Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Наше общество склонно воспринимать сексуальную жизнь как область, на которую не распространяются системы угнетения, влияющие на все аспекты нашей жизни. Эта логика в корне неправильна. Секс вовсе не уравнивает всех людей – это сфера, в которой существует неравенство власти, в ней привилегии человека могут иметь первостепенное значение, проявляться крупные силовые структуры. Несмотря на то что культура, в которой мы существуем, способствует возникновению многих проблем, описанных в этой книге, было бы ошибкой обвинять во всех бедах силовые структуры. Это освобождает людей от ответственности за само познание, самообразование и исправление собственного поведения. Вместо этого мы можем признать то влияние, которое системы угнетения и силовые структуры оказывают на нас, при этом понимая, что мы, как личности, можем извлекать из них пользу и поддерживать эти системы собственными действиями и взаимодействиями.
Так что же нам нужно делать? Как изменить сексуальную культуру к лучшему? И возможно ли поменять столь глубоко укоренившиеся аспекты нашей культуры? Лейна Бэй-Ченг считает, что мы должны избавиться от женоненавистничества. «Это непросто, но единственный способ помочь женщинам изменить нашу мизогиническую культуру. Это трудновыполнимая и тяжёлая задача, но не значит, что мы не должны пробовать». Она говорит, что «покончить с женоненавистничеством реальноее, чем пытаться защитить женщин в женоненавистническом обществе – это невозможно, но именно подобное мы сейчас и пытаемся сделать. Мизогиния, расизм, экономическое неравенство – всё это механизмы дегуманизации».
По мнению Бэй-Ченг, крайне важно понимать, что «женщины сексуально уязвимы не только из-за жено ненавистничества, но и потому что мы считаем нормальным лишать целые, огромные слои нашего общества основных ресурсов, и именно это делает женщин сексуально уязвимыми. Если мы откажемся жить в таких чудовищно бесчеловечных условиях, то именно так мы сможем защитить женщин».
Множество историй, описанных в этой книге, связаны с действием таких факторов, как превосходство белой расы, расизм, женоненавистничество, инвалидо фобия, фэтшейминг и т. д. Если вы относитесь к группе привилегированных и считаете себя сторонником и защитником представителей маргинализированных сообществ, подумайте о том, сохраняете ли это отношение, когда находитесь в спальне наедине с тем, у кого меньше системной власти, чем у вас. Подумайте о том, не оскорбляют ли ваши действия во время секса и интимных отношений человека, находящегося в меньшинстве, нанося ему ещё более глубокую травму.
Существуют базовые принципы, к которым мы возвращаемся снова и снова – не важно, идёт ли речь о решении вмешаться, если вы становитесь свидетелем вопиющего расизма, голосовать против политиков, чьи действия наверняка навредят людям, или носить маску во время пандемии. Истина заключается в том, что мы должны заботиться об окружающих. Даже если не знаем этих людей, не говоря уж о том, чтобы любить их, мы должны стараться оградить их от вреда. Как гласит часто цитируемое высказывание писателя Лорен Моррил о дебатах по поводу Закона о доступном медицинском обслуживании: «Я не знаю, как объяснить вам, почему вы должны заботиться о других людях».
Я считаю, что этот же принцип необходимо применять к сексуальным контактам. Говорю не только о сексе с постоянными партнёрами – людьми, которых мы любим, правило должно распространяться на всех – партнёров по сексу на одну ночь, наших бывших, с которыми мы снова оказались в постели, случайный секс, секс по дружбе и т. д. Основополагающий принцип должен звучать так: необязательно любить или обожать человека, но нужно заботиться о нём. Вы должны, как минимум, проявлять элементарное человеческое уважение и вести себя в соответствии с принципами и ценностями, которых вы придерживаетесь в остальных сферах жизни.
Беседуя со мной, Лейна Бэй-Ченг выдвинула идею половых отношений, основанных на этике. «Мы должны привносить в любые половые контакты свои этические ценности и чувство ответственности друг перед другом. Даже если это всего лишь секс на одну ночь, нужно относиться к партнёру по-человечески», – объясняет она. – «Отношения, основанные на этике и заботе – способ добиться прогресса во всех этих вопросах. Начинается с этических принципов и того, как мы относимся друг к другу, оставаясь наедине».
В отношении сексуального согласия важно руководствоваться принципом этичности, а не законности. Часто согласие воспринимается как «правило» или затруднение, которое нужно преодолеть в самом начале полового контакта. Жаклин Фридман, одна из создательниц книги «Да» значит «да!», которая переосмыслила понятие согласия, пишет, что «на пути к стандартизации мы заменили старые мифы о насилии новым, по которому согласие – не более, чем препятствие, от которого нужно избавиться, чтобы „добраться до секса“.
Вы, вероятно, читали о приложениях согласия или договорах согласия, в которых оно позиционируется как юридический документ, которым вы можете воспользоваться, если вас в чём-то обвинят. Мы забыли о том, что воодушевлённое, искреннее согласие – нечто большее, чем набор правовых формулировок. Это человечная этика секса», – говорит Фридман.
