Глава 21
Ответить мне купец не успел.
Дверная ручка задергалась, из-за воздушной стены я не услышал этого, но заметил боковым зрением движение.
— Это он, это он! — снова завопил Дробынин и пополз по кровати к стене.
Я снял барьер. Раз уж это сам «он», то нам стоило познакомиться.
Дверь чуть не слетела с петель, с таким усилием её толкнули. В проеме появился раскрасневшийся от ярости и немного помятый тот самый плешивый помощник купца.
Обстановку он оценил быстро. Пробежался взглядом по комнате, нехорошо прищурился на Дробынина, который от этого заскулил и потерял сознание с громким вздохом. Затем сверкающие злобой глаза уставились на меня.
Я попытался прощупать его дар, но у него был амулет сокрытия и очень хороший. Нахрапом не сломаешь.
Серьезно, вот этот тощий лысый мужичок…
Тут-то в меня прилетел удар магии разума такой силы, что на миг перед глазами потемнело. Чёрт, вот это мощь! Второй ранг, не меньше. А то и больше…
Под невзрачной личиной ничем непримечательного слуги скрывался опытный маг. И сейчас он был зол в крайней степени.
А когда злится ментальный маг, то у кого-то будет очень сильно болеть голова. Если вообще целой останется.
Я наспех выставил защиту разума, выигрывая каплю времени для выбора тактики. Долго против его ранга на чистой силе не выстоять.
Плешивый к тому же шел топорно и напролом, вкладывая в атаку всё, что у него было. И не подавить мою волю он намеревался, а расплавить мозги, не оставив от них ничего. Вот в нем жажда убийства полыхала яркими эмоциями, которые он не скрывал.
Я нырнул в тени и сделал рывок вперед. Сумрачный мир всколыхнулся, недовольный таким грубым нарушением спокойствия. Я начал словно вязнуть в болоте.
Ударил светом и вывалился в реальный мир, сбив при этом лысого с ног. Менталист потерял концентрацию и чуть ослабил напор.
Схватил его за грудки и утащил за собой в реальность полумрака.
Такое было возможно, но редко практиковалось, потому что всем, кроме теневиков, в этом мире было мягко говоря не очень хорошо. Без дара взаимодействовать с иным пространством, одаренные могли и с ума сойти, если их продержать там достаточно долго.
Да и не каждому под силу было забрать с собой такую «ношу». Умение, доступное только на высоком ранге. Или для универсала, оперирующего многими аспектами сразу.
Я ожидал, что мужик растеряется еще больше и перестанет пытаться сделать меня овощем.
Но, к моему немалому удивлению, он поступил наоборот. Ещё больше усилил магический поток, но разделил его и направил в разные стороны. Словно звал кого-то…
И они пришли. Фантомы явились на неистовый призыв менталиста. Вот о такой особенности этого дара я не знал. Интересно.
Но времени изучать не было. Пожиратели душ кинулись ко мне, источая переданное им желание — поглотить и утащить на ту сторону.
Выбора не оставалось. Я воззвал к теневому дару, одновременно перехватывая контроль над фантомами. Ощущал нити силы, тянущиеся к ним. И просто воссоздал нечто подобное, при этом обрывая связь с плешивым.
Злодей понял, что я делаю. Сконцентрировался на мне и голову сразу же будто стальным обручем сдавило. Счет пошел на секунды. Кто успеет первым завершить задуманное.
А ведь могли обсудить… Потом, конечно, в острог, но хоть живым.
Мой теневой источник от безжалостного использования запульсировал в такт бешено бьющемуся пульсу. Ранг!
Вместе с этим пожиратели добрались до менталиста. Беззвучно и неумолимо. Я не понял, как они расправились с ним. Просто стало темнее, а потом всё исчезло. Ни человека, ни фантомов. И полная тишина.
В реальный мир я выпал, рухнув на дорогой пушистый ковер. И долго пытался отдышаться. Магия теней бурлила во мне, заставляя задыхаться. Сила стремилась излиться, но я боролся, удерживал и буквально запихивал её обратно в источник.
