Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! Моя глубокая старость и посещающие меня болезни извещают меня, что близок конец моей земной жизни и переселения в Вечную Жизнь. Свои юношеские годы я провел в грехе и нищете. Господь, однако, в Своем долготерпении и благодати дал мне в ожидании моего обращения достаточно времени для покаяния. И теперь, когда я нахожусь при конце моей жизни, могу только сказать: "Господи! Услышь молитву мою, внемли молению моему по истине Твоей; услышь меня по правде Твоей и не входи в суд с рабом Твоим" (Пс. 142, 1–2). Как могу я моими грешными устами принести достойную благодарность Небесному Отцу и Творцу за его огромные благодеяния ко мне? Сколько раз Он защитил меня в опасных обстоятельствах — я могу об этом вспомнить только со страхом! Но хвала и слава Его благодати, которою Он меня до глубокой и глубочайшей старости защищал! При этом я прошу братий, живущих в этом монастыре, в особенности тех, кого я постриг, а также и других, живущих вне монастыря, молиться за меня, чтобы я ради моих грехов не был низвержен в место мучений, но чтобы я осмелился войти в обители святых, где негаснущий свет и бесконечное житие во вся веки.

Я прошу также, когда Господь позволит мне покинуть эту земную жизнь, сделать простой, некрашеный, ничем не обитый гроб, в который и будет положено мое тело, что для грешного человека более чем достаточно. Аминь.

Я насчитываю семьдесят лет со дня своего рождения (12 мая), мои именины, во Святом Крещении, — 16 мая, день святого Феодора. Монашеский постриг получил я в 25-летнем возрасте, а в монастырь вступил 18 лет. Я хотел даже раньше уйти из мира, но ввиду чумы, вспыхнувшей в Москве, мне пришлось это отложить.

Чума началась на текстильной фабрике, ее принесли из Турции вместе с шерстью. Тогда с колокольни Ивана Великого кричала сова день и ночь и была видна ужасная комета с хвостом, занимавшим половину неба. Уныние постигло всех людей. Бывало, что кто-нибудь молился Богу вечером, потом шел спать, а наутро его уже не было. Да, Бог вел меня в моей жизни чудесно!

Тогда жили великие старцы в Саровской пустыни: отец Ефрем, склоненный в своем смирении и полный добродетели; отец Симон, также богатый добродетелями монах; иеромонах Иоаким, который построил великую церковь; Пахомий и Иосия. Отец Назарий из Сарова рассказывал о чуде, происшедшем в пустыни во время Пугачевского восстания. Когда земля осталась необработанной и настал великий голод, тогда открылась гора, оказавшаяся наполненной мукой, и можно было во множестве печь хлебы. Когда же прошло время нужды и снова пришли к этой горе, то увидели в ней только песок.

В Сарове кормили многих людей. Однажды осталось очень мало хлеба. Братия пришли к отцу Ефрему и сказали: "Хлеба едва хватит нам самим и ничего нельзя дать людям", хотя это было принято. Но отец Ефрем сказал: "Если мы ничего не дадим, люди умрут. Лучше, если мы умрем, чем люди. Да будет воля Господня!" И в это время привезли 150 мешков зерна, которые помещица послала в обитель. Она спросила саровских старцев, как ей распорядиться с мешками. И они дали совет — разделить их на три части: одну часть для нее, другую — для бедных и третью — на продажу. Когда стали делить, то работавший при этом увидел, что зерна не становилось меньше. Госпожа пришла сама, упала на колени и поблагодарила Бога за то, что произошло.

Недалеко от Сарова проживал отшельник, который уже пятьдесят лет провел в одиночестве. К нему пришли двое новичков и застали его сидящим за молитвой. "Что вы хотите?" — спросил он. "Мы пришли тебя навестить", — сказали они."Ах, теперь я не имею времени, приходите завтра!" Они ушли. Однако по дороге одному из них пришла в голову мысль повернуть назад."Ты будешь ему только в тяжесть!" — сказал другой. "Что должен я делать? Я все-таки пойду". Спросил старец: "Что ты хочешь?" — "Мне пришел помысл снова вернуться". — "Ну, тогда нечего делать, мне кажется, что так угодно Богу". Он стал молиться и исчез во мгновение ока.

