Отделение первое

Отречение от своеволия: нищета духовная

Человек, последующий воле Божией, должен прежде всего решиться быть готовым на все, что делается с ним по воле или попущению Божию. Он молитвенно обращается к Богу, говоря: Господи Боже мой! Я готов служить Тебе так же в нищете, как и в богатстве, не отрицаюсь даже той скудости моего ума, которая лишает меня сладостных утешений и тем опечаливает меня: прискорбно для меня это, но спасительно, и если есть на это Твоя воля, сотвори сердце мое подобным пересохшей земле. Если дашь мне чашу, наполненную желчью, вино, растворенное горечью (пелином), охотно принимаю от Тебя. Знаю, Господи, что у Тебя есть бесчисленное изобилие вина благовонного, сладкого и превосходного, но Ты, для испытания покорности рабов Твоих, даешь им по временам вино, смешанное с дрожжами и уксусом, принимаю его от Тебя и охотно с радостию выпью смешанное в чаше все наигорчайшее. Наказывай меня, Господи, чем Тебе угодно: скорбями, болезнию; об одном молю Тебя, вразуми меня о том, что благоугодно пред Тобою; Божественная воля Твоя для меня есть величайшая отрада во всем, кроме Нее, ничего не ищу, здоров ли я или немощен, богат или беден – все равно. Об одном молю Тебя, Боже, да всегда исполню святую волю Твою.

Святой Иоанн Златоуст превозносит великими похвалами Иосифа, обручника Преблагословенной Девы Марии, за его добродетель – безусловно исполнять волю Божию, несмотря на кажущиеся противоречия Божественных повелений. «Когда Иосиф, – говорит святой Златоуст, – получил во сне от Ангела повеление оставить свою землю и бежать в Египет, он не соблазнился этим, не сказал: "Не истинно это повеление и очень сомнительно – незадолго пред этим говорил ты, Ангеле: Он спасет людей Своих (Мф. 1, 21), а теперь Он Самого Себя не может свободить от преследования, ты говоришь – нам необходимо бежать, странствовать и переселяться в далекую сторону – это противно Божию обещанию". Иосиф ничего подобного не возражает Ангелу, ибо он был муж верный, даже не спрашивает у Ангела о времени обратного их возвращения, о чем Ангел выразился неопределенно: "Пока не скажу тебе", – однако ж Иосифа не смутила такая неопределенность, он охотно поверил словам Ангела и поверил им, перенося всякую скорбь и неудобства пути, не отказался предпринять бегство, оставить отечество и пошел в Египет с Младенцем и Богоматерию». Исполнение воли Божией облегчает для нас всякие трудности. Предав себя со всеми своими немощами воле Божией и признав свою нищету душевную, поступим на дальнейшие ступени нашей беседы.

Отделение второе

О добровольном перенесении укоризн и поношений

Пожертвовав своеволием своим, обречем себя на добровольное перенесение укоризны и поношений. Внимая наставлению святого апостола Павла: во всем, – говорит он, – явим себя, как служители Божий в великом терпении, и прочее… в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны (2 Кор. 6, 4, 8).

Отдавшийся совершенно воле Божией должен часто повторять: «Господи! Тебя ради я охотно обрекаю себя на всякое поношение, бесчестие и укоризну и тем охотнее перенесу это, когда я невиновен в том. Ради Тебя я не отказываюсь быть презираемым, унижаемым и пренебрегаемым. Неприятно и горько такое угощение, однако я с радостию принимаю его, ибо оно принадлежит к столу домостроительства Христова». Сам Христос Бог не только добровольно предал Себя на всякие поношения и укоризны, но и претерпел все за наши прегрешения, сделавшись за нас клятвою, по писанному: проклят всяк висящий на древе (ср.: Гал. З, 13; Втор. 21, 23).

Величайшие угодники Божий во времена язычества и гонений на христиан порицаемы были величайшими злодеями, слышали они это и знали, однако ж терпеливо переносили. Но большая разница – быть действительно злодеем или только считаться таковым по молве людской и по понятиям религиозным. Первое порицание не требует объяснения, оно и детям понятно, но силу последнего порицания понимают вполне те только, которые (не быв ни в чем виновны) не противодействуют порицанию себя, по учению евангельскому, и принимают его как величайшую честь и славу по воле Божией, как бы от руки Божией.

Возьмите в пример Божию Матерь, Преблагословенную Деву Марию, предавшую Себя всею душою и сердцем в волю Божию: Иосиф, Ее обручник, видя Ее непраздною, ужаснулся и намерен был тайно развестись с Нею. Что ж делает Пресвятая Дева? Она молчит, всякое о Себе мнение поручает воле Божией. Примеру Божией Матери последовали многие святые угодники Божий. Они хотя и были оговариваемы ложно в тяжких преступлениях, но молчали благоразумно и претерпевали бесчестие и многие укоризны, предавая себя во всем воле Божией.

