Глава 7

Наконечник древней Стрелы находился на утесе, возносящемся прямо над ленивым течением широкой реки, к этому месту вобравшей в себя все горные притоки. Золотой силуэт Древа на небосводе приблизился, на горизонте проступили заснеженные горы, за которыми — Белый Дьявол знал это — находились развалины древней столицы Круга. Но гораздо ближе, на расстоянии прямой видимости, в русле реки лежала Мертвая Рыба.

Ее сломанные ребра образовали стены, позвоночный столб — крышу, а костяные шипы — дозорные башни. Сквозь провал пасти низвергался водопад, а возле плавников, плотиной перегораживающих русло, пенились волнистые буруны. Подобно большому острову, Мертвая Рыба выдавалась над водяной гладью, с двух сторон омываемая речными потоками и пропуская третий сквозь свое тело.

Да, крупнейший фригольд Людей Реки был построен в скелете чудовищной рыбы. Глядя на него, на рукотворные стены и башни, на постройки, облепившие древние кости, на врата, пестрые паруса и танец никсов под искрящимися водопадами, Белый Дьявол не смог сдержать улыбки.

Когда-то давно, очень давно, один золотой многозуб стал настолько силен, что речные и озерные воды не могли прокормить его — и Наблюдатель счел тварь угрозой. Такова была участь многих звездных созданий, что преодолевали дозволенный хранителем Единства рубеж. Тогда явился Восходящий, что одолел исполинскую рыбу, забрал ее Кровь и Руны, а тело многозуба оставил на небольшом островке посреди реки. Этим Восходящим был он сам — но Один из Тысячи не предполагал тогда, что золотой скелет чудовища станет крепостью.

А сейчас она лежала перед ним, и многие поколения Людей Реки считали Мертвую Рыбу своим домом.

— Ты странно улыбаешься, изгой, — заметила наблюдающая за ним Форель. — Что ты увидел там?

Белый Дьявол не ответил — только велел людям спускаться с утеса вниз. До Мертвой Рыбы легче всего было добраться по реке, где, он увидел и это, дежурили дозорные на пестрых иглогривах. Наблюдательный пост. Людей Реки, как на поверхности, так и в глубине, было подозрительно много, и это означало, что клан в курсе опасности, которая может прийти через Стрелу. Двое сразу пустились к фригольду, разрезая речную гладь: иглогривы, расправляя плавниковые крылья, то длинными прыжками выскакивали из воды и летели над ней, то ныряли, исчезая вместе со всадником под поверхностью. Быстрые речные скакуны. И Один из Тысячи знал, что очень скоро в Мертвой Рыбе будут знать об их приходе.

Значит, мешкать не стоило.

В островной фригольд вела только речная дорога, но Белый Дьявол не стал спускаться к ней. Доведя толпу измученных женщин и детей до скал у подножия утеса, он молча показал острием Гарпуна в сторону дорожки, пробитой в прибрежных зарослях к отмелям. Там даже имелось нечто вроде причала, потому что большой груз в Мертвую Рыбу иногда доставляли на тримаранах.

Потом осторожно, чтобы не потревожить ногу, опустил на песок за скалами Серебряную Форель. Показалось, что Восходящая не отпускала его шею чуть дольше, чем необходимо, а когда оказалась на земле, внезапно спросила чуть смущенно:

— Ты так долго нес меня. Скажи, изгой…

— Что?

— Я правда тяжелая?

Он расхохотался, и она тоже ответила несмелой улыбкой. Их наверняка слышали дозорные, и смех был хорошим знаком для них. А потом Белый Дьявол бросил столпившимся людям несколько резких фраз, а сам направил острие Гарпуна в лицо побледневшей Форели.

— Ты… не отпустишь меня? — выдохнула она, даже не пытаясь открыть Скрижаль.

— Отдам бронзовую рыбку ее риксу, когда он принесет мне гвоздь, — усмехнулся Белый Дьявол. — Люди передадут ему мои слова.

