Глава 5
Диксон
Уже в Диксоне мы получили неутешительные новости. Очередная торговая эскадра была атакована буквально за день до нас — оба торговых судна затонули, а эсминец из числа кораблей сопровождения получил сильные повреждения и был вынужден выброситься на берег, чтобы не пойти ко дну.
— Говорил же вам! Подводная лодка не может создать такие разрушения! — твердил Серафимов. — И потом, я лично видел огромные щупальца осьминога, торчащие из воды.
— Да ты со страху ещё не то мог увидеть, — рассмеялась Лиза, но Гаранин подтвердил слова Родиона, и мы крепко задумались. Одно дело, когда о щупальцах говорил паникёр Серафимов, и другое дело — рассудительный Гаранин и ещё несколько человек.
— А как ты объяснишь торпеды?
— Сень, у тебя в башке торпеды! — сорвался Серафимов. — Завёл пластинку со своими торпедами и талдычишь. Может, это тебе показалось? Кроме тебя их больше никто не видел.
И не удивительно, потому как я знал куда смотреть, как и знал заранее о взрывах. Кстати, на капитанском мостике ведь тоже об этом знали! Чтобы рассеять сомнения, я могу спросить у кого-то из экипажа как было на самом деле, а заодно доказать, что все эти истории со щупальцами осьминога — самые настоящие выдумки.
— Парень, не твоё это дело, — отрезал старпом, когда я обратился к нему с расспросами.
— А что, если я могу помочь?
— Чем? — ухмыльнулся офицер. — Расскажешь забавную историю о морском чудовище?
В этот момент на капитанском мостике появился капитан. При его виде старпом немедленно вытянулся, с его лица исчезла улыбка, и он железным тоном произнёс:
— Посторонним немедленно покинуть капитанский мостик!
Вот же заладили! Как решать проблемы, так это ко мне, а как выслушать и намотать на ус, так сразу я посторонний. Уже не первый раз сталкиваюсь с такой предвзятостью. И ладно бы эти подлодки щёлкали, как семечки, тогда я бы понял. Нет! Ни одной не смогли уничтожить, а наших кораблей потеряно десятка три.
Ситуация с монстром и потопленными кораблями отошла на второй план, когда мы сошли на берег. В тот же день Платонов позволил нам прогуляться по городу, и мы незамедлительно направились в единственную кафешку на всю материковую часть Диксона, которая располагалась на первом этаже гостиницы «Северная».
Хозяйка кафе — женщина лет сорока пяти по имени Уйгуна щедро угощала нас местными лакомствами, и каждый раз подсылала к нам своих дочерей-официанток с очередным блюдом. Несколько ребят из нашей компании, которые прикладывались к спиртному, заметно захмелели. Даже не представляю как они завтра отправятся в экспедицию.
— Вот вы где! Так и думал, что застану вас здесь! — проревел над нашими головами Платонов. — Вы думали, что раз сошли на берег, можете расслабиться? Как бы ни так! Вы в экспедиции, а значит, это время приравнивается к учебному процессу. За нарушение дисциплины все выпивающие подвергаются аресту до завтрашнего дня. Остальным приказ заняться делом.
— Заприте их в любом свободном помещении на судне, через которое не проходят коммуникации, связанные с жизнеобеспечением судна и его мореходными качествами! — распорядился старпом. Тот самый, который сегодня выдворил меня с капитанского мостика.
Забавный чудак всё-таки! Откуда люди Платонова знают какое помещение подходит под описание, а какое нет? Скорее всего, найдут какую-нибудь пустую каюту, и запрут их там. Помощники декана ратников вывели из-за стола пятерых студентов, которые особо и не сопротивлялись, приняв свою судьбу, а остальные поспешили разбрестись кто куда, пока им не нашли какое-нибудь дурацкое задание.
— Чижов! А вы пойдёте со мной, пока не наломали дров. От вас постоянно одни неприятности, поэтому лучше не упускать вас из виду.
Не успел. Видимо, в безумном мозгу Георгия Максимовича уже родился какой-то чудовищный план. Я бросил взгляд на остальных ребят и последовал за Платоновым. Уйгуна что-то прокричала вслед генералу на местном диалекте, поэтому я не понял ни слова, но мне показалось, что это было что-то обидное.
