Глава 8
Сразу после нового землетрясения улей зашевелился. После Гагарина к разлому, точнее, к тому месту, где он был совсем недавно, поехали и великие князья, и император со свитой. Но увидеть они смогли лишь постепенно наполняющееся озеро.
И никаких следов чего-то такого, что не укладывалось в их картину мира.
— И куда всё могло деться? — интересовался князь Тверской, оглядывая водоём, словно надеялся рассмотреть сквозь водную гладь и дно пропавший мир орков. — Это как-то возможно исправить?
Гагарин почесал подбородок и лишь потом понял, что все присутствующие смотрят на него, словно видят в нём главного, поэтому смутился.
— Я не знаю, — ответил он, покачав головой. — Мы, конечно, можем обследовать дно, но, полагаю, это ни к чему не приведёт.
— Совершенно уверен в том же самом, — согласился я, понимая, что мир с зелёными орками уже далеко-далеко от нас. И мне ещё повезло, что я успел заполучить пропуск Силиконы. — Думаю, что произошёл процесс обратный тому, что вы называете сопряжением.
— И из-за чего такое могло случиться? — император всё ещё искал причины произошедшего.
Я же полагал, что знаю их.
— Думаю, то, что было не в порядке, когда миры столкнулись, снова пришло в равновесие, вот миры и разъединились, — ответил я, думая о том, что нужно бы восстановить беседку по центру.
Уж не знаю, как Дзен допустил, чтобы миры так долго провисели сцепленными, но я надеялся, что он наконец-то навёл порядок и теперь ничего из ряда вон не произойдёт. Я спокойно отбуду свои каникулы до конца и вернусь на Олимп.
И тут я поймал себя на том, что буду скучать по всему, что тут происходило. Может, стоит наведываться на Землю почаще? В конце концов, я уже тут и друзей себе завёл. Но нужно будет что-то решить с человеческим телом. Так как постоянно стеснять Игоря я не собирался. Да и к тому же я — бог, смогу и собственное создать.
Понятно, что на наполняющееся озеро смотреть было не так же интересно, как на дымящийся разлом, из которого вылетали ящеры с зелёными всадниками. Поэтому народ потихоньку начал возвращаться к своим делам.
Когда все разъехались, остались мы вдвоём с Гагариным.
— Пойдём, — сказал он, легонько хлопнув меня по плечу. — Я познакомлю тебя с человеком, который будет обеспечивать твою безопасность.
— Пойдём, — согласился я и повернулся лицом к усадьбе. — С радостью познакомлюсь, а то чувствую, после сегодняшнего меня захотят убить с ещё большим желанием, чем раньше.
— Но теперь это будет крайне тяжело сделать, — откликнулся Алексей, бодро ступая рядом со мной. — После того, как твоей персоной заинтересовался император.
Я не стал ему говорить, что пока бог находится внутри смертного тела, его вообще практически невозможно убить, тем более уровень божественной благодати рос неуклонно. Скоро мне надлежало вернуться к себе, и вот тогда Игорю понадобится вся возможная защита. Ибо мы неплохо разворошили это осиное гнездо.
— А вот эта женщина, которая выступала после тебя, — внезапно спросил меня Гагарин. — Ксения, кажется…
— Ксения Альбертовна, — кивнул я, не совсем понимая, корни интереса военного. — Моя родная тётка.
— Тётка? — переспросил Алексей, о чём-то размышляя, но снова переключился на собственный интерес. — А она замужем?
— Нет, — ответил я, обратился к Игорю и узнал всю необходимую информацию. — И, сколько себя помню, никогда не была.
— Ага, — только и ответил мне Гагарин, больше ни слова об этом ни сказав.
* * *
В усадьбе с широкой улыбкой на губах Ксения Альбертовна в который раз перечитывала завещание. Её, как я понимал, всё устраивало. Как устраивало и Светку, которая лишь из дополнительной осторожности пока не скидывала с себя личину уродки.
