Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В дополнение к размышлениям об иночестве мы печатаем небольшую заметку о. Серафима, опубликованную в журнале Чудова монастыря «Голос Церкви» в 1914 г. (М 5–6). Незначительный эпизод монашеской жизни привлек внимание архимандрита Серафима, для которого в монашестве никогда не было ничего внешнего и случайного.
1851 г., апреля 16, к благочинному Московских монастырей, Архимандриту Спасо-Андрониевского монастыря Платону, экстренно была доставлена бумага от Митрополита Филарета, собственной рукой его написанная. Отец благочинный развернул бумагу и прочел следующее:
«До сведения моего доведено, что некоторые послушники Чудова монастыря бреют бороды, и что после указа С.-Синода о невыхождении из монастыря усматриваемы были вне монастыря. Посему благочинный монастырей имеет учинить следующее:
1) Прибыть немедленно в Чудов монастырь и дознать лично, есть ли, действительно, послушники, бреющие бороды и кто.
2) От таковых взять допрос, почему позволили себе неуместное в монастыре последование светскому обычаю.
3) От наместника взять объяснение, почему он не прекратил сего беспорядка.
4) Освидетельствовать книгу отлучающихся из монастыря и всемерно дознать, не было ли отлучек в противность запрещению от С.-Синода.
5) Что окажется, представить немедленно.
Филарет М. Московский».
Получив такое предписание, архим. Платон прибыл тотчас же в Чудов монастырь. Собрал послушников и снял с них допрос. Оказалось три послушника, подозрительных по своим бородам: один «клиросный из певчих Архиерейского хора» Андрей Алексиев, другой «пономарь» Александр Иванов и третий «чтец часов в Архиерейское служение» Антон Алексеев. Первый из них подал благочинному такой объяснительный лист: «Во исполнение предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля сего 1851 года, послушник Чудова монастыря Андрей Алексиев сим показую, что я бороды своей не брил и не брею, а по временам подстригаю ножницами, дабы она скорее росла, но не в подражание светскому обычаю; с сего же времени обязуюсь не подстригать ее. От роду мне 34 года. К сему показанию послушник Андрей Алексиев руку приложил».
Второй также написал: «Во исполнение предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля сего 1851 года, послушник Чудова монастыря Александр Иванов касательно брадобрития сим показую, что я бороды своей не брил и не брею, а по временам подстригаю ножницами, дабы она скорее росла, но не в подражание светскому обычаю, с сего же времени обязуюсь не подстригать ее. От роду мне 21 год. К сему показанию послушник Александр Иванов руку приложил».
Третий, подобно двум своим товарищам, свидетельствовал: «Во исполнение предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля 1851 года, послушник Чудова монастыря Антон Алексеев касательно брадобрития сим показую, что я бороды своей не брил и не брею, а по временам подстригаю, дабы она скорее росла, но не в подражание светскому обычаю, с сего же времени обязуюсь не подстригать ее. От роду мне 29 лет. К сему показанию послушник Антон Алексеев руку приложил».
Забрал благочинный объяснение и от наместника. «Против 3-го пункта предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля сего года, писал о. Наместник, о бритии бород Чудова монастыря послушниками, смею объяснить следующее:
Я не замечал в послушниках не только брадобрития, но и стрижения ими на своих бородах волос. Видя же иногда бороды их с малыми волосами, приписывал это медленному росту волос; потому о прекращении стрижения и не напоминал им до 13-го сего апреля 1851 г. Апреля 18 дня – к сему объяснению Чудова монастыря Наместник Архимандрит Иоанникий руку приложил».
Когда, при особом докладе, все это было представлено благочинным Митрополиту, то м. Филарет на докладе благочинного положил такую резолюцию:
«Апр. 19.
1) Попечение о украшении лица есть суета, терпимая в мирском человеке, а монастырскому совсем неприличная. Послушникам, позволившим себе стрижение бороды, положить по сто поклонов в церкви в присутствии братии. 2) Наместнику наблюдать, чтобы подобного беспорядка не было. 3) Представить мне расписание, кому из старшей братии поручены в смотрение младшие, как велит указ С. Синода».
