Глава 25

…Сознание возвращалось постепенно. Сначала капитан почувствовал, что по его лицу течет холодная вода. Потом осознал, что лежит на земле, и попробовал поднять голову – но сильная боль в шее не позволила ему это сделать. Тогда он оперся руками на землю и так смог приподнять верхнюю часть тела. Тогда он увидел, откуда льется вода: ее выжимал на его голову из тряпки какой-то человек в спортивном костюме. А рядом стояли еще двое – парень и девушка.

– О, смотрите, он в себя приходит! – воскликнула девушка.

– Что вы стоите? – возмутился человек, ливший воду на капитана. – Помогите ему подняться!

Две пары рук подхватили Егорова, рванули его вверх и поставили на ноги. Голова у капитана кружилась, перед глазами плыли красные круги, но постепенно он стал различать лица своих спасителей. Все эти лица были ему не знакомы. Человеку в спортивном костюме было около сорока, это был высокий крепкий мужчина в очках, и Егорову почему-то подумалось, что тот работает инженером. А парень с девушкой были совсем молодые.

– И чего он на вас набросился? – спросил у Егорова «инженер». – Я сначала думал, он вас ограбить хочет. Но он прямо шею ломал! Никогда такого не видел…

– Как вы себя чувствуете? – спросила девушка. – Сидеть можете? Вы посидите здесь, в беседке, а мы пойдем, найдем телефон, «Скорую» вам вызовем.

– Не нужно «Скорую», – сказал Егоров. – И в беседку меня вести не нужно. Мне нужно… Скажите, вы хорошо этого человека разглядели?

– Еще бы мне его не разглядеть! – воскликнул «инженер». – Ведь мне с ним драться пришлось, он от вас никак отцепляться не хотел, присосался, как клещ. А когда я ему мешать стал, он и на меня набросился, и мне хотел шею сломать. Хорошо, вот они подоспели, а то не знаю, как бы дело повернулось. Он такой здоровый, крепкий мужик. Коротышка, а силы в нем много.

– А откуда он взялся? – продолжал спрашивать Егоров. – Он что, в беседке сидел?

– Почему в беседке? – возразил «инженер». – Он за вами шел. Я вас двоих еще издали заметил, когда вон по той тропинке бежал. Еще думаю: странно эти двое выглядят, словно один за другим крадется…

– Да, точно, все так и было! – подтвердил парень. – Он за вами шел. А когда вы остановились, сразу набросился.

– Значит, говорите, это был невысокий такой человек с сильными руками? – уточнил Егоров.

– Да, крепыш такой, – подтвердил парень. – Я бы один с ним не сладил. Хотя он уже немолодой, больше пятидесяти, наверно.

– А куда он делся, когда вы за меня вступились? – спросил капитан.

– А назад убежал, откуда пришел, – ответил «инженер».

Теперь Егорову все стало ясно. Он понял, что стал жертвой покушения, организованного хитроумным и наглым убийцей Игорем Сиротининым. Что он, как мальчишка, купился на простенькую разводку, в которой приняла участие партнерша Романа Лещинского Вера. И если бы не подоспели простые люди, гулявшие в это время в парке, он пополнил бы список жертв «массажиста».

– Спасибо вам большое, товарищи! – сказал Егоров. – Я – сотрудник МУРа, а человек, который на меня напал, – опасный преступник. Вам всем надо будет вечером зайти в МУР и спросить капитана Егорова, то есть меня. Я или кто-то из моих товарищей запишет ваши показания как свидетелей преступления. А теперь мне нужно бежать.

– Но вы не можете бежать! – пыталась остановить капитана девушка. – Вам едва шею не сломали! Вам надо прийти в себя!

– Ничего, я крепкий, и я уже пришел в себя, – сказал Егоров.

И, не теряя больше времени на разговоры (его и так много было потеряно из-за этой провокации «массажиста»), он повернулся и двинулся к выходу из парка. Надо было срочно провести операцию по задержанию преступников. Значит, надо было спешить в «Лужники», куда он отправил капитана Храпченко с оперативной группой. «Они там меня, наверно, уже давно ждут, – думал Егоров. – И, скорее всего, напрасно ждут – ведь преступники медлить не будут. Их там, в Ледовом дворце, наверняка уже нет. Надо их искать, но где?»

Силы постепенно возвращались к капитану, он чувствовал себя все увереннее и шел быстрее. Он был уже у выхода из парка, когда увидел впереди знакомую фигуру капитана Сергея Храпченко. Рядом с ним находились еще четыре оперативника.