Таковое бесчестие, поношение и поругание терпеливо перенес преподобный Макарий Египетский, в молчании, с величайшим долготерпением и смирением. Сего святого, ангелоподобного по непорочной жизни своей, оклеветала одна девица, тайно падшая с некоторым молодым человеком в порок блудодеяния и, сделавшись непраздною, она опорочила преподобного пред своими родителями, говоря: «Согрешила я с вашим пустынником, которого считаете вы святым; когда я однажды была за селением, близ того места, где он живет, встретил он меня на дороге и изнасиловал, а я ради стыда и страха никому не сказала об этом даже до сего дня». Этими ложными словами подвигнутые на гнев ее родители и соседи их (южики) стремительно побежали к жилищу неповинного святого мужа и с великим криком и бранью вытащили его из его келий, долго били его нещадно, потом привели его в селение, где, собрав всякую гниль и нечисть, – закопченные черепья, горшочки, корчажные рукоятки, – все это, связав веревкою, повесили ему на шею и водили его по селу с неистовым поруганием: толкали его под бока, били, дергали за бороду и за волосы головные, били ногами, крича неистово: этот монах опорочил нашу девицу – каждый таскай его и бей! Такое поругание и биение его палками продолжалось на многие часы, пока гнев их не утолился, но и тогда еще не отпускали его, хотя он уже едва жив был, пока келейник преподобного не поручился за него родителям девицы, что он будет содержать ее и кормить, как будто действительно он лишил ее девства, – что преподобный и на деле исполнил по выздоровлении своем, делая корзины, продавал их чрез своего келейного и вырученные деньги чрез него же посылал на содержание означенной девицы. Увы! И горе! Этот достойно ублажаемый муж, кроткий, незлобивый, смиренный сердцем, и подобные ему богоугодные мужи невинно переносили кротко многочисленные бесчестия, укоризны, досады и жестокие побои, великодушно прощая своих оскорбителей. Что же теперь видим? Мы, виновные в бесчисленных грехах и неправдах, негодуем на причинившего нам малейшее оскорбление, не терпим его, мстим и преследуем! Это ли согласно с волею Божиею? Без воли и попущения Божия ничего не может случиться с нами, и если воля Божия нам любезна, то никакая самая тяжкая укоризна не смутит нас и не заставит преследовать своих оскорбителей.

Сам Спаситель наш Христос не только в земной Своей жизни оставил нам неподражаемый образ смирения, но и после Своего прославления, то есть по Воскресении Своем, не принял поклонения от Марии Магдалины, пока человечество Его Им не было представлено Отцу Небесному: В первый день недели (седмицы) Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба. Она бежит и приходит к Симону Петру и к другому ученику (Иоанну Богослову,), которого любил Иисус, и говорит им: унесли Господа из гроба, и не знаю, где положили Его. Тотчас вышел Петр и другой ученик и пошли ко гробу. Они побежали оба вместе, но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый; и наклонившись увидел лежащие пелены, но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит в гроб и видит одни пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал: ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых. Итак, ученики опять возвратились к себе, а Мария стояла у гроба, и плакала, и когда плакала, наклонилась во гроб и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у головы и другого у ног, где лежало тело Иисуса; и они говорят ей: Жена! Что ты плачешь? – Она говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказавши сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего, но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: Господин! если Ты вынес Его, скажи мне, где Ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! – что значит: Учитель; Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не возшел к Отцу Моему, а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему. Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа и что Он это сказал ей (ср.: Ин. 20, 1—18). Этот светлый образ и обстановка явления Господа Иисуса в первые мгновения по Его Воскресении Марии Магдалине показывает всю глубину смирения и любви Его к человечеству; да последуем Ему в сих добродетелях. Мог бы Христос Бог, претерпевши уже за нас, грешных, жесточайшие поругания и мучения, лишить всех людей братского общения, однако ж Он, Милосердный, отказывает Марии Магдалине во временном только прикосновении к Нему, пока Он не возшел еще к Отцу Небесному, то есть на небо, в дом бессмертия, чтобы сообщить этот восход к Отцу всей братии Своей. А мы, грешные люди, не только не вшедшие в селение праведников, но еще и смерти не испытавшие, живя в тленной плоти, виновные во многих преступлениях, говорим друг другу с гневом: «Не трогай меня! Что ты, негодный, бесчестишь меня? Укоряешь меня, наносишь мне личную обиду, мараешь мою честь?». О христиане! Опомнимся: как далеки мы от познания воли Божией, хотим и требуем ото всех, чтобы они нас уважали, отдавали нам почтение даже и тогда, когда мы сами бесчестим себя своими поступками и неведением воли Божией.

Каждый, понимающий, что без воли и попущения Божия ничего не совершается (ни похвалы, ни поругания), осуждает сам себя пред Богом, говоря: «О Господи! Сам я весьма достоин того, чтобы все меня презирали и поносили, за что же я буду негодовать на них; я знаю, Господи, что без Твоей святой воли никто меня не посрамит и не обидит: и я еще больше унижусь и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих (2 Цар. 6, 22)».