Секс-просветительница Поршия Браун согласна с тем, что наша сексуальная культура должна стать этичнее. «Мы часто говорим о том, что принято называть „культурой случайных связей“. Предполагается, всех интересует секс на один раз». Браун объясняет, что, согласно исследованиям, миллениалы занимаются сексом реже, чем представители старших поколений. Однако, несмотря на это, нельзя отрицать, что сегодня секс стал доступнее благодаря приложениям для знакомств. «Приложения для знакомств сделали секс доступнее. Стало легче найти партнёра на одну ночь, и такая модель секса получила широкое распространение. Кроме того, не принято продолжать общение после, и это нормально, если оба партнёра согласны на это», – говорит Браун.
«Тем не менее, когда вы находитесь в процессе сексуального взаимодействия – и не важно, займёт ли это пять минут или пять часов – вы должны действовать, соблюдая этические принципы. Всё начинается с нас, правильно? Если вы не заботитесь о себе во время полового контакта, как вы можете проявлять заботу о людях?»
Брать на себя ответственность за собственные действия на индивидуальном уровне – важная ступень этого процесса. «Если мы взглянем на проблему в целом, увидим, что общество влияет на наше восприятие секса и сексуальности и наше отношение к женщинам, небинарным людям, т. е. ко всем, кто не является мужчиной, в сексуальном контексте», – говорит Браун. – «Но также нам следует взглянуть на собственную семью, круг друзей и знакомых. Мы должны посмотреть на свои повседневные поступки и задуматься: „А что я могу изменить?“»
Чтобы изменить сексуальную культуру, мы можем влиять на людей в своём окружении и не молчать, когда становимся свидетелями оскорбительного, не этичного или токсичного поведения. Если вы из тех, кто черпает позитивную информацию о сексе из подкастов, статей, соцсетей и книг, Браун советует говорить с окружающими и вдохновлять их на более правильные, здоровые модели поведения и мышления. «Всё сводится к тому, что мы должны стать чуточку смелее и делать замечания людям, которые не просят нашего согласия в платонических ситуациях или позволяют себе сексуальнонегативные высказывания».
Она добавляет: «В конце концов большинство из нас не способны в одиночку совершить масштабные серьёзные изменения, поэтому так важно следить за своим кругом общения, людьми, которые вас окружают, и думать: „Как я могу повлиять на этого человека и сподвигнуть повлиять на его окружение? Ведь это эффект домино“.
Кимберли Макинтош из журнала Gal-dem говорит, что „дело в том, как вы должны относиться ко всем людям. Секс на одну ночь ничем не отличается от взаимодействия с людьми в остальных сферах нашей жизни. Разве я должна вести себя по-другому, когда иду в магазин Sainsbury's Local через дорогу? Я беспокоюсь о его сотрудниках и ношу маску, при этом мне нравится с ними говорить. И хотя не знаю этих людей, они не мои друзья и у нас не особенно глубокие отношения, я отношусь к ним с уважением и хочу, чтобы наше общение было позитивным и открытым“.
Макинтош считает, что как представители своей культуры мы не вполне понимаем правила взаимодействия с людьми, с которыми занимаемся сексом. „Секс – очень интимный процесс, но всё же многие, по-видимому, думают, что больше никогда не увидят этого человека, и не совсем понимают, что они ему должны. Я не думаю будто у нас есть чёткий культурный сценарий того, что нужно относиться друг к другу с уважением, независимо от длительности общения или отношений. Это просто то, как вы относитесь к людям, с которыми вы не особенно близки“.
Представление о сексуальных партнёрах как о чём-то одноразовом – симптом культуры онлайн-знакомств, в которой мы живём. Вы можете с головокружительной скоростью искать и находить партнёров и тут же договариваться о свидании. Но с такой же лёгкостью способны стереть все следы существования этого человека из вашего приложения, удалив или заблокировав его, тем самым полностью избавив себя от ответственности.
Макинтош называет поведение в приложениях для знакомств потребительским, добавляя, что „так не должно быть, ведь вы имеете дело с живым человеком“. „Разумеется, с таким отношением проще не отвечать на сообщения людей и игнорировать их. Я делала так раньше. Но не думаю, что вы поступили бы так с кем-либо в реальной жизни. Секс на одну ночь – тоже часть вашей реальной жизни. И, по-моему, нам нужно переосмыслить это и, возможно, разработать новые культурные нормы на предмет того, как правильно вести себя с людьми. В том числе важно стремиться к тому, чтобы в общении учитывались интересы обеих сторон“.
В 2021 г. смерть 33-летней Сары Эверард, директора по маркетингу, вызвала волну всеобщей скорби и послужила поводом к общенациональным дебатам о насилии в отношении женщин. После предполагаемого убийства Эверард, которая пропала без вести по дороге домой в Южном Лондоне, мужчины задались вопросом, что они могут сделать, чтобы женщины чувствовали себя в безопасности. В ответ люди начали предлагать конкретные действия. В частности, мужчинам советовали, увидев женщину, переходить на другую сторону улицы, чтобы не идти и не бежать позади неё. Уверена, эти предложения преследовали благие цели, но тот факт, что один мужчина перейдёт на другую сторону улицы, чтобы женщина почувствовала себя в безопасности, не избавит нас от эпидемии насилия.
