Глава 32

Каким образом должно наставлять тех, которые каются в своих грехах, но не перестают грешить, как – тех, которые перестают грешить, но не раскаиваются в содеянных грехах.

Наставление 30

Иначе должно наставлять кающихся во грехах своих, но не перестающих грешить, а иначе – перестающих грешить, но не приносящих раскаяния в содеянных грехах. Сокрушающимся о содеянных грехах и оплакивающим их, но не перестающим грешить, должно представить и внушить им для вразумления их, что тщетно они думают очистить себя от греховной нечистоты скорбью и слезами, если в жизни своей снова оскверняют себя, когда как бы для того и омывают себя слезами, чтобы опять возвратиться к нечистотам мира сего. К ним-то относятся слова Писания: Случися… им истинная притча: пес возвращься на свою блевотину, и: свиния, омывшися, идет валяться в кал тинный (2 Пет. 2, 22; ср.: Притч. 26,11). Пес, когда изрыгает блевотину, то извергает из себя пищу, которой стиснулась и подавлялась грудь его; но когда возвращается на ту же блевотину, то снова обременяет себя той же тяжестью, от которой только что освободился было. И кающиеся во грехах, конечно, по собственному сознанию отвращаются от того нечестия, которым пресытились было до отвращения и которое тяготило их душу, но по прошествии сознания, возвращаясь на прежний путь жизни, опять принимаются за те же дела, в которых сами стали было раскаиваться. А то нечистое животное, которое, омывшись, идет валяться в грязи, выходит оттуда еще грязнее. И кающийся во грехах, но не перестающий грешить, подвергается сугубой вине наказания: ибо он и помилование презирает, которое мог бы получить при истинном покаянии, и самые слезы, коими думает омыть греховную нечистоту свою, оскверняет и делает их пред Богом нечистыми. Посему и сказано у премудрого Сираха: не повторяй слова в молитве твоей и не говори лишнего (ср.: Сир. 7, 14; см.: Мф. 6, 7), ибо повторять одно и то же слово в молитве – значит повторять и после плача те же преступления, которые требуют новых слез. И у пророка Исаии говорится: Измыйтеся, (и) чисти будите (estote – пребудьте) (Пс. 1, 16), ибо не может пребыть чистым и после омовения тот, кто не хранит невинности, возвращенной ему чрез покаяние, но снова предается порочной жизни. Эти люди и омываются слезами покаяния, и все-таки остаются нечисты, потому что они, не переставая каяться, не перестают и грешить. Так, скажем словами того же Премудрого: омывайся от мертвеца и паки прикасаяйся ему, кая польза ему от бани? (какую пользу получает он от омовения своего?) (Сир. 34, 25). Омывается от мертвеца тот, кто очищается слезами покаяния от греха, с тем чтобы не творить уже его; но кто после покаяния повторяет грех, тот после омовения снова прикасается к мертвецу.

Поступающим таким образом надобно высказать, чтобы сами размыслили и подумали, не являются ли они пред Судом Божиим подобными тем двоедушным людям, которые в лицо только льстят другим и свидетельствуют им свою покорность, а заочно вступают в ряды самых дерзких и враждебных им врагов? Ибо что значит – оплакивать грехи, как не смиряться пред Богом и заявлять свою преданность? И что значит грешить и после многих слез покаяния, как не питать гордость и враждовать против Того, пред Кем преклоняли колена с испрашиванием помилования? Апостол Иаков ясно говорит: иже… восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Пак. 4,4). Кающиеся во грехах своих, но не оставляющие их, должны знать, что порочные очень часто сокрушаются о своих делах в надежде на оправдание так же тщетно, как тщетно враг искушает добродетельных ко греху: сокрушение не спасает первых таким же образом, как искушение не погубляет, а еще более укрепляет последних. Ибо между поступками и внутренним расположением тех и других находится удивительная соответственность (mensura – соразмерность): одни, заботясь о добре, но не творя его, среди самих грехов, которыми обременяют себя, не переставая содевать их, пребывают гордыми и самонадеянными; другие, напротив, будучи искушаемы злом, но без соизволения их на то, чем более испытывают свою немощь, тем более терпением и смирением стараются утвердиться на добром пути. Так, Валаам, вызванный Валаком для проклятия народа Божия, окинув взором стан его (tabernaculum justorum – лагерь праведников), воскликнул по внушению Духа Божия: да умрет душа моя в душах (morte – смертью) праведных, и буди семя мое, якоже семя их (el fiant novissima mea horum similia – и да будут последняя моя им подобна) (см.: Чис. 23, 10). Но когда сердечное сокрушение его прошло и улучил случай воспользоваться предложенной ему мздой корыстолюбия, то позабыл о неукоризненности своих слов и желаний и предложил совет врагу народа Божия на жизнь тех, кому сам хотел уподобиться и жизнью, и смертью (Чис. 24, 14 по Вульгате и тексту святого Григория; 31, 16; Откр. 2, 14). И апостол Павел, учитель языков, говорит: вижду… ин закон во удех моих, противу воюющь закону ума моего и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 23). Но искушаемый, соуслаждающийся бо закону Божию по внутреннему человеку (Рим. 7, 22), на то и искушается, чтобы чрез познание на самом опыте своей слабости тем прочнее мог утвердиться в добре. Таким образом, в чем тут заключается вся тайна, что как сокрушение не спасает одних, так искушение не погубляет других, если не в том, как это очевидно, что ни добро, еще не совершенное, не облегчает и не оправдывает нечестивых, ни зло, еще не учиненное, не подвергает осуждению праведников?

