Воля никакого Ангела и никакого человека не может быть доброю волею, если она не согласна с Божией волею; и насколько наша воля ближе согласуется с Божиею, тем она добрее и совершеннее, и наоборот: чем она менее подчиняется Божией воле, тем бывает хуже и злобнее. Одна Божественная воля есть образ и наставление для деятельности всех прочих небесных и земных воль, и ни одна из них не сделается доброю волею, если не будет в своих желаниях и действиях приближаться к Божественной воле.
Царственный пророк Давид во многих псалмах (например, 7, 10, 31, 35, 50, 63, 93, 96, 124 и других) хвалит правых сердцем; блаженный Августин, объясняя эту правоту обширнее, говорит: «Смотрите, сколь многие прекословят Богу, как многим неприятны дела Его? Если Бог творит что-либо против воли человеческой, то Он есть Господь и знает, что творит; Он более обращает внимание на пользу нашу, чем на наши пожелания; желающие же следовать более своей воле, нежели Божией, хотят склонить Божию волю к своей воле и отказываются исправить собственную волю по образу Божией воли. Правым подобает похвала (Пс. 32, 1). Кто эти правые сердцем? Это те, которые волю свою, свое сердце предают Божией воле, и если смущает их человеческая немощь, то поддерживает их и ободряет Божественная Правда. Иногда смертное их сердце скрывает в себе тайное пожелание, подходящее ближе к их обстоятельствам и делам, но как скоро уразумеют они, что Бог иначе хочет, то предпочитают Высочайшую волю своей воле, Всемогущую и лучшую волю – своей немощной и ошибочной, и охотнее следуют совершеннейшей Божественной воле, чем воле человеческой. Насколько Бог превышает человека, настолько воля Божественная благотворнее воли человеческой: ты желаешь себе приятного, вместо того получаешь печаль, когда не сбылось твое желание: сейчас же вспомни о Боге, Который выше тебя; ты нижний чин, Он главнокомандующий; Он Создатель, ты Его творенье; Он Господин, ты раб; Он Всемогущий, ты немощный. Потому исправь себя, покорись Его воле и возгласи к Нему смиренно: Отче мой! Сотвори не как мне желательно, но как Тебе угодно (ср.: Мф. 26, 39). В таком смысле сердце твое право, и ты будешь правый сердцем, и тебе подобает похвала, ибо правым подобает похвала. Не так поступают неразумные самолюбивые люди: они хвалят Бога тогда, когда им только хорошо, и ропщут, когда им не удается в чем по их воле. Опомнись, неразумный! Ты уподобляешься несмысленному дитяти в доме его отца: оно любит отца, когда тот его ласкает, и изъявляет отцу неудовольствие, когда он обходится с ним построже и наказывает; оно не понимает, что и ласкающий, и наказывающий его отец приготовляет для него будущность самую лучшую. Чем же заслуживают похвалу правые средцем? Своим богоугодным поведением. Послушай праведного исповедующегося пред Богом: Благословлю Господа на всякое время, хвала Ему непрестанно в устах моих (ср.: Пс. 33, 2): на всякое время, везде и всегда, в благополучии и в неблагополучии, ибо если только в счастии, а не в печали, то как же на всякое время? Как же завсегда? Говорят: люди при удовольствии радуются и веселятся, поют и хвалят Бога – порицать их за это не должно. Однако ж должны признавать в Боге и наказующего Отца, не роптать против Него, но исправлять себя, чтобы этим не лишить себя благословения Божиего и наследия в Небесном Царствии. Правым подобает похвала. Кто же эти правые? Это те, которым все то приятно, что Бог посылает, это те, которые, находясь и в тяжких искушениях, хвалят Бога и говорят с многострадальным Иовом: Господь дал, Господь и взял… да будет имя Господне благословенно! (Иов 1, 21).
Таковым правым подобает похвала, а не тем, которые первее хвалят Бога, потом ропщут против Него: научитесь благодарить Бога в радости и в скорби, научитесь чувствовать в сердце то же, что каждый человек повторяет машинально: "как Богу угодно"; есть даже людская поговорка, что наказание во многих случаях спасительно. Помня наставление это, кто не станет повторять ежедневно: как было угодно Господу, так и сделалось: буди имя Его благословенно!».
