Глава 24

На следующее утро Егоров явился в свой кабинет в МУРе, полный желания вызвать туда как можно больше свидетелей, проходивших по всем трем делам, и хорошенько расспросить их о «массажисте». По опыту капитан знал, что если тщательно собрать сведения о каком-то неизвестном, то рано или поздно количество собранной информации перейдет в качество, и из вороха разных сведений, не относящихся к делу, вынырнет та единственная информация, которая поможет поймать преступника.

Войдя в кабинет, капитан сел за стол, открыл блокнот и начал выписывать на отдельный лист всех, кого можно было допросить. Когда список достиг двух десятков фамилий, зазвонил телефон.

– Егоров слушает, – сказал капитан в трубку.

– Капитан Егоров, который из МУРа? – спросил чей-то раскатистый голос, который показался капитану смутно знакомым. – Стало быть, я туда попал, куда надо было! Это Сергей Прокофьевич говорит, со стадиона «Динамо». Представляешь, капитан: мы таки вспомнили ту фамилию!

Надо сказать, Егоров как-то успел забыть добродушного директора стадиона «Динамо» и его помощника, старейшего массажиста Москвы. Он не верил, что они смогут ему как-то помочь в расследовании. Ведь «массажист Петров» сумел себя обезопасить в «Лужниках» – значит, сумеет это сделать и на стадионе «Динамо». И разве память старейшего массажиста Москвы может быть надежнее документов? Егоров привык больше доверять документам, чем человеческой памяти, и потому ничего не ждал от этого звонка.

– Я уже и забыл, Сергей Прокофьевич, в чем там трудность состояла, – сказал он. – Вы мне, пожалуйста, напомните!

– Трудность состояла в том, что Федор Степаныч никак не мог вспомнить фамилию этого человека, – стал объяснять директор. – Он только помнил, что фамилия какая-то детская. И вот мы всем стадионом два дня перебирали все детские фамилии, какие существуют. Ничего не получалось! А сегодня Степаныч ко мне вбегает и с порога кричит: «Вспомнил! Я вспомнил эту фамилию!» И назвал ее мне.

– Так какая же фамилия оказалась? – спросил Егоров.

– Сиротинин он! Представляешь? Игорь Сиротинин.

Егоров глубоко вздохнул. Он понял, что только что в его работе наступил долгожданный переломный момент. У него не было сомнений в том, что вот эта фамилия – подлинная. А значит, по ней можно установить и адрес массажиста, и другие его данные. Значит, человеческая память оказалась сильнее документа! И правда ведь: документ можно подделать, заменить фальшивкой, а вот с человеческой памятью такое не получится.

– Большое вам спасибо, Сергей Прокофьевич! – с чувством произнес он. – Вы меня очень выручили!

– Да ты погоди благодарить, у меня еще не все, – говорил тем временем директор стадиона. – Степаныч еще вспомнил, что у Игоря Сиротинина сын был. Только когда Игорь с женой развелся, она добилась, чтобы сыну дали фамилию матери. Так что теперь у него другая фамилия. И к тому же этот сын сейчас уже взрослый, ему больше двадцати должно быть…

– Все верно, Сергей Прокофьевич, все так и есть, – заверил Егоров. – Знаю я этого сына. Что-то еще у вас есть?

– Да, еще одна деталь, – сообщил директор. – Степаныч говорит, что этот Игорь вообще-то давно массажистом не работает. Он теперь на тренерскую работу перешел, с фигуристами занимается. Вот теперь у меня, кажется, все.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – сказал Егоров. – И вас, и Федора Степановича. Передайте ему мою глубокую благодарность.

Егоров положил трубку на рычаг и прошелся по кабинету. Его взгляд упал на только что составленный им список свидетелей. Этот список был уже не нужен, больше не было нужды в тщательном выуживании подробностей от фигурантов этих трех убийств. Преступники были установлены, осталось продумать операцию по их задержанию. И Егоров позвонил капитану Храпченко и попросил его зайти. Капитан ответил, что сейчас он заканчивает допрос одного свидетеля по другому делу; как только закончит, сразу зайдет.

– Допрос, конечно, надо закончить, тут возражений нет, – сказал ему Егоров. – Но имей в виду: сразу после этого нам нужно будет ехать в «Лужники». Будем брать преступников, которых я разыскивал по трем убийствам. Я этих убийц установил – это фигурист Роман Лещинский и его отец, тренер Игорь Сиротинин. Люди они крепкие, терять им нечего. Так что для их задержания нам нужно будет создать оперативную группу. Вот тебе информация к размышлению. Заканчивай свой допрос, и я тебя жду.

Теперь надо было подождать. Это время следовало использовать для подготовки к операции по задержанию бывшего массажиста, а ныне тренера Игоря Сиротинина. Егоров позвонил в Ледовый дворец, и когда в трубке прозвучал голос дежурного, спросил, на месте ли сейчас тренер фигуристов Игорь Сиротинин.