Как в этом незначительном, по-видимому, случае сказался весь митрополит Филарет: с какой строгостью и ревностью оберегал он монастырский строй от всего мирского и суетного!
Сам строгий монах, в жизни своей осуществлявший великие монашеские идеалы, Филарет и от других требовал того же. И стоило лишь миру или светскости, хотя бы и в самой незначительной степени, вторгнуться в монастырь, как м. Филарет тотчас же поднимал тревогу, писал собственноручно приказы, возбуждал следственное дело… Святитель знал, что из малых песчинок вырастают горы, и что незначительная на вид погрешность порождает большие грехи.
Вечная память святителю Божию, строгому и бдительному стражу заветов монашеских!
Архим. Серафим.
Духовный взор Владыки Серафима всегда был устремлен ко Кресту Господню, к Голгофе, к Таинственной Жертве. В этом стремлении ко Кресту он видел единственный смысл жизни христианина.
В Вифании был некто, по имени Лазарь, которого любил Иисус Христос, и две были у него сестры: одну звали Марфой, другую Марией. Простые были это люди, гостеприимные, радушные, добрые. За простоту их и детскую веру Спаситель нередко бывал у них в доме; Сей Странный, Который не имел, где главы подклонить, находил Себе здесь приют и отдых от трудов Своих. И вот, как вихрь какой, как буря, налетело вдруг на этот благочестивый дом несчастье: тяжким, лютым недугом заболел Лазарь. Заболел… и, немного спустя, умер и был погребен, горько оплакиваемый своими сестрами и всеми присными. Скорбь сестер Лазаревых была еще горше от того, что в это время не было с ними их Утешителя сладостного, их Учителя милостивого, а был Он тогда по ту сторону Иордана, творя там великие чудеса: слепым дая прозрение, хромым хождение, мертвых воскрешая, как будто от сна возбуждая и от всяких болезней словом одним исцеляя, здравие всем подавая…
Провидел Иисус Христос Своим Божеством, что Лазарь, друг Его, умер, и сказал апостолам: «Се, друг наш, Лазарь, умре», – сказал и пошел с ними в Вифанию. Когда же приближались они к Вифании, на пути встретили их Марфа и Мария; подошли они, скорбные, ко Иисусу, пали, со слезами, на пречистые Его ноги и горестно восклицали: «О, Господи, если бы Ты был у нас, Лазарь, наш брат, не умер тогда бы?» Благий же Господь сказал им в ответ: «Если веруете, паки жив будет». Они же, от скорби глубокой, сего утешения как бы не слыша, с плачем и воплем великим говорили Ему: «Господи, Господи, брат наш, Лазарь, четыре дня уже как в гробу лежит и смердит!» Тогда Зиждитель-Господь, как бы не ведая, где погребен был умерший, вопросил их: «Покажите Мне место, где положили его!» И со множеством многим народа изошли они с Ним на гроб, и место, где погребен был умерший, Ему указали. Когда же Иисус Христос подошел к могиле, то повелел отвалить от нее лежавший на ней тяжелый камень. Взяли от гроба камень, и какой-то священный трепет пробежал внезапно по всем: «Что это?.. Что будет?.. Камень зачем отвалили от гроба?.. Слышите… Слышите, как оттуда смердит, подойти нельзя близко к пещере… о, что это… что это!» – в изумлении все восклицали. И вдруг… все как-то смолкло кругом… Смолкло… Затихло… Благоговенье какое-то всех охватило: Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, на небо смотрел в это время – туда, где Отец Его обитает. Смотрел и молился… О, эта молитва… как пламень горячий она пламенела и, словно на крыльях быстролетных орлиных неслася она к небесам! Молился Христос… и слезы… капля за каплей, как будто бы капли росы благодатной, из очей Его пречистых струились…