Мы вышли из гостиницы и направились в сторону порта, где располагалась штаб-квартира академии в Диксоне.
— Да уж, хорошего же мнения вы обо мне, Георгий Максимович! Так расписали, что даже на рудники не примут с такой характеристикой.
— Дурак ты, Арсений! — проворчал Платонов. — А всё потому, что молодой и неопытный. Нет, конечно, на голову выше большинства своих сокурсников, но всё равно дурак. Думаешь, почему я тебя позвал? Я всегда выбираю самые сложные экспедиции, соответственно, и беру с собой только лучших. Уяснил? А перед Уйгуной я в красках расписал какой ты разгильдяй, чтобы она не сосватала тебя за одну из своих дочерей.
— Чего?
— Чего слышал! У неё семь дочерей, четыре из них на выданье. Эта хитрая баба абы за кого замуж свою дочь не выдаёт, всегда ищет жениха побогаче или поспособнее, чтобы в будущем раскрылся. Вот так один из наших геологов попал в её сети пару лет назад — Уйгуна его накормила, напоила и свою дочь под бок подсунула. Ну, а утром сам понимаешь, какая ситуация получилась. Эта старая лисица своего не упустит. Не была бы она старейшиной посёлка, окажись простушкой. Понимаешь, почему я за тебя волнуюсь? Если учесть твою любовь к бабам под юбку заглядывать, шансы устоять у тебя были мизерные. Так что ты меня ещё благодарить должен за то, что в холостяках ходить остался.
— Вообще-то я ко всем подряд под юбку не заглядываю, как вы выразились.
— Вот за это я тебя уважаю, — произнёс Платонов и остановился. — Но о бабах поговорим потом, дело есть!
Декан ратников толкнул дверь в здание штаб-квартиры и щёлкнул выключателем.
— Не разувайся, здесь полы холодные, да и грязно, как в порту после разгрузки контейнеровоза.
Мы прошли в следующую комнату, которая оказалась кабинетом Платонова. Внутренне убранство комнаты выглядело скромно — потухший камин, обогреватель, простенький письменный стол, несколько стульев и напольная вешалка для одежды.
— Времени у меня свободного нет, поэтому перейду сразу к делу. Там, на корабле, я не до конца объяснил задачу, но это уже неважно. Кое-какие планы поменялись. Ваша пятёрка спустится до Мунгуя, как и было задумано, а затем отправится в числе первых к Усть-Аваму. Разница в том, что с вами отправится Лёвушкин.
— А зачем нам профессор? У них что-то серьёзное сломалось и Уваров не справится?
— Нет, у Григория Ивановича будет особая задача, секретная. О ней никто не должен знать до определённого момента, но я хочу, чтобы именно твоя пятёрка помогла Лёвушкину её выполнить.
— Может, кого другого послать? Ребята у меня, конечно, хорошие, но есть пятёрки и посильнее.
— А кого послать? — поднял на меня взгляд Платонов. — Аверин и его ребята будут заняты в другом деле, как и пятёрка Гаранина, а больше толковых отрядов у меня нет. Есть сильные индивидуальные исполнители, но в масштабах отряда им с вами не сравниться. И потом, вы хорошо показали себя в Дудинке весной. Думаю, с этим заданием точно справитесь.
— А что нам хоть делать?
— Выполнять приказы Лёвушкина!
Вот уж объяснил, так объяснил! Я прям сразу осознал к чему нам готовиться. Ладно, надеюсь, это задание не потребует от нас соваться под пули или рисковать своей жизнью другим образом.
— Только внимательно, Арсений! Я очень рассчитываю на успех.
Надо же, Платонов впервые назвал меня по имени, или мне показалось?
— Сделаем всё в лучшем виде!
Мунгуй оказался небольшим городком, где жили в основном рыбаки и охотники. Правда, и других мастеров здесь хватало. Особенно меня удивили резчики по кости. Здешние мастера создавали украшения и предметы быта из рогов оленей и даже бивней мамонта, которых в Мунгуе скопилось с пару сотен.
— Интересно, они хоть понимают ценность этих вещей? — ворчал Родион, бросая косые взгляды на стены, увешанные бивнями мамонтов.
