Отделение пятое

[Чем сильнее будем уповать на Провидение Божие, тем более усердными сделаемся исполнителями Его воли]

Означенное выше рассуждение о Провидении Божественном, повторяемое повседневно, устрояет в душе глубочайший мир, и человеческую волю преклоняет к воле Божией и покоряет оной, и как это сладостно и покойно! Ибо вручивший себя во всем Провидению Божию всецело пребывает свободным от всяких печалей и искушений: будет, по слову Исайи, жить в обители мира, и в селениях безопасных, и в покоях блаженных (ср.: Ис. 32, 18). Потому один богодухновенный отец (авва) говорил обыкновенно: «Не будет человек иметь покоя в своем сердце, пока не уединится от всего, говоря: я и Бог только одни в целом мире»; а блаженный Августин выразился: «О Боже мой! Ты имеешь о всяком человеке столько старательности (тщания), как бы об одном только человеке заботился: так и о всех, как о каждом». Святой же Григорий сказал: «Так Бог печется о каждом, как всех вообще имеет в виду, и так же обо всех промышляет, как бы только об одном». Так о тебе, читатель, печется и имеет Провидение Бог, как бы Он не имел ни о чем другом заботиться. Многочисленность народа, о котором печется Бог, не смущает Божия Провидения, не отягощает: для Него попечение об одном человеке таково же, как и о бесчисленных тысячах людей. Как прежде о Ное с семью человеками семейства его, или об одном Адаме в раю, так и теперь обо всех равное имеет Бог попечение и Промысл.

К этому Хранителю своему и надежному Попечителю пусть каждый взывает: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я – Ему (Песн. 2, 16). Я почитаю Бога и содержу все Его повеления так, как бы ничего другого не было в мире, о чем бы имел я заботиться и помышлять: и взаимно, мое спасение находится в Божием попечении и хранении до такой степени тщательном, как будто бы, кроме одного меня, не было в мире ничего другого, о чем бы заботиться можно было Богу: Он весь принадлежит мне, а я – Ему; Он Господь, управляющий мною, а я покорный раб, готовый исполнять все повеления своего Господа, ибо Он постановил со мною такое совещание: "Помышляй ты обо Мне, Я же буду взаимно о тебе беспрестанно промышлять (заботиться о твоих потребностях) – забудь ты самого себя, всегда же помни только обо Мне, так и Я буду помнить обещание Мое и иметь о тебе всегдашнее попечение"». Истинно Бог в милости и щедротах – всеобъемлющ: Он Провидением Своим охраняет и спасает также всех вообще, как и каждого порознь; на всяком месте очи Господни; они видят злых и добрых (Притч. 15, 3). Пред очами Господа пути человека, и Он измеряет все стези его (Притч. 5, 21). О если бы доброхотно погрузились в недосягаемую глубину Отеческого Провидения, то каждый с непоколебимою уверенностию мог бы сказать о себе: Господь мой хранитель, я не буду оставлен в скудости и опасностях, Господь сохранит меня и во всем обеспечит (см.: Пс. 22, 1–2)! Если любим покой души, если желаем надеяться на Бога, если желаем жить во всем по воле Божией, то необходимо нам всегда иметь пред очами Провидение Божие: чем сильнее будем уповать на Провидение Божие, тем усерднейшими сделаемся исполнителями воли Божией.

Глава десятая

Каково сомнение или маловерие о Боге у многих людей

Ни об одном предмете так часто не напоминал Христос Господь Своим ученикам, как о маловерии. Он предостерегал всех от маловерия не только словами, но и множеством фактов, удивительно доказывающих силу веры и бессилие недоверия или сомнения в Божием покровительстве и спасении от опасностей. Для чего иного, как не для наглядного удостоверения в вездесущей помощи Божией верующим и надеющимся на Единого Бога во Святой Троице, совершены были Христом утешение бури на корабле, накормление чудное пятью и четырьмя хлебами многих тысяч народа в пустыне? Что означало Петрово погружение в волнах морских? Всеми этими чудными делами наставлял Христос не быть маловерными, и потому возгласил: маловере! зачем сомневаешься? (ср.: Мф. 14, 31), – как бы говоря: «Неужели вы так неразумны, что не можете понять единственного первоначального и весьма необходимого учения?». Маловерие бывает различных видов: некоторые потому имеют недоверчивость к Богу, что Он врагов Своих не карает и попускает им пребывать в своих похотях; другие сомневаются, чтобы могли умолить Бога о том, чего они просят у Него, тем более, когда совесть их упрекает и страшит, что Бог не простит им содеянных ими грехов; третьи боятся, чтобы Бог не лишил их всего благопотребного для жизни и пропитания. Этот тройственный род маловерия своим явно обманчивым прельщением многих людей удаляет от Бога и погружает их в многоразличные виды погибели. Зло маловерия бывает тем вреднее для нас, чем менее мы познаем его. Неточным началом маловерия служит излишняя наша самонадеянность, то есть, кто думает более о себе, чем о Боге, думая, что смертию все окончится, а как это бедственно – здесь рассмотрим.