Помолился Спаситель и молитву закончил хвалою Отцу Своему: «Отче, хвалу Тебе воздаю, что услышал Ты меня, Аз же ведех, яко всегда Мя подслушаеши, но, народа ради стоящаго, рех, да веру имут, яко Ты Мя посла и прославят имя Твое святое!» И сие изглаголав, велиим гласом воззвал: «Лазарь, гряди… вон!» От грома гласа сего заклепы расторглися ада, весь ад застонал от болезни своей. Застонал… и, стеная, врата он свои растворил, – и Лазарь умерший оттуда изшел. Как лев из вертепа, изшел он из гроба; или, лучше сказать, подобно тому, как орел возлетает из бездны, из адовых уст излетел он. И стал он, повитый укроем, пред Господом Иисусом Христом, поклонился Ему, как Сыну Божию, прославил Его, жизнь Ему даровавшего. Затем взял Лазарь погребальные свои, как Господь повелел, и пошел вслед за Христом. По пути же за Иисусом и Лазарем шел весьма многий народ, провожавший их до самого двора Лазарева. Всем сердцем и всей душой возрадовался и возвеселился Лазарь, когда увидел дом, в котором жил он со своими сестрами. Веселились и радовались с ним и все его присные. И, сотворив молитву Богу, вошел с сестрами Лазарь в дом свой, и туда же вошел и Господь Иисус Христос, пребывши у Лазаря два дня. О, Гость желанный, Иисус Сладчайший! Какую же радость от общения с таким Гостем пережили в своих сердцах Лазарь и сестры его! Воистину, неизреченна, несказанна была эта радость!
Не радовались только архиереи да книжники иудейские: зависть дьявольская съедала их душу. От дьявола движимые, возбесились они на Христа и на Лазаря: совет свой неправедный собрали и на нем порешили убить их обоих. Иисус же, Божеством Своим увидев совет сей иудейский, ушел из Вифании, ибо не пришел еще час его. А Лазарь, по благословению Господню, отбежал на остов Кипр. На этом острове был он, впоследствии, по воскрешении, до самого своего преставления. Лазарь, какую бы пищу ни вкушал, всегда вкушал ее с медом и без меда никакой пищи не мог уже есть. Так делал он от горести адской, в которой пребывала его душа, прежде нежели Господь Спаситель воззвал ее из гроба. Вот, чтобы не вспоминать об этой адской горести, чтобы заглушить ощущение, переживание этой горести в своей душе, Лазарь и вкушал одно лишь сладкое, медовое. О, возлюбленные, как же, стало быть, горька сия адская горечь, как страшна она! Бояться будем, чтобы не испытать нам ее за грехи наши. Лазарь не мог избежать адской горести, ибо Иисус Христос тогда еще не пострадал, не воскрес и не вознесся на небеса. Посему и все, до Христа умершие, неизбежно были причастны сей горести адской. Но Своею Честною Кровью Христос потребил сию горесть, и нам, верующим в Него, если будем жить по Его заповедям, можно вовсе и не узнать сей горсти. Потщимся же, возлюбленные, достигнуть этого! Говорят также про Лазаря, что омофор, который он носил, Сама Пресвятая Владычица наша Богородица, Матерь Господня, сделала и вышила своими руками и Лазарю его подарила. Он же дар это бесценный принял честно от Владычицы нашей Богородицы, со умилением теплейшим до земли Ей поклонился, целовал Ее ноги и Бога весьма благодарил.
По воскрешении своем, добре и богоугодно пожив еще тридцать лет, Лазарь паки почил с миром и отошел в Царство Небесное. Святое же тело его премудрый царь Лев, по некоему Божественному явлению, с острова Кипр перенес в Царьград, и во святом храме, во имя Лазаря созданном, положил честно в серебряной раке. Рака сия велие и неизреченное благоухание и аромат источала и исцеление подавала всем недугам людей, с верою притекавших ко гробу святого друга Божия Лазаря.
Когда Владыка, Царь славы, Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, изволил сотворить предивное вхождение Свое во святый град Иерусалим, то послал двух учеников Своих, сказав им: «Пойдите в селение, которое прямо перед вами, и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязавши, приведите ко Мне». Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их, и пошел, сопровождаемый апостолами, на вольные страдания в Иерусалим. Дети же еврейские, видя Христа во Иерусалим грядуща, радостию возрадовались и ликованием великим возликовали: ветви от финиковых деревьев ломили, ризы свои по пути, в умиленье, под ноги Его постилали и, научаемые от Духа Святого, такую хвалу восклицали: «Осанна Сыну Давидову! Благословен грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!» Так же, в восторге, восклицал и весь народ многочисленный, за Христом следовавший.
