Елка в России

До нас праздничные елки добрались позже, чем до Европы. И появилась эта традиция благодаря Петру I. В его новогоднем указе, помимо рекомендаций, что и как праздновать и сколько раз палить из пушек, было также сказано: «По большим улицам у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином дворе». А «людям скудным» предлагалось «хотя по древцу или по ветве на вороты… поставить, а стоять тому украшению января в первый день».

Эти указания касались прежде всего Москвы (до основания Санкт-Петербурга оставалось еще больше трех лет). И, как видим, царь желал украшать столицу елками именно в честь Нового года, а не в честь Рождества, хотя последнее у нас уже давно отмечалось, притом очень торжественно! А в Европе, где Петр уже бывал, или в московской Немецкой слободе, где молодой царь проводил много времени, елки ставились именно в честь рождественского праздника. Ставили ли тогда у нас елки внутри домов? Нет. Ограничивались укреплением веток или целых деревьев на воротах и иногда на крыльце или оконных наличниках.

Когда Петр умер, о еловых традициях начали понемногу забывать. Хотя не совсем.

– Парамошка, пойдем упадем под елку! – раздается в проулке несвязный крик.

– Отчего ж не упасть? – заплетающимся языком отвечает Парамошка, и два приятеля направляются в кабак. Именно эти заведения в XVIII–XIX веках у нас часто украшали еловыми ветками.

Семья королевы Виктории у рождественской елки. Изображение 1848 года

Пройдет еще несколько десятилетий, прежде чем в России елка прочно займет место рождественского дерева.

В XIX столетии рождественские домашние елки в Европе уже никого не удивляли. Наиболее популярны они были в Германии, потом обычай ставить в доме наряженное деревце перекочевал в Великобританию, считается, что с легкой руки принца Альберта, мужа королевы Виктории. Он происходил из германской Саксен-Кобург-Готской династии, и, наверное, нет ничего удивительного в том, что ему захотелось принести на свою новую родину обычай, давно ставший привычным у него дома.

А в Россию рождественскую еловую традицию принесла супруга Николая I Александра Федоровна. Впрочем, Александрой Федоровной она стала не сразу: урожденная немецкая принцесса первые восемнадцать лет своей жизни именовалась Фредерикой Луизой Шарлоттой Вильгельминой Прусской и лишь перед венчанием с будущим русским императором получила новое имя. Романтичная и кокетливая любительница всего красивого, супруга Николая I с удовольствием занималась устройством зимних садов, оранжерей и очень любила всевозможные семейные праздники. Тем более что над увеличением семьи она изрядно потрудилась, произведя на свет семерых детей. Первые елки по инициативе принцессы были наряжены в царских покоях почти сразу после ее приезда в Россию, и Николай, тогда еще не император, а наследник престола, с удовольствием исполнил этот маленький каприз молодой супруги. А еще через год он уже сам увлеченно участвовал в подготовке рождественских празднеств и украшении рождественского дерева. Именно так (вернее, по-немецки – Weihnachtsbaum) называли тогда елку.

Придворные, заглядывая в главный зал, в котором должно было пройти празднество, восторженно шушукались: ведь елок в семье Николая и Александры Федоровны наряжали не одну и не две, а по числу всех членов семьи, включая сестер, братьев, племянников, – целый еловый лес! И под каждой елкой лежала россыпь роскошных подарков. Несмотря на то что в качестве украшений по-прежнему использовали в основном орехи, фрукты и конфеты, а также самодельные игрушки, выглядели деревца волшебно. Тем более что залы освещались десятками свечей, придававших интерьерам таинственный, сказочный облик.

Кстати, откуда появилась традиция дарить подарки? Да она, собственно, родилась еще в древности: вспомните традицию поздравлять друг друга в Древнем Риме. А жертвоприношения богам – это ведь тоже подарки своего рода! Когда же на смену язычеству пришло христианство, рождественские подарки стали преподносить в память о тех дарах, которые получил от волхвов младенец Иисус.

В России только в XIX веке полностью сложилась традиция праздновать Новый год, Рождество и дарить друг другу подарки

Дочь Николая I – великая княжна Ольга Николаевна, ставшая супругой принца Вюртембергского, в воспоминаниях «Сон юности» описывала праздники в кругу семьи как самые приятные, самые теплые и запоминающиеся моменты своей жизни. Уже тогда, в 1820–1830-х годах, при дворе было принято на Рождество устраивать танцы, маскарады, разыгрывать веселые сценки и живые картины – конечно, по окончании Рождественского поста. Даже сам император, несмотря на всю свою внешнюю суровость и пристрастие к дисциплине, облачался в самые невероятные и смешные костюмы и собственноручно раздавал подарки многочисленной родне. Помимо торжественных рождественских богослужений в церкви Зимнего дворца и прочих многочисленных русских храмах сохранялась давняя традиция молебнов в честь новолетия – Нового года. Хотя Рождество, конечно же, отмечалось более пышно.

