Глава 12
Город между озер
— Могу я снять номер?
— Можете, — хмуро ответил мне администратор гостиницы и продолжил на меня молча смотреть с выражением «ну ты типа спросил, я типа ответил и всё, разговор закончен?».
— Имею в виду, что я не абстрактно спросил о гипотетической возможности снять номер, я его самым натуральным образом желаю арендовать в вашем заведении. Что мне для этого нужно сделать? Есть какое-то кодовое слово или кто-то из Ваших коллег, кто знает больше букв в алфавите и сможет меня понять?
— Что сразу ругаться? Так бы сразу и сказали, что снять. Какой Вам номер?
— Одноместный, чистый, и чтобы спать лечь можно было.
— Полулюкс, значит… Желаете, чтобы общество Вам составила дама шикарных форм?
— Что? Какое ещё общество? А! Нет, не желаю.
— Худосочная?
Моё лицо непроизвольно приняло оскаленное выражение. Это чем-то напоминает улыбку, но только совсем без доброты, потому что после всего пережитого за последние сутки мне хотелось укусить администратора за лицо.
Судя по табличке на стойке, администратор был тёзкой императора, в том смысле, что звали его Пётр. Но конкретно этого так называть не хотелось.
— Петя, не надо мне никаких баб сватать, чёртов сутенёр.
За моей спиной иллюзорно«материализовалась» бронированная креветка, трёхсоткилограммовая тварь Изнанки второго уровня. Пару секунд она с гастрономическим интересом посмотрела на оцепеневшего администратора глазами-бусинками, после чего беззвучно исчезла.
— Я желаю, — продолжил свою мысль после небольшой угрозы (он-то не знает иллюзия это или личный фамильяр, что может водиться у благородных?), — умыться с дороги и завалиться спать, и чтобы ни одна тварь меня до утра не беспокоила, для чего оплачиваю сразу за двое суток, чтоб не переживать за Ваш чек-аут.
— Не переживайте, нет у нас никакого этого Вашего аута. Так и запишу, что Вы — девственник-с.
— Пиши, что хочешь. Сколько с меня за номер?
— Двадцать два рубля за два дня-с. И пачпорт-с Ваш нужен-с, — он неосознанно исказил слов паспорт и стал добавлять мещанское «с» к некоторым словам. И в целом тон его стал намного менее борзым, чем в начале разговора.
Я расплатился с ним, а паспорт дал на имя Алмаза, деревенского жителя с явными молдавскими корнями. Ни к чему мне филиновскими документами в этом городе светить.
…
Мне и правда дали поспать, я провалялся до одиннадцати, что мне несвойственно, однако и денёк выдался тот ещё.
Проснувшись, я умылся и решительно направился в город Челябинск. Интересно, у них тут был метеорит? Ну типа, планета решила защититься от метеорита, испугав его Челябинском, чтобы не вышло как с динозаврами (в моём мире сработало).
Спросил у сменившегося администратора. Судя по табличке, этого звали Агафон.
— Любезный, а в которой стороне тут центр?
— По улице Сербской, — он показал рукой, — в направлении Первого озера, только не до него, конечно.
— Первое озеро? А что, есть второе?
— Есть, конечно, — покорно вздохнул он с терпением человека, привыкшего проявлять спокойствие в общении с тупицами, — Оно, само собой, после Первого.
— А у вас тут не заморачиваются с названиями, да? А третье есть? Вообще много озёр?
— Много. У нас много озёр и ответов на дурацкие вопросы тоже много.
…
В Челябинске была «связь», общие принципы которой мне не до конца понятны, во всяком случае, дикое сочетание магии и радио для меня штука достаточно таинственная. Что сказать, для человека, который не знает магию, мир наполнен физикой.
Но связь была.
Набрал агента Константина. Трубку долго не брали. Нажал «отбой» и набрал Танлу-Же. Всё же он, наверное, волнуется за меня.
— Приветствую, дорогой друг Аркад Ий. Мы, наверное, сейчас не обо всём можем говорить?
— Наверняка. И я тоже рад Вас слышать, друг Танлу-Же.
— Но хоть что-то можете сказать? Вы в Москве? Как там погода?
— Уже в Челябинске. Был, был в стольном граде, все… скажем так, дела, я сделал.
— И как у нас дела? — осторожно спросил меня китаец.
— Во-первых, они у нас есть.
— Это уже хорошо.
— Во-вторых, мне как минимум не запретили мою деятельность, а это означает, что дел у нас невпроворот, работать и работать.