— Ты слишком меркантилен, мой друг! — осадил я парня. — Настоящая ценность — вот эта красота, которая создаётся мастерами и не только радует глаз, но и пригождается в быту.
Кеша настолько проникся моими словами, что выпросил у одного из мастеров ловца снов, сделанного из костей мамонта и перьев чайки, и усовершенствовал его, сделав простенький защитный артефакт.
В Мунгуе мы пробыли всего несколько часов и то лишь ради того, чтобы выяснить где располагается штаб-квартира академии и выбрать толковый квадроцикл с прицепом. Я уже понял, что если хочешь получить хороший транспорт, об этом нужно заботиться заранее, а не выбирать из того, что осталось. Для меня не стало неожиданностью, что профессор Лёвушкин решил ехать с нашей пятёркой. Я был предупреждён, но своих ребят не поставил в известность, чтобы не нарушить конспирацию.
В Усть-Авам мы приехали через два дня. За время в пути успели налюбоваться красотой арктического лета и пару раз поменять запаску, потому как дорог толком не было, а по бездорожью ездить оказалось очень неудобно. Зато в Усть-Аваме удалось немного отдохнуть.
Это был небольшой посёлок в полсотни домов, стоящий на берегу реки. Сюда стекались кочевые оленеводы, чтобы продать мясо и шкуры оленей, частенько появлялись охотники и рыбаки, чтобы продать добычу, отдохнуть и купить всё необходимое. Естественно, в Усть-Авам наведывались торговцы, которые скупали товары и везли дальше, в сторону Дудинки или Норильска, чтобы продать их там.
Кеша принялся за работу вместе с артефакторами из других пятёрок, для Валика тоже нашлась работа — пару человек нуждались в помощи целителя, а остальные шатались без дела и общались с местными. Я составил компанию профессору Лёвушкину, который занялся выполнением задания Платонова. Только сейчас я смог узнать некоторые детали. Оказывается, декан ратников хотел отыскать своего бывшего подчинённого и пригласить на работу в академию. Не знаю к чему такая секретность, но я решил особо не болтать об этом.
В Усть-Аваме слышали о нужном нам человеке, но не знали где его искать. Говорили, будто он был здесь в мае, и с тех пор не появлялся, а в следующий раз мог заглянуть в посёлок ближе к зиме, которая начиналась здесь в середине сентября — начале октября. Такой вариант нас совершенно не устраивал. К счастью, удалось узнать, что кочевник по имени Михаил часто общается с Андреем и знает, где тот живёт. Пришлось собирать свою пятёрку и отправляться на поиски Михаила.
Это задание оказалось не из лёгких, потому как кочевник постоянно перемещался с место на место в поисках корма для оленей. Стоило нам приехать на одно место, оказывалось, что Михаила здесь уже нет, а вокруг остались лишь многочисленные следы оленей и выеденная подчистую трава.
Нам пришлось гоняться за кочевником целый день, проехав больше двух сотен километров по тундре. Наконец, мы нашли того, кого искали. Познакомились с местным оленеводом и его семьёй, а заодно вручили товары из Усть-Авама, которые могли быть ему полезны.
— Михаил, а можно вопрос? Почему такое необычное имя? — поинтересовался Лёвушкин, когда мы разговорились.
— Моя мать из Архангельска, приехала сюда изучать культуру коренных народов Таймыра, познакомилась с отцом, вышла за него замуж и осталась здесь жить. Это она дала мне такое имя.
Михаил показался мне человеком с большой чистой душой, но немного замкнутым и немногословным. Он охотно отвечал на вопросы, но не спешил завязывать беседу сам. Наверно, сказывался образ жизни, когда подолгу видишься только со своей семьёй, а в города заглядываешь не чаще раза в месяц, а то и реже.
— Андрей? Знаю! — ответил кочевник, когда Григорий Иванович задал ему вопрос. — Вам нужно ехать на север, а потом взять немного восточнее. Там будут холмы, поросшие высокими соснами, а мимо холма течёт ручей. Вот там и нужно искать его дом, но лучше отправиться в дорогу днём, иначе рискуете попасть в беду. Переночуйте у меня, а утром отправитесь в путь.