Совсем иначе должно поучать тех, которые хотя и перестают грешить, однако не заботятся и не находят нужным замолить пред Богом содеянные уже ими грехи достойным покаянием. Их надобно вразумить, что они чрез это нисколько не уменьшают долга своей виновности, и если не умножают грехов новыми, то и не очищают себя от прежних. Так, писатель, написавший что-нибудь, но переставший писать, тем, что ничего более не прибавил к написанному, не уничтожает того, что им написано уже. Или если кто поносит и злословит нас, то неужели для удовлетворения нанесенного им нам оскорбления достаточно того только, чтобы он замолчал? Нет: для уничтожения подобной обиды необходимо, чтобы обидевший принял с обиженного на себя обратно изрыгнутые им с гордостью слова и стер их делами смирения с испрошением братского прощения. Равным образом и всякий должник не освобождается от старых долгов из-за того, что не входит в новые долги, пока не уплатит должного. Так и мы, согрешая пред Богом, не можем полагаться на оправдание ввиду того, что перестаем грешить, если не омываем слезами греховных наслаждений наших прошедших и не приносим надлежащего за них удовлетворения. Если бы даже мы и не осквернили себя никаким грехом, то и тогда не были бы совершенно чисты пред Богом: ибо мы и зачинаемся в беззаконии, и рождаемся во грехах (ср.: Пс. 50, 7). Как же нам не сокрушаться о грехах и оставаться в беспечности, когда мы сами против себя свидетельствуем делами своими, что совершенной чистоты и неукоризненности ни в ком из нас нет, аще и един день житие его на земли? {Иов. 14, 5).

Конечно, Бог не нуждается в наших слезах и скорбях, но врачует наши болезни греховные противоположными им средствами: если мы доселе услаждались плотскими удовольствиями греха, то теперь должны душевно скорбеть о том и обливаться горькими слезами, измождая плоть свою, да дух спасется (ср.: 1 Кор. 5, 5); если падение наше произошло от нарушения законом воспрещенного, то при восстании должны мы в вознаграждение и как бы для погашения своего преступления сами

себя ограничить и в дозволенном нам законом; пагубную радость должна изгонять из души нашей спасительная печаль; наносимые гордостью раны должны быть исцеляемы сокрушением и смирением и тому подобным. Посему псалмопевец говорит: Рех беззаконнующым, не беззаконнуйте: и согрешающим, не возносите рога (Пс. 74, 5). Поднимают же вверх рога свои беззаконные и грешники, когда и при сознании своих неправд не смиряются в своей гордости и не обращаются на путь покаяния. И в другом месте говорится у того же псалмопевца: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Раскаивающийся во грехах, но не перестающий грешить, сокрушается в сердце своем, но не смиряет его; а перестающий грешить, но не приносящий покаяния в содеянных грехах, смиряется сердцем, но не сокрушает его: у одних недостает смирения, у других же – покаяния. Апостол Павел, перечисляя в Послании своем к коринфянам разные виды грешников, которые Царствия Божия не наследят, вслед за тем говорит им: И сими (убо) нецыи бесте, но омыстеся, но освятистеся, но оправдистеся именем Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 6, 11). Это значит, что грешники оправдываются правдой Божией и освящаются, когда изменяют образ греховной жизни своей на жизнь праведную и омывают себя от грехов слезами покаяния. И апостол Петр, заметив смущение многих из иудеев, к которым первую проповедь держал он по сошествии Духа Святаго, в присутствии всех апостолов, и то умиление, с которым они слушали его, вопрошая и его самого, и прочих апостолов: Что сотворим, мужие братие? – он ответствовал им: Покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов (Деян. 2, 37–38). В этом апостольском совете таинству крещения предпосылается покаяние: значит, покаяние должно предварять самое крещение, и оно совершенно необходимо для действительности его. Как же после сего думают оправдаться пред Богом и получить помилование те, которые хотя и перестают грешить, но в содеянных грехах не приносят достойного покаяния.