В годы «перестройки», когда в армии стали появляться смелые, думающие люди, Валька попал на выступление генерала А. И. Владимирова. Был такой смельчак: рассказывал, как он пикировался в ГСВГ с министром обороны Язовым, как в армии ГДР организовано тыловое обеспечение в виде аутсорсинга . Высказывал крамольные мысли о «единоначалии на правовой основе» (в отличие от официально принятого «единоначалия на партийной основе»), о военной полиции, офицерском собрании и военно-гражданских отношениях. Ко всем таким мыслям Валентин отнёсся с лёгким скепсисом – ну, что такого? Время выбирает своих героев. Вот и генералу захотелось пофантазировать, проявить здоровую инициативу, за которую никого не посадят и реализовывать которую никто не будет. Но во всей этой говорильне генерала Вальке понравилась одна мысль: «Ведь мы с вами, товарищи офицеры, всегда были крепостными. И даже хуже – бесправными, беззащитными тварями!»

И действительно, сколько помнил себя Валентин, в армии он всё время был виноват и всегда оправдывался. Всегда ловил себя на мысли: за что сегодня тебя высекут публично? А поводов было масса – караул и вши в солдатском белье, нехватка ложек в столовой и наглядная агитация, отсутствие отопления в казармах и нарушения воинской дисциплины. Да, мало ли за что?

От слов генерала повеяло свободой. А может быть, объявленной гласностью. Но Валентин вспомнил, как на заре лейтенантской юности, да и на протяжении всей службы он скрытно сопротивлялся разным командирским глупостям, бестолковщине и прочим обязательным атрибутам суровой армейской службы. И несмотря на свой бунтарский дух, стремление к свободе и независимости, все его протестные акции не выходили за рамки общепринятых уставных отношений. Хотя рядом находились люди пооригинальнее.

В курсантской роте вместе с ним учился курсант Лохманюк. Высокий, крупного телосложения, он всё делал не спеша и оттого получал от сержантов массу нареканий. Старшина роты устал фиксировать его наряды вне очереди, в увольнения Лохманюк не ходил, всё время торчал у тумбочки дневального. Но когда наступал отпуск, и он приезжал в свой любимый Львов, он расслаблялся по полной программе. В магазине тканей покупалось дешевое сукно за 90 копеек/метр, на глаз шилось подобие штанов. На коленках этих штанов вырезались дырки, потом дырки скручивались мягким электропроводом. Так изображалось их латание. В большую консервную банку из-под селёдки собиралось великое множество окурков. Лохманюк выходил на центральную площадь любимого города, садился недалеко от памятника вождю мирового пролетариата, долго ковыряясь в банке, выбирал из банки окурок получше и …закуривал. И ни одна собака не могла ему помешать так самовыражаться. Так он отводил душу за все свои казарменные мытарства.

А во Владивостоке Валентину повезло встретиться и немного пообщаться с местной легендой, смутьяном, бунтарём, хулиганом, но спокойным сибаритом – старшим лейтенантом Волобуевым. О нём по гарнизону байки ходили давно, но встретились они, когда Валентин, будучи лейтенантом, заступил в наряд помощником дежурного по гарнизону. Дежурный, пожилой капитан 3-го ранга, после приёма дежурства и необходимых переговоров по телефону, весело сказал:

– Сегодня к нам пожалует Волобуев.

– А вы откуда знаете? – поинтересовался Валентин.

– Сегодня у флотских день выдачи денежного содержания, и товарищ старший лейтенант Волобуев не изменит своим правилам. Обычно в день получки он нанимает три машины такси – одну для фуражки, вторую для шинели, а в третьей размещается сам – и едет в ресторан «Владивосток». Всех троих водителей он благодарит, а у дверей ресторана его встречают швейцары. Тех он тоже балует рублём. Причём, любит наклеивать купюру на лоб швейцару. В зале для него приготовлен отдельный столик с антикварным телефоном, времён Октябрьской революции, выведенным на комендатуру города. О появлении его в зале кто-то из оркестра ресторана должен объявить: «Старший лейтенант Волобуев!» и старший лейтенант Волобуев молча, с достоинством пройдёт к столу.

Весь вечер он сидит один, ни к кому не пристаёт, молча поглощая закуски и алкоголь. Ничего антисоциального в его поведении никогда не наблюдалось. В середине вечера тот же голос из оркестра обычно объявляет:

– А сейчас для нашего дорогого гостя старшего лейтенанта Волобуева будет исполнена песня «Как провожают пароходы».

Старший лейтенант Волобуев всегда привстаёт, делает лёгкий кивок в сторону зала и садится к телефону. Звонит сюда в комендатуру, и мы высылаем дежурную машину. Когда патрульный наряд выводит его из ресторана, оркестр играет «Прощание славянки».

– Но, послушайте, товарищ капитан 3-го ранга, ведь Волобуев не совершает никаких проступков. За что же его задерживают? – спрашивал тогда Валентин у всё знающего дежурного.

– Да, не нарушает. Но жить ему как-то нужно. Полполучки он оставляет за один только выезд в ресторан. Неделю находится на гауптвахте, а в оставшиеся дни до получки перебивается отложенными на этот случай деньгами. Он холостяк, беспартийный. Служит на одном из вспомогательных судов порта и на службе к его чудачествам привыкли. К тому же папа его – командующий эскадрой на Балтике.

– Ну, тогда понятно, – протяжно откликнулся Валентин, – с таким прикрытием можно и немного похулиганить.

В тот вечер дежурства, примерно около 23-х часов, зазвонил телефон. Голос не совсем трезвого человека произнёс:

– Это я, старший лейтенант Волобуев! Заберите меня, пожалуйста!

Дежурный по гарнизону обратился к Валентину:

– Ну, вот и тебе представилась возможность посмотреть эту комедию. Проедешь на дежурной машине, заберёшь страдальца.

Валентин доехал до ресторана «Владивосток», прошел через весь зал к столику Волобуева. Тот привстал из-за стола, вскинул гордо голову и, стараясь четко пройти меж рядами отдыхающих, направился к выходу. Вослед грянул марш «Прощание славянки». У Валентина было ощущение, что он присутствует на съёмках какой-то кинокомедии: было и весело, и неловко одновременно. Как будто он не понимал замысел режиссера фильма.

Наутро старший лейтенант Волобуев, невысокого росточка человек, бледный, со следами вчерашнего загула на лице, пытался казаться бравым и деловым. Он вмешался в раздачу пищи арестованным и задержанным. Выбирая себе лучшие куски мяса, он оставлял тем лишь мослы.

– Этим злостным нарушителям воинской дисциплины будет достаточно того, что я определю. Они у меня ещё не сдали зачет по строевой подготовке!

И потом в течение дня старший лейтенант Волобуев с упоением занимался с ними строевой подготовкой.

Валентину хотелось поговорить с этим странным старшим лейтенантом, но текучка рабочего дня не позволила это сделать. Позже в журнале «Коммунист Вооруженных сил» ему попала на глаза статья, написанная контр-адмиралом Волобуевым, командующим эскадрой Краснознаменного Балтийского флота. И он поверил, что чудачества старшего лейтенанта Волобуева имели вполне прагматичные объяснения.

Валентин всегда думал, что армия и свобода – понятия несовместимые. Оказалось, что везде можно найти её, эту свободу. Необходимо лишь осознавать её необходимость!