— В этом коробке на лыжах? — хмыкнул Родион, разглядывая жилище кочевников.
— Это балок, — произнёс Михаил и принялся объяснять. — Специальный дом размером три на четыре метра, в котором мы скрываемся от холода. Он обшит шкурами оленей и хорошо защищён от холода и ветра.
— И что, в нём можно согреться зимой?
— Если топить печь, то можно, — ухмыльнулся Михаил.
— Интересно, и как он передвигается? — поинтересовался Кеша, который испытывал ко всем механизмам и приспособлениям научный интерес.
— Смотри, в первый ряд запрягаем четырёх обученных оленей. Это самые сильные и послушные олени, которые должны в точности выполнять мои команды. Таких у меня немного в стаде, поэтому я присматриваю за ними особенно внимательно. Далее располагаются сани, в которых я управляю четвёркой оленей. Сейчас снега нет, поэтому в санях нет нужды. На их месте располагается небольшая повозка.
Михаил махнул рукой в сторону четырёхколёсной повозки, на которой сейчас лежала куча хлама.
— Далее нужно запрячь ещё пятерых оленей, которые будут тянуть на себе балок. Зимой он передвигается на лыжах, летом — на колёсах. Всё просто!
— Я бы так не сказал, — почесал затылок Уваров. — А с чем связано такое количество оленей?
— Проверенная годами и опытом схема, — улыбнулся Михаил.
— Сколько же у вас всего оленей? — на этот раз вопрос задала Алиса, которая до сих пор находилась под впечатлением от увиденного.
— Двести одиннадцать. И это притом, что ещё семеро оленей должны появиться в течение месяца.
— Так много!
— Я бы не сказал, — возразил Михаил. — Мы живём за счёт оленей. Туши одного оленя нам с семьёй хватает на неделю, но при этом нужно продать ещё пару оленей, чтобы закупить в городе всё необходимое. Можно обойтись и своими силами, но лучше перестраховаться.
Я посмотрел на Михаила и увидел у него на шее защитный артефакт. Видимо, купил его в городе. Внутри хижины оказалась печь, запасы дров и сухого горючего, свечи, небольшой походный генератор, работающий на мобильных ветрогенераторах, скромная книжная библиотека, включающая десятка два книг и масса прочих благ цивилизации.
Дети помогали по хозяйству. Девочка лет двенадцати чистила рыбу, а парень помладше носил дрова для печи. Жена Михаила стояла у плиты и занималась готовкой. Увидев нас, она махнула рукой на стол.
— Мойте руки на улице, скоро будем обедать.
Рукомойник нашёлся на стене хижины. Здесь же было полотенце, а в коробочке хранилось мыло, спрятанное от оленей и других животных, которые могли его умять как лакомство. Родион с Валиком вытащили на улицу две скамьи и стол, а Кеша с Алисой помогли хозяйке накрыть на стол.
Рацион удивил разнообразием, хоть здесь и преобладали мясные блюда. Нашлось немного ягод, каша, бульон с вареным мясом и какие-то непонятные горшочки со зловонным содержимым.
— Фирменное блюдо — оленьи яйца, — произнёс с улыбкой кочевник, проследив за нашим взглядом.
— Оленьи что?
— То, что слышали! — покачал головой Михаил. — Это настоящий деликатес, содержит массу калорий и полезных веществ.
Родион сидел с такой кислой миной, словно его сейчас вырвет. В какой-то момент он не выдержал и выскочил из-за стола.
— А как же обед? — закричал ему вслед Михаил.
— Я не голоден! — послышалось от Серафимова.
Из нашего отряда не нашлось желающих полакомиться таким угощением. После обеда мы занялись готовкой дров и устроились на ночлег внутри балка. Здесь было очень тесно, поэтому спать пришлось плечом к плечу.
На следующее утро мы продолжили путь и отправились по координатам, которые указал нам Михаил. Кочевник не подвёл, через полчаса езды на квадроцикле мы добрались до небольшой речушки, которая огибала высокий холм, поросший соснами. Может, раньше это и был ручей, но сейчас это была полноценная, пусть и неглубокая речка. Именно там, среди деревьев, притаилась хижина. Выглядела она необычно — каменные столбы высотой больше метра поддерживали бревенчатый дом над землёй.
