Глава 19

Прибыв в театр, капитан узнал, что Леонтьев находится здесь, он репетирует. На этот раз Егоров не стал требовать, чтобы танцор немедленно прервал репетицию и прибыл для разговора с ним. Теперь Леонтьев не находился в статусе подозреваемого, теперь он был свидетелем, который мог оказать важную услугу. И капитан уселся в зале и стал следить за прыжками и другими движениями танцоров на сцене. Наблюдая за репетицией, он не мог не отметить, что Леонтьев не просто считается лучшим – он действительно классный танцор. Он взлетал над сценой так, словно парил в невесомости. «Да, он молодец! – решил капитан. – Было бы жалко, если бы такой талантливый человек оказался убийцей».

Но вот балетмейстер объявил перерыв в репетиции, и ее участники разбрелись кто куда. Кто-то отправился в буфет, кто-то спустился в зал. Игорь Леонтьев остался на сцене – он лег в углу на пол, на спину, и раскинул руки и ноги. Так ему, видимо, лучше отдыхалось.

Егоров подошел к краю сцены и позвал:

– Игорь Николаевич!

Артист встрепенулся, повернул голову и увидел капитана. Лицо у него перекосило, словно он проглотил что-то явно несъедобное. Однако он поднялся, подошел к краю сцены и сказал:

– Это опять вы! Что от меня требуется на этот раз?

– Ничего особенного, – ответил Егоров. – Всего лишь небольшая консультация. Но, может быть, вы спуститесь сюда, в зал? А то неудобно разговаривать, все время задрав голову…

Игорь Леонтьев ничего на это не сказал, но молча спустился со сцены. Егоров отвел его в сторону и спросил:

– Вы знаете, что Виолетта Игоревна пользовалась услугами массажиста?

– Да, я слышал об этом, – ответил артист. – И потом, кажется, вы меня об этом уже спрашивали.

– Теперь я хочу вернуться к этому вопросу. Вы знаете, откуда взялся этот массажист? Как она его нашла?

Леонтьев на минуту задумался, потом ответил:

– Мне кажется, ей порекомендовал его кто-то из ее коллег. Может быть, Ганская? Или Знаменская… Или еще кто-то…

– А вы сами пользуетесь услугами массажиста?

– Да, у нас в театре есть массажист, и я к нему иногда обращаюсь, когда очень устаю.

– Это, случайно, не этот вот человек? – спросил Егоров и достал фоторобот.

Леонтьев взглянул на изображение, улыбнулся и ответил:

– Нет, это не наш Кузьма Семенович. Наш массажист – человек уже преклонного возраста. Он уже на пенсии, но уходить из театра не хочет. Да и навыки у него остались, сила в руках еще есть. Но, правда, не такая сила, какая требуется при его профессии. Так что это не он. Но я знаю этого человека, видел его у нас в театре.

– Видели?! – воскликнул капитан. – Так, может быть, вы знаете, как его зовут?

– Нет, как зовут, не знаю, – Леонтьев покачал головой. – А видел я его потому, что кто-то из наших его приглашал. Кто-то из танцоров. Кажется… Да, наверное, Катя Нойман.

– А где мне найти эту Катю Нойман?

– Нет ничего проще. Видите вот тех двух женщин, что сидят в зале?

– Вижу. Одна молодая, другая постарше.

– Вот та, кто постарше, и есть Катя. А если полностью, то Екатерина Анатольевна. Как вы заметили, она старше Люды Молоховец, которая сидит рядом с ней. И намного старше. Поэтому Екатерине Анатольевне приходится следить за своей внешностью, обращаться к помощи массажиста. Спросите ее.

– Большое вам спасибо, Игорь Николаевич! – сказал Егоров и направился к беседующим женщинам.

– Прошу меня простить, что я прерываю ваш разговор, – сказал он, обращаясь сразу к обеим дамам, – но у меня неотложное дело. Я из милиции, из уголовного розыска. Екатерина Анатольевна, мне надо с вами срочно поговорить по одному вопросу.

На лице балерины выразилась настороженность, которая обычно возникала на лицах людей, с которыми беседовал капитан Егоров.

– Хорошо, давайте поговорим, – сказала она. – Ты извини, Мила, мы потом обсудим этот вопрос.

Она встала, и они с Егоровым отошли от сцены в ту часть зала, где никого не было.

– Меня интересует человек, который оказывает услуги в качестве массажиста, – начал Егоров. – Если быть точным, то вот этот человек. Вы его знаете?

И он протянул балерине фоторобот. Женщина взяла листок, взглянула на него и уверенно кивнула.

– Да, это Игорь, – сказала она. – Он мне очень помог, когда у меня возникла проблема с позвоночником. Он настоящий мастер своего дела, снимает любые боли.

– А как зовут этого мастера?

– Ведь я вам только что сказала – его зовут Игорь.

– А фамилия?

– Фамилию я не знаю. Зачем? Она при массаже не требуется.

– А как вы нашли этого Игоря?

– Мне его кто-то рекомендовал. Кто-то из наших, театральных. Сейчас уже и не помню, кто именно.

– Екатерина Анатольевна, постарайтесь вспомнить, это важно, – попросил Егоров.

Балерина задумалась.

– Может, Ганская? – пробормотала она. – Нет, вроде не она… Или Даша Шувалова? Нет, и не Даша… Понимаете, это ведь уже давно было, вот я и не могу вспомнить.

– А как давно?

– В прошлом году мне Игоря рекомендовали. И он полгода мне помогал.

– Все-таки постарайтесь вспомнить, кто вам его рекомендовал.

Балерина снова задумалась… От напряжения у нее даже морщина на лбу обозначилась. И вдруг она всплеснула руками.

– Что же я такое говорю? Никто мне его не рекомендовал! Поэтому я и не могу вспомнить!

– Никто, вы говорите? – удивился Егоров. – Откуда же вы о нем узнали?

– А из объявления. У нас на проходной, где служебный вход, висит доска объявлений – может, вы ее видели. Там приказы вешают, график репетиций, ну, и частные объявления бывают. Кто-то книги предлагает, кто-то ноты ищет… И вот там я год назад увидела объявление. Было написано, что опытный массажист оказывает услуги с выездом на дом, в любое время, за умеренную плату. А у меня как раз тогда возникли проблемы с позвоночником, вот я и записала телефон, который там был обозначен. А потом позвонила, и мы договорились.

– Где у вас записан этот телефон?

– Где записан? Понятия не имею. Записала на какой-то бумажке, а потом, когда нужда отпала, выбросила. У меня, знаете, записной книжки нет.

– И вы сейчас этот номер не помните?

– Нет, конечно! Год прошел!

– Может быть, еще кто-то из ваших коллег воспользовался услугами этого человека?

– Не знаю… Дело в том, что это объявление провисело недолго. Помню, что уже на другой день после того, как мы с Игорем договорились, его на доске уже не было.

– То есть выглядело все так, словно это объявление специально для вас вешали…

– Почему специально для меня? Просто снял его кто-то… А вообще Игорь несколько раз просил, чтобы я рекомендовала его услуги кому-то из своих коллег.

– А где проходили эти сеансы массажа?

– Да здесь, в театре, и проходили. У нас есть гимнастический зал, там есть кушетки. Там Игорь мне массаж и делал.

– Значит, Игорь просил, чтобы его кому-то рекомендовали. А ничье имя он при этом не произносил? Не просил, например, чтобы сказали о нем Леонидовой?

– Летте? Но как он мог о таком просить? Откуда он знает наших певиц? Это было бы странно. Но знаете – вы в чем-то правы. Ведь я действительно сказала о нем Виолетте, когда она стала искать массажиста.

– А она искала?

– Да, она у многих спрашивала и ко мне обращалась. Ей врач сказал, что неплохо было бы ей получить несколько сеансов массажа. И она стала искать специалиста.

– Вы ей дали телефон Игоря, и она с ним связалась, так?

– Не знаю. Хотя нет, знаю – она меня потом благодарила. Сказала: «Спасибо тебе огромное, Катенька, такого замечательного мастера мне нашла».

– Когда этот разговор состоялся, когда она вас благодарила? Тоже в прошлом году?

– Нет, это уже не так давно было. Игорь меня уже не обслуживал, когда Виолетта его просила.

– Знаете, я бы тоже хотел найти этого замечательного мастера, – сказал Егоров самым проникновенным тоном. – Как мне это сделать?

– Ну, я не знаю… – протянула балерина. – Поспрашивайте наших – может, еще кто-то списал его телефон…

Егорову ничего не оставалось, как последовать совету Екатерины Анатольевны. И он до самого вечера ходил по театру, приставал буквально ко всем, показывая фоторобот человека с властным лицом и спрашивая, не записывал ли кто-то его телефон. Но все эти расспросы ни к чему не привели. Правда, Егоров нашел трех человек, которые вспомнили о каком-то объявлении массажиста на доске приказов. И нашелся один человек – трубач Анциферов, – который позвонил по указанному в объявлении телефону, просил сделать ему массаж. Однако человек на другом конце провода ему отказал.

– Решительно так отказал, знаете, – вспоминал трубач. – Даже грубо, я бы сказал. Дескать, он очень занят и вообще передумал оказывать такие услуги. А на другой день и объявление с доски исчезло.

– А телефон, по которому вы звонили, у вас сохранился? – с надеждой спросил капитан.

– Нет, конечно. Зачем бы я стал хранить номер телефона этого грубияна? Тогда же его и выкинул.

Вечером Егоров покидал театр с противоречивыми чувствами. С одной стороны, он вроде бы поймал кончик нити, ведущей к этому загадочному массажисту. Но этот кончик тут же выскользнул у него из рук. Никто не знал адреса и телефона этого невидимки, и даже фамилию его никто не знал.

«Мне надо вернуться к самому началу, – решил Егоров. – То есть к Леонидовой. Если она пользовалась услугами этого человека, значит, она ему звонила. И тогда у нее мог остаться номер его телефона. Где он может быть? Да в ее записной книжке, балда! В ее книжке, которую ты держал в руках!»

Тут капитан вспомнил, что среди вещей, изъятых при обыске в квартире погибшей певицы, значилась записная книжка. То есть она лежала у него в кабинете, в сейфе; нужно было лишь ее достать. И Егоров помчался на Петровку.

Он ворвался в кабинет, открыл сейф… От нетерпения он все делал неправильно, уронил том уголовного дела… Где же эта книжка? Да вот она, лежит на видном месте! Капитан открыл записную книжку и начал ее листать. Услугами этого Игоря Леонидова пользовалась перед самой смертью, значит, его телефон должен быть в конце.

Он открыл последние записи – и с удивлением обнаружил, что эти записи относятся к прошлому году. Дальше ничего не было. Но как же так? С чего вдруг певица перестала пользоваться своей записной книжкой?

Капитан пригляделся и тогда обнаружил кое-что, что до сих пор ускользало от его внимания. Последние три страницы записной книжки были аккуратно вырезаны у самого основания. Поэтому при первом осмотре записной книжки, еще неделю назад, когда только взялся за это дело, он и не обнаружил ущерб. Кто-то тщательно вырезал три страницы – по всей видимости, с помощью бритвенного лезвия. Именно там, скорее всего, и был записан тот номер телефона, который был так нужен Егорову.