Спустя несколько минут всё прошло, но я ещё повалялся, глядя в расписной потолок. Там розовощекие херувимы подносили пышной голой деве гроздья сочного винограда.
Только хриплое дыхание купца нарушало ночную тишину. Тот так и лежал в отключке.
Оценив по достоинству мастерство художника и его поклонение прекрасному полу, я осторожно поднялся. Всё же стоит попробовать брать ранги без таких рывков. Неторопливо и без последствий в виде подобных состояний.
Меня неслабо пошатывало. А ещё я слышал зов теневого мира. Не тот шепот, исходящий от фантомов. А стремление вернуться и неторопливо бродить в сумраке, тем самым отдавая часть если не души, то энергии точно. Теневой мир как пиявка, присасывался и потихоньку отнимал жизнь.
Нельзя там было проводить слишком много времени.
Но меня, к счастью, и не тянуло находиться там. Слишком хорошо успел понять суть этого пограничного пространства.
Я подошел к Дробынину и оценил его состояние. Сердце совсем расшалилось, едва выдерживало нервные потрясения. Здоровье толстяка вообще было скверным. Воспаления, проблемы с суставами, с желудком… Да со всем почти.
Запустил он себя. Но лечить его я не стал. Лишь влил немного жизни в слабое сердце и чуть успокоил разум. Ещё одна истерика мне была не нужна.
Купец распахнул глаза и несколько секунд задумчиво смотрел на меня. Страх в нем остался, но хотя бы больше не управлял им. То, что нужно для продуктивного разговора.
— Где Арсений? — тихо спросил он.
— Больше он вас не побеспокоит, — лаконично ответил я.
Пусть я не видел,что случилось с его помощником, но смерть ощутил, благо этот дар уже был развит. И теперь я мог чувствовать последний миг жизни человека.
— А что будет со мной?
— А вот это мы сейчас обсудим…
Дробынин поведал мне всё. Излил душу полностью, с печальным и обреченным видом. Периодически он пытался всплакнуть, но его актерских талантов всё же не хватало. Да и успокоительное воздействие не давало.
Вадим Жданович не был хорошим человеком. Не пагубное влияние Арсения сделало его подлецом.
Но, как я уже понял до этого, купцом владели иные пристрастия. Жадность, в основном. И это, как ни странно, помогло ему сберечь свой разум. Алчность стала сильнее магии.
Помощник к нему перешел по наследству, как и все земли. Род Дробыниных владел уездом сотни лет, а семья Марковых, такая была фамилия у Арсения, столько же служила при главе купеческого рода.
На помощника купец чуть ли не молился. Арсений был образован, умен и решал массу вопросов, которые весьма раздражали самого Вадима Ждановича. То, что он всё это время постепенно захватывал разум своего хозяина, купец не догадывался.
Мне тоже Марков неплохую службу сослужил. До встречи с ним я бы и не подумал воздействовать на фантомов магией разума…
Короче говоря, всё у них было хорошо, пока не объявился я.
Когда я пришел к нему с предложением купить какой-нибудь рудник, перспектива наконец-то избавиться от проклятого острова переборола ментальное воздействие. Может помощник побоялся при мне использовать дар во всю мощь, а может действительно страстное желание истинного сребролюбца ничто не могло остановить.
Хийденсельга для Дробыниных была как бельмо на глазу. Обособленная деревня с давно вышедшим из строя производством, а значит и выгодой. Но продать бесполезное имущество купец никак не мог. Всё время сделка срывалась.
Как я понял, не без участия Маркова.
Вот только я появился внезапно, да и защита у меня была такая, что опять же, без мощного удара пробиться через неё не получилось бы.
В общем, после сделки Арсений проявил небывалую доселе активность и вынудил Дробынина устроить диверсию с целью запугать меня и вынудить вернуть деревню.
Вадим Жданович сопротивлялся. Но его суперсила, то есть жадность, не имела к ситуации никакого отношения, а поэтому не помогла.
И он послушно отправил своих людей, а затем удалился к себе и трясся, прекрасно осознавая какие могут быть последствия. Как понял он и то, что его верный помощник менталист и крутит им, как пожелает.
Все эти факторы к моему появлению едва не довели его до приступа.