— Это что за изба на куриных ножках? — произнёс Родион, рассматривая хижину.
— Обычное дело в этих местах, — объяснил Лёвушкин. — Здесь земля промерзает настолько, что даже пол покрывается льдом, поэтому дома стараются поднять повыше от земли. К тому же, это хорошо помогает от метелей — меньше шансов, что дом занесёт снегом. Думаю, это одна из причин, почему хижина находится на вершине холма, а не внизу, возле ручья.
Со стороны хижина выглядела заброшенной, но шторы на окнах и лёгкий едва заметный дымок из трубы косвенно указывали на обратное.
— Арсений, у меня будет просьба. Не могли бы вы составить мне компанию?
— С удовольствием, Григорий Иванович.
Лёвушкин повернулся к остальным членам группы и произнёс:
— А вас я попрошу пока остаться у квадроцикла. Не стоит заставлять хозяев волноваться.
Мы с профессором отошли на порядочное расстояние, и только после этого я задал вопросы, которые меня волновали:
— И всё же, Григорий Иванович, я не могу понять двух вещей: почему бывшего сослуживца Платонова ищете вы, и почему вы взяли с собой меня?
— Увы, Арсений, мне сложно ответить на ваш первый вопрос, а что касается второго, здесь всё куда проще. Я не хочу вести с собой целый отряд, или вообще весь поток, всё-таки эта беседа должна носить приватный характер. Поэтому я выбрал всего одного студента — вас, потому как мне кое-что известно о вашем таланте. Что вы так на меня смотрите? Да, слухи быстро распространяются! Хотя, должен отметить, что простого любопытства и наблюдательности вполне достаточно, чтобы разгадать секрет вашего таланта.
— Надеюсь, мне всё-таки удастся хранить его как можно дольше, — произнёс я, чтобы дать понять профессору о необходимости держать язык за зубами. К счастью, он верно истолковал мой намёк.
— Можете не сомневаться, я ни с кем не стану делиться своими соображениями на ваш счёт, но всё-таки рассчитываю, что в случае неудачных переговоров вы дадите мне второй шанс.
Вот же Платонов! Уверен, Это Георгий Максимович разболтал секрет о моём таланте. Хотя, это мог сделать и Гронский, ведь он доверяет Лёвушкину как самому себе.
— Почти пришли!
Мы остановились у высокого древесного забора, а Лёвушкин позвал хозяина, но никто не обозвался. Тогда профессор толкнул калитку и вошёл во двор. На него тут же накинулись две собаки, но Григорий Иванович использовал защитный артефакт и попятился назад.
— Что же, по крайней мере, мы точно знаем, что у этого дома есть хозяин — кто-то ведь кормит этих собак.
— Как будем пробираться?
— Подумаем!
Пришлось вернуться к нашей стоянке, чтобы хорошенько обмозговать дальнейший план действий.
— Хозяева не откликаются, хоть в доме определённо кто-то есть, — пожаловался Лёвушкин.
— Может, тогда и не стоит туда соваться? — вмешался Родион, но его предложение не было принято.
— Нужно! — отрезал профессор. — Георгий Максимович предупреждал, что так и будет, и нас не захотят видеть, но нам нужно увидеться с Андреем, он очень ценный человек для академии.
Надеюсь, Гронский не так вербовал остальных преподавателей. Чтобы устроить полноценный мозговой штурм, пришлось раскрыть карты перед всем отрядом. Алиса предложила незаметно пробраться в дом, но этот вариант сразу отмели. Во-первых, собаки всё равно почувствуют её запах, а во-вторых, мы не знаем как отреагирует хозяин дома на появление студентки академии посреди комнаты.
Родион предложил силовое решение проблемы — призвать смерч, который поднимет собак в воздух, а мы пройдём внутрь, но Лёвушкин отмёл этот вариант, потому как благосклонности в глазах Андрея это не добавляло, да и пёселей было жалко. Сейчас даже снега вокруг нет, чтобы устроить им мягкую посадку.
— А если дать собакам снотворное? — оживился Уваров.