Старец Феофан недолго был в Сарове. Он пошел в Санаксар, где был более строгий монастырь. Там жил старец Феодор Ушаков, ученик старца Паисия. Послушаем рассказ старца Феофана о том, как это было.

"Я хочу вам рассказать, как мы начинали. Мы искали строжайшего монастыря с наиболее продолжительным богослужением. В Сарове разве? Нет, там было недостаточно строго. Пойдем к отцу Феодору. И мы пришли к нему. Обитель не имела стен, только деревянный забор окружал ее; церковь была маленькой. Окошечки обтянуты бычьим пузырем. Не было свечей.

Богослужение совершалось при горящей лучине. Вечерня и утреня продолжалась семь часов.

Когда старец Феодор был послан в Соловецкий монастырь, я пришел к старцу Клеопе.

В то время жили старцы высочайшей жизни: отец Паисий и отец Клеопа. Сперва они были на Святой Горе Афон как отшельники. Потом пошли в Молдавию. Там жил старец Паисий.

Его житие удивительно. Он имел тысячу братий различных национальностей: валахи, сербы, немцы жили в трех монастырях. Он сам жил в монастыре Драгомирна и посещал два других, или же он оставался, и тогда приходили к нему. Сами патриархи в затруднительных случаях получали от него советы. Его имя было известно всем; многие приходили из Москвы. Его светлость князь Потемкин навестил его. Принц Фонкобург приходил к нему.

Его терпение побеждало и преодолевало все. И была еще тысяча монахов, каждого из которых надо было приветить. Он имел также дар пророчества: что он объявлял кому-нибудь, то сбывалось.

Старец отец Клеопа не остался в Молдавии, но вернулся в Россию. Введенская пустынь, куда он пришел, находится в 90 верстах от Москвы, на маленьком острове, почему она называется также Островской. Этот остров еще меньше, чем наш Новоезерский.

Отец Клеопа поселился в лесу и два ученика с ним. Один, Лука, пребывает сейчас в Давидовой обители. Другой, Матфей, пошел на Афон. Однажды у них кончался хлеб. Тогда просили ученики: "Отче, разреши нам пойти в деревню, чтобы хлеб испросить". Старец ответил: ’'Подождите". Один день прошел, второй, и когда наступил третий, спросили ученики снова своего старца, могут ли пойти в деревню. "Подождите еще, завтра я вас отпущу". Но вечером третьего дня пришел человек с двумя лошадьми и спросил: "Здесь ли живет Клеопа?" И, получив утвердительный ответ, открыл свои богатые запасы: ржаную и пшеничную муку, масло коровье и растительное, а также крупу. Подумайте, как он мог пробраться? Сюда не было дороги, лес был большой и густой, так что мы сами ходили по нему, ориентируясь по засечкам.

Генерал-губернатор князь Воронцов спросил Клеопу, нуждается ли он в чем-либо. "Кланяйтесь от меня князю. Я благодарю его за его заботу, но скажите ему, что мне нужно только два метра земли, в большем я не нуждаюсь!"

