Глава 23
— Что я здесь делаю? — недоуменно спросила Мин.
— Мне мешаешь, что ты тут ещё можешь делать? Я разве тебя звал?
Мы стояли на углу улицы, где я жил и ждали грузовичок с тремя работящими башкирами. Утром я завёз им авансы, чтобы они могли оставить их дома. Являясь директором прииска, акционером нефтеперерабатывающей фабрики, будущим владельцем медного завода, и действующим адвокатом (как здорово, что местное законодательство такое причудливое сочетание не запрещало, но мне и не нужно разрешение, мне достаточно не запрещать), я использовал этот день с толком. Организовывал стройку дома, делал последние приготовления и отправлял письма (лично), в том числе в Южный Алы Тау, туда через воровскую курьерскую службу и на Кипр, обычной почтой с пометкой «срочное».
— Быть с тобой — это мой долг! — Мин соблазнительно выпятила вперёд свою грудь.
— Во-во. Ты главное, делай важное лицо, помалкивай и никому ничего не объясняй.
Спать хотелось, временами я зевал, тёр лицо и всматривался в дальний край улицы, откуда, предположительно покажутся мои бесценные работники.
Был поздний вечер, сумерки, что укладывалось в мои планы. Для нормальных работников странно «заходить» на объект под вечер, но когда заказчик платит, то почему бы и нет?
— Я же и сама не знаю. Ты расскажешь, что происходит?
— Нет.
— Я имею право знать.
— Нет.
— Я твой телохранитель, отважная защитница твоего тела.
— Да, но нет. Всё равно нет. Мин, не клепай мне мозги, это секрет, к тому же не мой. Ты забыла, что я адвокат и иной раз какие-то мероприятия провожу, про которые не вправе рассказывать?
— Ну, мне любопытно.
— А мне любопытно, когда я лягу спать? Один! Давай без твоих намёков. Всё, они едут, ты присматриваешь за грузовиком.
— Я тебе что, парковщик⁈
— Да, сама же сказала, готова кем угодно для меня быть.
— Я имею в виду раскрепощённую служанку, спасённую соседку или нежную медсестру.
— Я выбираю парковщика и охранника бесценного старого грузовичка с погнутыми бортами.
— Аркад Ий, вынуждена констатировать, что ты — бесчувственный козёл!
— Добро пожаловать в клуб тех, кто так же считает. Собрания каждую среду, членские взносы собирает Эль Магеррамович, ты легко узнаешь его по заплаканным глазам.
Тем временем грузовик башкир подъехал, громыхая, и со скрипом колёс остановился в том месте, где я показал Тагиру рукой. Эта старая брусчатка была вполне легальной парковкой неподалёку от местного магазинчика, а сейчас тут валялась сдохшая ворона. До моего дома ещё сотня метров, но я проверил, что всё штатно, перенос Шило работает даже отсюда.
Башкиры степенно вылезли, поздоровались с Мин (знакомить я их не стал, больше вопросов, меньше внимания к деталям, которые я хочу скрыть), нагрузились своими массивными сумками.
Следуя моих жестам, Мин осталась, хотя и сделала обиженное лицо. Мы прошли по улице. Где-то вдали завыла собака. Ну, то есть, я надеюсь, что это собака, а не недобитый монстр. Они, конечно, дохнут на Лице, не выдерживают, но всё же.
Иллюзия.
Вместо провала, пустого пространства между домами, где я заблаговременно вычистил весь строительный мусор до состояния пустой площадки, стоял громадный навес с красной крышей. Под навесом мутным пятном виднелся немного пульсирующий портал. Вообще-то, это точная копия портала на Макарьевскую Изнанку, но им это знать необязательно. Навес — тоже иллюзия. Всё это иллюзия, причем «составная». Ведомые мной, они считают, что идут в странный (кто ставит портал посреди улицы и без присмотра) портал, который мерцал и переливался.
— Станьте вместе, пожалуйста.
Башкиры недоумённо пожали плечами, но стали вместе, я приобнял их, и мы шагнули в портал. Портал был туфтовый, но перенос настоящий, в этот момент я активировал Шило. Наш совокупный вес был менее четырехсот килограммов, так что всё получилось. Хуже ведь было бы, если я бы перенёс не всех. Ну, то есть, нет проблем, вернулся бы за отставшими вторым рейсом, только исчезновение меня означало бы и исчезновение иллюзии и тот, кто остался, обнаружил бы только себя, пустырь и мирно дрыхнущую в углу кошку.
Мы оказались в пещере, причем Бузбуре чуть не упал в озерцо.
— Ну, вот он, мо… моего клиента фронт работ и объект.
— Признаться, до последнего не верил, что это прямо пещера, — восхищённо закивал Нияз, помогая Бузбуре встать. — Думал, будет цех или большое строение под зимний сад. Не хочешь тут разбить зимний сад?
— Как это?
— Ну, грунт завезти, разровнять, потом садовник нужен, посадить травку и несколько деревьев.
— В пещере они же все помрут?
— Почему помрут? Им нужна подходящая температура, влажность и свет.
— У ме… моего клиента только лампочки и холодно.
— Закроем температурный контур окном, будет тепло, хотя, конечно, это конский расход по макрам на отопление.
— Макры есть. А источник света я откуда возьму?
— Есть светильники, электрические, для оранжерей и теплиц, разве не знал? Просто надо посчитать, сколько их надо на такую квадратуру и будет тебе свет. Само собой, его надо выключать и включать, имитируя цикл дня.
— Не смогу, я же занят по адвокатским делам.
— Купи у немцев реле, оно само включит и выключит по часам.
— Ты складно рассказываешь. Я поду… То есть, передам клиенту, он подумает. Пока такой задачи не было.
— Ну, я так понял, что клиент дал тебе свободу действий. Ладно, моё дело предложить, твоё дело отказаться. Где тут туалет?
— С этим есть проблема, надо идти по туннелю, там скала и оттуда…
— Несколько напряжно, — вздохнул Нияз. — А хозяин так же планирует каждый день совершать увлекательные путешествия?
— Нет, туалет есть в плане и фронте работ, как отдельное строение, только под него нет пока выводной трубы. То есть, труба закуплена, но надо пробить ход в скале, налево. Порода сравнительно мягкая, но работать надо аккуратно.
— Есть пневмоотбойник? Мы такой заказывали по списку.
— Есть, новенький, с пониженной мощностью и бурами на макрах, ещё в заводской коробке. Если чего-то не хватит, я буду появляться, докуплю.
— Туалет — это первое, что мы будем делать. И очаг для приготовления пищи. Работать будем быстро, ты уж постарайся, чтоб мы ни в чём не нуждались по расходникам и материалам. Показывай, что тут и как.
— Для начала проверьте, как ваши защитные амулеты. И вот тут я положу запасные, сразу десяток. На всякий пожарный. А вот тут у меня ружьё.
— Ты же сказал, что монстров тут нет?
— Бережёного свой предок бережёт, а чужие не трогают.
…
Я вернулся с Изнанки в отличном расположении духа. Уже изрядно стемнело. Возле пустыря сердито перетаптывалась и обиженно пыхтела, как гигантский ёж, недовольная Мин.
— Где ты был?
— На Изнанке, я же сказал.
— Портальный свиток? Я видела портал, он выглядел как стационарный, а потом исчез.
— Ты должна была караулить у грузовика, а не подсматривать за порталами!
— Чего ему сделается? Припаркован возле магазина Давида, я попросила его присмотреть. Ему же неделю так стоять.
— Ладно, дело не в грузовике, просто тебе не стоило всего этого видеть.
— Так что за портал, что за хмурые каторжные мужики?
— А ты бы хотела, чтобы я отвёз невесть куда трёх очаровательных дам?
— Нет, — она категорически покрутила головой. — Ладно, вези меня домой, проводишь взглядом мою великолепную фигуру, которой ты в дальнейшем…
— Мин, держи себя в руках, — перебил её я.
* * *
После целого дня суеты и беготни я собрал в единую папку документы по Вьюрковскому.
Старик Йосиф с рынка рассказал, где живёт бывший извозчик барина, которого он уволил за воровство солярки в особо крупных размерах, но подавать в полицию не стал, хотя, по словам Йосифа, тому намяли бока.
Извозчик тоже был стар, жил у родственников и работал сторожем угольного склада.
Я приехал к его дому и постучал. Мне открыл остроносый пацан, в глазах которого искрилось любопытство.
— Здравствуйте, молодой человек, — степенно поздоровался я. — А как бы мне иметь честь поговорить с Сергеем Карповичем?
— Чего? Дед Серёжа нужен?
— Да.
— Побегу, позову.
— Стой.
Парень настороженно остановился в замершей позе, потому что начал движение стремительно.
— Держи шоколадку. Я его одной девушке купил, но ничего, заменю.
Пацан осторожно приял подарок и умчался в глубину дома.
Через минуту показался подслеповатый старик с кустистыми бровями.
— Меня Аркадий зовут.
— Законник? — он забрал голову, чтобы получше меня рассмотреть.
— В некотором роде.
— Недостач нет, уголь в сохранности, разговаривайте с директором моим, Сабиром Ильшатовичем.
— Да не то, я по поводу Вашего бывшего барина, Вьюрковского.
— Тем более не стану, если старый хрен на меня заяву подал, ни слова не скажу, можете официально на допрос вызывать.
— Я адвокат.
— Адвокат?
— Мне нет дела до Вашего увольнения. Присядем на лавочку?
— Ну, ежели адвокат. А чего Вам надо?
— Судимся мы с ним.
— Неужто?
— Да, денег должен, аванс за поставку крупной партии зерна. Вот, хочу узнать, что за человек такой, можно ли с ним договориться?
— Оно, может и можно. И с медведем можно договориться, наверное. Но только с медведем всё же легче будет. Зря Вы с ним судитесь.
— Почему?
— А потому, что в старину сказывали, с сильным не дерись, с богатым не судись.
— Ну мы и сами люди небедные.
— А он прямо о-о-очень небедный.
— Чего ж тогда не платит?
— Не знаю. Он своевольный человек. Может, обиделся на Вас за что. Но только суды Вам против целого владетеля земли не выиграть. А даже и выиграете, приставы к нему ни в жисть не пойдут. Так в лицо Вам и скажут.
— Ладно, это время покажет. А расскажите вообще, что он за человек? Вы же раньше состояли в клане?
— Да, дед ещё вступил, и мы тоже состояли. По традиции. Но сынок мой Макарка на флот поступил служить. А я видите, был обвинён в воровстве и изгнан с позором, по ложному навету, без копейки выходного пособия. Хотя солярку украл Ермолай, его сотник.
— У него есть сотник? — я достал из кармана бутылку водки и рюмку. — Вы знаете, подарили водку, а я не пью сам, мне врачи запретили. Не откажете в любезности, опробовать, а я подарившему скажу, что пил и было вкусно. Поможете в такой малости?
— Ну, сегодня у меня нет смены. Можно и помочь, хотя странно, конечно, чтобы доктор и запрещал пить водку. Немец поди, доктор-то?
— Точно, немец. Как Вы узнали?
— Что русскому хорошо, то немцу смерть. Говорят, что дядька нашего Вьюрковского служил по молодости в Польше. И вот рассказывали, что в соседнем полку раздобыли они там в какой-то польской аптеке медицинский спирт. Пили и приговаривали, мол, хорошо. И дальше пили. И среди них был молоденький артиллерист, немец. И он пил, конечно. Только он умер к утру, а нашим ничего. Доктор потом сказал пьющим, мол, вы дебилы совсем, это ж давно науке известно, что русскому хорошо, то немцу смерть!
— Как Вы складно рассказываете, — мы сидели, я прикрывал собой и рюмку, и бутылку, наливая старику, чтобы стимулировать его навыки рассказчика.
…
— Он один остался. Всех похоронил, сам жениться не спешит. Он и до всех этих событий был замкнутым и мрачным, себе на уме. Правда, эта история его сильно поменяла. Молодым он был книжный червь, человек, который громкого звука боялся, от резкого крика голову пригибал. Ну ещё бы, такие события страшные. А теперь чуть что, за пистолет хватается.
От этих слов у меня в рёбрах кольнуло. Нервное, наверно. «Показания» старика я записывал почти дословно, так как старый слуга, который служил роду с детства, давал мне бесценные показания.
Правду говорят, не нужно вербовать секретных инженеров или министров. Тайны знают и чертежи могут достать уборщицы, шофера, секретарши.
Бутылка стояла наполовину пустая.
* * *
— Константин, добрый день.
— Что Вы хотели, Аркадий? — мы встречались как настоящие шпионы, сев на лавочку, как случайные прохожие, причём агент кормил голубей.
— Константин, что за театральщина?
— Вообще-то это классическая схем встреч, вот, отрабатываю.
— В задницу Вашу классику, нас видит полсотни человек!
— Все тайные дела делаются на виду, как фокус.
— Но наш-то фокус в том, что меня полгорода знает. Я публичный человек.
— Гм. Я про это не думал.
— Может, пойдем в мой офис?
— Так не будет никакой конспирации, а мне поручили её усилить. Развивать агентурную сеть и закрепляться в городе.
— Тогда давайте к Вам в офис.
— Что?
— Пойдёмте, я покажу, что имею в виду.
— Сначала Вы, я чуть поодаль.
— Да едрён бульон, нормально же все было! Хорошо, иду вперёд.
Я был далёк от шпионской темы и работы секретной службы, тем более этого мира, но после просмотра полусотни фильмов про Джеймса Бонда, который первоначально был комедийным, а также и более серьёзных, и оттого менее интересных «Kingsman» или «Миссия невыполнима» — все эти агентурные повадки кажутся мне несерьёзными.
Тем не менее я провёл его по Каспийскому проспекту и чуть в сторону, в переулок Резной, к двухэтажному зданию, занятому газетами, рекламной фирмой и офисом моего знакомого арбитражного управляющего Орлова.
Два десятка организаций в плотно занятом офисном здании, мы же зашли в общий вход, поднялись на второй этаж. Константин всё ещё ничего не понимал, зато перестал красться на расстоянии от меня. Он вопросительно посмотрел на массивную деревянную дверь, которую красили, наверное, ещё при прошлом императоре, синего цвета со скромной табличкой «Региональное общество исследования общественных явлений и межнациональных отношений».
Достав ключ, я отпер дверь и приветственно распахнул, впуская его внутрь.
— Извините, тут всё ещё пыльно. Рассчитано на три рабочих места.
— И что это?
— Это офис, как и написано на табличке, общества по исследованию общественных явлений и национальных отношений между разными национальностями города Кустовой, — я запер за нами кабинет и плюхнулся в одно из кресел, предлагая ему занять соседнее.
— Тут массивные кирпичные стены, так что соседи не слышат разговоры. Двери тоже тяжёлые, звукозащитные, прежние владельцы даже поставили глазок, чтобы смотреть, кто к ним пришёл.
— Кто такие прежние владельцы и что я тут делаю?
— Начнём с первого, до недавнего времени тут сидела организация, которая, что называется, выбивала долги с должников всяких ростовщиков и прочих кредиторов. По своей воле в гости к ним никто не ходил. Сейчас экономика вольного города пошла вверх, у них тоже дел прибавилось, и они перебрались в офис получше. Вместе с тем, что значит получше?