— Кеша, где мы возьмём снотворное в тундре?
— Ну, у меня завалялось немного с экспедиции, — признался парень.
— Давай!
Микстуру со снотворным вылили на куски мяса и бросили собакам. К счастью, хвостики охотно его умяли, но пока эффекта не было.
— Кеша, а как быстро это сработает? — поинтересовался Родион.
— Ну, я засыпал минут за двадцать. Это ведь лекарство на растительной основе, оно имеет растянутое действие.
— А если переборщили с дозиродкой? — заволновался Серафимов. — Тогда собакам точно кирдык. Кеша вон, какой здоровый, пусть и тощий. А много ли собакам надо?
— Родь, не нагнетай! — угомонил я товарища.
Собак срубило минут через пятнадцать. Они свернулись в калачик и уснули, а мы с Лёвушкиным смогли пробраться во двор. Валик осмотрел пушистый сторожей и убедился, что их жизни ничего не угрожает. После этого ребята удалились охранять квадроцикл, чтобы не смущать хозяина дома.
Григорий Иванович начал подниматься по ступенькам, остановился на коврике возле двери и протянул руку, чтобы постучать, но у него под ногами что-то щёлкнуло, а затем профессор закричал от боли и покатился по ступеням вниз. На его ноге сомкнулся небольшой капкан, который обычно ставят на волка. И пусть сапог защитил от острых зубцов, нога от удара была сломана, в лучшем случае, ушиблена. В любом случае, профессор точно не смог бы ходить, а Валик пусть и хороший целитель, но быстро не сможет исцелить такую рану. Выход только один — откатить время назад.
* * *
Я снова пожадничал сил и откатил время всего на минуту назад, когда Григорий Иванович уже начал подниматься по ступенькам.
— Профессор, осторожно!
Лёвушкин замер посреди крыльца, а я схватил длинную жердь и ткнул ей в половик возле двери. Лязг железа возвестил о том, что механизм сработал безотказно, содрав кору на жерди и оставив глубокие борозды.
— Благодарю, Арсений! Теперь я убедился, что решение взять вас с собой было верным.
Григорий Иванович решил не испытывать судьбу, а потому спустился с крыльца и постучал в окно.
— Кого там принесло? — послышался голос из окна дома.
— Профессор Лёвушкин из Арктической академии и мой студент! — произнёс профессор, превозмогая боль. — Мы ищем Андрея Трофимова по поручению Георгия Максимовича Платонова. Нам сказали, он проживает здесь!
— От Платонова, значит…
Окно распахнулось, и на профессора из ведра выплеснули нечистоты. Если капкан мог повредить ногу профессора и причинить сильную физическую боль, этот шаг нанёс бы сокрушительный удар по достоинству Лёвушкина, чего он стерпеть явно не мог, а потому активировал защитный артефакт. Я успел замедлить время и отскочить в сторону, чтобы остаться чистым, а всю округу обдало брызгами.
Из окна высунулся мужчина лет тридцати пяти с тёмно-русыми волосами и небольшой щетиной. В руках он сжимал двустволку.
— Ты смотри, целые! Даже мимо собак прошли! И чего вам надо?
— Мы хотели передать весточку от Георгия Максимовича. Он приглашает вас в академию на должность своего помощника.
— Работать с Платоновым? У него ещё хватило наглости предложить такое?
— Андрюш, у нас гости? — послышался женский голос из дома.
— Маш, не лезь! — отрезал Трофимов и повернулся к вам. — Ладно, заходите, раз пришли.
— Мы тут это, не одни, — вспомнил я за ребят, которые сторожили квадроцикл.
Через пять минут мы отогревались в доме за чашкой горячего отвара из местных трав. У этого напитка получился слегка кисловатый, но приятный привкус, ничем не хуже чайного листа.
— Хозяюшка моя собирала, — похвалил жену Андрей и переключился на цель нашего визита. — Выходит, генерал за мной послал?
— Всё верно, — кивнул Лёвушкин. — Личная просьба от Георгия Максимовича.
— И хватило у него наглости напоминать о себе после всего, что мы пережили по его милости! — заревел Андрей, а жена взяла его за руку, чтобы успокоить. Мы же вытянули шеи и удивлённо смотрели на отшельника, который явно что-то знал о нашем декане.