— Мы не ленивые. Всё сделаем. Рад Вам доложить, что строительство ведётся с опережающими темпами, днём и ночью. Я решил, что стоит закончить Ваш БЦ до того…
— Пока меня не закрыли в клетку, как обезьяну?
— Я совсем не это имел в виду.
— Ну что Вы, Танлу-Же, Вы правильно поступили и как истинный воин, делали всё возможное и правильное на своём участке. А как там парни?
— Ваш предок очень помог, наша община готова поставить ему небольшое святилище, только не очень представляем, как это сделать в вашей традиции.
— Ставьте в вашей, в китайской, ему будет приятно.
— Вы уверены или предполагаете сейчас?
— Хм. Давайте я у него уточню, когда буду общаться.
— Каждый раз удивляюсь. Общение с Предком — это такая редкая и волнующая штука, Аркад Ий.
— Он у меня мировой парень. Так что там Василий и Нианзу?
— Много спят, очень слабые и вообще словно перенесли тяжёлое заболевание.
— Но лучше?
— Безусловно. Они мало что помнят, но Василий оказался крепкий орешек, даже в сонном состоянии он ухитрился утащить Нианзу, только ушёл на это не час, а несколько дней. Для него происходящее было как сон, как бред. Но Вы правы, склонность к побегам оказалась его глубоко сидящей природой.
— Невероятный парень. Вы за ним присмотрите?
— Да, вылечим и работу дадим на прииске. Надеюсь, от нас он не сбежит.
— Не будет стен и заборов, он и не сможет. Ладно, мне уже пора.
— Когда Вы вернётесь?
— Через пару дней буду, расскажу, что можно.
После опять набрал приверженцу чёрных пиджаков агенту Смиту. И снова он не взял трубку.
…
Прямые как струна улицы несли неспешные потоки людей, неторопливо перемещающихся по своим делам. В своём костюме я не слишком от них отличался, так что мог смело начинать свой туризм.
Для начала рынок. Рынок (пока не изобрели торговый центр) — это показатель жизни города и людей его населяющих.
Я купил галстук, неторопливо пообщавшись с продавцом, степенным лысеющим дядькой, заодно расспросив его про нотариусов в центре города и неспешно начал свой вояж.
В списке целых шесть штук.
Нотариус — он, как бы выразился Галыгин, «личность». Тот, кто думает, что нотариальные конторы похожи друг на друга, не очень-то внимателен к деталям.
И дело тут не в интерьере.
Никаких требований относительно помощников, их организации и численности нет.
В первой конторе старый и явно непростой нотариус сначала принял меня, потом вызвал помощницу и дал ей указание по поводу меня, что сделать и как.
Там я делал доверенность на Тайлера (на его поддельную личность) от имени своей поддельной же личности Алмаза на управление транспортными средствами (которых у Алмаза не было) и их продаже.
Во второй и третьей конторе меня для начала как следует осыпали бранью, охарактеризовав несколькими нелестными эпитетами.
Четвёртый нотариус отличался тем, что у него было семь помощников и работали они как конвейер, помощницы брали документы, сами делали, бегали к нотариусу, заверяли, короче, быстро и почти без личного общения.
Пятый нотариус был что называется, компромиссным. Во-первых, туда можно было записаться заранее, в том числе по телефону. Документы для подготовки тоже можно было «оставить». Помощниц две, и обе — немолодые вежливые дамы. Нотариус тоже женщина, также немолодая, словно подбиравшая себе помощниц по возрасту. В любом случае они действовали толково и без всяких возражений позволили мне сделать от имени Алмаза завещание на его дядю Тайлера, причём родство установив со слов, дружески пояснив, что при завещании степень родства значение не имеет и указывается «справочно», а так можно завещать хоть цыгану с улицы, чего они, впрочем, делать не станут, опасаясь, что наследодатель действует под влиянием угроз или цыганского гипноза.
Мы мило поболтали, и я отправился по последнему адресу.
Шестой нотариус оказался большим оригиналом, он был пьян, причём пил вместе со своим помощником.
Пока я консультировался у него по поводу сделки по продаже дома, он «намахнул» два стакана гавайского рома. Не то чтобы я так круто разбирался, просто он прижимал к столу литровою бутылкой пачку слегка помятых и с оттиском подошвы армейского ботинка документов, вот я и прочёл.
— А Вас когда-нибудь отстраняли? Приостанавливали статус? — невинно спросил я.