Бывшие пленники, испуганно оглядываясь, шли к отмели и с плеском погружались в воду. Белый Дьявол не тревожился за женщин и детей — плавать в реке для этого Народа так же естественно, как ходить по суше, и они легко доберутся до Мертвой Рыбы. Если понадобится, дозорные помогут слабым, теперь это их груз. Когда последняя женщина исчезла в волнах, он с трудом удержался от облегченного вздоха. Проще убить десять Восходящих, чем разрешать женские свары…

— Так ты хочешь поменять меня на гвоздь, — разочарованно произнесла Серебряная Форель. — Темное течение…

— Бронзовая рыбка умная. Пусть не делает глупостей — и скоро увидит свой Народ.

Он не опасался Восходящей, и она это чувствовала. У Форели, конечно, имелись какие-то Руны, но они были и у Острого Плавника — и не помогли ему. Ползун, которого она забрала, пока не мог быть вызван, все остальное, скорее всего, не представляло для него опасности. Но самое главное — за время дороги он установил с ней хороший эмоциональный контакт, и девушка совершенно не желала, чтобы страшноватый изгой превратился во врага. Отвращение в ее глазах исчезло, теперь там было только любопытство, оценивающий интерес и немного страха.

— Я знаю своего рикса, изгой… Зря ты играешь с ним. Что, если Аурвак откажет тебе?

Может, и зря, но в Мертвую Рыбу идти было гораздо опаснее, чем оставаться здесь. Предсказать, какое решение примет рикс Народа Реки, нетрудно — он видел его у Бурной и потом на большом тинге, но выбраться из речной крепости без крови будет гораздо сложнее, чем уйти обратно в Стрелу. А еще лучше говорить с риксом, когда на него не смотрят родичи тех, кого убил Марк Кассиди… Белый Дьявол знал все это, поэтому, сев напротив, спокойно ответил ей:

— Значит, я верну гвоздь другим способом. А бронзовая рыбка поможет мне вернуть руку…

— С чего ты брызгаешь, что я буду помогать тебе? — фыркнула Восходящая.

— С того, что я помогу вернуть бронзовой рыбке ее Руны.

Он действительно мог это сделать. В Обломке Скрижали Плавника, помимо дюжины Звездных Монет, нашлось много Рун: Малая Волна, Очищающий Камень, Ловчий Тысяченог, Кошель Странника, Легионный Клинок, Огненный Очаг, Призыв Дождя, Шатер Странника, Эликсир Ручья, Копье Мертвой Рыбы и Возвращающая Сеть. Две последних были Рунами-Предметами, отнятыми у Серебряной Форели, — Белый Дьявол дважды видел их, когда Восходящая сражалась с Сигурдом.

— Как? — заинтересовалась Форель, потирая синюшный след Ползуна на тонкой шее. — Ты что, понесешь меня обратно?

— Понесу или подкину… Есть несколько способов. Но сначала дождемся твоего рикса…

— Значит, ты предлагаешь мне сделку, изгой? Помощь за помощь? — глаза Восходящей продолжали гореть любопытством. — А как ты хочешь вернуть руку? Тут не помогут серебряные Руны…

Он знал, что это сложная задача. Тело уже зарастило рану и закольцевало покалеченное эо, лишившись пятого узла, и Руны Исцеления, даже золотые, были тут бессильны — они просто не нашли бы ран. Когда Сигурд убил Мрака, он воскресил тело, используя дар истинной Крови, но рука не отросла, ибо кисть была потеряна раньше, а рана залечена, и Кровь запомнила это.

Для восстановления руки требовалось не лечение. Тело должно было вспомнить, пробудить спящие внутренние силы — и само вырастить руку, подобно тому, как некоторые звери отращивают потерянную конечность или хвост. Раньше, в прежнем, выпитом Вечностью теле он отрастил бы ее за несколько мгновений. Земляне называли это свойство «регенерация», но нужна была не простая, а мощная, серебряного ранга. Редкая Руна-Умение…

— Мне нужен локи, — помолчав, ответил он. — И ты поможешь мне его найти.

— Локи? — глаза Серебряной Форели округлились. — Эти твари редки… и деревянный или бронзовый не подарит тебе нужную Руну, наши охотники иногда убивают их…

— Знаю. Мне нужно найти серебро.