– Это из Спорткомитета Москвы говорят, – добавил капитан. – Тут появились желающие перенять опыт Игоря Сиротинина.

– Я сейчас посмотрю, на месте ли он, – ответил дежурный. – Только насчет опыта не знаю, как это у вас получится. Сиротинин – человек такой… не очень общительный. Журналистов вообще терпеть не может. Если вы из Спорткомитета, с вами он, конечно, будет разговаривать. Но насчет передачи опыта – не знаю…

– Ничего, я думаю, мы как-нибудь сговоримся, – заверил его Егоров. – Скажите, а долго еще продлится тренировка? Мы не опоздаем, если через полчаса подъедем?

– Нет, не должны опоздать, – прозвучал ответ. – Тренировка еще не меньше часа продлится.

Егоров поблагодарил за информацию и повесил трубку. «Полчаса нам хватит, чтобы доехать до Ледового дворца и подготовить операцию, – размышлял он. – На задержание мы с Храпченко пойдем, да возьмем еще четверых оперативников. Этих сил должно хватить. Сначала возьмем отца, а затем и сыночка. С ним проблем, я думаю, не будет. Только надо все тщательно продумать, все предусмотреть…»

Обдумывая ход операции, Егоров просидел в кабинете минут пятнадцать. От этих размышлений его отвлек телефонный звонок.

– Мне нужен капитан Егоров! – услышал капитан звонкий девичий голос. – Очень срочно нужен!

– Егоров у телефона, – ответил капитан.

– Послушайте меня, товарищ Егоров! – продолжала девушка. – Это Вера говорит! Помогите мне, прошу вас!

– Какая Вера? – удивился капитан. – И чем я вам должен помочь?

– Вы меня видели, один раз видели, в Ледовом дворце, – принялась объяснять девушка. – Мы с Романом разговаривали, а тут вы подошли. Я – партнерша Романа по фигурному катанию.

Теперь Егоров понял, с кем он разговаривает.

– Да, я вас помню, – сказал он. – Но чем я вам должен помочь?

– Спасите меня! – умоляла девушка. – Роман узнал, что я хотела с вами встретиться, все про него рассказать. Я многое знаю – и про него, и про его отца. Это ужасные люди, совсем не такие, какими кажутся! Но я проговорилась, что хочу с вами встретиться. И теперь они хотят вывезти меня в лес и убить. Вот как только тренировка закончится, они сразу меня повезут за город.

– На чем же Сиротинин вас повезет, у него ведь теперь нет машины? – удивился капитан.

– А он где-то новую достал, – сообщила Вера. – У него денег полно, он все может достать.

– Ничего они вам не сделают, – заверил девушку Егоров. – Они не успеют. Я скоро приеду в Ледовый дворец, и вся эта история закончится.

– Нет, вы не успеете! – заторопилась девушка. – Они тренировку раньше времени закончат, я знаю! Уже через несколько минут закончат! Вы их в Ледовом дворце не найдете. А я от них сбежала. Я сейчас из телефона-автомата на улице звоню. Но домой я идти боюсь – они меня там будут поджидать. Я хочу как можно скорее вам все рассказать, пока я еще жива.

– Не надо так бояться, ничего они вам не сделают, – пытался Егоров успокоить юную фигуристку. – Хорошо, я сейчас приеду к этому телефону-автомату, где вы стоите. Где он находится, этот телефон-автомат?

– Нет, здесь не годится, – ответила Вера. – Здесь совсем рядом Ледовый дворец, здесь они меня найдут. Давайте встретимся в парке Горького. Там, в глубине, за колесом обозрения, в самом конце, где все дорожки кончаются, есть такая беседка. Вот я вас в этой беседке буду ждать. Только вы обязательно придите! А то я просто не знаю, куда мне теперь идти, что делать! Я без вас пропаду!

– Хорошо, я сейчас выеду в парк, найду вашу беседку, – пообещал Егоров. – Только, честное слово, было бы правильней встретиться в людном месте, возле дворца. Но если вы так боитесь, то поезжайте в парк, там и встретимся.

– Спасибо вам! – ответила девушка. – Все, я еду!

И в трубке раздались короткие гудки отбоя. Егоров встал, достал из сейфа свой «макаров», проверил наличие патронов и засунул пистолет в кобуру под курткой. Надо было предупредить Храпченко о том, что их планы меняются, что теперь Храпченко нужно собирать оперативную группу для задержания преступников и с этой группой ехать… «Куда же им ехать? – быстро соображал Егоров. – Наверно, адрес для них останется прежний – Ледовый дворец. А я поговорю с Верой, успокою ее и тоже туда подъеду. Главное, чтобы мне сейчас дали машину…»

Он позвонил сначала дежурному по МУРу насчет машины. Как назло, оказалось, что свободной машины сейчас нет – все разобрали. «Ладно, возьму такси, – решил капитан. – Дело не терпит. Надо только Храпченко позвонить».