— Что? Да как Вы посмели такое спросить! — он нахмурился и попытался сфокусироваться на мне, но жирная муха, которая пролетела у него перед носом сбила фокусировку и настрой. — Ну да, было два раза. Ну кто же знал, что машина украдена утром у казначейства! А то, что деду пистолет приставлен был к спине… Так я не обязан пистолеты проверять, это частные отношения его с теми разбойными… родственниками.
— Я понял. Знаете, мне надо срочно отойти к машине, уровень масла проверить, давление в шинах. Пока, я побежал.
…
Изрядно голодный, зашёл в центре ресторацию «Эрмитаж» прямо возле Центральной площади.
Играла музыка из автомата, хотя в глубине помещения сцена. Вечером, наверное, и группа играет, веселит народ.
Была полутьма и сейчас людей в заведении, рассчитанном на полторы сотни посадочных мест, не больше шести.
Ко мне подошёл молодой подтянутый татарин, облачённый в безупречный смокинг.
— Мсье желает отобедать?
— Исэнмесез! — вздрогнул я. — Да, хотел бы пообедать.
— Меня зовут Закир. Присаживайтесь сюда. Мсье один или ожидается компания и будет нужен стол побольше?
— Один как перст.
— Вот Вам меню, я подойду, когда Вы его изучите.
— Простите, Закир, — я закрыл и положил меню, чем вызвал вопросительный взгляд официанта.
Но, меня можно понять, я в их расстегаях и азу не силён, и в заведениях питаюсь редко.
— Посоветуйте мне что-то… Что есть по мясу?
— Может, для начала, суп?
— Да.
— Какой?
Да твою ж мать, хотелось спросить, а что, у вас их два? Но, ясен перец, в таком заведении есть две дюжины супов.
— Допустим, борщ.
Я побоялся, что он спросит, какой борщ и я поплыву, потому что в крутой кухне тоже полно вариантов.
Однако он сделал себе пометку.
— Холодной водки к борщу? Графинчик?
Здорово живёшь, нормально так люди обедают.
— Нет… Мне доктор запретил пить, поджелудочная, зараза, вместе с щитовидкой.
— Горячее? Вы говорили про мясо?
— Да. Какое порекомендуете?
— Телятина нежная в сливочном соусе и с восточными травами сегодня удалась
— Во, её и давайте.
— Гарнир?
— Рис.
— Какой?
Едрён бульон!
— Басмати, если есть. С соевым китайским соусом, без специй, чтобы шло гротеском к яркому мясу, — я решил повыёживаться.
Он записал.
— Салат?
— Что-то лёгкое, на Ваш вкус. С уксусовой заправкой.
— Попрошу повара для Вас подобрать. Хлеб?
— Да.
— Какой.
— Белый, если у вас есть собственной выпечки.
— Конечно. Десерт?
— Да… — прежде чем он с поистине героическим терпением спросит меня «какой», — что-нибудь с кремом.
— Чаю?
— Да, вот чаю надо, совсем забыл. Чёрный классический.
— «Эрл грей». Могу подать сразу чайник.
— Да, будет чудесно.
…
Через час сорок минут я вышел из заведения, вернее почти выкатился, откушав так знатно, словно собрался добраться до Кустового пешком. Официант, которому я совершенно заслуженно дал десять рублей на чай, сердечно распрощался со мной.
А я пока размышлял мне, как попасть в так нужный мне город иным, нежели пеший переход, способом.
Была в «доезде» одна неприятная деталь, при приобретении билета и собственно, проезде, предъявлялся паспорт.
А гарантии, что у Вьюрковского не будет шпионов, что в Челябинске, что на общественном транспорте, не было.
Пока что я отправился в центральный парк, где посидел на лавке, почитал местную газету и послушал, как работает экстравагантный музыкант в дальней части аллеи. Необычный последователь то ли Каллиопы, то ли Эвтерпы аккомпанировал себе на балалайке и исполнял, причём, внезапно, не частушки, а нечто вроде баллад собственного сочинения про вольных людей, что отправляются в Сибирь искать там золото и самоцветные камни.
Когда он закончил, было уже темно, и пока он сворачивался, я подошёл и вручил ему пять рублей за отличное настроение и хорошо проведённое время.
Музыкант эти деньги с достоинством принял.
Направившись в направлении улицы, чтобы поймать извозчика, взором я почувствовал пятерых молодых прокуренных пареньков, двое из которых прятались в кустах, а остальные просто в полутьме.
Ну, что они тут делают, нетрудно понять. Гопота челябинская. Город большой, богатый, развитой, но и промышленность вместе с «городскими окраинами» развита. Да, парк центральный, но и жертвы тут бродят достаточно богатые.