— Простите, я не в курсе в каких вы отношениях с Георгием Максимовичем, мне лишь велено отыскать вас и передать просьбу, которая является одновременно предложением. Подумайте над тем, чтобы перебраться в Мурманск, Андрей. У вас будет престижная работа в академии под началом генерала, блага цивилизации, возможность купить свой дом на краю города…
— Я уже бывал однажды под началом Платонова. Именно поэтому я не могу поверить, что он рассчитывает заманить меня в эту ловушку снова.
— Полагаю, вы расстались не в лучших отношениях… — примирительно начал Григорий Иванович, но Андрей его перебил.
— Это ещё мягко сказано. Он бросил наш отряд в окружении ради триумфа в битве у Гельсинфорса. Слышали о такой? Сейчас это город Хельсинки, столица Финляндии, но ещё лет пять назад эта территория была под контролем Швеции. Мы эту битву выиграли, но какой ценой? Наша потрёпанная сотня попала в окружение англичан — союзников шведов в этой войне. Мы оборонялись полдня, теряя ребят. У нас заканчивались патроны и гранаты, не хватало медикаментов, чтобы помочь всем раненым, а о целителях и речи не было — единственный выживший целитель выбился из сил ещё в начале боя. И что сделал Платонов? Вместо того чтобы деблокировать нас, он продолжил преследовать отступающие части. Даже флот направили на бомбёжку береговых батарей Гельсинфорса, а мы в это время гибли в окружении.
— Понимаю ваши чувства, но солдат не видит того, что видит генерал. Может, ваш подвиг помог завершить войну и спасти сотни или даже тысячи жизней других солдат? — вмешался Лёвушкин. — Насколько я помню, после поражения у Гельсинфорса Швеция согласилась на условие финнов и отдала им не только город, но и все захваченные территории, что немало взбесило официальный Лондон. У англичан были совсем иные планы на исход этого конфликта.
— Знаете, сказали бы вы мне это лет пять назад, я б вам врезал, — признался Андрей, — а сейчас я отчасти соглашусь, но это не отменяет того чувства, что нас предали и бросили. Из сотни нас осталось всего четыре человека. Шестнадцать бойцов ранеными попали в плен англичан и вернулись после подписания мирного договора, ещё семеро по сей день считаются пропавшими без вести — даже тел не нашли. Вот такая цена этой победы для нашей сотни. Четыре человека остались стоять на ногах, и я был среди них!
— Кажется, я вас помню! — заявил Григорий Иванович. — Вы тот самый Андрей Трофимов, кавалер Ордена Мужества первой степени.
— Да, это я, — произнёс мужчина. — Вот только пользы от этой железки никакой кроме воспоминаний.
— Георгий Максимович отзывался о вас, как о профессионале. Понимаю, что вы имеете полное право держать обиду и скрыться подальше от всего мира, но не будет ли лучше для вашей семьи перебраться туда, где есть доступ к целителям и другим благам цивилизации? Особенно, в положении вашей жены…
Григорий Иванович многозначительно замолчал, а я мысленно кивнул своим догадкам. С самого начала мне показалось, что у жены Андрея поразительно округлился живот. Ребята незамедлительно повернули головы, посмотрев на Марию, и тут же отвели взгляды.
— Вы знаете на что надавить, — хмыкнул Трофимов. — Да, моей Марии Васильевне не помешает показаться целителям, да и будущему ребёнку безопаснее. Я подумаю над вашим предложением. Сколько у меня времени?
— У нас была неделя на работу в Усть-Аваме, но два дня мы уже потратили, пока искали вас, сегодня на исходе третий. Через четыре дня мы отправимся обратно в Мунгуй, и к тому времени я бы хотел получить ответ.
— Четырёх дней будет более чем достаточно, — ответил Андрей. — Не желаете в баньке попариться? Отдохнёте с дороги, прогреете косточки, а заодно избавитесь от этого зловонного запаха. Вы меня простите, я сперва думал, что Платонов хочет втянуть меня в очередную военную операцию, а куда мне?
Андрей кивнул на беременную жену, и мы поняли о чём говорит мужчина.