Теперь же он клялся мне всем, вплоть до самого святого, то есть своего богатства, что отдаст всё, лишь бы остаться в живых. Жить купцу хотелось гораздо больше, чем нажиться.
Смотрел я на него и думал.
Избавляться от Дробынина не было особого смысла. Во-первых, несмотря на его неприятный характер, душегубом он всё таки не был. Гадом — да, но не убийцей.
Да и наследники у него имелись. Я не знал, пошли ли они повадками в отца, да и неважно. Вырезать весь купеческий род я в любом случае не собирался. Если они по своей воле не попробуют повторить нападение…
Купец всё же зарыдал. Что-то внутри него надломилось. Может благодаря отсутствию давления, может просто допекло его. Но уловил я в его эмоциях нечто, похожее на обычные человеческие чувства.
Поэтому решил дать один шанс.
И за этот шанс Вадим Жданович очень дорого заплатил.
Он сам предложил как щедрую компенсацию ущерба, так и помощь в восстановлении деревни. Пообещал сделать дорогу, не только свою часть, но и до самой Хийденсельги проложить асфальт. Отдал часть своих работников, из тех, что самые дельные. Поделился связями с соседями и заверил что отрекомендует меня, как родного. Приоритет на железной дороге посулил. И много ещё чего.
Откупался он с таким же рвением, как до этого пытался меня обмануть.
Меня это не тронуло, но появилась надежда, что хорошим человеком стать никогда не поздно. Не уверенность, лишь вероятность. Пусть былые его поступки это не отменит. Но если постоянно смотреть лишь в прошлое, будущего вообще не будет.
Тем не менее, я был обязан убедиться.
Поэтому очень хладнокровно обрисовал Дробынину его будущее, если он хоть раз отступит от пути исправления, на который поклялся встать. Одна подлость или несправедливость — и я вернусь однажды ночью. Уже не для разговоров по душам.
Детальность моего обещания купца впечатлила. Да так, что я ощутил нечто вроде уважения, насколько у него оно вообще присутствовало. Моя угроза не заставила его ужаснуться, а стала своеобразным условием для жизни. Вселила уверенность — пока он следует правилу, всё будет хорошо.
Я не ожидал такого эффекта, но мне он понравился больше, чем если бы Дробынин просто меня боялся. Страх ненадежная гарантия.
Последние его клятвы я едва слушал. Вымотался. Организм требовал отдыха, чтобы восстановиться после взятия ранга.
Поэтому я ушел, почти не прощаясь. Ну и чтобы лишний раз напомнить купцу, на что я на самом деле способен. Шел через тени до самого холма, где я наблюдал за дворцом.
Взглянул напоследок на загорающиеся окна. Дробынин разворачивал кипучую деятельность. Вроде, когда я уходил, он говорил что-то про извинения перед прислугой…
По пути обратно я откровенно клевал носом. Монотонная темная дорога не способствовала бодрости, которой у меня осталось на самом дне.
Но на въезде в Хийденсельгу я всё же встрепенулся.
Деревня не спала. Возле дома старосты горели десятки факелов, да и в домах около дороги было заметно оживление.
Я притормозил возле толпы и выскочил из машины, тут же спросив, что случилось.
— Так вам на подмогу собрались, ваше сиятельство, — невозмутимо объяснил староста. — Мы, если надо, дом-то купеческий сожжем.
О том, что камень вряд ли поддастся такому воздействию, говорить я не стал. Искренне восхитился их отвагой.
— Боевая тревога отменяется, — улыбнулся я.
— Прибили гада? — обрадованно поинтересовался Евдоким Пахомович.
— Лучше… — устало ответил. — Но всё потом, сейчас все по домам и спать.
Толпа немного недовольно погудела, видимо в своем воображении они уже разметали весь уезд, но быстро разошлась. Нравился мне их философский подход. Надо воевать — идем воевать. Не надо — ну ладно, идем спать. С такими людьми как-то спокойнее.
Старосту я поблагодарил, даже не стал возражать против воинственности. Они имели полное право постоять за себя.
Мне выделили отдельный дом. Успели за короткое время моего отсутствия привести в порядок подходящий. Как раз на тот случай, если я вдруг решу приехать.