Отделение первое

[Самонадеянность – источник маловерия]

Соломон такую самонадеянность строго обличает, говоря: Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой… не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся зла (Притч. 3, 5, 7; синод, пер.). Так поучает и во многих других притчах: своею мудростию не величайся… не будь мудр о себе (ср.: Притч. 3, 5, 7; ц. – слав. пер.). Ибо первый признак безумия – считать себя мудрым. Но много ли найдется таких, которые бы вменяли себя ни во что? Кто или сил своих, или красоты (доброты), или имущества, или мудрости и разума своего не хвалил и не превозносил? – но ко вреду своему: ибо помышления праведных – правда; а замыслы нечестивых – коварство и безумие (ср.: Притч. 12, 5). Бог, желая искоренить в нас порок самонадеянности, иногда тяжко наказывает, а непослушных такому вразумлению и вовсе отвергает. Вспомним самонадеянного иноплеменника Голиафа, который думал о себе, что он одним своим видом и дуновением развеет все полки израильтян. Увидя идущего против себя отрока Давида с пастушеским посохом и сумкою, сказал с презрением, насмехаясь над ним: что ты идешь на меня с палкою… разве я собака?., подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым (1 Цар. 17, 43–44). О, как скоро прекращена такая самонадеянность! Кто мог так ловко направить камень и поразить иноплеменника в чело, кроме всесильной и неизменяющей десницы Божией? (см.: 1 Цар. 17). Олоферн, также много надеявшийся на себя, не был удостоен Богом и того, чтобы быть обезглавленным мужчиною, но гордое превозношение оного женщина потоптала ногами, победила и обратила в ничто. Навуходоносор, царь Халдейский, обходя свои храмы, сказал: не есть ли это великий Вавилон? – город, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия (ср.: Дан. 4, 27)! О, Навуходоносор! остановись, удержи язык твой от самохвальства и самонадеянности; до сих пор подавали тебе на обед тысячи блюд с отборными, вкусными яствами, но скоро увидишь пред собою одну, необыкновенную пищу, питаясь которою научишься ты мыслить и говорить о себе смиреннее; будешь иметь себе пищу, приличную волам, пока навыкнешь мыслить и говорить о себе иначе; для омовения тебе приготовится холодная роса, вместо драгоценных одежд порастут на тебе скотские волоса, как у льва, а вместо перстней – когти вырастут у тебя, как у птиц. Еще не окончил Навуходоносор слов самовосхваления, как был с неба голос: тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя! И отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет (Дан. 4, 28–29). Тотчас все это и исполнилось над Навуходоносором. Вот как излишнее упование на себя человека превратило в скота. Но послушай, как Навуходоносор из скота сделался опять человеком, научась уповать на Бога, а не на себя, о чем он сам о себе свидетельствует, говоря: По окончании же дней тех (то есть семи времен, определенных Небом) – я, Навуходоносор, возвел глаза мои к небу, и разум мой возвратился ко мне; и благословил я Всевышнего, восхвалил и прославил Присносущного, Которого владычество – владычество вечное, и Которого царство – в роды и роды. И все, живущие на земле, ничего не значат; по воле Своей Он действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле; и нет никого, кто мог бы противиться руке Его и сказать Ему: что Ты сделал? (Дан. 4, 31–32). Тяжкое зло – самонадеянность; она низложила и святого апостола Петра: о Петр святой! Что ты горько плачешь, когда пропел петух? – Следовало прежде плакать, когда Господь всем говорил о Своем исходе (от мира), когда возвестил Он на вечери об ужасной смерти; тогда действительно слезы были благовременны. Но самонадеянность устранила слезы, и вместо их слышалось безмерное обещание: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь (Мф. 26, 33). Так ли это? – по прошествии нескольких часов обещание это, данное по самонадеянности, не было исполнено и уничтожено (см.: Мф. 26). Василий Великий справедливо сказал: «Никто не остается чаще побежденным, как только тот, кто слишком на себя надеется. Напротив, кто мало надеется на себя, тот не начинает никакого дела, не призвавши наперед Бога себе в помощь».

Святой Амвросий некогда жаловался на блаженного Августина его матери, что Августин очень самонадеян, слишком много полагается на свой разум и на свою премудрость; и действительно Августин не освободился от сего вредного порока, пока сам не почувствовал, что порок сей много вредит ему. В этом сам он признался впоследствии, говоря ко Господу: «Мне казалось, Господи, что я мог сам собою быть доволен, и не подозревал, что Ты, Господи, управлял мною и таинственно наставлял меня; но когда Ты, Боже мой, несколько удалился от меня, то я упал в духе, и сам тот же час заметил это в себе и удостоверился в том». Итак, весьма вредно и бедственно доверяться своему разуму, мудрости своей и искусству, так равно и своим силам, ибо они от небольшого дуновения легко падают: да не хвалится мудрый мудростию своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим: так говорит Господь (ср.: Иер. 9, 23).