Вошел Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, во святый град Иерусалим, пришел во храм Иерусалимский, а здесь бесчинно торговля производилась. И взял тогда Иисус бич, от верви сплетенный, и всех торжников из Церкви изгнал, и пенязи их испроверг. «Дом Мой, – говорил Он им, – дом молитвы есть Богу и Отцу, вы же сделали из него вертеп разбойнический». Видели и слышали все это – и архиереи, и книжники жидовские, слышали они и то, как Иисус Христос преступление их всякое обличал, что закона Моисеева они не хранят и заповеди, преданные им, преступают; видели архиереи и книжники жидовские, что милостивый Творец неба и земли, Создатель всей вселенной и Избавитель наш, преславные и предивные чудеса содевает, коих изначала века не было: глухим подает слышание, слепым дает прозрение, немым глаголание. мертвых воскрешает, как от сна возбуждая, и что многий народ, зря таковые чудеса, вослед Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Сына Божия, ходит и учение Его, паче меда и сота сладчайшее, приемлет и исполняет, – все сие видя и слыша, архиереи и книжники жидовские дьявольской злобы и зависти проклятой преисполнялись и от сего зубами своими на Христа скрежетали, распалялись и надымались, безумные, сердцами своими. Так, жалом дьявольским подстрекаемые, начали они часто собираться на сборище и проклятое сонмище свое, рассуждая и изыскивая, как бы погубить Христа Спасителя, дабы их к тому не обличал и людей от них не отвращал. О, роде скверный, неверный и развращенный! О, соборе богопротивный! О, роде проклятый! О, сонмище лукавое и губительное, с самими бесами сдружившееся! Вот, до чего дошло безумие их: возненавидели Того, Кто всякие болезни их исцелял, мертвецов их воскрешал! Радоваться бы и веселиться им подобало, что Христос таковые чудеса творит, что таковый Врач явился в роде их, между ими самими. И вместо того, чтобы хвалиться и говорить: «Сын Божий в нашем царстве явился, среди нас сотворил чудеса великие и неизреченные, а не в Риме, ни у эллинов, ни у других каких-либо народов», – вместо того, они смущались омраченной совестью своей и запрещали божественные чудеса Его проповедать. Но как может Божие Слово утаиться? Воистину, во всем мире явно проповедались чудеса Его! Тогда паки отошел Иисус с учениками Своими от Иерусалима в Вифанию.
У беззаконного Иуды был обычай всегда носить при себе ковчежец, куда и опускал он денежные пожертвования, даваемые благочестивыми людьми апостолам. Посланный Господом нашим Иисусом Христом, Сыном Божиим, во Иерусалим для закупки необходимых снедей, Иуда пришел туда в среду, когда иудеи на сонмище своем совет сотворили на Иисуса, да убьют Его. Иуда же, от дьявола уразумев совет сей злой и будучи объят сребролюбием, с поспешностью устремился к сборищу иудейскому, помышляя в уме своем: «Продам Иисуса Христа, и мне много дадут злата, и буду я тогда весьма славен во всех иудеях, накуплю себе всяких сокровищ, домов настрою, имения приобрету…» Так размышляя, начал он нетерпеливо стучать в двери сборища их.
Иудеи же скоро повелели отверзть ему двери, так как знали, что он ходит за Иисусом. Архиереи, увидев Иуду, сказали ему: «Чего ради пришел ты к нам? Что тебе нужно от нас?» Беззаконный же Иуда бесстыдно отвечал им: «Знаю я, зачем собрались вы сюда, – о Иисусе Назарянине совещаетесь, как бы захватить Его в руки свои. Что мне хотите дать, и я вам предам Его в руки ваши, или кому повелите вы?» Старейшины же иудейские, видя таковое бесстыдство и дерзость Иуды, видя смелость его и радость, в уничижение и насмешку сказали ему: «Прими от нас тридцать сребреников». А Иуда помышлял в уме своем: «Вот, хорошо! Дают мне много за Христа».
О, пребеззаботный, нечестивый, скверный, неистовый, льстивый и мнимый ученик Христов, Иуда злосмрадный и малоумный, что сотворил ты, порадовавшись злату тленному и богатству гиблемому? Если бы за Творца всех Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, Сына Божия, давали тебе злато, сребро, камение многоценное, со всей вселенной собранное, и не только бы это давали, но всю поднебесную сделали бы твоею державою и всех людей, живущих на земле, – твоими подданными, то и этим не должно бы тебе прельщаться, продавая Творца своего и Бога. Ибо все житие наше, каких бы богатств, сокровищ, славы и великолепия полно ни было, – все суета, все червям насыщение!
Архиереи же между собою рассуждали, что если Иуда запросит и больше, то и больше дать ему, только б предал им Христа, ночью, вне церкви, так как боялись они народа днем Его взять, дабы верующий в Него народ не побил их за это камнями, а ночью народ не знал, где Иисус пребывает. О, какое безрассудство: убоялись, беззаконные иудеи, тленного народа, камне их устрашились, а Творца своего и Бога не убоялись, Который ввержет в дербь огненную к мучению вечному во веки веков!
Иуда согласился за тридцать сребреников предать иудеям Иисуса ночью. «Я, – сказал он им, – знаю, что Он хочет в дому Зеведеевом вкушать пасху». И стали пребеззаконные иудеи просить Иуду с великим прошением: «Предай Его нам прежде нашей законной пасхи». Близ же была суббота. Иуда, обещав сделать по их желанию, повелел им готовить воинов, говоря: «Будьте готовы на всякий час: ночью ли, днем ли, если только я замечу, что Иисус пребывает один, тотчас же прибегу к вам и возвещу, а вы немедленно пошлите тогда стражу, да возьмут Его. Сребреники же, кои обещали дать за Иисуса, отдайте мне сейчас». Они же дали ему руки свои и сказали: «Не бойся: не обманем тебя, – только предай Его нам!» И вышли, окаянные иудеи, из сонмища своего, весьма радуясь, что обрели споспешника злобе своей и проклятому совету своему. О, радость пребеззаконная! О, сонмище лукавое! О, собор проклятый! Царя царей, Бога богов, Господа нашего, Творца всея твари, сотворившего небо, землю, свет, тьму, молнию, облаки. солнце, луну, звезды, моря, реки, человеки, звери, гады, птицы пернаты и скоты. – Творца видимого всего и невидимого в тридцать сребреников оценили! О, кто не удивится безумию жидовскому и кто не восплачется, видя такое вольное бесчестие Сына Божия Господа нашего Иисуса Христа!
О, возлюбленные, недоумевает ум, ужасается помысл о словах тех, кои Иуда сказал иудеям: «Что мне хотите дать, и я вам предам Его?» О, как не оцепенел язык Иудин! Как не омертвели уста его! О, как не увяли все составы тела его! «Что мне хотите дать?»… И ты, что хочешь взять, и они, что хотят тебе дать? Но вопрошу тебя, Иуда: чего ради продаешь ты Господа всех? Разве чем умалил Он тебя пред другими учениками Своими? Разве лишнее что, по сравнению с тобою, подал Он им? Не той же ли благодати общника и тебя Он соделал? Когда препоясался Он лентием и умыл ноги ученикам, разве, скажи, обошел Он тебя? Разве не умыл Он тогда и твоих ног? Не лишил Он тебя ни единой Божией благодати; ты же, окаянный, на предание Его вооружился! И не думай, Иуда, что не знал Господь злого умысла твоего, Знал Он, Сердцеведец, все, но, по милосердию Своему неизреченному, не изгнал тебя с вечери тайной Своей, не сказал тебе: «Восстани от трапезы Моей, предатель, не достоин вкушать ты от хлеба Моего и пить от чаши Моей, ибо рука твоя хлеб принимает, а душа твоя цену совещает». О, горе тебе, Иуда, что сотворил ты сие: сребро принял, а Господа своего предал! Зато в крове твоем не будет живущего. Тех ради сребреников многого добра ты лишился и вместилищем многого зла сотворился; тех ради сребреников грех отца твоего не отымется и беззаконие матери твоей не очистится; тех ради сребреников тьмами тем ангелам и тысяча тысячам архангелам стал ты врагом, а единому дьяволу другом; тех ради сребреников лика апостольского ты отлучился и в бесах сочислился; тех ради сребреников престола царского ты отлучился и славы совлекся, и петлю удавления на себя возложил.
О, возлюбленные братие, в вере Христовой непоколебимо живущие, зрите и разумейте вольное страдание Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Сына Божия! Так страждет Он нашего ради спасения, хотя избавить нас от насилия вражия и адовы разрушить темницы и заклепы.
Когда Иуда беззаконный сотворил с иудеями, в среду, совет свой о Христе, то после сего остался ночевать в доме одного из них. Наутро же, в четверток, восстав, пошел из Иерусалима снова в Вифанию к милостивому Избавителю нашему Иисусу Христу, Сыну Божию. И, по обычаю, придя, поклонился Ему и облобызал Его, говоря: «Радуйся, Учителю!» Иисус же был тогда в Вифании, в доме Симона, отца Лазаря, у сестер его Марфы и Марии.
Иисус Христос, Сын Божий, уведав Своим Божеством, что час страданий Его приближается, не отходил уже посему от Пречистой Матери Своей, Пресвятой Госпожи нашей Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии, утешая Ее спасительными словесами Своими. Пречистая же Матерь Господня, всегда читая писание пророческое, хотя и ведала о том, что подобает пострадать Христу и дать Себя на смерть крестную, за избавление всего мира, и внити в славу Свою, но, когда настало время расстаться Ей с Сыном своим возлюбленным, весьма заскорбела: «О, Сыне и Боже мой, – в горести сказала Она Иисусу Христу, – повеждь Мне явно Матери и служебнице Своей, что смущает Тебя, ибо вижу я печать какой-то глубокой-глубокой скорби на лице Твоем? Слышала я о Тебе, что идешь Ты во Иерусалим к беззаконным евреям, а они… сколько уже раз хотели Тебя убить! Слышала, что Ты хочешь там вкушать и пасху, для приготовления которой посылаешь туда и двух апостолов Своих…» Господь же наш Иисус Христос, Сын Божий, отвечал Матери Своей: «О, возлюбленная Мати Моя, Мария, не скорби о Мне! Правда, имею Я предан быть в руки людей грешных и поругаются Мне, и оплюют, и умертвят, на Кресте пригвоздивши, но в третий день воскресну и Твое имя возвеличу на земле паче всех родов человеческих».
Госпожа же наша Владычица Пресвятая Богородица и Приснодева Мария, Матерь Господня, услышав слова эти, отвела Иисуса, Сына Своего, в уединение, никем не видимое место, с великими слезами пала на честные ноги Его, не будучи в состоянии, от горя безутешного, что-либо выговорить. Иисус же удержал Ее Своими пречистыми руками и не дал Матери Своей до земли пасть, сказавши Ей: «О, Преблагословенная Мати Моя Мария, почто смиряешься так пред Сыном Своим, до самой земли кланяясь! Не бойся! Поведай Мне горе Свое». Она же с великим плачем, с рыданием горьким и с премногой жалостью сердечной сказала Ему: «О, возлюбленный Сыне и Боже Мой сладчайший, дерзаю у Тебя днесь нечто просить – исполни прошение Мое, Твоей Матери, и прошение Мое да не будет тщетно пред Тобою. Ведь, и Сам Ты в законе учишь чтить отца и матерь и во всем их слушать. И Ты, возлюбленный, Сыне и Боже Мой, послушай меня, Матери и рабы, и служебницы Своей, – не ходи в Иерусалим. Если же хочешь сотворить пасху, то сотвори здесь, в Вифании. Сегодня поведала мне Мария, сестра Лазарева: ее родители были во Иерусалиме и узнали там, что иудеи замыслили убить Тебя в Великий День. Наготовляют уже и оружие свое и воинов собирают, дабы взять Тебя. Этому я могла бы еще и не верить, но вот, сердце мое от много смущения во мне сокрушается, слезы беспрестанно текут из очей моих и из персей моих воздыхание великое исходит, – знать, правда то, что слышала я. О, возлюбленный Сыне и Боже мой, не ходи же во Иерусалим! Сам Ты ведь учишь от зла отходить и гневу место давать». Слова эти Иисус Христос, слышав от Матери Своей, весьма умилился и Сам из пречистый Своих очей слезы испустил, и сказал Ей: «О, преблагословенная Мати Моя Мария, пока не приходил еще час Мой, вспомни, сколько раз уходил Я от иудеев! То камнями хотели побить они Меня, а Я невидимо прошел мимо них; то с горы хотели низринуть они Меня, Я же опять от них удалился. И так всякий раз от многих их козней Божеством Своим Я укрывался. Ныне же час Мой, от века о Мне предреченный, настал. На сие бо и Отец Мой послал Меня, на сие Я и в мир сей пришел, да Своею смертью спасу род человеческий от мучительства дьявола». Все это слышав, Пречистая Богородица с великими слезами и жалостью сердечной обняла Его руками Своими и ударилась о землю, горько вопия: «О, сердце мое, о, утроба моя ныне терзается во мне! Днесь Симеоново пророческое слово сбылось истинно: и тебе Самой оружие сердце твое пройдет. О, душа моя, как претерпишь ты разлуку с Светом моим невечерним! Что в скорби моей сотворю я, – Сын мой, Бог мой хочет покинуть Меня!» Иисус же поднял Ее от земли пречистыми Своими руками и держал, утешая многими сладчайшими словесами…
Тем временем услышали горький плач и рыдание великое Пречистой Богородицы жены-мироносицы, с Ней всегда пребывавшие, и также пришли к Ней, утешая Ее и говоря: «О, Госпоже Марие, Матерь Господня, что так вопиешь? И чего ради таковым гласом горько плачешь?» Она же отвечала им: «О, жены, если бы ведали вы, почему исторгается из груди Моей столь великий плач и рыдание горькое, то вы бы и сами плакали, как плачу и я, – ведь, Сын мой, а ваш Учитель от нас разлучается и идет во Иерусалим на смерть!» И сказала Ей Марфа, сестра Лазарева: «Госпоже наша Пресвятая Богородице Марие, не верь тому! Сколько уж раз смущали нас, желая убить Его, а Он все с нами пребывает! Брата нашего, четверодневного Лазаря, из гроба воскресил Он, как от сна возбудил, Сам ли Себя от беззаконных жидов не сможет оборонить, – Бог бо есть!» На это отвечала ей Пресвятая Богородица: «Знаю Я, что мощен Он оборонить Себя: Бог бо и человек. Но Сам изъявил Он мне о своей смерти и страданиях, да избавит мир весь от работы дьявола». Услышав слова сии, жены возопили с великим плачем и рыданием, жалея, что Милостивый Господь разлучается с ними.
Тогда Иисус Христос, Сын Божий, призвал к Себе Марфу и Марию, сестер Лазаревых, и Марию Магдалину и начал им так говорить: «О, любимые мои други! Я иду во Иерусалим, да исполню волю пославшего Меня Отца, а Матерь Мою, Марию, предаю вам. Вы же неотступно, во все дни, пребывайте с Нею, утешайте Ее с великим прилежанием, во всем Ее слушайтесь и любовь к Ней имейте».
Госпожа же наша Пресвятая Богородица, Матерь Божия, в тот час воззрела на беззаконного Иуду Искариотского, не ведая его прелукавого умышления и лести, и сказала ему: «О, возлюбленный друже Мой, Иудо! Ты был во Иерусалиме, – не слышал ли там о каком-либо заговоре иудейском против Сына Моего превожделенного?» Иуда отвечал Ей: «Никакого зла на Сына Твоего, милостивая Госпоже, не видел я и не слышал. Не тревожься: между иудеями, в Иерусалиме, у меня много есть друзей верных; если услышат они в сонмище их иудейском какие-либо козни злые на нашего Учителя, а на Твоего Сына, поведают мне всю истину. Я же тотчас Тебя обо всем извещу». Услышав такие слова от беззаконного Иуды, Пресвятая Богородица немного успокоилась и престала от плача. Как незлобивая агница, слыша льстивые слова потаенного змия, поверила Она ему и сказала: «О, возлюбленный друже Мой Иудо, если верно имеешь ты друзей в сонмище иудейском, то молю тебя и прошу, имей любовь к Сыну моему, а к своему Учителю, – когда придет Он в Иерусалим, блюди, береги, храни Его там от всякого зла, будь стражем здравия Его. Тебя пред прочими почтил старейшинством Мой Сын, тебе и вручаю Его Я теперь, имей же попечение о Нем и прилежание». Беззаконный же Иуда, услышав слова эти от Пресвятой Богородицы, сказал Ей: «Хорошо, хорошо, Госпоже, да не тревожится сердце Твое, со всем усердием, со всем старанием буду я иметь попечение о Сыне Твоем и Учителе моем».
О, Преблагословенная Госпоже, Пресвятая Владычица наша Богородице, Матерь Господня! О, кротчайшая голубице! Кому поручила Ты Сына Своего возлюбленного, Господа Сладчайшего? Волку ли лютому— Агнца незлобивого! Великое Сокровище – прелукавому злодею! О, проклятый и беззаконный Иуда, чего ради Сына Божия ты на смерть предаешь, еще же и Матери Божией лжешь?! Но обратится болезнь твоя на главу твою и на верх твой неправда твоя снидет.
Иисус же Христос, предав Матерь Свою женам, сестрам Лазаревым Марфе и Марии, и Марии Магдалине, Сам, при последнем прощании, с умилением воззрел на Пренепорочную Деву и сказал Ей: «О, преблагословенная Мати Моя, Марие, благодарю Тебя за великую и неизреченную материнскую любовь и милость Твою ко Мне: Ты, рождши, Сама, издетска, вскормила Меня, воспитала; благодарю Тебя за то, что Ты все время жалела Меня, с самой нежной, с самой теплой заботливостью заботилась обо Мне, даже и тогда, когда Я уже возрос, и до сего дня, – за сие воздам Тебе, Матери Моей, благодарение Божеством Своим. А теперь Я поручаю Тебя, Мати Моя, Богу и Отцу Моему, Царю Небесному, и помощи Святого Духа. Не бойся! Хотя телом Своим и пострадаю Я, но в третий день воскресну и Тебя возвеличу паче всех родов небесных и земных». Сказав так Матери Своей, Спаситель облобызал Ее, а Она, Пречистая, возрыдавши рыданием великим и восстенавши весьма от сердца Своего от скорби великой, пала пред Ним ниц на землю, как мертвая. Святые же жены, стоявшие тут близ Ее, поднявши Ее от земли, утешали Ее, от плача Ее умильными словами, как могли.
Поручив же Матерь Свою женам мироносицам, Господь Бог и Спас наш Иисус Христос, Сын Божий, скоро пошел со Своими апостолами во Святой Град Иерусалим. Уже бо настоящий сей день, то есть Четверток, перед Пасхой, преклонялся к вечеру. Так. приближался уже час честных страданий Господних; подобало, ночью, с Четвертка на Пяток, Сыну Человеческому взяту быть руками человек грешных; приспело уже время и Тайной вечери. Все сие ведая, Иисус Христос, дабы не оставить апостолов Своих не наученных и не исполнивших закона, повелел им с поспешностью идти за Собой, никто чтобы из них от Него не отставал. Прежде же Себя послал Он двух Своих учеников, сказав им: «Пойдите в город, и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним, и куда он войдет, скажите хозяину дома того: “Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне вкушать Пасху с учениками Моими?” И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам».
Впервые опубликовано: журнал «Душеполезное чтение». 1915 г. № 1.
Войти с помощью соц. сетей: