Большой ракетный крейсер (БРК) «Гремящий» уже седьмой месяц болтался в Индийском океане. Однажды вместо обещанного сигнала о возвращении на базу неожиданно пришла радиограмма с указанием продлить пребывание в районе боевой службы ещё на два месяца. Также в радиограмме было указано осуществить заход в южно-йеменский порт Аден. Командование БРК расценило это разрешение в иностранный порт как жалкую компенсацию продлению их мытарств в открытом океане.

На кораблях Военно-морского флота СССР, совершавших дальние морские походы с возможным посещением иностранных портов, всегда присутствовали представители органов контрразведки или офицеры «молчи-молчи». На БРК «Гремящий» им был капитан-лейтенант Василий Клоков. О его истинном предназначении было известно лишь командиру корабля и его замполиту. Для остального личного состава он был представлен как сотрудник НИИ, который занимается разработкой методики психологической адаптации личности к условиям длительного пребывания в замкнутом пространстве. Заместитель командира по политчасти капитан 3 ранга Андрей Моключенко выделил Клокову каюту библиотеки, в которой «особист» жил и работал, а именно: рекомендуя и выдавая литературу читателям (а в свободное от вахты время читало большинство экипажа), он мог изучать личный состав на предмет предупреждения случаев измены родине, разглашения военной и государственной тайны.

Командиры и замполиты частей и кораблей всегда старались находить общий язык с представителями спецорганов – они решали схожие задачи, и могли в общих интересах обмениваться полезной информацией. Иногда командир, замполит и особист могли позволить себе проводить вечера в неформальной обстановке, да и в иностранном порту, как правило, они на прогулку отправлялись вместе.

Вот и в этот раз тройка офицеров сошла на берег в Адене, чтобы ознакомиться с местными достопримечательностями. В парадной форме одежды белого цвета, молодые и загорелые, они демонстрировали красоту и мощь советского военно-морского флота. Когда офицеры проходили по ближайшей к порту площади, из будки чистильщика обуви выглянул старый араб и помахал рукою:

– Привет, Чекист Вася!

Командир корабля и замполит замерли на месте, а потом дружно захохотали:

– Ну, ты, Вася, и замаскировался! Мы тебе такую легенду разработали! Всё сделали, чтобы обеспечить твою честность и святость, и деловую репутацию, а тебя уже в первом порту приветствует какой-то араб!

Смущенный Василий Клоков объяснил свой прокол тем, что араб Саид есть давний друг Советского Союза, сотрудничает с нашими специалистами, а сегодня нарушил все правила конспирации. В связи с тем, что наших моряков вблизи не было, а арабы, находившиеся на площади, не поняли значение выкриков Саида, предлагалось забыть этот эпизод и не подвергать его никакому разглашению. А чтобы обсудить особенности местных нравов и обычаев, Вася угостил своих старших товарищей отменным немецким пивом в ближайшем европейском ресторане.

После проведения всех политических, экономических и материально-технических мероприятий, связанных с заходом в иностранный порт, «Гремящий» вышел в открытый океан. Здесь, в ста милях от побережья, БРК должен был встретиться с гражданским сухогрузом, который пополнит военный корабль продовольствием, горюче-смазочными материалами, а также доставит почту. Практика таких встреч за эти долгие месяцы уже не раз была освоена, поэтому от предстоящего рандеву все ждали в основном лишь почту.

Капитаном сухогруза был старый седой капитан, давний знакомый командира «Гремящего», поэтому после выполнения обязательных в таких случаях процедур, связанных с оформлением приемо-передаточных документов, в каюте капитана сухогруза был накрыт стол и два капитана предались веселому общению. Андрей Моключенко находился в своей каюте и не находил себе места, так как с почтой письма из дома он не получил. Настроение его было мрачное. Вскоре поступила команда через вестового: прибыть по сходням на соседний корабль в каюту капитана.

На соседнем корабле в каюте капитана шло веселье. Два капитана обмывали встречу и перегрузку продовольствия и имущества. Требовалось ещё поставить подпись замполиту под одним финансовым документом. Моключенко было предложено выпить за встречу в океане. Капитан 3-го ранга выпил, чтобы снять напряжение последних дней, и сидел в тихой задумчивости. Его командир, зная бескомпромиссный характер своего зама и его недюжинную силу, делового разговора не заводил. Лишь капитан гражданского судна, вальяжно разместившийся в своей каюте, в удобном кресле, не мог критически оценивать сложившуюся обстановку. После очередной рюмки спиртного он небрежно бросил Моключенко:

– Ну, что, комиссар, ставь свою подпись под документом. Всё чин-чинарём! Ведь пьём на средства, полученные по бартеру.

– По какому бартеру? Что всё это значит? – Моключенко не мог понять суть проведенной капитанами махинации.

– Не трогай, Васильич, моего зама! – вмешался командир «Гремящего». – Он в печали: не привёз ты ему почту.

– Да, что там печалиться? – весело сказал седой, но легкомысленный капитан. – Гуляет твоя баба, как и все. И не забивай себе голову дурными мыслями. Как говорил Кант, предполагай худшее, и никогда не будешь разочарован. Так что не расстраивайся!

Это была последняя фраза, которую услышал Васильевич. Молниеносный удар Андрея Моключенко сразил его на пол. Замполит, не чаявший души в своей Галинке, был взбешен. Как раненый зверь он стал метаться по каюте, нагоняя двух капитанов. Военный капитан, опытный капитан, вовремя спрятался под столом. Васильевичу повезло меньше: его загнал в угол разъяренный замполит и жестоко наказал за грязные намеки на аморальное поведение его жены, а заодно – и за нарушение финансовой, бюджетной и государственной дисциплины. Последним усилием воли капитан успел дотянуться до звонка вызова дежурного. Вбежавший в каюту старпом был сражен мощным ударом кулака Андрея Моключенко. Только после вызова дежурной вахты моряков сухогруза удалось скрутить разбушевавшегося замполита и водворить в свою каюту на «Гремящем».

После того, как конфликт как-то удалось погасить, возникла тема устранения его причин и урегулирования последствий. Выяснилось, что капитан сухогруза Васильич лишился передних верхних и нижних зубов. Для восполнения потери сразу был запланирован визит к врачам в Сингапуре во время планового захода. Деньги на вставные зубы выделялись командиром БРК в счёт денежного содержания в иностранной валюте, которое было положено к выплате Андрею Моключенко. Его Галинка не получила никаких сувениров из Сингапура, она так и не узнала, в каких суровых условиях отстаивались мужем её честь и достоинство.

Но на этом приключения в злополучном походе не закончились. Вскоре по радиотелеграфу поступила команда о продлении боевой службы ещё на месяц, которая никому не прибавила оптимизма. На палубу БРК «Гремящий» приземлился вертолёт с заместителем начальника Политуправления ВМФ. Вице-адмирал вместо обхода корабля, знакомства с экипажем, выявления накопившихся проблем в этом долгом походе, прошел сразу в каюту замполита, сел на его место за столом и стал задавать вопросы, далёкие от жизни моряков:

– Это правда, что ваш командир злоупотребляет алкоголем в походе? До командования флота доходят сигналы о нездоровой обстановке, сложившейся на корабле. Доложите мне как коммунист коммунисту!

Моключенко мог предположить, что до командования дошли сведения о его разборках с капитанами. Он мог догадаться, что «особист» по своим каналам донёс какую-то информацию. Но то, что адмирал задавал такие мелочные вопросы, никак не увязывалось в голове Андрея с авторитетом вышестоящего органа управления и задачами, решаемыми их кораблём в течение девяти месяцев. Он с размаху ударил по столу кулаком, расколов лежащее на нём стекло, и привстал с банки , нависнув над адмиралом.

– Во-первых, вы почему сели на моё рабочее место, товарищ вице-адмирал? Во-вторых, почему вы не поинтересовались о самочувствии личного состава, его настроениях, проблемах и пожеланиях, накопившихся за столь долгое плаванье? И, в-третьих, неужели у политуправления флота нет более веских оснований жечь авиационное топливо на перелёт сюда, чтобы копаться в грязном белье: кто, сколько выпил и кто, о чём сказал?

Адмирал испугано вскочил из-за стола, пересел на другую банку. Он явно не ожидал такой реакции от молодого политработника на простые, как ему казалось, вопросы.

– Что вы – что вы! Андрей Михайлович, успокойтесь! У вас есть какие-либо просьбы, вопросы?

– Жалоб и заявлений не имею! – сухо ответил Моключенко. Он понял, что ничего хорошего он не услышит из уст начальника.

Вице-адмирал вскоре улетел на вертолёте туда, откуда прилетел. БРК «Гремящий» с большой задержкой, но вернулся в родной порт. Моключенко, как и многие члены экипажа, убыл в очередной отпуск. Отсутствие подарков из столь долгого пребывания по заграницам он объяснил сложным политическим и экономическим положением в стране и мире. Ещё с полгода он ожидал каких-то разборок и расследований инцидента с капитаном гражданского сухогруза, и неласкового приёма на БРК «Гремящий» высокого начальника. Но ничего подобного не произошло. Более того, он с удивлением узнал, что на последнем собрании партийного актива флота в докладе начальника политуправления всего Военно-морского флота СССР прозвучала его фамилия. Там говорилось, что есть на флоте такие смелые и волевые политработники, такие как капитан 3-го ранга Моключенко, которые в сложных условиях дальних морских походов доходят до каждого офицера и матроса, чтобы поддержать высокий уровень политико-морального состояния экипажа.

Со свидетелями и участниками тех событий – командиром «Гремящего» и чекистом Васей – судьба его развела, и их дороги больше не пересекались. А капитана сухогруза с его дорогими вставными зубами он вычеркнул напрочь из памяти, как случайный эпизод в своей яркой флотской биографии.