– Сергей, почему ты здесь? – удивился Егоров. – Я думал, ты меня ждешь в «Лужниках»…

– Понимаешь, я умею слушать, что мне говорит товарищ, – ответил Храпченко. – Ведь ты мне примерно час назад звонил и объяснил, что нам предстоит операция по задержанию убийц. И фамилии этих убийц назвал. Я все это запомнил. А еще я запомнил то, что ты мне шепнул на ухо, когда позже забежал ко мне в кабинет – насчет того, что ты зачем-то едешь в парк Горького. И когда я освободился и собрал опергруппу, то решил сначала заехать за тобой в парк, а потом уже всем вместе ехать в «Лужники». Постой, но что с тобой случилось?

– А что такое? – спросил Егоров.

– У тебя шея красная, словно тебя из петли вынули, – объяснил Храпченко. – И куртка порвана, воротник почти оторвался. На тебя что, напали?

– Да, волк решил первым напасть на охотника, – сказал Егоров. – Хорошо, прохожие поблизости оказались, помогли отбиться. Так что наш «массажист» стал еще опаснее. Но начнем мы нашу операцию не с него. Начнем мы, пожалуй, с замечательного фигуриста Романа Лещинского. Где ваши машины, недалеко? Садимся, едем в «Лужники», будем задерживать Лещинского.

– За фигуристом не нужно ехать в «Лужники», – сказал Храпченко. – Я тут провел кое-какую работу. Позвонил в «Лужники», спросил, где мне найти этого фигуриста. И мне ответили, что Роман Игоревич, наш замечательный спортсмен, сегодня в составе сборной команды фигуристов должен вылететь в Англию, на показательные выступления. Так что сейчас он должен быть уже во Внуково.

– Не может быть! – вскричал Егоров. – Значит, мы опоздали?!

– Кажется, еще нет, – ответил Храпченко. – Регистрация на рейс до Лондона только начинается. Если поспешим, успеем.

– Тогда бегом! – воскликнул Егоров.

И вся группа оперативников бросилась к выходу из парка и расселась в две машины. На этот раз им достались не «Жигули», а старые надежные «Волги». Водители машин включили милицейские сирены и помчались в сторону аэропорта. Если бы они ехали в обычном порядке, то, скорее всего, опоздали бы. Но так как они мчались с сиренами, то подъехали к зданию аэропорта, когда до конца регистрации оставалось еще несколько минут. Оперативники вбежали в зал, сориентировались – и кинулись к стойке, у которой заканчивалась регистрация на рейс Москва – Лондон. Здесь в короткой очереди стояли два человека, которых Егоров сразу узнал: фигурист Роман Лещинский и его партнерша Вера.

Капитан подошел к очереди и молча врезался в нее, встав как раз перед юной фигуристкой. Девушка, которая до этого видела Егорова только однажды, да и то мельком, не узнала его. Она возмутилась, что кто-то лезет без очереди, и заявила:

– Гражданин, вы почему так себя ведете? А ну встаньте в хвост, там ваше место!

Егоров повернулся к юной фигуристке и ее партнеру, широко им улыбнулся. Он заметил, как изменилось лицо Лещинского: на нем отразился ужас. Фигурист начал оглядываться, видимо, он думал, куда можно бежать. Однако со всех сторон его окружали оперативники.

А вот юная Вера все еще ничего не понимала.

– Я вам что сказала?! – гневно повторила она. – Выйдите из очереди! И вообще: кто вы такой? Вы не похожи на человека, который может лететь за границу! Что у вас за вид? Вон шея вся исцарапана…

– Да, вид у меня сейчас не самый лучший, – согласился Егоров. – Вот так действует на человека посещение парка имени Горького. Мне тут одна девушка назначила свидание в беседке, но почему-то не пришла. Не знаете, почему?

Теперь и юная Вера поняла, кто перед ней. На мгновение ее лицо выразило растерянность, даже страх. Но это длилось буквально несколько секунд, а потом юная спортсменка снова обрела уверенность.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – заявила она. – Какая девушка вам назначила свидание? При чем тут я? Пропустите, гражданин, мне документы на регистрацию подать нужно.

И она попробовала отодвинуть Егорова и подойти к стойке регистрации. Однако капитан снова преградил ей путь. Он достал свое служебное удостоверение, показал его прежде всего сотрудникам аэропорта, а затем и Вере.

– Никуда вы не полетите, юное дарование, – сказал он. – Мы вас задерживаем по подозрению в соучастии в убийстве. Следствие выяснит вашу настоящую роль в этом деле. Так же мы задерживаем вас, гражданин Лещинский. Вы обвиняетесь…

Однако фигурист не стал дожидаться, когда на его руках окажутся наручники. Потеряв всякое понимание ситуации, обезумев от страха, он вдруг разбежался, перепрыгнул ограждение, отделявшее зал от прохода на летное поле, и кинулся бежать по проходу. Трое оперативников кинулись за ним. Но догнали они беглеца только возле трапа самолета. А Егоров и Храпченко надели наручники на запястья Веры и повели ее к машине. Теперь, когда рухнули все ее надежды улететь, спортсменка стала кричать, срываясь на визг:

– Козлы ментовские! Куда вы меня тащите?! Все равно у вас ничего не выйдет, никто меня не посадит! Я такие прыжки делаю, что за меня весь Спорткомитет заступится! Меня сам министр знает! Кому какое дело, что кого-то там убили?! Да, я не хочу жить, как вы, работать за нищенскую зарплату, всю жизнь стоять у плиты! Я хочу жить красиво! И буду так жить, слышите вы?!