— Они представляют для нас интерес? Бандиты?
— Бандиты, спору нет, мордовороты. Но нет, банальные специалисты по угрозам и мордобою. Интересен офис.
— И чем же?
— Это центр, мы в том же квартале, что и дом правителя, правительство и многие министерства. Вместе с тем, в переулке немноголюдно и вид на него открывается из этого окна, то есть Вы или Ваш товарищ Дмитрий Чуй будете отлично наблюдать за населением, а оно вас не сможет видеть, угол для поднятия головы неудобный. Я проверял. Как и всё здание, серое, неприметное, в центре, но его никто не замечает, всё как положено.
— Так, не замечает. И? Кому оно принадлежит?
— Одной любвеобильной общительной даме, которой я не интересен ввиду возраста, но это как раз не важно. Помещение буквально вчера арендовал гражданин Баруха Сергей Юрьевич, любитель музыки и исследования социальных процессов, человек замкнутый и скромный. Стоит аренда помещения копейки, квадратура маленькая, так что Баруха, в лице своего адвоката, оплатил сразу за год.
— За год? А кто такой этот Ваш Баруха?
— Ваш. Ваш Баруха, — я передал ему два паспорта, по качеству неотличимых от настоящих, паспорта подданых империи.
Он открыл и посмотрел, потом второй.
— И всё же, кто эти граждане?
— Эти граждане те, кто покажут паспорта, например, Вы и Ваш боец, Дмитрий Чуй.
— И носители паспортов сняли в аренду это помещение?
— Да, — я положил на стол два массивных ключа. — Прислать Вам слесаря для установки дополнительного замка?
— Да, пожалуй… — Константин рассеянно осматривал офис, остановился на шкафу.
— Тут была пыль и всякие брошенные документы по долгам, я потратил полчаса, всё собрал и без тени сомнений выкинул. Купил на барахолке все, какие увидел книги по социологии, Степи, местной истории и национальным вопросам.
— Антураж? И Вы мне говорите про театральщину? То есть правильно я понимаю, что Вы по доброте душевной арендовали нам с Дмитрием офис для своей, скажем так, работы?
Он достал из кармана кокой-то малопонятный прибор, включил его щелчком и стал крутить один из роликов на корпусе.
— Прослушки нет, — удовлетворённо кивнул головой Константин.
— Насколько я понимаю, до недавних пор Вы жили в гостинице.
— Это секрет.
— Называется «Бристоль».
— Откуда Вы… — он осёкся.
— В Кустовом все про всех всё знают.
— То есть наше с Дмитрием жильё себя скомпрометировало?
— Я могу вам, а точнее Барухе, предложить арендовать маленький английский домик, сегмент таунхауса, на улице, где живу сам.
— Много там народа?
— Ещё дружная семья китайцев живёт. Кстати, сегодня хотел Вас познакомить с их общественным лидером.
— Общественным?
— Ну на табличке у Вас написано, что Вы исследуете общество, вот и можно приступать.
— Мы с ним уже общались, когда Вас чуть не захватили, но могу возобновить общение. По дому подумаю.
— Расходы на Вас, стоит около ста рублей, можно найти чуть дешевле, есть знакомый риелтор.
— А с чего в целом такая щедрость? Вам от секретной службы что-то нужно?
— Вы принимаете мой скромный подарок? Подарок означает безвозмездно.
— Служба принимает Вашу помощь. Как акт поддержки работы государственных служб и на условиях конфиденциальности. Но это не значит, что Вы от меня чего-то не хотите, — он придвинул к себе ключи, а паспорта закинул в карман.
— Хочу, чтобы Вы делали свою работу. Всего лишь.
— А именно?
— Да есть тут один человечек…
Агент улыбнулся.
— Кто бы сомневался. Рассказывайте, кто ещё у вас тут торгует наркотиками?
