Глава 3
Витя жил на самом краю Селезново. Фактически и не Выборг уже, скорее пригород. Я вообще заметил за рубежниками особенность селиться на выселках. Чем дальше от людей, тем лучше. Да что там, я сам пошел именно по такому пути. Даже не могу объяснить почему. Не хотел, чтобы чужане магию видели? Мы и так вроде как оберегались с помощью хиста от посторонних глаз. Промысел даже всякие видеозаписи портил, и аппаратуру ломал. Думаю, если будь такая нужда, не ограничелось бы и массовым гипнозом.
Хорошо, что успел спросить точный адрес. Благо, дом Следопыта не был скрыт всяким колдунством в Яндекс.навигаторе. Хотя, может, последний это наша разработка? Он мне порой такие чудеса выдает, что диву даешься. То пошлет через какие-то буераки, то «сократит» путь и встряну в пробку.
А вот в последнее время напротив, приложение словно исправилось. Выдавало информацию с аптечной точностью. Будто своего признало.
Почему хорошо, что Витя назвал адрес? Потому что как только мы выехали, он ушел в режим экономии электробатареи. Отключился, другим словом. Я несколько раз тряс его, на что рубежник открывал глаза, смотрел на меня мутным взглядом и вновь терял сознание. Ушел в себя, вернусь не скоро.
Оно и понятно, Следопыт слаб. Хиста в нем чуть, да маленько. Может, так будет даже лучше. Пусть лежит, тогда как я сделаю все сам. Тьфу ты, думаю, как насильник-клофелинщик.
Дом Вити ничем не выделялся от своих соседей. Одноэтажный, свеженький, облицованный некогда белым сайдингом. Участок огорожен металлическим забором. Во дворе короткоскошенная трава, мангал и гараж. Меня даже зависть взяла. Такое ощущение, что Следопыт жил моей жизнью. Именно подобный домик я и представлял, когда мечтал о богатой и безоблачной жизни. Да, мечты у меня приземленные и максимально нищебродские.
Нет, мой дом тоже неплох. Но тут все было как-то прям идеально. Как в каких-нибудь глянцевых американских сериалах. Рядом речка, пусть мелкая, конечно, в такой не искупаешься, а неподалеку лес. Вот достанет меня нечисть, перееду к Следопыту. А он ко мне отправится в качестве благодарности. Только не факт, что жизнь с бесом и чертом ему покажется лучше, чем медленное умирание от Лихо.
Ладно, это я хватил. Сначала надо дело сделать, а потом уже думать о награде. Рано ты, Мотя, начал делить шкуру неубитого Лихо. Или неубитой? Она же вроде женского пола. Ладно, вот и посмотрим.
Что мне не понравилось в доме Следопыта — печати. Точнее, отсутствие оных. Любой слабый ивашка мог беспрепятственно пробраться в жилище Вити и ничего бы ему за это не было. Хорошо, что Следопыт оказался, как тот Неуловимый Джо из анекдота. В смысле, нафиг никому не был нужен. Кроме разве что спасителя всея Руси. Ну, и Лихо.
Я затащил рубежника внутрь, обратив внимание на дорогую, но безвкусную мебель, собранную явно из разных магазинов. Нет, что вкуса у Вити не было, я понял уже по одежде. Что интересно, вкус — это такая же работа над собой, своего рода навык. Просто, видимо, Следопыта и так все устраивало. Психологически полноценная личность, чтоб его.
Уложив бесчувственного рубежника на кровать, я занялся самым главным, начал пить. Сразу много, чтобы точно сработало. Поэтому поллитра вина всадил, что называется, за пару подходов. И оно дало эффект. По телу сразу разлилось приятное тепло, а все тревоги и невзгоды ушли на второй план. На душе полегчало, счастье словно наполнило меня изнутри. Здорово, то, что нужно!
А затем я сотворил знакомую печать — ту самую Мышеловку, которой поймал злыдня. Понятно, что рассчитывать на такую же удачу с Лихо — смысла не было. Этой штуковиной ее не поймаешь. С другой стороны, мне и не надо. Главное, чтобы я понял, что гостья пришла.
Зараза, ну почему все печати так завязаны на крови⁈
— Кто ступит — да ногой увязнет, кто попадет — да обессилит, — морщился я, обвязывая пораненную ради печати руку ближайшей тряпкой.
Забавно, с какой обыденностью я начал относиться к тем же печатям. Хотя еще недавно они представлялись мне некой вершиной магии. Теперь бы заклинания подтянуть и вообще порядок будет. А то я только Слово знаю.