Она много еще чего кричала, пока ее сажали в машину, и даже там не могла успокоиться: все угрожала, ругалась, визжала. Наконец Храпченко усадил ее в машину, и юную фигуристку в сопровождении двух оперативников повезли в МУР. В это время к другой машине подвели Романа Лещинского. На фигуриста было жалко смотреть. Весь его блеск, весь апломб куда-то исчезли. Теперь Лещинский представлял собой жалкое зрелище. Он рыдал, скованными руками размазывая по лицу слезы и сопли, просил простить его, пощадить, учесть его большие заслуги перед советским спортом…

У Егорова к этому человеку имелся только один вопрос, и он его задал.

– Где сейчас твой отец? – спросил он. – Где мы можем найти Игоря Сиротинина? Окажи эту помощь следствию, и суд это учтет.

Эти слова произвели нужное впечатление. Лещинский сразу перестал рыдать, с надеждой взглянул на капитана.

– Правда, вы это учтете? – спросил он. – Или это все так, одно фуфло?

– Это ты сплошное фуфло, – сказал на это Егоров. – А слова сотрудника МУРа всегда имеют значение. Повторяю вопрос: где сейчас находится Игорь Сиротинин? Я ведь понимаю, что он не дома сидит, телевизор смотрит. Где он прячется? Ты это знаешь?

– Ну, допустим, знаю, – ответил Лещинский. – Конечно, я могу ошибиться, но на девяносто процентов знаю точно. Но у меня все тот же вопрос: что я за это получу?

– Объясняю, – сказал Егоров. – В твоем уголовном деле будет указано, что ты оказал значительную помощь следствию. Можно даже указать, что ты раскаялся в содеянном. Суд такие вещи всегда учитывает. И хотя за три убийства – а может, речь идет уже о четырех убийствах – ты заслуживаешь высшей меры, на деле ты получишь определенный срок заключения. В конце жизни даже можешь рассчитывать выйти на свободу…

– В конце жизни?! – вскричал фигурист. – Зачем мне конец жизни? Я сейчас жить хочу! И я не виновен в этих убийствах, на мне крови нет! Это все он, это отец! Он меня просто использовал, а я его слушался! Вот как было дело! Я жить хочу, спортом заниматься! Я условный срок хочу!

– Ну, это ты, пожалуй, загнул, – заметил капитан Храпченко. – Даже если ты сам не убивал, все равно условным сроком не отделаешься. Но ты зря так долго торгуешься, Лещинский. Я вообще удивляюсь терпению Егорова, сколько он с тобой возится. Я бы уже отправил тебя в тюрьму и занялся поисками твоего папаши. Думаешь, его так уж трудно найти? Думаю, это задача вполне решаемая. Только времени больше потребуется, вот и все. Так что решай: или ты говоришь, что знаешь, или продолжаешь торговаться, и тогда не получаешь ничего. Ну?!

Видимо, речь Храпченко подействовала на задержанного. Он глубоко вздохнул и заговорил:

– У отца есть лесная сторожка. В районе Фрязина, чуть к югу. Надо ехать от города по дороге на деревню Кривая Балка и, не доезжая деревни, свернуть вправо. Свернуть и ехать еще примерно километр. Только учтите: отец там применил несколько хитростей. Если не знаешь, где надо сворачивать с дороги, нипочем это место не найдешь. Потому что отец загородил проезд сломанными ветками, кустами. Когда ему нужно проехать, он это все отодвигает, а потом снова заваливает. И всем кажется, что тут лес, проезда никакого нет.

– Но ведь сломанная зелень пожухнет, и сразу станет видно, что тут не лес, а завал, – заметил Егоров.

– А он ее все время меняет, – объяснил фигурист. – Старую выбрасывает, новую кладет. Вот это одна хитрость. А вторая – дорогу к сторожке отец в нескольких местах перекопал. Кажется, на машине проехать нельзя. Но на самом деле можно – только надо прямо в кусты свернуть, там объездная дорожка есть. Да, и еще учтите, что у него в доме три выхода. Один из них – подземный, метров двадцать в сторону уводит.

– Хорошо, мы это все учтем, – сказал Егоров. – Берите его, ребята, везите в КПЗ при МУРе, пусть там до утра посидит. Завтра я получу санкцию прокурора на арест и обыск, переведем его в тюрьму и начнем вести дело по всем правилам. Хотя мы тоже вместе с вами поедем – машина нужна, чтобы потом во Фрязино ехать.