Глава 7
Еврейская, греческая и римская магия
(Около 1000 года до н. э. – 1000 год н. э.)

Идея чудес усложняла отношения между магией и религией, по меньшей мере, на протяжении 3000 лет. В иудейской и арабской традициях религиозные деятели от Моисея до Иисуса и Мухаммеда творили чудеса, которые стали сначала основой их влияния, а затем топливом для христианства и ислама. Значения слова «чудо» колеблются между чудесным и невероятным, всегда содержат в себе представление о том, что чудо выходит за пределы нормального функционирования мира, проистекает из влияния какой-либо божественной или магической силы. Моисей, пророки Илия и Елисей, так же как Иисус и Мухаммед, творили чудеса такого же типа: они изгоняли демонов, исцеляли больных и воскрешали мертвых, срамили противников различными способами и вызывали кардинальные изменения в физическом мире, такие как разделение морей, ходьба по ним или превращение сточных вод в питье. Отдельные чудотворные акты возникли из долгой культурной истории на Ближнем Востоке, ведущей к Месопотамии и за ее пределы, но теперь их развернули, чтобы создать веру в культурную новизну, в единого Бога.

Возможно, какой-то элемент старых систем верований цеплялся за чудодейственные действия, придавал им древнюю силу в этом новом мире. Гораздо позже, когда протестантизм столкнулся с католическим христианством, основной критикой стало то, что старая церковь была магической (как мы увидим более подробно в главе 9). Вера в то, что вещества могут быть преобразованы или наделены силой защищать людей, считалась незаконной и, вероятно, связанной с энергиями демонов так же, как и с Богом. Ранние современные отрицательные оценки магии и чудес затруднили написание историй более ранних периодов в том ключе, что магия часто была положительным качеством и, безусловно, всегда присутствовала в еврейской, греческой и римской жизни.

В последний раз мы сталкивались с миром Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья в главе 3. В Месопотамии и Египте между четвертым и вторым тысячелетиями до нашей эры мы обнаружили мир бронзового века с дворцами и храмами, царями, фараонами и жрецами, в котором магия и религия сплетались в сложную двойную спираль и одинаково ценились. Вернемся теперь к железному веку первого тысячелетия до н. э. Мы увидим, что многое изменилось: магия по-прежнему важна, но к ней приложены новые религиозные чувства (иногда с участием единого Бога), развитие небольших этнических групп между большими империями, а в Греции – первые шаги в медленном развитии идеи механистической Вселенной как более формализованной науки, объединившей магию и религию в «тройную спираль».

Магию воспринимали все без исключения слои общества, но ее практика требовала значительных специальных магических знаний. Дилетантское обращение с такими силами было, как правило, губительным. В официальной риторике того времени магия является мощным, но неоднозначным качеством, которое иногда практиковали специалисты или харизматические личности, а также священники и раввины, опираясь на религиозные знания. Для греков и римлян магия тесно связана с религией, а для евреев – несколько более отдалена. Она поочередно ценилась, оспаривалась, обсуждалась и считалась опасной. Это изменчивое качество, но все же центральное для социальных и культурных сил, а также хорошая их диагностика. Магия столь же важна для историка в настоящее время, как и для современных нам людей тысячелетия назад. Чтобы понять ее, мы должны кратко очертить более широкие культурные традиции и истории, многие из которых также обеспечивают основы мира, в котором мы живем сегодня.

Крупные державы доминировали в мире позднего бронзового века, когда Египет захватил часть Леванта и вступил в конфликт с хеттами из Анатолии, а также встретил третью державу, династию касситов в Вавилонии на востоке. Кроме того, Ближний Восток имел связи с микенскими дворцами в Греции, подробнее о которых мы поговорим ниже (см. рис. 7.1 – это карта основных регионов, упоминаемых ниже).

В основе конфликта могущественных государств лежал общий и богатый ряд материалов для торговли. В конце XIV века до н. э. корабль потерпел крушение у мыса Улубурун на южном побережье Турции и с тех пор лежит на морском дне с неповрежденным грузом. Когда его в 80‐х годах XX века обнаружили археологи, корабль представлял собой «снимок», связанный с миром бронзового века, который исчезнет примерно через столетие. Десять тонн меди были сложены слитками различной формы и происхождения с одной тонной олова (если сплавить это вместе, такого количества будет достаточно, чтобы произвести одиннадцать тонн бронзы). Еще там было 149 ханаанских кувшинов (широко используемых в Греции, на Кипре, в Леванте и Египте), изготовленных где-то на территории современного Северного Израиля и содержащих смолу фисташки (древняя форма скипидара). Кроме того, на корабле было обнаружено 175 стеклянных слитков кобальтово‐синего, бирюзового и лавандового цветов. В изобилии встречались там драгоценные и экзотические предметы, в том числе балтийский янтарь с севера и бревна африканского черного дерева с юга. Также африканского происхождения были слоновые и гиппопотамовые кости и зубы, косметические шкатулки из слоновой кости в форме утки, ложки для косметики из слоновой кости, египетские украшения, масляные лампы из Кипра, большая золотая чаша, золотой скарабей с надписью имени Нефертити, агат, сердолик, золото, фаянс и многое другое. Сам корабль был построен из ливанских кедров. Так называемые амарнские письма из Аль-Амарны в Египте документируют регулярный обмен царскими дарами между всеми крупными державами Восточного Средиземноморья, и упомянутые там дары четко совпадают с материалами, найденными на обломках улубурунского корабля. Судно, по-видимому, направлялось на запад, возможно, в сторону Родоса, известного перевалочного пункта, с грузом, предположительно предназначенным для микенского дворца в Греции.