— Ты вправду брызжешь, как великий воин, — усмехнулась Серебряная Форель. — Знай, изгой… Как только вспыхнул новый небесный знак, серебряный локи вылез из-под корней в Холодном Озере. И его воды обагрила кровь трех копий Восходящих, прежде чем локи был мертв… А среди них, прозрачно журчат, блестело сильное серебро! Даже если найдешь, как ты убьешь серебряного локи без руки, без гвоздя, без сильных Рун? И если ты не вернешь гвоздь, зачем тебе его Руна?

— Поэтому мы с бронзовой рыбкой ждем рикса, — усмехнулся Белый Дьявол. — И если Незримый улыбнется, то я получу гвоздь.

— А если нет?

— То бронзовая рыбка больше не увидит мое имя. Тогда, может, она назовет мне свое? Я буду вспоминать ее гладкую, красивую чешую…

— Ты знаешь его, — дразняще улыбнулась Форель.

— Не то, что в Восхождении. То, как называют тебя в твоем Народе. То, что шепчет тот, кто обнимает тебя…

Он знал, что у Людей Единства два, а иногда — три имени. Первое, детское — скорее шутливое прозвище, — они получали при рождении и носили до обряда взросления. Второе имя — взрослое, то, что с гордостью носят всю жизнь. И третье имя брали только Восходящие, называя его, когда втыкали гвоздь. Иногда взрослое имя и имя Восхождения совпадали. Иногда — нет. Эта Восходящая взяла себе имя Серебряной Форели, но было у нее и иное, которое она не захотела ставить впереди…

— Зачем ты брызжешь? Уж не собрался ли принести мне дары? — рассмеялась Форель, но он видел, что внимание ей приятно — несмотря на ситуацию, в которой они находились.

— Разве рыбка примет дары от изгоя? Сначала нужно вернуть гвоздь…

Болтая о пустяках в ожидании рикса, одновременно он сосредоточился на награде Наблюдателя. Дикая Охота, набег фроггов, край речных. Убил он их быстро, используя могущественные Руны и силу водной стихии… Хорошим, равным выбором здесь было Существо, Умение и Заклинание, однако требовалось исходить из того, что он имел и в чем нуждался.

Марк Кассиди, благодаря закалке, мог надолго задерживать дыхание, в том числе под водой, и этот Навык сохранился в его теле. Но соперничать с двоякодышащими Людьми Реки или подводными чудовищами он все равно не мог, и это проявилось во время короткого перехода. Белый Дьявол надеялся, что нужным Навыком или Умением с ним поделятся водяные звери, но Незримый посчитал иначе. Значит, требовалось брать дело в свои руки — и наилучшим выбором был Навык!

Конечно, он угадал — не нужно быть Одним из Тысячи, чтобы предвидеть награду Наблюдателя.

Все три бронзовых Навыка были хороши. Первый позволял выдерживать тяжесть водяной толщи, находясь на глубине. Второй дарил возможность видеть даже в мутной, заиленной или темной воде. А третий помогал дышать под водой, очень похоже на Заклинание, что когда-то нашел Сигурд. Молодой землянин мог превратить Заклинание в Навык, ему уже хватало Стихийности, а Один из Тысячи не нуждался даже в этом, просто приобретя новую, почти бесценную здесь способность. Так же, как Чуткое Ухо или Острый Взор, этот Навык срабатывал по желанию или необходимости, и теперь он навсегда с этим телом…

В Обломке Скрижали второго Восходящего лежало пять Рун. Знак Охотника, Маска Охотника, Облако Тумана, Роса и Искровой Нож. Интерес представлял только Знак Охотника, ускоряющий ток Звездной Крови, но на мусорном ранге он был никуда не годен…

Его Скрижаль выросла из-за присоединенных Обломков и теперь была полна бесполезного мусора. От него следует немедленно избавиться при удобном случае — вся эта грязь не стоила одной хорошей серебряной Руны. Но для доступа к сокровищнице Наблюдателя его Слава была слишком мала… впрочем, это вскоре должно измениться.

Наблюдая, как она прибавляется — одна, три… пять единиц, — Белый Дьявол понял, что вести о нем добрались в Мертвую Рыбу. И если он не ошибся — то рикс скоро будет здесь!