Усмехнувшись, я сотворил иллюзию бронированной креветки и пустил её по аллее впереди себя. Они в растерянности оцепенели. Всё же прорывы — распространённая штука в Кустовом, где само пространство искалечено множеством порталов, для Челябинска это совершенно нетипичная штука.
Но когда креветка остановилась возле кустов и стала поворачиваться к ним, угрожающе шипя (да, постепенно я научил свои иллюзии издавать негромкие звуки), нервы искателей лёгкой наживы не выдержали, и они храбро совершили тактическое отступление, открыв мне свободный путь.
— Куда едем, господин хороший? — спросил извозчик.
— В «Трансвааль». А что, говорят, что беглый гражданин может добраться отсюда до Кустового?
— А Вам-то такое пошто? — с отчётливо прозвучавшим сомнением спросил он.
— Не мне, разумеется, может быть одному моему другу надо туда попасть.
— Билеть пусть купить, — он стеганул лошадку и двинулся в путь.
— При покупке билета надо паспорт предъявлять.
— Дык и в чём же проблема? — скептически вопросил извозчик.
— Ну, он был в одном заведении…
— Каком же?
— Заведении, где отдыхают. Навроде дома отдыха. И вот он там у администратора оставил паспорт, а когда уезжал, забыл паспорт.
— Да ну?
— Да, истинно так. Вот и хочет теперь съездить в Кустовой.
— Откуда выдачи нет?
— Это чистое совпадение. Он турист. Путешественник.
— Ну, оно ведь как, господин хороший? Мне вот вечером водочки выпить не на что. Если вдруг у меня лишние пять рублей окажутся, то может и подскажу, что да как.
…
Утром я позавтракал яичницей с беконом (прямо как англичанин какой-то) в кафе неподалёку от гостиницы и прямо оттуда, поскольку багажа у меня, кроме папки с документами, которую я всё равно не выпускал из рук, не было, взял извозчика и попросил отвезти меня на станцию «Узловая» к южной проходной.
На проходную я не пошёл, а направился в пивную, что была рядом с ней.
Небритый и недружелюбный продавец посмотрел на меня крайне неодобрительно. Уж больно я отличался от обычных обитателей этого района.
— Вы Макар?
— Ну, допустим. Может и Макар.
— А у меня для Макара пять рублей.
— Это точно для меня. Гоните деньгу!
— Для начала, — я обернулся, чтобы убедится, что рядом никого нет, — я от Николая Михайловича. И мне нужно познакомится с машинистом южных составов, которые собираются отправляться в Кустовой.
— Вам это зачем? — он хоть и не убрал просящую руку, но осматривал меня с изрядным сомнением.
— А что, чтобы знакомиться с машинистами южных составов обязательно быть в робе с номерком на груди?
— Как правило. А Вы не шпик, часом?
— Нет. У людей благородных тоже бывают проблемы с билетами.
— Тогда с Вас десятка, как с благородного, — радостно осклабился находчивый бармен.
— Бляха! Ну, хорошо.
Небритое звено коррупционной цепочки проводил меня к машинисту, который оставил замызганную кружку с пивом, хлопнул двумя ладонями по коленкам и бросил многозначительное:
— Двадцать пять. В кассе оно столько же стоит. А у меня вид!
Продавец пива, местный наливайкин, уже получивший от меня червонец, развернулся и ушёл, показывая, что дальнейшее развитие событий, как и то, что мы можем не договориться, его не волнуют никак.
— В целом, меня устраивает. Но мне бы детали.
— На кой хрен тебе детали? — машинист допил пиво и посмотрел на часы. — Отбытие у нас через три часа. Советую заправиться в дорогу.
— Чем? В каком смысле заправится?
— Пивка с собой взять, само собой. Мы же с таким видом поедем! А груз у нас мирный и скучный, чёрный уголь, пограничникам на нас плевать. Одену тебя в запасную форму помощника машиниста. Всё равно основной машинист у меня после своих гулек спит как собака, будешь заодно помогать. А чтобы не скучно, пиво!
— А разве начальство не запрещает?
— Эх, темнота! Я сам себе начальство. Документы уже выданы, запрошу у диспетчера и погнали. А на границе погранцы только контрабанду ищут и всё больше на вывоз с вольных земель. Кто повезёт их туда? А на беглого ты не похож. Так что если ты согласен, то гони аванс и знакомиться будем. Митяй!
— Игнат! — неосознанно, но вполне себе привычно, в очередной раз соврал я.