Рисунок 7.1. Карта основных регионов, упомянутых в тексте.

По причинам, которые до сих пор много обсуждаются и не имеют отношения к нашей истории, этот мир позднего бронзового века пришел к своему внезапному и жестокому концу около 1200 лет до н. э. Крупные города, включая Ашдод, Библос и Угарит, были разрушены, и произошла массовая перестройка властных структур. Возник новый, иной мир, как часто бывает после катастрофы. Этническая идентичность начала меняться примерно в 800 году до н. э., так что и в Леванте, и в Греции из массы взаимодействия начали формироваться новые нации или города-государства. Народ и государство Израиль стали отличать себя от соседей благодаря приверженности единому Богу, не разделяемому с другими; еврейскому языку, на котором религиозные идеи передавались устно, а затем и в письменной форме; храмам и ряду обрядов. Во многом в то же время, через посредство большого количества городов‐государств, возникло понятие греческой идентичности, сохранившее древний пантеон богов, но использовавшее язык, искусство и ряд политических практик, чтобы определить греков как народ, отличный от групп за пределами греческого материка или Эгейского моря, хотя в греческом мире также всегда существует значительное разнообразие.

Греческая история часто рассказывается нам просто и убедительно. Города-государства классической Греции поощряли дебаты и вопросы, первоначально как часть формирующегося демократического процесса. В течение V и IV веков до н. э. такие фигуры, как Сократ, Платон и Аристотель, были, как мы их называем, рационалистами, развивали принципы логической аргументации из четко сформулированных предположений и подвергали все верования скептическому анализу. Одной из первых жертв этого очищающего скептицизма стала магия – вера, которая сохранилась только среди неграмотных и традиционных крестьянских и рабовладельческих культур. Греческая традиция двигалась от мифа к логике или, выражаясь более греческим языком, от мифа к логосу. Это довольно уверенная гипотеза, но она не соответствует действительности. Древнегреческий интеллектуальный мир, как, впрочем, и вся человеческая культура, был крайне разнообразен и густо населен богами и духами, а также более абстрактными силами. Вселенная древних греков была одушевленной и разумной, и магия служила необходимостью для вступления во взаимодействие со многими из этих сил и сосуществования с движениями в сторону рационализма. Римская магия повторяла греческую, с акцентом на проклятиях и любовной магии, однако расширение империи также привело к тому, что средиземноморская магия объединилась с Восточной и континентальной Европой.

Греческая, римская и еврейская традиции разнообразны, но они являются производными от сложного и поликультурного мира в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке во втором и первом тысячелетиях до н. э. Это был мир с массой языков, культурных форм и практик, которые иногда были весьма дифференцированы, а в других случаях распространены в более крупных империях. Два небольших государства, Иудея и Израиль, в первом тысячелетии до н. э. являются образцовыми в том смысле, что они были подключены к египетскому, арамейскому, вавилонскому, ассирийскому и греческому миру. Из этого потока Иудея и Израиль выделили нечто особенно еврейское, оказавшее с тех пор немалое влияние на мир. Мы склонны думать о всемирно-историческом влиянии этой области в терминах авраамических религий – иудаизма, христианства и ислама, но ни одна из этих религий не может быть понята без их связей с магией.

Рассматривая Восточное Средиземноморье в первом тысячелетии до н. э., мы имеем дело с культурным развитием, которое все еще отражается сегодня. Следовательно, сейчас нам трудно оценить эти периоды в их собственных терминах, а не как шаги на пути к иудаизму, христианству, исламу, периодам Возрождения и Просвещения. Многие аспекты средневекового и современного мира, как мы видим, происходят от еврейской, греческой и римской культур. Мы хорошо знакомы с этими историями о происхождении и передаче культурного наследия. Ни один из наших взглядов на какой-либо период прошлого не является нейтральным, но при подходе к еврейской, греческой и римской культурам необходима особая осторожность. Сначала мы рассмотрим еврейскую магию и ее историю, а потом перейдем к греческим магическим формам и их прямым потомкам в Риме.