И сейчас, и много лет назад подготовка к празднику радует ничуть не меньше, чем сам праздник!

В семье Николая I на Рождество любили играть в «бобового короля»: гостям вручали куски пирога, в одном из которых был запечен боб. Тот, кому он доставался, имел право отдавать приказы «подданным».

И уже к середине XIX столетия наряжать у себя дома елку в честь рождественских праздников начинает вся российская знать. Императорская семья всегда была законодательницей мод – и Рождество не исключение! Складываются особые традиции: какие блюда подавать на стол, какие тосты произносить за праздничным столом, какими пожеланиями сопровождать вручение подарков.

Подготовка к торжеству превращается в веселое мероприятие для всей семьи. Особое место занимала подготовка елочных украшений, ведь покупные игрушки тогда были большой редкостью и стоили баснословных денег. По вечерам домочадцы собирались за столом и начинали вырезать из бумаги, клеить, строгать, раскрашивать… Коробки постепенно заполнялись фигурками ангелочков и сказочных персонажей, бумажными снежинками, раскрашенными грецкими орехами, к которым крепили петельки из ниток.

– Папа, а ты принесешь нам елочку? – без особой надежды спрашивали ребята из бедных семей. И слышали в ответ:

– Я постараюсь. Хотя бы веточку…

Елочные базары тогда, в середине XIX века, в Петербурге и других крупных городах уже существовали. Вот только купить там елку могли не все. И многие бедняки ждали случая, чтобы, например на пятачке перед Гостиным двором, собрать обломанные ветки, оставшиеся после продажи деревьев. А за самовольную вырубку елки можно было серьезно поплатиться! Если же вы располагали достаточной суммой, за елкой можно было отправиться в… кондитерскую. Например, «к Доминику» или «к Вольфу и Беранже». Нет, это не ошибка. Многие известные владельцы кофеен, кондитерских, магазинов перед Рождеством предлагали к продаже уже наряженные елки. Ведь главными украшениями тогда были конфеты, орехи, фрукты. Так почему бы не сделать себе дополнительную рекламу и не подзаработать, продавая деревца, украшенные лучшими образцами товаров? А в дополнение к ним на ветках таких елок развешивали фигурки ангелочков, облачка и снег из хлопка, яркие бумажные флажки, часто с рекламой фирмы.

Норвежская рождественская открытка 1890-х годов

«Ожидание праздника – лучше самого праздника», – гласит старинная пословица. И за несколько недель до Нового года и Рождества все от мала до велика начинали мечтать о том, как ранним зимним утром они подбегут – да, именно подбегут, независимо от возраста! – к елке, вдохнут аромат смолы и хвои, а потом с детским восторгом начнут разбирать и разворачивать подарки. Они, эти самые подарки, могли быть очень разными: от золотых и бриллиантовых украшений в домах аристократов до горстки дешевых конфет на всю семью в домиках бедняков. Но радость от ожидания сюрприза, атмосфера добра и волшебства была неизменной.

Карл Венцель Зайчек. Рождественский базар в Вене. 1908

Но что это? Где-то раздается громкий детский плач? Да, в одном благородном семействе не все ребята утром нашли под елкой предназначенные для них подарки.

– Петя, – внушительно обращается к пятилетнему сыну отец, косясь на остальных детей, которые уже уплетают подарочный шоколад. – Твое поведение в последнее время было отвратительно. От нас сбежала уже вторая няня, а бабушка, которая собиралась гостить у нас две недели, выдержала лишь несколько дней. Как ты сам считаешь, ты заслужил подарок?

Петя утирает рукавом нос и угрюмо молчит. Реветь он перестал, поняв, что это строгого родителя уже вряд ли впечатлит. За дверью комнаты нервничает мама, держа в руках предназначенный для вредного сына пакет.

– Ты понимаешь, что подарки получают только приличные дети? – продолжает отец воспитательный процесс.

Петя мрачно кивает – и после непродолжительной беседы признает свои ошибки, дает обещание быть хорошим мальчиком и, хлюпая носом, все-таки получает заветный сверток в яркой упаковке. Все же совсем лишить малолетнего хулигана радости было бы слишком жестоко. А так, используя волшебную силу зимних праздников и любовь к подаркам, вполне можно добиться послушания…

Российская открытка 1900-х годов