И рикс Народа Воды пришел.

Сначала они увидели, как в пенных бурунах открываются малые ворота, похожие на створки раковины. Потом — как из них вырываются речные всадники на иглогривах, летящие над водой. А затем — огромную черепаху, водное Существо, на спине которой стояла группа людей, а по бокам ее охраняли Восходящие на огромных никсах.

Форель злобно улыбалась, а Белый Дьявол считал, пока они приближались.

Две тройки на иглогривах. Еще четверо — на никсах. Трое — на спине черепахи. И еще трое скрыты в глубине. Итого шестнадцать, четверо из них — серебро.

Терпимо, если переговоры вдруг пойдут по кровавой тропе.

Грозный рикс Народа Реки не боялся изгоя. Его Восходящие остались на мелководье, а пловцы замерли в глубине. На отмель с панциря Существа сошли лишь трое — рикс, знаменосец и фламиника. И Белый Дьявол, вновь легко подняв на руки ойкнувшую Форель, появился из-за скал и пошел им навстречу. Остановился в десяти шагах от тройки, ожидавшей у самой кромки воды.

Прежде он видел их — глазами Сигурда. Аурвак Владыка Чешуи, могучий старый Восходящий, весь покрытый синими рунными узорами, буравил его нахмуренным взглядом, скрестив руки на широкой, как боевой щит, груди. Древние Предметы Кел — силовые наручи, мнемовенец, пояс неуязвимости и трехзубое имплозивное копье отсвечивали голубыми ореолами на его теле. Элесс Голубая Раковина, его жена и фламиника, владычица Вод, чья перепончатая длань могла взметнуть реку Великой Волной или заставить отступить, дав пройти посуху. И Яростный Многозуб, серебряный знаменосец Мертвой Рыбы, убийца речных чудовищ и Восходящих вражеских Народов. Именно он, возможно, должен был убить на тинге Марка Кассиди, если бы жалкий план рыжеволосой Истинной не провалился в первый день…

Но сегодня у него есть второй шанс это сделать.

— Темная глубина! — первым нарушил молчание Аурвак ясным, глубоким и громогласным голосом. Его речь наверняка расслышали и всадники иглогривов на мелководье. — И верно журчат, к Мертвой Рыбе пришел червивый изгой. Без руки и без имени. Я не вижу тебя, Мрак-Подобный-Пламени!

— Так открой глаза пошире, рикс, — ответил Белый Дьявол. — Ты принес мне гвоздь?

— Немалая храбрость нужна, чтобы брызгать с нами, — прищурился Аурвак, явно сдерживая гнев. — Или немалая глупость… Ты спрашиваешь о гвозде? А я хочу спросить червивого о крови, которая не оплачена кровью. Помнишь о ней, изгой-без-имени?

— За ту кровь я заплатил своему Народу рукой, гвоздем и именем, — ответил Один из Тысячи, показываю усеченную руку. — А Людям Реки за кровь я заплатил жизнями тех, кто вернулся сегодня в Мертвую Рыбу.

— Ты вернул нашу икру, глубина! — согласился Владыка Чешуи. — Но не всю. Отдай нашу рыбку, и я решу твою судьбу, изгой!

— Разве ее жизнь не стоит жалкого гвоздя? — улыбнулся Белый Дьявол.

— Не тебе назначать цену за гвозди, — вдруг сказала фламиника. — Верни нашу рыбку, прежде чем журчать с риксом. Я хочу услышать ее голос. Народ Реки обещает, что не убьет тебя…

Это можно было понять двояко — например, «не убьет тебя здесь» или «не убьет тебя сразу». Однако ему уже надоели игры. Белый Дьявол шагнул вперед, передавая Форель на руки Многозубу, и вдруг услышал ее тихий шепот:

— Мое имя Мирисс…

Мирисс — так называлось жесткое и острое, как нож-трава, водяное растение. Хорошее имя — и она все-таки назвала его, но сейчас было не время думать об этом. Наступал самый опасный момент переговоров — без Форели у него на руках Люди Реки могли решить, что незачем больше болтать — и, например, пустить в ход сковывающие Руны, чтобы лишить свободы, а потом подумать, что с ним делать…

Но вместо этого их вдруг накрыла Сфера Тишины.

Он заметил Руну, стрельнувшую из Скрижали фламиники и зеленые целительные волны, пульсирующие в теле Серебряной Форели. Видел, как Восходящая что-то быстро, захлебываясь, говорит склонившейся над ней Раковине и Многозубу, показывая в его сторону, и даже Аурвак косится в ее сторону, явно прислушиваясь. Его не пытались убить сразу, Незримый качал весы, и чаша еще могла склониться в его сторону…

А потом Аурвак властным жестом убрал Сферу и вновь обратился к нему:

— Слушай, что я журчу тебе, изгой, и пусть все Люди Реки слушают, ибо слова рикса — не брызги! Ты должен нам кровь за кровь, и долг не отдан. Но ты вернул нашу икру и нашу рыбку, и она журчит, что изгой убивал наших врагов. Потому Люди Реки не убьют тебя здесь и сразу, как должно поступить с червивым изгоем… Уходи из наших земель и больше никогда не возвращайся. Еще моя рыбка журчит: у тебя гвозди моих Восходящих. Это будет мудрый дар, за который мой Народ не будет преследовать тебя…

Он прервался, потому что Белый Дьявол вытянул перед собой руку, а на его ладони лежали пять покрытых бурыми пятнами стигматов. И что-то в изменившейся позе, лице и взгляде заставило Аурвака замолчать и слушать.

— Пять гвоздей, — произнес Белый Дьявол тоном и голосом столь зловещим, что фламиника и знаменосец повернули в их сторону удивленные лица. — Бесценный дар в час войны, когда враг пришел в твои земли. Каждый из них можно поменять на чистый, и я готов добавить еще два, принадлежавшие вашим врагам. Я убил этих Восходящих, защищая Людей Реки и спасая вашу рыбку. Я мог бы сам отнести их в Храм Вечности, вырвав у нее восьмой. Но я пришел к Народу Реки и принес честную виру за старую кровь. Ты хочешь еще даров, рикс? Ты получишь их, и даже больше… но в ответ я хочу от тебя малый дар — один-единственный чистый гвоздь. И, клянусь Забытым, я покину твои земли.

— В Храм нет дороги червивым изгоям, даже если они журчат подобно риксам, — холодно ответила фламиника, успокаивающе кладя ладонь на плечо побагровевшего, готового взорваться Аурвака. — Никто не поменяет тебе гвозди. Люди Древа просто убьют тебя.

— Потому ты и пришел к нам! Уходи, изгой, не брызжи больше! — прорычал Аурвак. — Твоя жизнь — достаточный выкуп за наши гвозди! Радуйся, что мы не забрали их так!

— Человек, что называл себя моим отцом, на тинге уже дал тебе выкуп, — усмехнулся Белый Дьявол, уже понимая, что их решение без крови не изменить. Хотя бы малой — и в этом изначально и состоял его план. Он мог вызвать на фионтар одного из их Восходящих, поставив трофейные гвозди на кон в обмен на чистый и тем самым дать возможность Людям Реки попытаться отомстить, но для этого требовалось их немного раззадорить. — Ты берешь за одну жизнь дважды? А что возьмешь за чистый гвоздь?

— То был малый дар! Малый!!! Убирайся и берегись нашего гнева! Я не меняю кровь на кровь! Бурлишь про чистый гвоздь⁈ Я дал бы чистый гвоздь изгою разве что за гвоздь Черного Триглава!

Незримый улыбнулся снова. Третий шаг?

— Ты сказал, — бесстрастно заметил Белый Дьявол.

Затем он раскрыл ладонь и небрежно швырнул гвозди с душами речных воинов — все, кроме Плавника и Гребня, ибо они принадлежали ему по праву победителя, — в песок, под ноги рикса и Восходящих.

— Эти жалкие гвозди — мой малый дар твоему Народу! — произнес Один из Тысячи, глядя на них с легким презрением. — Ты сказал, рикс, а твои Восходящие слышали. Я принесу тебе гвоздь Черного Триглава.