Глава двенадцатая, заключительная

Заключение, содержащее в себе наименование, или оглавление, описанных во всех пяти книгах предметов с кратким обозначением их сути

Все написанное в пяти книгах этого трактата предлагаем здесь тебе, возлюбленный читатель, в сокращении, да будет оно всегда пред очами твоими, а еще более желаем, чтобы запечатлел ты оное в своем сердце. Главными предметами рассуждения здесь суть:

1) Бог – Всемогущий Творец и Промыслитель о всем мире.

2) Человек – разумно-свободное творение Божие.

3) Взаимные отношения Бога к человеку и, наоборот, человека к Богу, то есть отношение Верховной, Всемогущей и Независимой воли Божией к воле человеческой, только в известных пределах разумно-свободной.

Илиотропион – название сей книги есть, есть название иносказательное (фигуральное), означает собственно растение подсолнечник (Helianthes annuus), составленное из ήλιος = солнце, и άνθρωπος = человек. Солнце есть эмблема воли Божией; подсолнечник – эмблема человеческой воли. Книга Илиотропион – эмблема соотношения между Богом и человеком.

В Илиотропионе предметы расположены в следующем порядке: в 1-й книге – о познании воли Божией; во 2-й – о сообразовании воли человеческой с Божественною; в 3-й – о пользе сего сообразования; в 4-й – о препятствиях к сему со-образованию; наконец, в 5-й книге – о пособиях к сему сообразованию.

Отделение первое

Познание воли Божественной

Об этом предмете есть мудрое изречение одного учителя (Бернарда), который сказал: «Весьма опасное, страшное дело истязание величества, но испытание воли Божией столько же безопасно, сколько и благочестиво. Почему не стараться мне со всяким тщанием, благоговейно узнавать волю Божию, которой я обязан повиноваться всегда, во всем и везде?». И кто бы был столь бессмыслен, который не захотел бы знать то, о чем известно, что того желает Сам Бог, или о чем известно, что Бог этого не желает, а он дерзко возжелал бы то против воли Божией? Короче сказать, кто столь дерзок умом, столь бесстыден и безбожен, который бы осмелился и не убоялся бы говорить, кощунственно говорить: «Я хочу, Боже, чтобы относительно меня совершалась моя воля, а не Твоя, сам я о себе скорее позабочусь неупустительно. Предвечному же Провидению Твоему во всем предаваться и небезбедно и нетвердо бывает». На деле, однако же, оказывается так, что мы считаем за стыд только на словах так выражаться, а не в своих поступках так делать! Вот в чем состоит близкое наше падение и бедствие, что мы являемся сами себе ласкателями и обманываем сами себя, угождая нашим похотениям, ибо не желаем познать волю Божию, когда поступаем по своей воле, и отговариваемся неведением Божией воли, желая быть безответными за своеволие. О сем говорит тот же западный учитель: «Прошу вас внимательно слушать, ибо ничего не нахожу полезнейшего к наставлению вашему, как только то, что где несомненно известна воля Божия, там наша воля должна следовать Ей, преимущественно же в тех предметах, о которых находим что[-либо] известное в Священном Писании; или что Сам Пресвятый Дух явно внушает нам в сердцах наших, что нам должно делать, именно: Он внушает нам: любовь к Богу и ближним, смирение, чистоту нравственную, послушание – все это, без всякого сомнения, должны мы любить сердечно, с вожделением усвоять в себе, ибо несомненно знаем, что все это благоприятно Богу. Опять же все то, о чем нам несомненно известно, что оно Богу противно, как то: нечистота нравственная (блудные дела), гордость, нетерпеливость в перенесении всего для нас неприятного и болезненного, – должны мы избегать и возненавидеть то все. Относительно же тех предметов, о которых мы ничего несомненного не можем знать, воля наша ничего определенного не должна постановлять, предоставляя их воле Божией, и что Она устроит, тому готовы будем следовать, насколько познаем в том волю Божию. Никто в известном предмете не сомневайся, и никто не принимай сомнительного за известное; никто не присвояй себе окончательного суда о предметах сомнительных и не порицай других в их суждении о сомнительных предметах: таким образом узнаем смысл псаломского изречения: мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна (Пс. 118, 165). Посему о чем совершенно мы знаем, что оно угодно Богу, то и нам должно быть угодно, и наоборот, о чем знаем, что оно противно Богу, то и мы да отвергнем. О том же, о чем мы сомневаемся, угодно ли оно Богу или нет, должны мы быть нейтральными: ни очень стремиться к нему, ни совершенно отвергать его». Это полезное наставление удаляет от нас всякое сомнение и указывает нам тот путь, по которому должны мы следовать в подобных случаях. Объясним это примерами: просящему подаю милостыню; мне неизвестно, угодно ли Богу, чтобы я дал обильнейшую милостыню или нет? Поэтому обращаюсь к Богу, говоря: «Боже мой! Если б я знал, что ты благоволишь, чтобы я дал больше просящему, то я отложил бы всякое недоумение и сделался бы щедролюбивее тотчас же». Другой пример: я полчаса посвящаю на молитву; «Господи Боже мой! Если бы мне было известно Твое благоволение, чтобы я молился подольше, я отверг бы всякое закоснение и сделал бы это охотно». Равным образом: я начинаю пост держать: «О Боже мой! Если бы мне было известно, что Ты желаешь, чтобы я подъял больший подвиг и почаще постился бы, охотно бы то сделал я». Таким же образом поступать должно и в прочих делах, совещаясь молитвенно с Богом во всякое время: «Боже мой! Это, как и всякие другие дела, я хотел бы совершить, если бы Ты потребовал и пожелал бы от меня, а как мне неизвестна на то воля Твоя, то Сам Ты наставь меня, убеди, принуди, повели, как хочешь обладай мною! Моя воля на все остальное будущее время да не будет моею, а потому Ты, по Своему благоволению, устрояй и исправляй ее». Весьма полезно каждому эти слова тысячекратно всякий день повторять: Господи, к Тебе прибегаю: научи мя творити волю Твою, яко Ты Бог мой, Дух Твой Благий наставит мя на землю праву (ср.: Пс. 142, 9—10). Господи! что повелишь мне делать? (Деян. 9, 6).

