Глава 31

Каким образом должно наставлять оплакивающих грехи свои, совершенные на самом деле, и как – тех, кои оплакивают грехи помышлений.

Наставление 29

Иначе должно наставлять тех, кои оплакивают грехи свои, на самом деле совершенные, а иначе – тех, кои оплакивают только помыслы греховные. Кающиеся во грехах своих как делах греховных должны омывать их слезами совершенного покаяния, чтобы не оставалось и следа их виновности и долг их не превышал собой удовлетворения. Так и псалмопевец Давид взывает к Богу, посылающему наказание за грехи: Напитавши нас хлебом слезным, и напоиши нас слезами в меру (Пс. 79, 6). Что же эти слова означают? То, что душа каждого должна сокрушаться и омывать грехи свои слезами сердечного покаяния по мере своей виновности в удалении от Бога. Пусть она всегда имеет пред глазами грехи свои, заботясь о том, чтобы Господь отвратил от них (грехов) лицо Свое. Поэтому Давид и молится Господу: Отврати лице Твое от грех моих, сказав пред тем: яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну (Пс. 50, 11, 5). Как бы так говорит он: «Молюся Тебе, Господи, не взирай на грехи мои, ибо я сам всегда имею их пред взором своим». И Господь чрез пророка говорит: и грехи твоя и не помяну. Ты же помяни… глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Пс. 43, 25–26). Притом плачущие о содеянных грехах должны рассмотреть подробно согрешения свои каждое порознь, чтобы, омывая слезами покаяния каждое прегрешение, омыть себя всецело. Исходища (divisiones – разделы) водная излиет око мое о сокрушении дщере людий моих, – говорится у пророка Иеремии, когда перечисляются и взвешиваются в его Плаче беззакония сынов Иудиных (Плач. 3, 48). Так и мы должны истощать как бы раздельные потоки слез, – изливать исходища водная при каждом грехе своем, в котором приносим покаяние: ибо душа грешника, отягченная множеством грехов, не может вдруг и беспристрастно рассмотреть все греховные язвы свои в общем итоге и поболеть о них с полным сокрушением сердца, но о каждом порознь, в одно время об одном, а в другое о другом, может возродиться в ней живее воспоминание и действительнее самое покаяние, и таким образом душа его, глубже потрясенная при раздельном представлении грехов своих, может с большей удобностью и отчетливостью перейти к общему итогу виновности своей, очищая себя достойным покаянием.

Впрочем, в то же время надобно напоминать таковым, какими бы они ни были тяжкими грешниками, о бесконечном милосердии Божием, чтобы не упадали духом и не отчаивались во спасении своем. Ибо если бы Господь восхотел осудить и потребить нас, то не допускал бы нас судить самих себя и слезами покаяния омывать грехи свои. Но Он, милосердый, предупреждая нас Своей любовью, делает нас судьями над самими собой. Так царь-пророк говорит: предварим лице Его (Господа) во исповедании… <…>…И восплачемся пред Ним (Пс. 94, 2–6). И апостол Павел тоже: Аще… быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы) (1 Кор. 11, 31). Однако же нужно предостерегать кающихся во грехах, чтобы они не предавались беспечности от непомерной надежды на милосердие Божие. Ибо лукавый враг спасения нашего, видя кающегося во грехах своих грешника, большей частью старается обольстить его разными пагубными внушениями, чтобы увлечь на путь беспечности. Возьмем для примера приключение Дины, дочери Иакова от Лии, как рассказывается о том в книге Бытия. Изыде же Дина… – говорится в этой книге, – познати дщери обитателей той страны (земли Ханаанской), куда переселился Иаков из Месопотамии. И виде ю Сихем… князь тоя земли; и поим ю, бысть с нею и смири ю (vi opprimens virginem – насильственно). И внят душею Дине дщери Иаковли, и возлюби девицу, и глагола к ней по мысли девицы (et conglutinata est anima ejus cum ea, tristemque blanditiis delinivit – и соединилась душа его с душой ее, и он утешал ее, печальную, ласками) (Быт. 34, 1–3). Так и душа каждого из нас, подобно Дине, вышедшей на страну чуждую познать обитателей той страны, когда оставляет свою страну и свои занятия, ища чуждых себе развлечений, удаляется из-под своего крова на страну далече, ей незнакомую, и скитается по ней, как пришлец на чужой стороне, вдали от родного пристанища своего. Тогда враг-диавол в лице Сихема, князя страны той, нашедши ее скитающуюся без рода и племени среди несвойственных ей занятий, нападает на нее и обольщает ее, и соединяется его душа с ее душой, не встречая уже со стороны ее к тому препятствий. А когда она отрезвится от грехопадения и начнет скорбеть и печалиться о своем преступлении, тогда враг-обольститель начинает глаголать к ней по мысли ее, стараясь успокоить и усыпить ее лестью, чтобы устранить всякую печаль. Для сего он то указывает ей на грехи других, гораздо более тяжкие, в сравнении с коими учиненный ею грех есть ничто или самый маловажный, то представляет беспредельное милосердие Божие, то ссылается на то, что впереди еще много времени для покаяния. И если душа всему этому внемлет, не вступая в борьбу с врагом своего спасения, то окончательно предается беспечности, в которой и погибает.

