А теперь наконец-то настало время вспомнить, что эта книга посвящена Средневековью. Внесла ли эта эпоха какой-то вклад в медицинское знание, или средневековые лекари только сохраняли наследие Гиппократа и Галена? Ответ – да, внесла, хотя многие находки средневековых врачей все равно основывались на античных книгах. Так случилось, скажем, с идеей об «обстоятельствах» развития болезней, которая обогатила теорию гуморов.

Чтобы разобраться в том, как средневековая медицина сохраняла и осмысляла античное наследие, придется кое-что рассказать о том, какой путь проделало медицинское знание на протяжении веков. Не станем углубляться в споры о том, называть ли первые столетия Средневековья «темными веками» и эпохой упадка. Но факт остается фактом: к этому моменту Греция и Рим перестали быть передовыми центрами медицинской теории. Врачей-исследователей, равных «Гиппократам» и Галену, в этот период так и не появилось. Но знания древних не сгинули в водовороте исторических событий, и благодарить за это следует христиан и мусульман Востока. Первыми за сохранение античного наследия взялись сирийцы. Почти все они принадлежали к духовенству, были священниками или монахами, поэтому для них медицина была тесно связана с аскетическими практиками – действиями, помогающими очистить душу и открыть ее для общения с Богом. Сирийцы предполагали, что телесное страдание затрудняет путь к божественному откровению не меньше, чем душевные страсти. Таким образом, сохранялось восприятие человека как единства тела и души, и врачеватели не проводили четких границ между ними.

Уже в начале VI века ученый и врач Сергий из города Реш-Айна (его называют Сергием Решайнским (?–536)) перевел на сирийский язык более тридцати сочинений Галена. Это была невероятно сложная работа, потому что Гиппократ и его наследники, как мы помним, создавали необходимую им медицинскую лексику с нуля. В сирийском такого «словаря» не было, и переводчикам пришлось искать верные аналогии множества сложных понятий, за которыми стояла вся мощь греческой философии и риторики. Сирийцы не только превосходно с этим справились, но и смогли обогатить греческие книги наследием местной традиции.

Период между VI и IX веками тоже был «темным» – для нас, поскольку историкам медицины о нем известно не так много. Многие рукописи того времени погибли в огне или затерялись при переездах, а многие из оставшихся еще ждут своих исследователей. Мы мало знаем о странствиях этих книг, зато хорошо представляем себе, куда в итоге привели их непростые пути. Итак, в IX веке медицинское знание пробуждается вновь, на сей раз на Арабском Востоке. Халиф аль-Мамун (786–833) создает в Багдаде «Дом мудрости». Мы многого не знаем о нем, до наших дней не дошли списки его участников или сведения о том, где находилось его здание. Ясно, что «Дом» не был подобием университета или формально организованной академии наук, скорее, это был неофициальный круг ученых. Его состав непрерывно менялся: многие восточные мудрецы не имели постоянной «позиции» для работы и странствовали между городами и дворами различных правителей. Центром «Дома» была большая биб-лиотека. Скорее всего, ее начала собирать влиятельная семья Бармакидов, близкая к отцу аль-Мамуна, Харуну ар-Рашиду (впоследствии тот уничтожил едва ли не всех членов этой семьи, подозревая их в измене). В Багдаде было собрано множество книг, написанных на древнегреческом, арабском и сирийском языках. Коллекцию регулярно пополняли, ученые выезжали в экспедиции за книгами, в том числе в Константинополь. В «Доме муд-рости» работали выдающиеся переводчики, и со временем они создали огромный корпус литературы. Наибольший интерес для них и для самого халифа аль-Мамуна представляли научные работы. В числе этих книг были и античные труды по медицине. С этих переводов начался подъем арабской медицины, который продлится несколько столетий.

Ученые и врачи Востока не только переводили древние книги. Они систематизировали знания, собранные греческими лекарями и сохранившиеся в гиппократовских трудах. К примеру, в результате этой систематизации окончательно оформилось представление о стройной системе внешних факторов, влияющих на здоровье человека. Эту честь приписывают придворному врачу Хунайну ибн Исхаку (809–873). Он отлично знал греческий, сирийский, персидский и арабский языки и мог сопоставить между собой множество работ античных врачей. Он собрал воедино всю информацию о том, что, с их точки зрения, влияло на здоровье, и разделил эти сведения на категории (подробнее о самих категориях читайте в главе «Защита от недугов»). Так действовали и другие средневековые врачи, составлявшие собственные медицинские руководства. Большинство из них не стремились к научной революции. Напротив, они полагали, что авторитетные тексты содержат едва ли не все необходимые знания. Дело читателя, полагали они, – изучать эти книги, делать собственные выводы, сохранять и распространять информацию. Совершая собственное открытие, они старались гармонично вписать его в картину, созданную древними, и передать следующим поколениям.

Наследниками восточных врачей стали лекари Западной Европы. Увы, это наследство они получали далеко не всегда мирным путем. Конечно, были и случаи, когда культурный обмен происходил вполне добровольно. Так случилось с Константином Африканским (1010/1020–1087), о котором мы будем говорить еще не раз. Он родился в Карфагене (Северная Африка), учился в Багдаде и Каире, путешествовал в Индию. Он стал выдающимся врачом и вернулся в родной город, где нашел не только пациентов, но и врагов-завистников. Они обвинили Константина в колдовстве. Лекарь бежал на Сицилию, забрав с собой немало книг о медицине на арабском. Оттуда Константин перебрался в Салерно, а затем стал монахом обители Монтекассино. Долгие годы он работал, переводя на латынь труды «Гиппократовского корпуса», Галена и великих арабских врачей.

Тем не менее значительную часть восточных медицинских знаний европейские врачи получили в результате военных конфликтов. Началом этого процесса считают Крестовые походы. Иногда книги становились военными трофеями европейцев. Хронист Первого крестового похода Альберт Аахенский сообщал: «во время одного из столкновений крестоносцы ограбили брошеный вражеский лагерь и присвоили книги, содержавшие "нечестивые чары [восточных] прорицателей и гадателей"». Какова была дальнейшая судьба этих книг, неизвестно. А незадолго до Второго крестового похода «франки» захватили целую библиотеку, состоявшую из четырех тысяч томов. Она принадлежала дипломату Усаме ибн Мункызу. Известно, что Усама интересовался медициной и даже сам практиковал несложные вмешательства. Наверняка в его собрании были и книги о врачебном деле. Еще больше возможностей европейцам открывало завоевание восточных городов. Некоторые проводили годы в богатых книжных собраниях, например Антиохии, которая оставалась под властью крестоносцев с конца XI до середины XIII века. Монах Стефан Пизанский в конце 1120-х годов провел там несколько лет, работая над переводом «Королевской книги» (Al-Kitāb al-Malakī) Аль-Маджуси. Его работа стала популярной и довольно быстро распространилась по Европе. Мы знаем, что уже через десять лет ее читал врач из немецкого Хильдесхайма.

Так древнегреческие медицинские книги прошли свой сложный путь и стали основой средневековой медицины. Многие гиппократовские и галеновские идеи оставались в ходу вплоть до эпохи экспериментов XVIII века. При тех возможностях, которыми обладала тогда медицина, многие из этих идей и правда приносили много пользы. Некоторые, самые базовые, актуальны до сих пор. Любой современный врач подтвердит, как полезно высыпаться, не переедать и делать легкие физические упражнения. И, как и всегда в истории человечества, за идеями стоят люди. Множество лекарей, от «элитных» до самых простых, поделились своим опытом, чтобы относительно стройная медицинская теория могла существовать и развиваться.