Стоящий на окраине, возле воды, дом был выкрашен в жизнерадостный желтый цвет. С большой верандой с видом на озеро и густым высоким садом, скрывающим территорию от посторонних глаз.
Мне он сразу понравился, пусть размер его был невелик, да обстановка внутри была очень простая. Зато тут чувствовалась забота и жизнь.
На столе около окна стоял кувшин со свежими цветами, возле него лукошко с ягодами, прикрытое полотенцем. На чугунной поверхности печной плиты сиял боками медный чайник. Чуть скрипучий деревянный пол плотно укрывали пестрые половики.
Я огляделся, прихватил с собой грубое льняное полотенце и вышел наружу. Вылил на себя ведро воды прямо на мостках, ведущих к берегу. Растерся докрасна и отправился в кровать. Постельное белье хрустело чистотой и пахло полевыми травами. Погрузившись в эти ароматы, я отключился мгновенно.
* * *
Утро началось в тот самый момент, когда горластые петухи заступили на свою смену. Под их крики я открыл глаза и первым делом взглянул в окно. Сквозь блики от водной ряби виднелось чистое голубое небо, только начинающее светлеть.
Погода обещала ещё один славный летний день.
Внутри меня клокотали силы. Свет и тени сплетались, укрепляя свою связь и создавая невероятный приток энергии. Больше притяжение сумрачного мира не ощущалось, дуальность освобождала от этой неприятности.
Меня распирало от желания воплотить эту силу в артефакты. Всё остальное ушло на второй план.
Я подскочил с кровати, распахнул дверь и, разбежавшись, нырнул с головой в озеро. Холодная вода обожгла разгоряченную после сна кожу, так что я шустро выскочил обратно.
Но зато совершенно бодрый и настроенный на дела.
Завтракал я у старосты. Сонный Тимофей выглядел уже получше. Отдых пошел ему на пользу. Несмотря на его просьбу поехать со мной, я решил оставить рыжего на целебном загородном воздухе. А вместе с ним и гаргулью.
В преображение Дробынина за одну ночь я не очень верил. Мало ли что взбредет тому в разворошенную голову. Или кому-то из его родни. Вполне возможно, что Марков не только купца обрабатывал.
Заодно парню стоило потренироваться со своим новым питомцем. В деревне это будет сделать проще, тут на теневого дракона никто внимания не обратит. Разве что дети начнут гонять диковинную зверушку.
Я обсудил с Евдокимом Пахомовичем откупные от бывшего владельца земель, раздал указания на все возможные случаи и пообещал обеспечить Хийденсельгу серьезной защитой.
Для своей деревни я тоже собирался изготовить артефакты, воспользовавшись получением рангов. Так это можно было сделать быстрее.
Белобрысая девчушка с удивительным редким даром, дом на холме, разговор с хозяином горы — всё это могло подождать ещё чуть-чуть.
Моей главной задачей сейчас было создать страж душ. Избавить теневой мир от пожирателей, может и не повсеместно, но с чего-то нужно было начать.
А для этого требовалось добыть мрамор, отправить его к мастеру и провести несколько экспериментов с магией разума, пока Овражский исполняет мой заказ.
За первую задачу я взялся сам, не дожидаясь пока наладят добычу и найдутся нужные люди. Отправился на остров и использовал добрую часть накопителей под чутким руководством управляющего. Виталь Борисович объяснял, как воздействовать на породу, чтобы получить нужный размер и чистый срез. И не раскурочить весь остров заодно. Получилось не с первого раза, но учился я быстро.
Доставка на берег уже не отняла так много запасов.
Там я вызвал грузовую службу, уведомил мастера-каменщика и засобирался в путь.
Знал я одно местечко в столице, где наверняка обитали фантомы. Мрачное, отпугивающие людей, а значит и свидетелей. Там была укрыта одна занятная вещица, которая мне могла пригодиться. Артефакт, сделанный моим учителем.
Сделанный одним из великих теневиков. Который явно говорил мне далеко не всё, что знал про этот аспект магии. И про то, что на самом деле творится в безмолвном мире теней.