Следующим этапом в охоте на Лихо, стала маскировка. Я отогнал Зверя на несколько домов дальше по улице, заглушил двигатель и остался в машине. Теперь нужно только ждать.
Так как я был под вином от Василя, то никакого страха и волнения не испытывал. Разве что размышлял, успеет ли закончиться действие напитка до того, как придет нечисть? Для этого пару раз даже приходилось сделать несколько глотков.
Что она должна явиться — точно. Все это время Лихо пила Следопыта, но то лишь разогрев перед основным блюдом. Убийство рубежника даст ей много сил. Это как есть салат из капустных листов в ожидании, когда принесут сочащийся соком кусок мяса. А учитывая, что Витя отсутствовал несколько дней и вдруг оказался в зоне досягаемости, это можно было расценивать, как подарок судьбы.
Солнце медленно клонилось к закату. Хоть и считалось, что ночь — наше время. В смысле, нечисти и рубежников, мне почему-то очень не хотелось устраивать разборки в темное время суток. И судьба в кои-то веки решила смилостивиться надо мной.
Я не услышал ни звука. Разве что почувствовал сильное возмущение чужого хиста. А еще тонкая нить, которая связывала меня с Мышеловкой, натянулась до предела, норовя порваться. И вот тут настала пора действовать.
Мне не надо было говорить, что рубежники сильнее и быстрее обычных людей. Видел я и невероятные прыжки, и мощные ускорения, и чудовищную мощь. Однако собственная прыть, а сейчас пролетел я десятки метров за пару секунд, неожиданно удивила. Надо будет попробовать испытать тело в экстремальных условиях, чтобы знать, к чему оно способно.
Я распахнул дверь и в два прыжка оказался в нужной комнате. Чтобы увидеть, собственно, то, на что и рассчитывал.
Лихо склонилась над Витей, правда, не стремясь прямо сейчас убить рубежника. Потому что она шипела от боли, наступив в мою Мышеловку. Хиста в нечисти водилось изрядно. Действительно намного больше, чем во мне. Она сломала печать, наверное, сразу. Но и ей досталось.
Что до меня, я был слегка разочарован. Я ожидал увидеть древнее хтоническое чудище. Что-то из разряда Ктулху, только сухопутного. Прежде настраивал себя, чтобы сразу не наложить в штаны. А на деле Лихо оказалась обычной бабкой. Даже чересчур человечной, что ли. Та же кикимора в нашу первую встречу показалась страшнее.
Правда, Лихо стояла ко мне спиной. Поэтому я мог разглядеть только ее обнаженные, сморщенные, все в натоптышах ноги и худые, как палки руки. Остальное тело, включая голову, скрывало какое-то выцветшее от времени одеяние. Его и платьем не назовешь, скорее обмотки, полы которого были оборваны.
И что интересно, нечисть не торопилась обернуться. Хотя точно почувствовала меня. Больше того, отойдя от боли, заговорила.
— Сс…– она словно втянула воздух с сомкнутыми зубами. — Кто же это такой молодой, сладкий? Хотел друга спасти, да только такой глупый, что себя же и погубишь. С Лихо решил совладать, да? Сс… За раз два ведуна, давно такого объедения не было.
На удивление, голос ее казался мягким, елейным, успокаивающим. На мгновение даже захотелось закрыть глаза. Хорошо, что только на мгновение. Я улыбнулся, облокотившись на косяк.
— Тут небольшой просчет Лихо Батьковна. Как там говорили в одном фильме: «У тебя нет здесь власти».
И нечисть обернулась. А я почти наложил в штаны. Если честно, не знаю каким образом удержался.
Вот когда в следующий раз кто-то скажет, что некрасивых женщин не бывает, нужно смело плевать ему в лицо. Понятно, что некоторых представительниц прекрасного пола можно сравнить с дорогим вином. Немногие знатоки в мире могут поистине оценить его вкус. Но когда перед тобой бутылка уксуса, тут уже аналогии неуместны.
Вот Лихо была некрасива. Началось все с того, что ее лицо оказалось попросту перекошенным. Челюсть выдвинута и уходила влево, словно она незаметно подзывала кого-то. Нос с неприятной горбинкой напоминал корабельный крюк. Одного глаза не было, он зарос кожей, да вдобавок изнутри как-то мерзко набух. А второй просто опух. Хотя, наверное, его можно было назвать относительно здоровым. Им она на меня и зыркала, то ли сгорбившись, то ли готовясь броситься.