Помимо воплей активистов #НеВсеМужчиныТакие в последующих дискуссиях не было слышно голосов мужчин. Печально. Тогда я спрашивала знакомых мужчин о причинах этого молчания. Некоторые говорили, что не хотят выглядеть показными активистами, другие считали, что в этой ситуации мужчинам следует заткнуться и слушать, некоторые даже признались, что, по их мнению, ничего нельзя изменить. Но изменения возможны – нам лишь необходима помощь в их осуществлении. Нам нужно, чтобы мужчины выступили нашими союзниками в борьбе с женоненавистничеством и системами угнетения, которые не препятствуют совершению насилия в нашем обществе.
Это союзничество может принимать разные формы – от замечания другу, который отпускает женоненавистнические шутки или комментарии, до самостоятельного изучения информации о мизогинии и её последствиях и бесед со знакомыми мужчинами об их отношении к женщинам. А также понимания, что молчание – соучастие. Заметив тревожный звоночек в том, как ваш друг обращается с женщинами, вы закроете на это глаза или признаете проблему и решитесь поговорить с ним об этом? Однако важно следить не только за поведением других мужчин, но и за своим. Подумайте о своих прошлых поступках и спросите себя, не было ли в ваших словах и действиях женоненавистничества. Какой урок вы можете извлечь из этих ошибок, чтобы не повторить их? Думать об этом может быть неприятно. Но вы только представьте, каково это – жить под постоянной угрозой насилия только потому, что вы относитесь к определённому полу.
Ваше союзничество не должно быть направлено только на тех женщин, которые вас привлекают. Вам необязательно быть братом, партнёром или отцом женщины, чтобы вас беспокоила проблема насилия.
Знайте, молчание делает вас соучастниками этой бесчеловечной системы.
Женщины не должны „исправлять мужчин“ или решать проблемы, связанные с традиционной маскулинностью. На мой взгляд, нам всем необходимо понимать, какое влияние патриархальный строй оказывает на людей разных полов. Я считаю, что мужчины тоже должны обсуждать маскулинность со сверстниками, братьями, отцами, партнёрами и друзьями.
„Мальчишки есть мальчишки, да?“ Эти слова произнёс Бен Хёрст, руководитель тренинга Good Lad Initiative, в начале выступления на конференции TEDxLondonWomen, посвящённой маскулинности. „Вот что они говорят“, – продолжил он. – И эта фраза становится оправданием в любой ситуации».
«Мальчишки есть мальчишки» – эти три слова стали синонимом сниженных стандартов поведения, связанных с традиционной маскулинностью. В выступлении на TED Хёрст рассказывает о своей работе в школах с мальчиками в возрасте от 11 до 18 лет. Он говорит с ними о маскулинности и гендерном равенстве. Один из способов вовлечь мальчиков в разговор называется «словарная гонка». Хёрст делит мальчиков на две команды, и они играют в ассоциации. Он говорит им такие слова, как «мужчина» и «женщина», и они должны записать всё, что приходит им в голову. «Как вы понимаете, мальчики придумывают целую кучу слов для описания гениталий и частей тела, поэтому они пишут такие слова, как „член“, „киска“ и т. д. Словом, всё, что вы можете вообразить, встречается у них на листках бумаги или досках», – говорит Хёрст. Также мальчики перечисляют качества, которые ассоциируются у них с мужчинами и женщинами. Такие определения, как «властный» и «сильный», традиционно связаны с мужчинами, в то время как слова «добрая», «мама» и даже «кухня» ассоциируются с женщинами.
Когда Хёрст провёл это упражнение на семинаре для молодёжных работников, он предложил тему «мальчики и девочки», чтобы вызвать дискуссию о стереотипах в отношении полов. «То, что они сказали, не на шутку меня обеспокоило», – говорит Хёрст. «Они заявили, что мальчики вонючие, грязные, зависимые от порно, жестокие, ленивые и употребили другие ужасные определения. Учитывая, что это сказали люди, которые работают с нашим молодым поколением, у меня возник вопрос: это то, чего мы ожидаем от мальчиков? Я думаю, мы установили слишком низкую планку».
Здесь Хёрст говорит о том, что он называет «мужская коробка». Этот термин, придуманный Тони Портером на конференции TED в 2010 г., обозначает ряд качеств, которые ассоциируются с мужественностью, и описывает наше представление о том, каким должен быть настоящий мужчина. На конференции Портер рассказывал о своей мужской коробке, куда, кроме прочего, входили вещи, которые ему говорили в детстве: «Нам внушали, что мужчина должен быть крутым, сильным, бесстрашным и властным – не знающим ни боли, ни эмоций, кроме гнева, и уж, конечно, не ведающим страха. Что мужчины – главные, а женщины, следовательно, на вторых ролях. Мужчины ведут, а вам остаётся только подчиняться и делать то, что мы говорим. Превосходят женщин во всех аспектах жизни. Сильные, а женщины слабые, менее ценны и являются собственностью мужчин, их объектами, в частности, сексуальными».
Портер называет это «коллективной социализацией мужчин» или проще – мужской коробкой. «Я хочу отметить, что в том, чтобы быть мужчиной, без сомнения, есть много прекрасного, чудесного и абсолютно восхитительного», – продолжает он. – «Но в то же время, есть вещи, которые перевёрнуты с ног на голову, и нам пора взглянуть на них критически и пересмотреть значение, которое мы привыкли вкладывать в понятие мужества».
В проникновенной речи на конференции TED Хёрст говорит о мужской коробке и о том, что он открывает глаза юношам и мальчикам на то, что они вовсе не должны, как им внушили, быть безэмоциональными, властными, покровительственными, сильными и лишёнными черт, которые считаются типично женскими. «Когда мы проделываем это с мальчиками, у них в голове словно что-то щёлкает, и они осознают, что их всю жизнь обманывали», – говорит он. Порой мальчики стремятся соответствовать некоторым качествам из своей коробки – например, быть спортивными или отважными, что само по себе неплохо.
Затем Хёрст описывает свои беседы с юношами, в ходе которых они пытаются понять, откуда взялись эти установки. Некоторые ссылаются на фильмы вроде бондианы, в них главный герой «никогда не отказывается от секса, если только не собирается кого-нибудь убить. Мы рассуждаем о сексуальном согласии и о том, что мальчикам часто кажется, будто они обязаны хотеть секса в любой ситуации. Говорим о том, что в нашем понимании женщины контролируют доступ к сексу».
Эти гендерные стереотипы наносят ущерб мужчинам, которые в них верят, и отрицательно сказываются на их психическом здоровье. У мужчин пагубное влияние гендерных норм распространяется и на женщин, которые находятся рядом. Как пишет журналист Лиз Планк в книге «Из любви к мужчинам: новое видение осознанной маскулинности»: «Когда половина населения привыкает сдерживать эмоции, теряется способность к эмпатии».
«Каждый мужчина без труда вспомнит, как его впервые назвали слабаком, ведь правда?» – рассуждает Планк во время интервью для Mashable. – «Или словом на букву „х“, или как ему сказали, что он „не настоящий мужчина, и что он должен скрывать слабости, способность к сопереживанию, должен быть сильным и стойким“».
То, о чём мы говорим, некоторые называют токсичной маскулинностью. Этот термин получил широкое распространение в последние несколько лет.
Токсичная маскулинность – также известная как «идеология традиционной маскулинности» – это культурное восприятие, которое приводит к возникновению таких установок и поведенческих моделей, как привычка прятать эмоции, поведение «крутого парня», применение насилия в целях демонстрации власти. Как же решить проблему токсичной маскулинности и избавиться от её последствий в обществе? Для начала нам нужно говорить о том, что значит быть мужчиной, откуда берутся убеждения по этому поводу и какие из них позитивные и негативные.
Бен Хёрст считает, что необходимо разговаривать с мальчиками о мужественности и её разных формах. «В моём детстве и отрочестве мужчины никогда не говорили мне, что от патриархата плохо всем», – сказал он на конференции TED. – «Мальчишки не всегда будут мальчишками. Они станут мужчинами, и в этом-то заключается проблема».
Он считает, говоря с мужчинами и мальчиками о мужественности, мы устанавливаем крайне низкую планку. «Рассказываем о том, что им делать, чтобы не попасть в неприятную ситуацию, не нарушить закон, не совершить изнасилование и не навлечь на себя клеймо насильника или харассера».
Но что, если изменить привычный подход и начать обсуждать с ними то, что Хёрст называет позитивной маскулинностью, которая подразумевает построение мужчиной здоровых отношений, как дружеских, так и сексуальных или романтических. «Нам нужна новая версия маскулинности, в которой мы рады быть мужчинами и гордимся всеми хорошими качествами, присущими им. Но эта версия также должна давать мужчинам возможность осознать усвоенные ими ложные убеждения о том, что значит быть мужчиной, и заменить их истинными», – предлагает Хёрст.
Как заговорить со знакомыми мужчинами о токсичной маскулинности? Я задала этот вопрос Лиз Планк и она дала мне несколько ценных советов. Во-первых, не стоит использовать термин «токсичная маскулинность».
«Мне кажется, термин не самый подходящий, в особенности для тех, кто не знаком с гендерной теорией», – объяснила мне Планк. – «Такие люди, как Такер Карлсон и Джордан Петерсон используют эти слова в качестве оружия, чтобы доказать, что те, кто их произносит, осуждают ваш образ жизни, то, как вы были воспитаны вашим любимым отцом, и как воспитали сыновей».
Термин «токсичная маскулинность» был заимствован крайними правыми и использован в качестве аргумента того, что мужественность находится под угрозой. Канадский психолог Джордан Петерсон, мыслитель правого толка с большим количеством ультраправых последователей, опровергает идею токсичной маскулинности и говорит, что это «ответная реакция» на мужественность и «представление о том, что в ней есть что-то токсичное».
Тем не менее токсичная маскулинность не единственный термин, которого Планк рекомендует избегать во время обсуждения маскулинности с мужчинами. «Людям, которые не имеют понятия о том, что пол повлиял на их жизнь, будет тяжело признать, что он предопределил их решения и модели поведения, установки и положение в мире», – утверждает Планк. – «Даже такие слова, как „гендер“ и „патриархат“ имеют значение только в том случае, если они вам знакомы, вы читали книги о них и имеете представление о подобных понятиях».
Вместо этого Планк предлагает задавать простые вопросы, которые будут способствовать более продуктивному и позитивному общению. По её словам, она крайне редко использует слово «маскулинность». «Один из самых эффективных вопросов, которые я задавала мужчинам во время работы над этой книгой, звучал так: „Что сложного в том, чтобы быть мужчиной?“ Каждый, кто слышал его, сначала молча смотрел на меня секунд 10, прежде чем начать размышлять над ответом. Потому что это тот вопрос, который им не задают и даже не позволяют задать себе».
Первый шаг, по мнению Планк, заключается в том, чтобы поощрять мужчин к самоанализу во время таких разговоров. «Это куда правильнее и действеннее, чем начать с претензии вроде „своим поведением вы причиняете боль тем, кого любите, и должны взять на себя ответственность за подобное“. Да, они должны это сделать. Но это второй шаг. Первый шаг – заглянуть в себя. И здесь очень важно умение сопереживать».
Заблуждения о согласии и сексуальном насилии глубоко укоренились в нашей культуре. Лишь в 30 с лишним лет я осознала, что события, произошедшие со мной, можно рассматривать как сексуальное насилие. И даже тогда не считала себя вправе называть их таковыми. Мне казалось, я недостаточно сильно пострадала, чтобы дать этим событиям такое определение. Отчасти в этом виноват недостаток сексуального образования – думаю, моё половое воспитание заключалось в инструкции по надеванию презерватива на банан и нескольких фотографиях гениталий с симптомами ЗППП.
Лейла, владелица популярного аккаунта в соцсетях, сказала мне, что сделала несколько печальных открытий во время опроса, который провела на своей страничке. «Недавно я посвятила опрос теме сексуальных домогательств», – объясняет она. «11 000 женщин приняли в нём участие и 61 % из них признались в том, что до них сексуально домогались. В числе последующих вопросов был: „Вас когда-либо лапал, трогал незнакомец в баре или на фестивале, или в другом многолюдном месте?“ И 91 % женщин ответили „да“. Таким образом, 30 % женщин признавали: „Да, это случилось со мной“, – но при этом они не считали это сексуальным домогательством».
Лейла опубликовала результаты опроса и рассказала о том, что прикосновения без обоюдного согласия – это и есть сексуальное домогательство. «Я получила множество сообщений от женщин, в которых говорилось: „Вы взорвали мой мозг, потому что теперь я пытаюсь понять, сколько раз я подвергалась сексуальным домогательствам“».
Лейла считает, что культура нормализации привела к тому, что люди принижают или вовсе отрицают нанесённый им ущерб. «Порой в этот момент вы даже находитесь рядом с другом мужского пола. И когда вы восклицаете: „О господи, этот парень шлёпнул меня по заднице“, – ваш друг отвечает: „Перестань, не делай из мухи слона, парни есть парни“», – говорит она.
«Эти мелочи приводят к более серьёзным последствиям. Если мы сомневаемся в том, что это ненормально, когда незнакомец шлёпает нас по заднице, и не уверены в том, насколько правильным будет что-то сказать ему, как быть, когда ситуация осложняется тем, что на месте незнакомца тот, кого вы знаете и кто вам нравится?»
То, как мы говорим о подобных ситуациях с друзьями, играет ключевую роль в понимании того, что произошедшее было насилием. Недавнее научное исследование, проведённое учёными из Эссекского университета, показало, что сторонний взгляд помогает женщинам определить неоднозначный сексуальный опыт как принудительный или насильственный. По словам учёных, исследование отразило «сложное и детализированное восприятие сексуальных контактов людьми».
«Поскольку люди часто полагаются на невербальную коммуникацию при определении согласия или несогласия и так как многие занимаются сексом в состоянии алкогольного или нарко-тического опьянения, им не всегда понятно, как оценивать свои сексуальные контакты», – написали исследователи. – «Наше исследование свидетельствует о том, что, хотя люди используют контекст для того, чтобы заполнить пробелы, они с большей вероятностью поверят в то, чтосексуальный контакт был неприятным, представляя, что это происходит с другим человеком».
Исследование показало: женщины, которые думали о собственных половых контактах так, как будто это произошло не с ними, были «в большей степени готовы признать, что эти контакты были недобровольными и, вероятно, являлись сексуальным насилием. Также они более охотно изучали материалы о сексуальном насилии». Исследователи настаивают на дальнейших исследованиях в области того, можно ли научить людей использовать спонтанные стратегии самодистанцирования, которые позволят женщинам взглянуть со стороны на собственные сексуальные контакты и определить, являлись ли они сексуальным насилием.
