить и сделать сильнее на короткое время. Но его будет достаточно. Вкупе с остальным.
Ведь я сам говорил Тимофею, как одолеть тьму. Как бороться с самым сильным мороком, играющим на слабостях и общих страхах.
Я понял, как сделать действительно идеальный артефакт.
Магия разума поможет поднять то, что давно забивалось в дальние уголки сознания. Что со временем начало казаться слишком детским, в чем-то даже постыдным. Магия иллюзия поможет это показать, словно наяву. И это придаст силу большую, чем всё остальное.
И для этого не нужно много. Всего крупица и дальше человек всё сделает сам.
Я ворвался в лабораторию, залитую солнечным светом. Посмотрел на маленькую статуэтку стража душ, что сделал накануне. И улыбнулся. У фантомов нет никаких шансов.