— Не бывает такого, — удивленно произнесла Лихо все тем же милым голосом, который жутко не соответствовал с внешностью.
Этой нечисти бы сексом по телефону заниматься. От клиентов отбоя не будет.
— Бывает. Пусть и непродолжительно. Благодаря одному чудесному напитку. Ну что, давай беги, роняя тапки. Нечего тебе тут ловить. Во мне сейчас пол-литра счастья.
Конечно, я ее провоцировал. Пусть главный козырь и убран из колоды, все равно у Лихо карты лучше. Что она и озвучила.
— Сс… Никак в толк не возьму, ведун, ты правда такой глупый или притворяешься? Я же все равно сильнее тебя.
— Да ладно, давай проверим, — сказал я, вытаскивая нож. — Как говорил у нас один казах во дворе: «Махацца буишь?».
Часто последствия за слова наступают не сразу. Жизнь вообще очень странный учитель, порой предоставляя отсроченные уроки. Лично я верил, что нечто вроде кармы есть. Нельзя все время срать на других и думать, что тебе все сойдет с рук. Если так поступаешь, то когда-нибудь найдется тот, кто сделает такое же с тобой. Что называется, против лома нет приема.
В данным момент Лихо решила не откладывать процесс обучение в долгий ящик. Заслуженный педагог Ленинградской области, чтоб ее. И вломила сразу. Причем так резко, что я даже ничего не понял. Вот она только стояла возле Вити и не успел я моргнуть, уже преодолела несколько метров и впечатала меня в стену.
Только в том-то и дело, что не преодолела. Тогда я бы хоть что-то сделать успел. Она просто переместилась, мать ее. Причем, с каким-то странным мерцанием.
И что нужно отметить я, как человек, занимавшийся рукопашным боем, оценил силу ее удара. Потому что проломил своим могучим телом стену. Кирпичную стену!
Что еще интереснее, не стал страдать, а тут же перекувыркнулся и поднялся на ноги. Разве что чуть откашлявшись от пыли. Это же не несущая стена?
А так-то круто! Раньше говорили, что из людей можно делать гвозди. Если перефразировать, такими людьми как я эти самые гвозди делать и нужно.
На этот раз я почти успел развернуться и даже махнуть ножом, после чего получил звонкую оплеуху. Ладно бы просто обидную — в голове зазвенело, будто там хрустальный сервиз разбили.
Сильно ли может ударить худосочной рукой старуха с одним глазом? Если ты поднимаешься с кровоточащей от заноз спиной, потому что влетел в дверь — вопрос риторический.
Но что лично меня радовало — как изменилось тело после пятого рубца. Я ведь правда стал как человек из стали. Меня швыряют, как щенка, а мне хоть бы хны. Готов принимать рекламные контракты на раскрутку русской неваляшки.
Стоило об этом подумать, как в голову прилетело что-то тяжело. Лихо решило применить подручные средства. Я так и не увидел, чем же меня там ударили. Лишь почувствовал, как зашумело в голове, а вокруг напротив, затихло. И все стало происходить чуть медленнее, что ли. А еще сильно обожгло щеку.
Я заторможенно прижал руку, а когда поднес ее к к глазам, увидел кровь. Это чего, моя, получается?
Зато Лихо перестала мерцать, перемещаясь со скоростью электровеника. Она замерла в метре, рассматривая меня одним глазком. В ее случае — пристально. И еще что-то говорила съехавшим набок ртом.
Явно что-то злодейское и страшное, отчего у меня в кишках бы все свело. И тут же вывело. Беда лишь в том, что я ничего не мог различить из-за шума.
— Ты если пыжишься и говоришь там что-то очень крутое, то лучше не надо, — чуть растягивая слова и не слыша собственного голоса, сказал я. — Я ни фига разобрать не могу.
Вообще, женщин надо слушать. Эту простую истину я узнал еще давно. Если тетенек игнорировать и не замечать, когда-то это аукнется. Женщины народ терпеливый, копят, копят, копят, а вот когда взорвутся, накроет и тебя и всех, кому не посчастливилось оказаться рядом.
К Лихо это если и относилось, то отдаленно. Нет, наверное, где-то глубоко в душе она тоже была женщиной (где-то очень глубоко, на уровне нижней мантии), но особым терпением нечисть не отличалась. Молча проглатывать не стала. Поэтому набросилась меня в лучших традициях боев без правил. И принялась забивать голыми руками.