Предшедшая беседа блаженного Августина очень хорошо объясняет и доказывает необходимость для благоденствия человека покориться воле Божественной. Это сознавали все добродетельные и богоугодные люди. И действительно покорность во всем воле Божией служит основанием всех добродетелей, служит добрым началом христианской жизни и блаженным переходом ее в вечную жизнь загробную. Но остановиться на половине беседы блаженного Августина не должно, потому что этим мы лишили бы всех истинно верующих воспользоваться свидетельством просвещенного Богом писателя и наставника. Сей боговдохновенный архиерей доказывает, что и в бедах и злоключениях, постигающих нас, не должны мы ни малейшей черты переступать из круга воли Божией. Он говорит: «Многократно повторяли мы, что правые сердцем те, которые во всю жизнь свою не противятся воле Божией, которая благоволит, чтобы ты был иногда здоровым, а иногда больным: когда ты здоров, тебе приятна воля Божия, а когда болен, она горька тебе: здесь ты неправ; почему? – потому что не желаешь следовать воле Божией, но хочешь, чтобы Божественная воля соглашалась с твоею. Она права, а ты неправ, ибо твоя воля обязана следовать Божественной воле, а не наоборот. В таком поведении ты будешь иметь правое сердце, когда на вопрос: хорошо ли тебе живется? – ответишь: "Благословен Бог утешающий". Трудно ли тебе живется? – "Благословен Бог, испытывающий и исправляющий меня". Если так поступаешь, то имеешь правое сердце и со святым Давидом поешь в тайнике твоего сердца: Благословлю Господа на всякое время, хвала Ему непрестанно в устах моих (ср.: Пс. 33, 2)». Не только святой Августин преподает это наставление, но и прежде него царь Давид оставил нам поучительный пример: когда он бежал от преследования непокорного сына своего Авессалома со священниками, несшими пред Давидом Кивот Завета Господня (Высочайшую Святыню народа израильского) как бы в защиту от преследования; тогда царь Давид, приказывая возвратить Кивот на прежнее его место, сказал: Если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть Его и красоту жилища Его, а если Он скажет так: нет Моего благоволения к тебе, то скажу Ему: вот я; твори со мною, что Тебе благоугодно (ср.: 2 Цар. 15, 25–26). Так говорил могущественнейший царь, находясь в бегстве и величайшем унижении, но истинно понимая значение Высочайшей воли: он, всем сердцем вручая себя воле Божией, говорит: «Если Богу будет угодно, мы возвратимся в Иерусалим, а если нет на то Его благоволения, да творит Он лучшее, как Ему угодно».
О, благочестивые христиане! Если бы и мы так благоразумно, согласно своему долгу, так рассуждали, то удобно могли бы достигнуть всего, не было бы нам никакого неудобства в перенесении самых тяжких бедствий, ничто бы не тяготило нас, и все охотно принимали бы с радостию по воле Божией. Христос в саду Гефсиманском дал нам Своим примером единственное истинное наставление к долготерпению во всяких скорбях, показывая, что всего для нас полезнее предавать себя всесовершенно в волю Отца Небесного, говоря: «Скорбь моя велика: спаси меня, Отче, но не моя воля, а Твоя да будет!» (см.: Мф. 26, 38–39). И как истинно обнаружилось это в Богочеловеке? – прежде молитвы начал Он скорбеть смертельно и тосковать, даже ужасаться предстоящей Ему смерти; после же молитвы, предавши Себя всецело воле Отца Небесного и как бы получивши новую силу, говорит ученикам: «Вставайте, идем, доброхотно встретим врагов, положим начало кровавому подвигу» (см.: Мф. 26, 46). Изрядно о сем рассуждает блаженный Августин: «Как объяснить это, что Христос Господь, являя в Себе Человека, научая нас богоугодной жизни, и вместе с тем дающий нам жизнь, обнаруживает в Себе человеческую некоторую собственную волю, которая есть как Ему, так и нам одинакова? – Ответ: Христос – Глава наша, а мы – члены тела Его. Он возгласил к Богу Отцу как Человек: Отче Мой! Аще возможно есть, да мимоидет от Меня чаша сия. В этом воззвании обнаружилась человеческая воля, но Человека, желающего иметь правое сердце и просящего об исправлении его, если бы погрешил в чем: Впрочем, не как Я хочу, но как Ты (ср.: Мф. 26, 39). Этим Христос желал показать нам, что в Нем было собственное (человеческое) хотение, желающее иного, нежели Бог желает».