Глава 26

Дело уже близилось к вечеру, когда они сдали задержанных фигуристов в КПЗ. Теперь группа могла отправляться за главным преступником во Фрязино. Как назло, в этот час на улицах Москвы было самое оживленное движение, так что проехать быстро не получалось. Но вот наконец городские окраины остались позади, и машины помчались на юг. Они миновали Фрязино и взяли курс на деревню Кривая Балка. Пока что все шло по плану, и Егоров подумал, что, возможно, на этот раз им удастся схватить этого хитрого «массажиста».

Он ехал в передней машине с двумя оперативниками, сержантами Иваном Быковым (он сидел за рулем) и Василием Павловым. Сзади во второй машине ехал капитан Храпченко, тоже с двумя оперативниками.

– Сбрось скорость, Иван, – приказал Егоров сержанту. – Мы тут не в гонках участвуем. Важно не проехать нужный поворот. Тем более что его ветками завалили, чтобы видно не было.

Они поехали медленнее, потом еще медленнее. И все равно Егоров чувствовал, что они могут проскочить нужное место.

– Ну-ка, останови, – приказал он водителю. – Я пешком пойду, буду смотреть. А вы за мной поезжайте.

Он взял большой фонарь и вышел из машины. И пошел вперед, светя по сторонам. Так он прошел метров двести и уже думал, что все же проскочил поворот к сторожке, когда увидел справа какую-то особо густую группу кустов. Казалось, здесь даже кабану не продраться. «Почему это здесь такие джунгли? – подумал Егоров. – Надо проверить…»

Он полез в кусты, потянул за какую-то ветку… И неожиданно вся груда зелени подалась, он сдвинул ее в сторону. Тогда Егоров уже решительнее стал раздвигать густые заросли, и спустя несколько минут обнаружился прогал. Открылась узкая дорожка, которая уводила в сторону от проселка.

– Вот она, дорога к сторожке, – сказал капитан. – Все, дальше пойдем пешком. Тут уже недалеко. Если фигурист правду сказал, осталось пройти километр.

Подъехала вторая машина, из нее тоже вышли участники операции. Егоров дал им указание двигаться тихо, не издавая ни одного звука. Еще он напомнил, что на дорожке встретятся ямы, которые нужно обойти.

Шесть человек двинулись вперед. Шли осторожно, стараясь не издавать шума, но при этом быстро. Фонарь не включали, шли в темноте; какой-то свет давал молодой месяц и звезды. Прошли метров триста – и вдруг Егоров, шедший впереди, едва не провалился в яму. Стали искать обход и вскоре нашли. За первой ямой обнаружились еще две.

Но вот наконец деревья расступились, и оперативники вышли на небольшую поляну. Посреди темнело низкое строение. Оно казалось нежилым – ни света там не было, ни звуков никаких не было слышно. Однако, когда Егоров двинулся вправо, обходя дом, он заметил крохотный лучик света. Ставни на окне были плотно закрыты, но все же слабый свет пробивался вверх. А в стороне Егоров заметил забросанную ветками машину.

– Он здесь! – прошептал Егоров на ухо Храпченко.

– Вот и хорошо! – так же тихо ответил Храпченко. – Давай сделаем, как обычно: ты будешь стучать в дверь, а я с двумя ребятами встану у задней двери, и там его возьмем.

– Нет, не возьмем, – возразил Егоров. – Ты забыл, что сказал фигурист: у него здесь есть еще подземный ход. И где он выходит, мы не знаем, и сейчас, ночью, не найдем. Как только мы начнем стучать, он уйдет через подземный ход, и больше мы его не увидим. Нет, тут надо сделать по-другому, не как всегда. Надо…

Он на минуту задумался, а затем уверенно сказал:

– Надо этот дом поджечь! Когда он почует запах дыма, то обязательно выглянет. Постарается понять, что и где горит. Вот тогда и будем его брать.

– Тогда лучше не дом жечь, а что-то в стороне, – подсказал Храпченко. – Вон я там вижу кучу веток. Давай ее подожжем.

Егоров немного подумал и согласился с этим предложением.

– Иди к этой куче и приготовься, – шепнул он Храпченко. – Я пока людей расставлю. Когда буду готов, махну тебе, и ты подожжешь.

Он поставил двух оперативников возле задней двери сторожки, а сам вместе с сержантами Быковым и Павловым занял позицию возле главной входной двери. И после этого махнул рукой Храпченко. Вспыхнул огонек зажигалки, загорелись несколько веток. Затем огонь побежал по веткам покрупнее. Капитан еще подул на огонь, и он загорелся по-настоящему. Поляну окутало дымом.

Егоров напряженно вслушивался в то, что происходит в доме. Удастся ли их хитрость? Или Игорь Сиротинин разгадает уловку и сбежит прямо сейчас?

В доме послышался какой-то шум, затем входная дверь скрипнула и приоткрылась. Егоров разглядел на фоне ночного неба силуэт человека, который выглянул из-за двери. Все, больше ждать было нельзя! Сейчас преступник все поймет и нырнет назад в дом! И Егоров молча кинулся вперед. Он успел вцепиться в шею своего врага и стал пытаться вытащить его из дома. Здесь они втроем легко бы с ним справились.

Однако «массажист» был явно сильнее капитана. Он вырвался из его захвата и попытался захлопнуть и запереть дверь. Если бы он это смог сделать, то весь план оперативников по его поимке провалился бы.

Но Егоров оказался проворней – он засунул ногу в дверную щель и не дал закрыть дверь. Тут подоспел Иван Быков и рванул дверь на себя. Ему помог и Василий Павлов. Преступник понял, что с тремя противниками он не справится. Он повернулся и бросился в глубину дома. Оперативники кинулись за ним. На бегу «массажист» опрокинул прямо перед ними стенной шкаф, развернул поперек дороги кровать. Этим он выиграл нужные ему несколько секунд. К тому же в сторожке царила полная темнота. Преступник легко ориентировался в знакомом пространстве, а оперативники натыкались на стены, на мебель и так теряли время.

Егоров не увидел, а услышал, как впереди хлопнула какая-то дверца. «Он ушел в подземный ход!» – мелькнуло в голове капитана. Больше таиться не требовалось, и он громко крикнул:

– Иван, включай фонарь! За мной!

Вспыхнул свет. И оперативники увидели узкую дверь в полу у дальней стены сторожки. Сержант Быков подскочил к ней первый, рванул раз, другой… Защелка, державшая крышку люка, отлетела, и открылся подземный ход. Быков спрыгнул в него первый и, светя фонарем, побежал вперед. Егоров мчался за сержантом, за ним бежал Павлов. Позади Егоров слышал, как спешили два других оперативника.

Так они пробежали метров десять, и вдруг впереди грохнул выстрел. Быков словно споткнулся на бегу и рухнул на землю. Значит, преступник был вооружен! Сержанту, конечно, надо было оказать помощь, но сейчас для Егорова главным было поймать убийцу. И он побежал дальше по проходу. На бегу он достал свой «макаров» и выстрелил вперед в темноту. Он услышал сдавленный крик. Какое-то шестое чувство приказало ему пригнуться. Капитан пригнулся, и тут же впереди еще раз прогремел выстрел, и над головой Егорова просвистела пуля.

Погоня продолжалась. Ход повернул, пошел вверх… Егоров услышал, как впереди что-то стукнуло, и увидел в нескольких метрах впереди квадрат звездного неба. «Вот сейчас, когда я буду вылезать, он обязательно будет стрелять!» – мелькнула в голове мысль. Не вылезая наружу, Егоров выставил наверх руку с пистолетом и сделал три выстрела в разные стороны. А потом рванулся вперед, выскочил из подземного хода и перекатился по земле. И снова невдалеке вспыхнуло пламя, прозвучал выстрел, и пуля пролетела над головой капитана.

Впрочем, этот выстрел врага помог Егорову – теперь он знал, где находится Сиротинин. И он кинулся в ту сторону. Впереди затрещали кусты – преступник убегал. Капитан бежал следом.

Здесь рос молодой лес с густым подлеском, так что разбежаться было негде – приходилось не бежать, а скорее продираться через чащобу. Но вот лес поредел, бежать стало легче, и Егоров начал настигать беглеца. Как все невысокие люди плотного сложения, тот бегал не слишком быстро. Егоров хорошо видел фигуру «массажиста», которая мелькала впереди среди стволов. Он в любой момент мог подстрелить его, но пока не собирался этого делать. Он крикнул:

– Сиротинин, стой! Все равно не скроешься! Стой, а то буду стрелять!

И он действительно выстрелил – но значительно выше головы беглеца. Однако этот выстрел имел результат: беглец резко дернулся в сторону, споткнулся о корень и упал. Егоров в три прыжка настиг его и ударил ногой по руке, державшей обрез. Да, вот из чего отстреливался беглец – у него был обрез из охотничьего ружья.

Тут подоспели остальные, и всякое сопротивление беглеца было подавлено. Через минуту на его руках защелкнулись наручники. Беглеца подняли и поставили на ноги.

– Гражданин Сиротинин, вы арестованы по подозрению в совершении нескольких убийств, – сказал ему Егоров. – Это вам понятно?

– Все мне понятно, – глухо произнес задержанный и взглянул на своего врага. Еще никогда Егорову не доводилось видеть во взгляде человека такой ненависти.

– Ведите его к машине, – приказал Егоров оперативникам. – И скажите мне, что с Быковым?

– С ним вообще-то неважно, – ответил Храпченко. – Он ранен в грудь, потерял много крови и находится без сознания.

– Тогда кладите его в одну из наших машин и скорее везите во Фрязино, в больницу, – распорядился Егоров. – Давай, Сергей, ты с ним поедешь. Давай, не жди нас! Надо, чтобы он как можно скорее оказался на операционном столе!

Храпченко ушел, а Егоров обратился к сержантам.

– Ты, Василий, и ты, – он обратился к еще одному сержанту, чье имя так и не узнал, – сажайте этого гада в другую машину. Следите за ним – он опять попробует что-нибудь придумать, чтобы убежать. А я с еще одним товарищем проведу обыск в сторожке и осмотрю его машину.

Осмотр сторожки и новой машины Сиротинина продолжался больше часа и дал богатые результаты – богатые в прямом смысле слова. В чемоданах, стоявших вдоль стен сторожки, а также в багажнике машины оперативники нашли коробки с украшениями из коллекции певицы Леонидовой, несколько редких книг из собрания Бориса Соколова и редкие монеты, принадлежавшие дирижеру Воскресенскому. Также здесь были кластеры с марками – как видно, добыча с прежних ограблений, о которых милиция еще не знала. Два чемодана были набиты деньгами – советскими рублями, а также французскими франками и американскими долларами. Целый час ушел у Егорова на то, чтобы составить подробную опись найденных сокровищ.

Только под утро эта работа была закончена. Егоров сел в машину, на которой везли арестованного, а еще один оперативник погрузил найденные ценности в «Волгу», стоявшую возле сторожки, и сел за ее руль. Было уже девять часов утра, когда эти две машины подъехали к воротам хорошо им знакомого здания на Петровке, 38.