Заблуждения о том, как функционирует согласие, связаны с недостатком образования. Профессор Вероника Ламарш, одна из авторов ранее упомянутого исследования, считает, что качественное информирование людей с раннего возраста о согласии и насилии поможет сократить количество случаев неподтверждённого сексуального насилия в будущем. «Люди должны лучше ориентироваться в многообразии межличностных отношений и понимать, что сексуальное насилие может произойти в различных контекстах, и нет ничего постыдного в противостоянии собственной виктимизации», – говорит она. – «Как исследователь в области отношений я вижу проблему в том, что понятия согласия и сексуального насилия чаще всего используются только в контексте случайных связей».
Она продолжает: «Исследования свидетельствуют о том, что большинство преступлений сексуального характера совершаются романтическими партнёрами – людьми, которые нам близки, мы доверяем. Я уверена, знания о том, как говорить о согласии в длительных отношениях, помогут людям с большей готовностью признавать факт сексуального домогательства». Никогда не поздно узнать о согласии самому и рассказать о нём друзьям и близким. Говорите о согласии с детьми, братьями и сёстрами, друзьями и партнёрами. Не ждите, что сексуальное образование уладится само собой. Мы не можем позволить себе откладывать это.
Если вы выросли в эпоху Интернета, есть шанс, что в детстве и юности у вас был неограниченный доступ к весьма сомнительным источникам информации о сексуальном здоровье. Точнее, к источникам дезинформации. То, как мы говорим о сексе, тоже поддерживает мифы о том, как часто люди занимаются сексом.
К примеру, я выросла в полной уверенности в том, что люди постоянно занимаются сексом. Это представление, которое принимала за непреложную истину, заставляло меня думать, что в моей жизни секса недостаточно, и его должно быть больше, а мне следует стремиться быть более сексуально активной.
Откровенно говоря, когда мне было 20 лет, мысль о том, что в моей жизни недостаточно секса, мой «список жертв» слишком короткий, а все мои подруги сексуально активнее, чем я, наполняла меня стыдом и тревогой. Дело в том, что долгое время была одинока и в эти периоды не занималась сексом. Временами у меня не было секса по целому году, и я даже не задумывалась об этом. Но когда в компании друзей зашла речь о перерыве в сексе, это было воспринято как нечто ненормальное, нужно срочно исправить, и даже вызвало смешки. Такая реакция заставила меня стыдиться и сомневаться в собственных решениях. Я начала тревожиться, что не беру от своей молодости всё, и даже подумала: впоследствии пожалею о том, что мало занималась сексом, когда была моложе. Иногда перерыв в сексуальной активности происходит без объективных оснований, просто так сложилось. Но порой у людей есть причины для этого, например, они ставят на первое место своё психическое здоровье, борются с травмой, нуждаются во времени, проведённом наедине с собой, не готовы к отношениям, а может быть, заняты карьерой или учёбой. На самом деле перерыв в сексе не требует оправданий или пояснений.
Рэйчел Хиллс пишет о культурном давлении в книге «Мифы о сексе»: «В ситкомах, которые я смотрела по телевизору, герои-одиночки каждую неделю встречались (и, предположительно, спали) с новым партнёром. В разговорах с моими знакомыми секс был предметом нервного возбуждения. Негласно подразумевалось, что этим занимаются все без исключения.
Предположение о том, что каждому человеку необходим секс, чтобы быть счастливым, тоже вредит людям асексуального спектра. Как пишет Лени Моррис на платформе Stonewall: „Асексуалов часто называют дефективными, потому что они не испытывают такого влечения, как другие люди“.
Со всех сторон нас убеждают в том, что мы должны заниматься сексом, даже если этого не хотим. Хильда Бурке – психотерапевт, семейный психолог и автор книги „Рабочая тетрадь телефонной зависимости“ – рассказала об одной клиентке, которая спала с каждым мужчиной из Тиндера, с которым она ходила на свидание, потому что думала, что таковы правила Тиндера. Хотя многие из этих мужчин казались ей непривлекательными, и секс с ними ей не нравился, она была уверена, что именно этого от неё ждут в „Мире Тиндера“. И поэтому делала это. Со временем она научилась осознавать, чего хочет и, что ещё более важно, чего не хочет. В итоге Хильда пришла к гармоничным сексуальным отношениям».
Бурке советует быть честным с собой относительно своих желаний и потребностей. Хочу ли я заняться сексом с этим парнем из Тиндера или на меня давят ожидания, связанные с этим приложением? Меня привлекает этот человек или я думаю, что должна переспать с ним, ведь именно этого он от меня ожидает?
Иногда бывает полезно заглянуть в себя и изучить мифы, которые мы усвоили в юном возрасте. Представления о том, что значит «слишком много» или «слишком мало» секса, это не просто огульные обобщения. Это способ внушить людям чувство стыда за свою жизнь, которое невероятно разрушительно для их личности.
Говорить о сексе сложно. Особенно с новым партнёром. Но каждый человек должен уметь определять и расставлять сексуальные границы, сообщать о них, а также уважать и соблюдать границы других.
Когда речь идёт об отношениях любого вида – сексуальных, романтических, родственных, платонических, профессиональных и других – границы являются вашими лучшими друзьями. Они важны не только для вашего психического здоровья и самооценки. Также отвечают за ваш комфорт и безопасность в сексуальных ситуациях. «Границы определяют базовые принципы поведения с человеком», – говорит психотерапевт Нейл Уилки. В сексе границы используются для обозначения твёрдых и мягких пределов. Если в прошлом мы пережили сексуальную травму, расстановка границ поможет нам избежать триггеров или повторных травм.