— Отчего же, можно и попариться, — согласился профессор.
— Вот и славно! Только посидите тут пока я закрою собак в вольере. Моя Герда только пару месяцев назад привела щенков, поэтому и такая агрессивная — защищает потомство.
Собаки уже оправились после снотворного и бегали как ни в чём ни бывало. Андрей запер их в вольере и натопил баньку. Через час мы получили полотенца от Марии Васильевны и отправились в парилку.
Баня — это нечто волшебное. Особенно после нескольких дней без душа, когда весь мокрый от пота и грязный после поездки на квадрике.
В Усть-Авам мы вернулись только на следующий день и везли с собой хорошую новость — Трофимов принял предложение Георгия Максимовича. Мужчина взял пару дней, чтобы распродать шкуры и мясо, пристроить собак и собрать небогатые пожитки в дорогу.
Оставшееся время в Усть-Аваме мы откровенно скучали. Один только Кеша нашёл себе применение — парень работал над генераторами и щедро раздавал местным защитные артефакты собственного производства. Пусть они были одноразовыми, но имели занятные свойства.
— Кеша, ты хоть предупреди, что твои штуковины могут сработать с неожиданным эффектом, — посоветовал я парню, но тот обиделся:
— С чего это у моих артефактов неожиданный эффект? Хочешь сказать, я где-то напортачил?
— Нет, но твои изобретения зачастую работают не совсем так, как ожидалось. Помнишь, ты сделал защитный артефакт от пожара в Дудинке? Он сработал, когда хозяин дома захотел развести огонь в печи. А как повёл себя амулет у рыбака? Когда его сосед хотел забросить удочку, у владельца артефакта материализовалось защитное поле и бедолагу рыбака вышвырнуло за борт.
— Не, это всё ерунда! — вмешался Родион. — «Пояс верности» от Кеши ничто не затмит!
— Какой ещё пояс верности? — удивился парень. — Ничего такого я не изобретал!
— Правда? А как же тот пояс, который ты сделал торговцу из Мурманска?
— Он охраняет кошелёк и телефон, висящие на поясе, только и всего!
— Ага! — заржал Серафимов. — Только когда на него устроили покушение, целительницы не смогли снять с него окровавленную одежду. Пришлось звать на помощь артефакторов, чтобы деактивировать пояс.
— Согласен, я не учёл некоторые тонкости, но ведь артефакты выполняют главную задачу!
Не стал спорить с Кешей, слишком уж близко к сердцу он принимает замечания. Думаю, с опытом к нему придёт понимание ситуации и таких ошибок станет меньше.
Наше время пребывания в Усть-Аваме подходило к концу. Андрей с Марией приехали на следующий день и присоединились к нам. Собак Андрей оставил Михаилу, а щенков привёз с собой в посёлок в надежде раздать среди местных. Увы, одной малышке не удалось найти дом.
— Ребят, никому не нужна? — с надеждой посмотрел на нас Трофимов.
— Мы все квартиры снимаем! — признался Кеша. — Некуда её брать. Может, Григорий Иванович согласится?
— Брать хаски в квартиру? Нет, с ней нужно гулять, а мне здоровье не позволяет столько бегать, — отмахнулся профессор.
Андрей поставил малышку на лапы и дал ей побегать. Она тут же заковыляла ко мне, попыталась погрызть ботинок, а потом устроилась пятой точкой сверху и перевела на меня жалобный взгляд синих глаз.
— Кажется, она нашла себе хозяина! — заметил Андрей.
— Арс, как назовёшь? — поинтересовалась Алиса.
— Что? Да я вообще не планировал брать себе щенка!
— Посмотри, как она мило жмётся к тебе! — умилялась Малиновская. — Возьми к себе! Думаю, хозяйка квартиры не будет против, а ты будешь выгуливать её по утрам во время пробежки.
Я взял крошку на руки, и та незамедлительно зарылась носом в ладонь, посмотрев из-под бровей.
— Ладно, будешь у меня жить. Не знаю только что с тобой делать, когда поеду в экспедицию.
— Как что? — удивилась Алиса. — С собой возьмёшь. Будет талисманом нашего отряда! Кстати, а как назовёшь эту милаху?