Он набрал номер телефона друга, но в трубке раздавались короткие гудки, видимо, Храпченко сам кому-то звонил. Ждать дольше Егоров уже не мог. Он выскочил из кабинета, добежал до кабинета Храпченко, распахнул дверь. Там, в кабинете, дым стоял коромыслом: капитан и его сосед, старший лейтенант Вышковец, оба одновременно вели допросы. Егоров подошел к Храпченко, склонился над ним и, чтобы не слышали посторонние, сказал на ухо:

– Наш план меняется. Мне срочно нужно выехать в парк Горького. А оттуда я уже поспешу в Ледовый дворец. Ты возьми четверых ребят и поезжайте прямо туда, там будете меня ждать. Все понял?

– Ничего не понял, – признался Храпченко. – Повтори еще раз!

– Некогда! – ответил Егоров. – Главное – собери группу и поезжай к «Лужникам», там меня жди. Все, я побежал!

И он выскочил из кабинета, быстро спустился вниз и выбежал на улицу. Как всегда, когда такси очень нужно, его никак не удавалось поймать. Егоров бегал по обочине, высматривая машину с заветными шашечками, когда рядом с ним затормозили бежевые «Жигули».

– Вас подвезти? – услышал Егоров голос водителя.

Вообще-то капитан Егоров не любил иметь дело с частниками, которые занимались незаконным извозом. Но сейчас был не тот случай, чтобы проявлять принципиальность. Он обещал девушке помощь, а сам опаздывал. Может быть, Вере угрожает смертельная опасность? Поэтому Егоров без колебаний ответил:

– Да, мне нужно в парк Горького.

– Садись, мигом домчу, – пообещал частник. – Только у меня переднее сиденье вещами завалено, ты на заднее садись.

Егоров сел на заднее сиденье «Жигулей», и водитель резко взял с места. Ехал он действительно быстро, два раза проскакивал светофор на желтый свет, а один раз – уже фактически на красный.

– Вы что же правила нарушаете? – сделал ему замечание капитан.

– Вас стараюсь скорее доставить, вот и спешу, – объяснил водитель.

Егоров старался рассмотреть в зеркальце лицо частника, но это ему не удалось – зеркало было повернуто так, что пассажир не видел лица водителя.

Вот впереди показались знакомые ворота парка. Остановка здесь была запрещена, но водитель «Жигулей» и здесь не стал обращать внимания на правила – остановил прямо рядом с воротами.

– Сколько с меня? – спросил Егоров, доставая кошелек.

– С вас и рубля хватит, – ответил водитель.

Капитан удивился такому ответу, но размышлять над бескорыстием водителя было некогда. Он сунул хозяину «Жигулей» рубль, при этом обратил внимание на очень крепкие, крупные руки водителя. Отдал деньги и, сразу забыв об этом человеке, поспешил в парк. Пробежал начало парка, где было много аттракционов, поспешил дальше. Вот и колесо обозрения; дорожка ведет дальше, дальше… Ага, вот, кажется, та самая беседка, о которой говорила Вера. Да, но где же сама девушка? Беседка была пуста. Егоров дошел – вернее, почти добежал до нее и остановился, оглядываясь по сторонам. Он все еще думал, что девушка где-то рядом. Может, она прячется в кустах? Капитан шагнул к этим кустам – и в этот момент чьи-то жесткие, крепкие руки сдавили его шею. Егоров схватился за эти руки и попытался ослабить хватку. Но у него не хватало сил. Человек, напавший на него, явно был сильнее. Единственное, что удалось Егорову – не дать нападавшему резким рывком сразу сломать ему шею. А тот, кто на него напал, стремился сделать именно это – согнуть шею назад и сломать шейные позвонки.

Капитан боролся из последних сил. Он узнал эти крепкие, жилистые руки – это были те самые руки, в которые он отдал свой рубль за проезд. На него напал водитель «Жигулей»! Как же он не понял, что водитель шел за ним от самых ворот? Теперь поздно, поздно… Кровь шумела у Егорова в ушах, кровавый туман застилал глаза. Он уже плохо слышал и почти ничего не видел. Сейчас силы у него кончатся, и убийца доделает свое дело – нажмет еще сильнее и сломает капитану шею.

И в этот момент что-то изменилось. Егоров расслышал чей-то голос. Хватка убийцы ослабла, а потом тот совсем выпустил свою жертву, и капитан, которого теперь никто не держал, упал на землю. Последнее, что он слышал краем сознания, был чей-то крик: «Держите! Держите этого гада!» А потом он провалился в беспамятство…