Да, покойный отец Клеопа проводил жизнь настоящего святого и чудотворца! Сколько он сделал земных поклонов! После утреннего богослужения — поклоны, после вечернего — так же. От стояния его ноги опухли, и всегда читал он книги Ефрема Сирина и Иоанна Лествичника. По своему молитвенному правилу делал он рано утром в церкви 150 земных поклонов и после вечернего богослужения — еще 150. А ведь всенощная длилась семь часов. Он любил петь за богослужением. Он был несколько выше меня ростом. Его лицо было круглым, но щеки серые и впалые, и глаза его всегда были полны слез. Он умер, если я не ошибаюсь, семидесяти лет. Кончину свою он предсказал и сам себя внес в синодик. Он очень любил день Сорока мучеников и именно в этот день ушел от нас. Житие его было очень строгим. После переселения отца Феодора в Соловецкий монастырь я пришел также к отцу Клеопе. Однажды у него оказалось двое монахов из Молдавии — Антоний и Арсений. Я имел намерение совершить паломничество в Иерусалим. Отец Клеопа дал свое благословение. В военной коллегии я получил паспорт, другие также. Итак, мы, пятнадцать человек, отправились в путешествие. Все пришли в Иерусалим, только я остался в Тисманской обители. Я тоже хотел в Иерусалим, а затем на Афон, но игумен монастыря отец Феодосий не пустил меня. Я хотел также к старцу Паисию, но нет, он меня решительно не пустил. Я сказал: "Я очень хочу к старцу Паисию". Но мне ответили: "Ты должен остаться". Три дня спустя меня постригли с именем Феофан.

В монастыре Тисман находятся двое святых мощей: святого Никодима и его ученика — святого Аркадия. Это очень уединенное место. Там было, как я думаю, около 80 человек, пришедших из различных стран. В каком послушании, в каком терпении и в каком смирении жили там! Они жили как настоящие ангелы Божии! Отец Афанасий был конюхом. Этот Афанасий был очень ученым человеком и говорил по-французски, по-немецки, по-латински, по-турецки и по-валахски, но служил он в конюшне. И все, которые исполняли послушание, как жили они без всякой заботы! И какие успехи они делали!

После того как был заключен мир с Турцией, мы не могли больше оставаться в Молдавии. И потому пошли отец Афанасий и я в Петербург и подали прошение поместить нас в Софрониевскую обитель к отцу Феодосию. Там совершенно неожиданно встретили мы отца Игнатия, который был со мною в Санаксарской обители у отца Феодора. А теперь он находился во Флорищевой обители. Он сказал мне: "Приходи ко мне в Флорищеву. Мы же были вдвоем у отца Феодора". Итак, я пошел во Флорищево. Однажды эту обитель посетил Высокопреосвященный Иероним, архиепископ Владимирский. Он искал монаха, чтобы сделать его иеродиаконом. Но игумен сказал: "Мы не имеем такого". И я остался там еще на полтора года. После этого стали искать семерых монахов для нашей Православной Миссии в Пекине. Отец Афанасий пригласил меня. Нас направили в Петербург. Все начали путешествие, только я должен был остаться. И все умерли на чужбине, кроме одного вернувшегося.

Я хотел снова покинуть столицу, но мне приказали остаться в Александро-Невской Лавре. Там я выполнял различные послушания, пока Высокопреосвященный Гавриил, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, не избрал меня своим келейником.

Этот Высокопреосвященнейший митрополит очень старался улучшить жизнь монахов, ибо бесчисленные монастыри опустели и оставалось очень немного таких, которые едва жили. Митрополит был очень огорчен этим и спросил меня, не знаю ли я способного старца, который мог бы снова привести монастыри в порядок. Я назвал отцов Назария, Игнатия и Иону; их вызвали в Петербург. С их помощью были восстановлены монастыри Клопский, Тихвинский и другие.

Поскольку я почувствовал болезнь ног, то вынужден был отказаться от служения келейника и хотел отправиться в Саров, но митрополит не пустил меня и объявил: "Я хочу сделать тебя игуменом". — "К этому я не подхожу". — "Очень даже подходишь!" Итак, сделали меня игуменом Моденского монастыря. О моей деятельности можно судить по тому, что в течение двух лет пришло двадцать монахов. Старый игумен, живший на покое в этом монастыре, сказал: "Я живу здесь сорок лет, и ко мне никто не пришел".

Жители города Белозерска были очень огорчены тем, что древний монастырь святого Кирилла в Новоезерске опустел. Тогда Высокопреосвященнейший Гавриил, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, перевел меня туда. И с тех пор я живу здесь, в этих стенах только. Святой держит меня крепко. Как быстро бежит время!"