Сексуальные границы индивидуальны и варьируются от человека к человеку. Поэтому так важно сообщать о них новым партнёрам. Границы в сексе могут означать буквально всё что угодно – от недопустимости эякуляции на лицо до исключения определённых позиций или сексуальных действий.
Для того чтобы узнать свои границы, требуется время. Ни одному из нас при рождении не был дан список с «можно» и «нельзя». Часто мы осознаём свои границы только после того, как их нарушают. Понимание собственных сексуальных границ и пределов – это первый шаг к их расстановке и обеспечению соблюдения.
Сексолог Массимо Стокки-Фонтана описывает полезную технику, которая помогает людям определить свои границы: «Простой способ, который я использую с клиентами, заключается в том, чтобы научить их замечать у себя сопротивление определённым предложениям или давлению со стороны окружающих или партнёров. Почувствовав эмоциональное сопротивление, возникшее в контексте отношений, они должны постараться понять, с чем оно связано. Когда причина сопротивления будет ясна, смогут понятнее объяснить её партнёру».
Как пишет Эрин Тэйлор в журнале Allure: «У меня жёсткие границы в том, что касается шлепков. Я категорически не хочу, чтобы меня шлёпали, и говорю это каждому из сексуальных партнёров. То, как люди реагируют на сообщение о границах, может о многом рассказать и позволяет вам сделать выводы. Если человек рассказывает о своих „да, „нет“ и „может быть“ и его партнёр не соблюдает расставленные границы, это может быть признаком того, что не стоит продолжать с человеком близкие отношения».
Тэйлор объясняет: «Когда только начала вести половую жизнь, после секса меня часто не покидало чувство неправильности и несправедливости происходящего, хотя технически я не говорила „нет“. Это чувство объяснялось тем, что не знала, что могу сказать „нет“. Кроме того, в то время я не осознавала своих эмоциональных, физических и сексуальных потребностей».
В статье она признаётся, что у неё ушло много времени на то, чтобы познать собственные границы и на учиться отстаивать их в мелочах, «например, отказываться от поцелуя в конце свидания». Расстановка малых границ подготовила её к отстаиванию крупных и значительных границ, таких как «прерывание секса посреди процесса в связи с ощущением дискомфорта».
Нейл Уилки утверждает, о сексуальных границах редко говорят открыто, несмотря на то что понимание предпочтений и желаний друг друга играет ключевую роль в создании здоровых, активно развивающихся сексуальных отношений. «Меня удивляет то, как мало пары говорят о таких важных вещах, как, к примеру, границы сексуальных предпочтений и желаний. Порой они молчат до тех пор, пока раздражение и досада, накапливаемые годами, не прорвутся», – рассуждает Уилки. – «В начале отношений партнёры редко обсуждают границы, а это значит, что основные правила остаются неясными и неопределёнными». Но несмотря на это, расставить границы в самом начале отношений легче, чем сделать позже, когда партнёры уже переступят черту и нарушат границы друг друга.
«На ранних этапах отношений говорить о границах намного легче, поскольку в этом случае вы стремитесь к развитию и ясности, а не хотите излить раздражение и обвинить партнёра», – говорит Уилки. Однако я вовсе не имею в виду, что нельзя говорить о границах в длительных отношениях – это определённо следует сделать.
Обсуждение сексуальных границ должно происходить во всех сексуальных контекстах – не только в длительных отношениях с людьми, которых вы любите, и им доверяете. Сексуальные границы не менее важно обсуждать и с партнёрами, с которыми сошлись на одну ночь, при случайных контактах и сексе по дружбе – короче говоря, при любом половом контакте.
Мысль о расстановке границ с незнакомым или едва знакомым человеком наводит ужас. Когда у вас только зарождаются неопределённые отношения с человеком, который вам нравится, вы боитесь, что он подумает, будто у вас «трудный характер». Но, во-первых, расстановка личных границ не означает, что у человека трудный характер. А если кто-то отрицательно реагирует на чужие личные границы, это плохой знак. Я знаю, о чём говорю, ведь раньше постоянно чувствовала себя виноватой, пытаясь расставлять сексуальные границы с партнёрами. Из-за постоянной потребности в одобрении я беспокоилась, что буду меньше им нравиться, они сочтут меня капризной или занудной. Когда поделилась этими мыслями с лучшей подругой и моим психотерапевтом, обе категорично заявили: «Нет, Рэйчел!» Теперь я стараюсь усмирить эти сомнения и напоминаю себе о том, что эти границы необходимы для моей безопасности.
Массимо Стокки-Фонтана утверждает, что всегда есть способ расставить границы в случае случайной связи или секса на одну ночь. «Это называется прозрачность», – объясняет он. – «Мы слишком часто попадаем в ловушку из-за того, что недостаточно откровенны с новыми знакомыми. Мы страшимся, что они осудят или отвергнут нас, и этот страх основан на нашем чувстве стыда и вины. Я рассматриваю случайные связи следующим образом: если открыто говорю о том, что мне нравится и не нравится, человеку, о котором я сам очень мало знаю, не придётся строить предположения на мой счёт».