Скажу честно, когда вас только что нокаутировали, а потом продолжают бить по лицу — с непривычки это может не понравиться. Еще хуже всего, что неподготовленный организм способен отключиться, не желаю наблюдать за таким жестоким действом.
Я чувствовал, что еще немного и точно прибегну к подобному способу. Не поможет даже новоявленное ведунство. К тому же, Лихо вроде больше не собиралась никуда сбегать, явно не ожидая подвоха. Поэтому пришла пора действовать.
Самое глупое, что под градом ударов я вдруг забыл слово. Которое и придумал для заклинания. Пришлось пойти длинным путем, вспоминая, как именно я его создавал. Так, леший, бес, черт, русалка. Точно, лебечерус.
Переденный Васильичем на определенных условиях артефакт лег в руку. Причем, держать его было неудобно, все же он оказался достаточно широк. Я так до сих пор и не понял, на что он походит. Будто бы кусок взрослого бамбука, разве что слепленный из глины. Только это точно не глина. Материал какой-то твердый, крепкий.
Еще предмет напоминал флейту. Разве что без отверстий. Почти без отверстий. Старик научил меня пользоваться артефактом, поэтому я нащупал единственную выемку, повернув ее к себе, а другим концом прислонил к Лихо. И оп, она исчезла!
Я же лежал, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Нет, у меня точно сотряс. Давно так в бубен не получал. Класса с седьмого, наверное. Даже армия показалась легкой прогулкой.
Несколько раз я попытался сесть, но безуспешно. Поэтому перевернулся и просто проблевался. Все-таки сотряс. Вот и мутит, картинка плывет.
Не знаю, сколько я так провалялся, наверное, пару минут. Но постепенно шум в ушах ушел, хотя тошнота и головокружение остались. Зато пришел противный голос Лихо. Нет, на самом деле достаточно приятный, но в моем нынешнем состоянии любой голос был мерзким.
— Ведун, ты что сделал? Куда меня заточил? Ведун! Сс… Выпусти, что хошь сделаю.
— Извини, я не специализируюсь по возрастным женщинам с физическими отклонениями, все больше по молодым. Да и предложить тебе нечего.
— Ведун! Я когда освобожусь, тебя в порошок сотру. Сс… сука!
— А вот это вряд ли. Артефакт на совесть сделан. Мне Васильич сказал, что он заточенную душу может несколько лет хранить. Но ты не переживай. Ты тут ненадолго, скоро я тебя выпущу. Только едва ли тебе это понравится.
Лихо что-то кричала. Вообще, как выяснилось, она резко захотела поговорить. В отличие от меня. Я закинул «флейту» на слово, представив удивленных голубей. Вот гуляют они по чердаку, а там Лихо ругается. Или ее слышу только я? Вот этот момент надо будет проверить. Но чуть попозже. Сейчас начать бы с малого — подняться.
— Что тут случилось?
Вслед за голосом зажегся свет в плафоне. Забавно, что проводку мы своими разрушениями не повредили.
Я увидел растерянного бледного Следопыта, который глядел не на лежащего меня, а на остатки своего дома. Пришлось и мне чуть осмотреться. Ну, вот тот диван испорчен, кожа порвалась от упавшей стены, ламинат под замену. Стену, опять же, тоже не мешало бы вернуть на место. Ну да, еще я чуть-чуть наблевал. В принципе, картинка будто после празднования восемнадцатилетия.
Получилось почти как в той песне, где опосля в рояль нагадили — чудно время провели.
— У тебя же это все застраховано? — спросил я.
Витя не ответил. Значит, нет. Это он зря. Мы же рубежники, у нас вся жизнь, как на пороховой бочке. Я вот решил завтра точно в страховую заехать. Что называется, умные учатся на ошибках других.
Следопыт хоть и выглядел так себе, но все же помог мне подняться. Я едва коснулся его, почувствовал изменения. Нет, хиста по-прежнему было чуть да маленько, но вот никакой выжженой пустыни. Как только Лихо оказалась заточена в своеобразную тюрьму тире артефакт, все ее связи с Витей оборвались.
— Где она? — спросил он.
— В надежном месте, об этом можешь не беспокоиться.
— А ты как?
— Голова шумит, если честно. И ты, походу, теперь меня домой везешь.
— Матвей… Спасибо тебе. Я твой должник навеки. Спасибо. Спасибо.
Витя говорил и говорил, чуть не плача. Его можно понять, он почти попрощался с жизнью. А я улыбался, как дурак. Тошнота отступала, как и головокружение. Потому что мой хист восполнялся.