Поэтому на все злохитрые вопросы диавола отвечать должно таким образом. Он (диавол) имеет обычай предлагать человеку некоторые, по временам, сомнения: «Аще бы тебе кто это или другое что предложил, что бы ты отвечал?». – «При этом или ином приключении Тебе, какой бы ты совет принял?». – «Если бы ты в своей надежде обманулся и чего желаешь не получил бы, что бы, прошу тебя, ты сделал?». – Тысячу подобных вопрошений злохитростных прелестник враг предлагает с тем, чтобы неосторожных (неопытных) прельстить, смешивая истинное и ложное. Часто одну и ту же вещь представляет с разных сторон человеку с тем, чтобы склонить его на ту или другую сторону, расставляя сети сомнений ему, да не убежит от греха. В таких случаях лучше и безопаснее не отвечать на хитрые вопросы: будешь побежден, если вступишь с коварным тем хитрецом в словопрение. А потому прекрати беседу с искусителем и, как бы закрывши от него очи, противопоставь ему это одно: «Если Бог сего восхощет, и я хочу, а если не восхощет, и я не хочу; Провидению Всеблагаго Бога и Его всесвятой воле всего себя предаю во всем, как Богу угодно, пусть так и будет». Об этот единственный щит все диавольские насилия сокрушаются. Только таким образом побеждаем бывает геенский совопросник, а человек находит душевное успокоение. Ради изобильнейшего познания воли Божией, думаю, много принесет пользы следующее сказание.

Писатели повествуют о некоем муже, мудром подвижнике. Когда он приближался к смерти, его друзья и знакомые собрались к нему проститься с ним и, между прочим, просили его передать им спасительное наставление, говоря: «Так как ты стоишь при дверях вечности и готовишься в путь к тем обителям, где каждый подвижник добрый находит себе благоприятное и тишайшее успокоение, то об одном умоляем тебя, оставь нам для нашей пользы душевное поучение в память своей здешней жизни». – «Не отказываюсь, – сказал больной, – и в этом деле готов вам услужить; я помню, что я весьма много беседовал о Боге и добрых делах, теперь же предложу вам заключение или, правильнее, сокращение всего учения о всех добрых делах. Но да будет вам известно, что мы часто ни во что вменяем такую беседу, которая весьма важна и величественна. Основанием всех добродетелей служит несомненная в нас уверенность в том, что все приключающееся нам попущает Бог, следовательно, мы должны то принимать без различия равно и с благодарностию, и другого ничего не хотеть всегда, как только поступать по установлению воли Божественной. Вот вам, возлюбленные друзья и сродники, сокращение или, правильнее, собрание всех добродетелей и совершенство всего благочестия. Но думаю, вы захотите спросить: каким образом возможно узнать в каждом случае волю Божию? Вот вам этот образ: когда кто в этой жизни так будет настроен, что, узнав несомненную в чем-либо волю Божественную, будет готов немедленно с великою радостию и усердием ей следовать и ради ее добровольно все исполнять, тот никогда от воли Божией не уклонится, но исполнится познанием воли Его во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступать достойно Бога (Кол. 1, 9—10) и возрасти во всяком угождении Ему, и воля Божия десницу его исправит».

Представляю еще верного свидетеля – блаженного Августина. Он говорит: «Бог иногда исполняет Свою благую волю для правды, чрез злую волю злых людей: так чрез иудеев всезлобных, по всеблагой воле Бога Отца, Иисус Христос за нас умерщвлен был. Так велики дела Господни, изысканы они по предназначениям Его, ибо дивным и неизреченным образом ничто противу Его воли не делается, ибо не сделалось бы, если бы Он не попущал, и попущает не нехотя, но хотящи, и не попустил бы доброму ничего злого, если бы Всемогущий и от зла не мог произвесть большего добра; итак, когда видишь или слышишь, что Бог попущает, то разумей, что Он хочет попустить». Скажешь: «И грех попускает тот же Бог?» – Да, но не знаешь ли, что во всяком грехе находится вина и наказание, как два червя в порченом зубе или в трухлом дереве скрываются. Вины (то есть греха) Бог не хочет, но наказания действительно на нас предустановляет, да теми предает нас на измождение (на казнь); так кровосмешением Авессалома казнен грех прелюбодеяния Давидова. Так мы должны понимать и о прочих грехах: грех сделанный казнится таким же грехом или ему подобным.