Есть несколько способов обсуждать границы. Вы можете написать список, выделив мягкие и жёсткие границы. Это можно сделать в форме списка «Да, нет, может быть». Эрин Тэйлор предлагает систему светофора с жёлтым и красным цветом. «Жёлтый значит „давай займёмся чем-нибудь другим, тогда как красный сигнализирует „нам нужно прерваться“», – пишет Тэйлор. – «Это может оказаться полезным как в ванильных, так и в тематических отношениях, потому что все, независимо от типа сексуальной связи, должны иметь возможность отозвать согласие в любой момент».
Бэт Эшли считает, что обсуждение сексуальных границ имеет первостепенное значение, однако в порнографии этот элемент часто упускают. Она относительно недавно начала расставлять границы в сексуальных отношениях. «Раньше я никогда этого не делала. Пожалуй, большую часть моей половой жизни я не вступала в эти важные разговоры. Но теперь считаю обсуждение сексуальных границ неотъемлемой частью близости», – говорит она.
«Разговор о том, что входит в меню, может быть очень возбуждающим», – добавляет Эшли. – «И это важная стадия общения, которая подразумевает, что у вас будет безопасный и приятный секс, помимо того, что обсуждать это само по себе волнующе».
Лишь после того, как Эшли вступила в новые отношения и впервые поговорила о сексуальных границах, она осознала, насколько это важно. «В моём сексуальном опыте до моего теперешнего партнёра всегда было что-то не так. Даже если в целом моя сексуальная жизнь была неплоха, постоянно возникали инциденты, из-за которых я задавалась вопросами: „Почему это случилось? Зачем он так сделал?“» – объясняет она. – «Но когда я начала встречаться с моим настоящим партнёром, он впечатлил и поразил меня, вступив в обсуждение, когда упомянула, что мне нравится грубый секс». Он сказал: «Хорошо, давай поговорим о том, что мы хотим делать вместе и чего точно не хотим».
Теперь она понимает, что подобные разговоры являются необходимым минимумом для сексуальных отношений, и именно с них должна начинаться интимная близость.
Мы знаем, как широко распространено сексуальное насилие в нашем обществе. Многие даже не верят в то, что произошедшее с ними считается насилием. Но вот чего мы не знаем или, вернее, о чём редко говорим: как жить с травмой. В книге «Будь собой» Эмили Нагоски пишет, что «невозможно говорить о женском сексуальном здоровье, не уделив внимания травмам», учитывая то, как много женщин пережили сексуальные домогательства (по самым скромным оценкам каждая пятая, однако более вероятно, что каждая третья).
Травма не всегда возникает в результате одиночного значимого события. «Она может появиться в результате постоянного стресса или продолжительного насилия. Например, в отношениях, где секс нежеланный, хотя технически добровольный, поскольку человек соглашается на него, чтобы избежать боли, или потому что чувствует себя в ловушке, или по любым другим причинам», – поясняет Нагоски. – «В этом контексте тело пострадавшего постепенно привыкает к тому, что не может драться или бежать, замирание становится единственной стрессовой реакцией из-за усвоенной модели поведения, которая гарантирует выживание».
Когда я заканчивала работу над этой книгой, Александра Оказио-Кортез рассказала о том, какой длительный эффект оказывает сексуальное насилие на жизнь жертвы. «Я пострадала от сексуального домогательства», – рассказала Оказио-Кортез в прямом эфире одного из интернет-каналов. – «Я мало кому рассказывала об этом. Но когда мы переживаем травмы, они наслаиваются одна на другую. Таким образом, если у вас были эмоционально отстранённые или незаботливые родители, кто-то оскорблял вас словесно, с вами жестоко обращались, вы пережили любую травму, от маленькой до серьёзной, эти ситуации накапливаются».
Она права. Тело не забывает травмы. Бессель ван дер Кольк написал в книге 2015 г. «Тело помнит всё», что травма оставляет «отпечатки на теле, разуме и душе». «Травмированные люди хронически ощущают себя в опасности в собственном теле. Прошлое продолжает жить для них в форме гнетущего внутреннего дискомфорта. Тело непрестанно посылает им внутренние сигналы тревоги и, пытаясь контролировать этот процесс, они в совершенстве овладевают искусством игнорирования своего чутья и притупления осознания того, что происходит у них внутри. Они учатся скрываться от самих себя». Точно так же, как мы открыто говорим о своих сексуальных границах, разговор с партнёром о прошлых сексуальных травмах (если вам комфортно говорить об этом) поможет вам создать безопасную сексуальную среду.
Мы не можем возлагать надежды на закон или образование – обе эти сферы находятся под контролем властей, которые действуют в интересах своей политической программы. Изменения в сексуальной культуре должны начаться на индивидуальном уровне, с мысли о том, как вы ведёте себя с окружающими, даже совершенно незнакомыми вам людьми. Однако на макроуровне перед нами стоит коллективная задача осознать влияние систем угнетения на нашу сексуальную культуру и бросить им вызов.
Войти с помощью соц. сетей: