Отделение второе

Сообразование воли человеческой с Божественною волею

Недовольно того, чтобы познавать волю Божию, но подобает и исполнять оную: раб тот, который знал волю господина и не был готов, и не сделал по воле его, бит будет много (ср.: Лк. 12, 47). Отсюда прямое следствие, что за познанием нами воли Божией требуется непосредственно сообразование нашей воли с нею в своих поступках: ты знаешь Всесвятейшую волю Божию, держись ее, последуй ей, покори и предаждь ей собственную свою волю. Или ты будешь ожидать, быть может, чтоб Божественная воля твоей покорилась и сообразовалась с твоею? – Напрасно ожидать будешь: Бог совершает по предуведению Своему и по изволению воли Своей (ср.: Еф. 1, 11). А если бы и исполнилось твое желание по Божиему попущению, то не в пользу твою, а во вред тебе. Не может быть доброю та воля, которая несогласна с образом и правилом общей доброй воли, то есть воли Божественной. Основанием незыблемым служит в нашей жизни слава Божия, и на земли мир, к человекам благоволение Божие (ср.: Лк. 2, 14): не может же быть недоброю воля человеческая, которая согласна с наилучшею и преизбранною волею. Случается, что хозяйка дома входит в комнаты и находит их слишком натопленными, чувствует, будто бы она вошла в баню; начинает она сердиться и бранить служанку за то, что очень жарко истопила печки в доме: «Ты напрасно жжешь дрова, которые очень дороги, и делаешь неприятность и убыток». На это служанка отвечает: «Не сердись на меня, госпожа моя! Так повелел мне истопить печки хозяин дома». Как только услышала госпожа, что так повелел господин, она перестает сердиться на служанку, привыкает к излишней теплоте и успокаивается. Достаточно для того было «Так господин повелел», – этого одного слова, – им кончилось прекословие между госпожою и служанкою, которое иначе могло бы продолжаться со многими неприятными пререканиями и со гневом. Да будет и нам, христиане, во всех приключающихся с нами неприятностях прекращением их одно это изречение, произносимое нами тихо с кротостию: «Бог восхотел так», не станем прекословить Его святой и праведной воле! Истинно сказал один богомудрый отец: «Ничего лучшего не может сделать наша свободная воля, как подчиняться во всем и предавать себя совершенно Тому, Кто зла никогда творить не может (то есть не желает), но и чрез злых людей может сотворить добро». Поэтому не бесполезно для нас держать в сердце своем слова ветхозаветного священника Илия: Он – Господь; что Ему угодно, то да сотворит (1 Цар. 3, 18). Это изречение святой Златоуст называет благоразумным, ибо им Илий священник утверждал себя великодушно во всем, что предназначил Господь ему и дому его за их неправды. Хорошо это слово Илия, несравненно лучше же слова Христа Спасителя: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию (чашу страстей Христовых) мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). Слова Илия были словами греховной немощи; слова Христовы – слова величайшей добродетели и преданности Богу Отцу Небесному и Его Правосудию за все грехи рода человеческого: Христос искупил нас от клятвы законной, быв за нас клятвою (ср.: Гал. 3, 13). Он и нас научил молиться к Отцу Небесному так: да будет воля Твоя (Мф. 26, 42): этот сладчайший голос – всех христиан поучает и наставляет, мучеников подкрепляет и ободряет, девственников утверждает, подвижников усердных одушевляет и творит смелыми (дерзновенными), малодушных утешает и силу им подает, лежащих воздвигает, печальных увеселяет, озлобленных и немощных исцеляет и заступает. Наконец, один голос Христов этот: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее: да будет воля Твоя» – произносится всеми означенными выше христианскими подвижниками. Вот истинное богопочтение, когда мы Божественной воле соображаем во всем собственную волю, пребывая твердыми в этом всегда: посещает ли Он благополучием или же исправляет нас разными испытаниями! Вот то, о чем мы непрестанно молимся: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», и молимся не только о том, чтобы мы сами поступали по воле Божией, исполняя Его заповеди, но также, чтобы и совне приключающееся с нами горькое долготерпеливо переносили бы. Древние отцы называли это высочайшим обучением – воспринимать от руки Божией все приятное нам и противное, что Давид и Иов исполнили в совершенстве: Господь дал, Господь и взял, как угодно было Господу, так и совершилось! Буди имя Господне благословенно во веки (ср.: Иов 1, 21). Не инако и царь Давид говорит: «Благословлю Господа на всякое время и благоприятное и неблагоприятное» (ср.: Пс. 33, 2). Такое полное предание себя и своей воли в Божию волю есть верх совершенства истинной любви, высочайшая степень дружбы. Очень хорошо рассуждает о сем блаженный Иероним, говоря: «Бог есть благ, и как Благий, все, что ни творит Он, есть благо: осиротел (овдовел) муж? – оплакиваю случившееся приключение, но поелику так Господу Богу угодно, терпеливо переношу; единственный сын похищен смертию, это весьма больно, но удобь переносимо, ибо Тот взял его, Который и дал. Если потеряю зрение, дружеское чтение увеселять меня будет, если оглохну и не буду слышать, освобожусь от грехов и ни о чем другом размышлять буду, как только о Едином Боге. Если к этому присоединятся голод, тяжкая нищета, мороз, болезнь, нагота, – ожидая последнего часа, я вменю себе все это за кратковременное страдание, которому последует лучший конец и успокоение. Здоров ли я? Благодарю Бога; немоществую – и в сем хвалю волю Господню, ибо сила душевная в немощи тела совершается (ср.: 2 Кор. 12, 9)». «Должно во всем, – говорит святой мученик Иустин, – должно воле Божией повиноваться, подобно тому как размягченная глина послушна горшечнику».

По учению Спасителя нашего Господа Иисуса Христа о девяти евангельских блаженствах, то есть тех ступенях, по которым верующий во Христа достигает Царства Небесного, основною ступенью признается нищета духовная, то есть глубочайшее смирение или самоотречение от своей воли. Совершенное предание всего себя воле Божией составляет это основание, и потому любящий истинное совершенство не позволяет даже себе просить у Бога внутреннего утешения и других благодатных дарований, но все предоставляет ради своей духовной нищеты, всеблагоприятной воле Божией, которую он всему предпочитает, и потому во всяком приключении истинным миром радуется. Ибо, прежде всего, хочет ли он что сделать или сказать, возглашает внутрь сердца своего: «Господи! буди во всем со мною благоприятнейшая воля Твоя… я был бедняком на земле, по Твоему благоволению, но всегда был доволен своею участию. Я не был властителем, но никогда и не желал им быть: неужели Ты когда-либо видел меня печальным или смущенным по причине моего убожества или по неимению никакой мирской или духовной власти? Я готов, если Ты что повелишь мне или потребуешь от меня, повиноваться Тебе и сделать по воле Твоей; по долгу моему пред Тобою, сделаю то со всяким благодарением. Молю Тя: благоволи, Господи, утвердить меня в этом помышлении, писании и чтении навсегда во веки вечные в сей жизни и в будущей». Всякий человек тем более совершенствуется в добродетели, чем тщательнее соображает свою волю, свои пожелания с Божественною волею; о чем и было во второй книге пространнее о сем изложено.