О языке богослужения и молитв

Православные молитвы составлены на церковнославянском языке. До сих пор ни один из переводов существующих церковнославянских молитв и песнопений на русский язык не мог сравниться с церковнославянским текстом по глубине, силе, точности и поэтичности. Все православные христиане, живущие молитвенной жизнью, из собственного духовного опыта знают, как много дает молитве этот язык, как сроден он ей. Но для тех, кто лишь приступает к освоению молитв, церковнославянский язык нередко представляется трудным препятствием и даже отпугивает.

Хочется напомнить слова Самого Господа: Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: …будут говорить новыми языками (Мк.

16, 17). Думается, слова Господа можно и нужно отнести и к «старому» языку богослужения, новому для жизни и сознания уверовавшего человека. Церковнославянские молитвы становятся для нас дверью в мир веры, а вера открывает понимание церковнославянского языка.

Но некоторая стена между сознанием и языком богослужебных текстов сперва остается у большинства людей, пришедших к вере и Церкви. Как разрушить эту стену? Начнем с того, что язык наших молитвословий – церковнославянский – не иностранный и не чужой для нас. Почти все слова этого языка знакомы нам или же перекликаются со знакомыми нам словами, они вплетены в наше сознание. Для огромного числа верующих людей, никогда не проходивших никаких курсов церковнославянского языка, он стал родным, живым, понятным.

Звуки. В церковнославянском языке нет никаких звуков, которых бы не было в русском языке. В основном действует общее правило: читается, как пишется. «Что», а не «што», «на него», а не «на ниво» и т. д. При чтении по-церковнославянски вам придется постоянно бороться с собственными привычками произношения.

Не забывайте, что, даже если вы читаете про себя, при этом работает так называемая внутренняя речь, в которой закрепляются и правильные, и неправильные произношения. В частности, еще и поэтому новоначальным не рекомендуется чтение молитв про себя, а предлагается читать всё вслух, неспешно, со вниманием к каждому слову.

В церковнославянском языке нет звука «ё», к которому мы очень привыкли. Следите за собой: «мое», «твое», а не «моё», «твоё»; «зовем», а не «зовём», «слезы», а не «слёзы», «мертвый», а не «мёртвый» и т. д.

При чтении церковнославянских текстов необходимо постоянно следить за ударением в словах: оно нередко не совпадает с русским. Поэтому читать молитвы по книгам, в которых не проставлены ударения, и трудно, и вредно.

Незнакомые слова. Совсем незнакомых слов в церковнославянском языке единицы; их значение надо непременно выяснять и стараться их запомнить. Но часто мы просто не можем разобрать, что непривычное слово – это одна из форм слова знакомого. Медленное, вдумчивое чтение даже без словаря поможет распознать в некоторых «незнакомцах» – «старых знакомых», почувствовать связи слова с другими словами и так вникнуть в его смысл.

Незнакомые формы слов. Таких форм, конечно, много; некоторые из них настолько непривычны, что вносятся отдельной строкой в словари. Собственные догадки не всегда верны, и из контекста можно уяснить далеко не всё. Но все же и с этой трудностью в конечном итоге справляется множество людей, так и не нашедших возможности засесть за курс церковнославянской грамматики: ведь грамматика усваивается не только и не столько зазубриванием склонений и спряжений – она постепенно откладывается в нашей памяти, в нашем сознании и подсознании, если мы погружаемся в стихию данного языка, а это непременно происходит при внимательном отношении к молитве и сознательном посещении богослужений.

Молитвы, входящие в утреннее и вечернее правило и предназначенные для каждого православного христианина, были написаны святыми отцами много веков тому назад, то есть языком совсем другого времени, поэтому для многих их каждодневное обязательное вычитывание становится почти автоматическим. Можно ли молиться только своими словами? Отвечает протоиерей Максим Козлов (Москва):

«Язык не только утренних и вечерних молитв, но и самого богослужения, которое постоянно обогащается новыми песнопениями, канонами, акафистами, принципиально, в главнейших своих формах сложился более тысячи лет тому назад. Поэтому составитель современного акафиста будет стараться быть верным всей предыдущей традиции такого рода составления. А иконописец, который сегодня пишет тот или иной образ и уже не может избежать некоей экспрессии, приобретенной опытом живописи XIX – ХХ столетия, тем не менее непременно опирается на всю ту иконописную традицию, которая складывалась веками.

Так что молитвы, входящие в утреннее и вечернее правило, – это не просто произведения словесности средних веков. Они потому и отобраны, что выше своего времени. Откройте творения святых отцов – сколько у них еще молитв, часто дивных, но которые мы не употребляем в нашем каждодневном обиходе.

Почему же верующему человеку желательно читать именно эти издавна отобранные молитвы? Потому что они задают некоторый столетиями выверенный ориентир. Они дают указание: пойдешь по этой дороге – не ошибешься. Может быть, ты будешь сползать с нее, может быть, она тебе покажется трудной и ты надолго задержишься в самом ее начале, но, пойдя по ней, ты не свалишься в овраг, ведь дорога уже проложена. И это великое дело, так как за этими молитвами стоит духовный опыт множества людей, которые знают, что это за путь и куда он ведет.

И почему нельзя ограничиваться только молитвами, сказанными своими словами? Да просто потому, что уровень того, как мы можем молиться сами, в общем-то, – по нашу голову, не выше. Конечно, в самый лучший, высокий момент своей жизни можно и подпрыгнуть, и слегка на волне подлететь. Как поется на литургии, “Горе имеем сердца”. Это как Монблан духовный. Видишь вершину и знаешь, что она должна быть и в твоей жизни. И знаешь, что можешь так же, как говорится в молитве, относиться к греху, так же болеть о Боге и так же благодарить Его за то, что сегодня день такой хороший, солнышко светит и близкие рядом, и за то, что веяние благодати коснулось твоей души. И пусть я эти слова сейчас в меру своего разумения повторю в сотую или тысячную долю их значимости, но я повторю их, как песчинка, которая лежит у основания этого самого Монблана, а не та, которая невесть где на обочине проезжей дороги.

Учителя духовной жизни, безусловно, советуют нам сочетать молитвы церковные, которые мы вычитываем из молитвослова, с личными молитвами, когда душа просит остановиться и помолиться своими словами. Однако, опять же, если мы всякий раз будем молиться лишь по-своему, то вскорости все это отольется в некие привычные словесные формулы, но куда более мелкие и незначительные, чем те, которые даны нам святыми отцами».