"Киновийный порядок, который я, с благословения митрополита Гавриила, здесь ввел, должен оставаться здесь без изменения и после моей смерти. И если это мое завещание будет исполнено, то я испрошу от нашего отца Кирилла Божие благословение не для нашего земного благополучия, но для Царства Небесного, которое Бог приготовил тем, кто Его любит. Аминь".

Духовный путь старца Феофана лежит, как мы видели из его записей, в тесной связи с кругом аскетов и старцев Паисия. Проникнутый духом своего великого учителя, Феофан старался и в Кирилло-Новоезерском монастыре установить ту же жизнь, какая была в Нямеце. Так же, как Паисий, он придерживался мнения, что руководство юными монахами должно происходить через старца в монастырском общежитии. Если мы взглянем на последующую жизнь тех монастырей, которыми руководил Феофан, то сразу почувствуем атмосферу молдавских монастырей. Как там, так и здесь молитва составляла основу аскетического воспитания.

Монах в первую очередь должен был посвящать свое время молитве, кроме кратких часов, посвященных монастырской работе. Летом, накануне воскресных и праздничных дней, всенощная начиналась в 7 часов вечера; зимой начиналась в час ночи и продолжалась четыре часа. В будние дни утреня начиналась в 2 часа ночи и продолжалась три часа. В 6 часов утра начиналась ранняя литургия, в 9 часов — поздняя. После богослужения игумен и братия с пением 145-го псалма шли в трапезную. С молитвою разделялась просфора, принесенная из церкви. Игумен благословлял трапезу. Во время еды обычно читались Жития святых или другие поучения. После благодарственной молитвы каждый брат получал еще часть просфоры. Вечерня, начинавшаяся зимою в 4 часа, а летом — в 5 часов, продолжалась два часа. После вечерни читался канон Иисусу Сладчайшему, Божией Матери, Ангелу Хранителю; после чего следовал акафист: по воскресеньям, средам и пятницам — Спасителю, по вторникам, четвергам и субботам — Божией Матери. После ужина читались вечерние молитвы, прошения об усопших, внесенных в монастырскую книгу, и Иисусова молитва с земными поклонами.

В праздничные дни в течение Великого поста, а также между Пасхой и Пятидесятницей читались только вечерние молитвы. В церкви в промежутках между богослужениями назначенный брат читал вполголоса Псалтирь. Так день за днем целый год молились в церкви. Каждый брат был обязан присутствовать за богослужением. За полчаса до начала утрени назначенный брат обходил келлии и будил спящих. Он же следил за тем, чтобы все присутствовали за богослужением. Во время утрени при пении "Бог Господь, и явися нам" брат, которому было поручено приготовление пищи, брал огонь с лампады перед иконой Спасителя и зажигал плиту на кухне. В келлиях братья ежедневно занимались ручной работой или чтением Священного Писания или творений святых отцов, согласно распределению игумена. Новички и молодые монахи находились под руководством старших, которых также назначал игумен. Келлии были построены так, что состояли из двух комнат: большой передней и задней, маленькой. В маленькой жили новички, а старший располагался в большой комнате. Молодые монахи не смели без благословения и разрешения старшего ничего начать: ни работы, ни чтения; без его благословения они не могли покинуть келлию. Так вся монастырская жизнь была основана на старчестве. Она совпадала с тем порядком, какой ввел старец Паисий в своем Нямецком монастыре.

Влияние личности старца Феофана распространилось далеко за пределы его монастыря. Отовсюду приходили к нему друзья, чтобы получить совет и наставление. Среди его почитателей находился также император Александр I, по желанию которого старцу был дан сан архимандрита. Но с 1829 года старец ушел на покой. Теперь он готовил себя для "другой жизни". Однажды сказал он некоему брату: "Теперь заканчиваю я свою земную жизнь и готовлю себя для вечности". Он проводил все время в молитве, или молчании, или в молитве Иисусовой. Его постигла большая слабость. Когда келейник советовал ему отдохнуть, он отвечал: "Да, теперь я уже скоро отдохну" 3 декабря 1832 года пошел он с помощью братии в церковь, где причастился Святых Христовых Таин. Когда он вернулся в келью, то сказал братиям, что теперь наступил его последний час. Он лег и со словами: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня" — скончался.

Мы должны радоваться и благодарить Бога за то, что Он привел нас в тихую гавань — в Свой дом, что Он приготовил нам особенное убежище здесь, в этом монастыре, который есть небесное жилище и земное небо. Вы, земные жители, можете подражать небесным ангелам.

Знайте, что вы на земле, однако же в небесном жилище находитесь. Здесь живут многие светильники, одни через подвиги, другие через мученичество ставшие святыми. Где вы живете? — "В доме Отца Моего обителей много" (Ин. 14, 2). Какое большое жилище! Блаженны те, которых Ты, Господи, избрал и принял! Вы — избранники из многих миллионов! Вы — часть Божественного, вход к Небесному Царству, вы — достойные носители Божества!

Знайте, что все вы внесены в книгу жизни; старайтесь же, чтобы ваши имена не были из нее изглажены. "Вы — храм Божий, и Дух Божий живет в вас" (1 Кор. 3, 16): в какой чистоте вы должны себя хранить! У вас блаженный жребий со святыми, поэтому не опускайтесь до жизни мирской, которую вы оставили, но благодарите Бога всегда, что Он привел вас в тихую гавань. Пока корабль плывет в море, он подвергается действию бурных волн; если же он вошел в гавань, тогда наступает тишина и спокойствие кругом.

Не впускайте никого в свое сердце — ни родственника, ни друга, никого, только одного Бога. Когда к вам придет желание и ваши родственники захотят вас увидеть, то подумайте о словах: "Отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня" (Пс. 26, 10). Он ведь наш Отец Небесный! Молитесь за ваших родственников, ибо Господь может дать им Свою благодать, но не живите их духом или в их домах. Наши родственники — это небесные силы и мученики, святые отцы Церкви и все святые, с ними оставайтесь в одном духе. Если мы, живя в монастыре, занимаемся мирскими делами и думаем только о том, что мы в миру делали или сказали, то такая жизнь нам будет мало полезна. Телом мы оставили мир, так старайтесь же, чтобы духом мы тоже с ним расстались. Вы вышли из мира, смотрите же, не возвращайтесь обратно; вспоминайте жену Лотову: что случилось с ней, когда она обернулась и взглянула на Содом?

Враг непрестанно старается столкнуть вас с праведного пути, привести обратно в мир, старается вселить в вас всевозможные мирские помышления, соблазняет покинуть монастырь, нашептывает вам плохие слова и омрачает ваш разум.

Небесные мысли можно обрести только посредством напряжения, плохое же приходит само и может быть удалено только посредством молитвы. Бес бежит от молитвы, но если мы склонимся к его соблазнам, он тотчас учит нас, что нам сказать и что сделать, действует через нас, превращает нас в свою собственность и в пленников. Поэтому мы скорее должны воскликнуть: "Господи, избавь меня от искушения!" Искушения окружают нас, подобно змеям, и мы можем освободиться от них только посредством молитвы. Мы должны перекреститься и прогнать врага молитвою. Мы не будем наказаны, если нам придет вражеская мысль: прогоним ее — получим венец, но если мы ее примем, то получим наказание вместо награды.

Если вы не примете злых помышлений, но молитвою прогоните их, то вы станете победителями своих страстей. "Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцом Моим на престоле Его" (Откр. 3, 21).

Мы живем не во времена преследований; но нельзя сказать, что теперь нет преследования: это преследование со стороны врага, который нас смущает, чтобы повергнуть в сомнения и печаль, разлучая нас с Богом. Это не преувеличение, я не делаю горы из макового семени. Вы должны это претерпеть — Господь Бог вас не оставит.

Вы не должны быть печальны, Бог вам поможет — только попросите Его! Часто могут вас постигнуть болезни или слабость. Если мы страдаем с благодарными устами, то получаем венец мученика.