Обратимся теперь к оплакивающим грехи душевных помыслов. Их надлежит побудить к внимательному исследованию и обстоятельному рассмотрению тайных согрешений своих (см.: Пс. 18, 13). Пусть они вникнут хорошо и определят положительно, чем именно грешат, – прельщением ли только, или соизволением. Ибо душа иногда прельщается тем, что угодно плоти, но и в то же время противится искушению и борется с ним, не подчиняясь влечению худых помыслов; иногда же она так поддается искушению, что готова бывает совершить грех на самом деле, если только позволяют обстоятельства: тут очевидно уже, что хотя бы обстоятельства и не допустили совершить греха на самом деле, но он уже совершен в намерении, пред очами Божиими, ибо душа решилась уже в соизволении своем совершить его, и потому грех помысла становится здесь грехом дела.

Из падения прародителей наших мы узнаем, что всякий грех совершается у нас тремя актами (действиями): это искушение (suggestio— наущение), прельщение (delectatio— услаждение, или доставление удовольствия) и соизволение (consensus – сочувствие, согласие). Первое совершает диавол – враг нашего спасения, второе – плоть наша со своими немощами, третье – душа наша со своими слабостями: диавол искушает, плоть прельщается, а душа, побежденная прелестью греха, соизволяет. Так и совершился первый грех. Там, в раю, где жили сперва прародители наши, диавол в образе змия искусил Еву, Ева же, как плоть, прельстилась искушением и сообщила свое прельщение Адаму, а Адам, как душа, поддавшаяся таковому искушению и прельщению, склонился к тому же. Таким образом, искушение представляет нам повод ко греху, прельщение побеждает нас, если мы не противодействуем ему, а соизволение связывает нас узами повинности за учиненный грех. Итак, оплакивающим грехи душевных помыслов необходимо проследить греховные помыслы свои, чтобы узнать, в какой мере греховно то или другое помышление, и определить меру слез для очищения их, не давая им перейти в греховные дела. Не должно, однако ж, чрезмерно устрашать недугующих греховными помышлениями, чтобы не повергнуть их в уныние. Напротив, должно утешать их той мыслью, что милосердый Господь тем скорее прощает сердечные согрешения, что они не перешли еще в дело, и что мы тем удобнее можем освободиться от них, что эти помыслы не скреплены делами. Так и у псалмопевца говорится: рех, – говорит он, – рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5; ср.: 1 Ин. 1, 9). И как здесь поставлено: нечестие сердца, то под беззаконием должно разуметь именно греховные помышления, исходящие от сердца. Далее псалмопевец лишь только сказал: рех. исповем… – как вдруг прибавляет: и Ты оставил еси… – а это показывает, как легко испросить помилование согрешениям сердечным. Наконец, коль скоро является решимость с изъявлением исповедания греховности помыслов, то вслед за тем оставляется и нечестие сердца. Отчего же так скоро дается прощение таковым грехам? Оттого, что грехи нечистых помыслов, не осуществленных еще на самом деле, но остающихся как бы втайне у самого грешника, мгновенно удовлетворяются пред Богом чистым и сокрушенным покаянием, мысленно в душе грешника совершающимся.