Туманов-старший, как нам сказали, пытался ворваться в дом и чего-то требовать, но его выгнали взашей люди Гагарина. Одним словом, всё было ровно так, как и должно было быть.
Тут же нас ждал и человек, которого обещал мне Алексей.
— Максим Пожарский, — представил мне его Гагарин. — Отныне твой начальник охраны.
— Что ж, очень приятно, — проговорил я и протянул руку молчаливому и неулыбчивому человеку. Лицо его больше напоминало высеченную из гранита маску. — Игорь Туманов.
— Максим, — без какого бы то ни было выражения ответил тот и пожал мне руку так, что заболели костяшки на пальцах, хотя в нём совершенно не было желания причинить мне боль. — Будем знакомы.
— Мой давний знакомый и коллега, — отрекомендовал Максима Алексей. — Мы вместе были в охране принца. Его не заметишь, но при этом он всегда будет рядом, защитит от всяческих напастей.
— Отлично, — ответил я, кивая Гагарину. — Как раз то, что нужно.
Максим и Алексей были незримо похожи. И дело даже не только в возрасте или росте. Оба по призванию были военными людьми. Оба были глыбами, из которых вырезали живых существ. Вот только и отличия очень явно читались. Если Алексей часто улыбался и вообще ко многому относился с юмором, то Пожарский казался мрачным и начисто лишённым чувства юмора. Возможно, для охраны это даже плюс.
После этого я заехал в канцелярию и подал корректировку по документам на основании завещания. Всё-таки я теперь был не княжич, но целый граф. С собственностью, счетами и обязательствами по опеке. Я уже не думал, что отец Игоря попытается как-то навредить ему и дочери, но исключать это полностью было нельзя.
И только после всего этого я вернулся домой.
* * *
Сегодня тут было тихо, и ничто не напоминало про вчерашнюю гулянку.
Кроме тишины, было ещё и пусто. Первый этаж словно вымер. Кроме нанятого Дарьей администратора, никого видно не было. На мой немой вопрос он указал пальцем наверх.
И действительно, большая часть нынешнего населения дома обнаружилась там. Дверь в комнату, обставленную в стиле Олимпа, была распахнута, а на пороге стоял улыбающийся Жданов.
— Приветствую, — сказал я, пожимая ему руку. — Как обстоят дела?
— Я, конечно, много размышлял о своей частной практике, — широко улыбаясь, проговорил Антон Павлович, — но никогда не думал, что буду штатным вытрезвителем в бывшем борделе.
— Атмосфера тут такая, что поделать, — философски заметил на это Дезик. — Посмотрите, может, заклятия какие остались от старых хозяев?
А вот это была здравая мысль. Следовало внимательно просмотреть здание на предмет заклятий. Пьяный мужчина всегда более щедрый, чем трезвый, не так ли?
Правда, сегодня у нас тут были две девушки, которые изо всех сил пытались прийти в себя, но этих самых сил у них и не хватало.
— Мне чудилось, что я — богиня, — проговорила Дарья с кровати, пытаясь жестикулировать бессильными руками. — И мне все прислуживают и всё мне делают. Вообще всё, что захочу.
— Так мы же на Олимпе, — заметила на это Силикона, которая тоже была далеко не в лучшей форме. — А тут любая девушка — богиня. Слушай, а давай похмелимся шампанским, будет чуть легче.
— Нет-нет-нет, — запротестовал Жданов и замахал руками. — Эдак я вас до осени на ноги не подниму. Будете тут каждый день шампанским похмеляться.
— Да, мне нельзя, — ответила Дарья и предприняла героическую попытку подняться на ноги. Самое поразительное, что ей это удалось, и она шатающейся походкой подошла ко мне, держась за голову. — Привет, Игорь. Поговорить надо.
— Антон, — обратился я к врачу, показывая на девушку. — А можно ей ещё улучшить состояние?
— Да я уже что только не делал, — ответил он, ухмыляясь. — Но, судя по всему, они выпили столько, сколько вам с орком и не снилось.
— В охотку всегда лучше идёт, чем на соревнованиях, — согласился я, а затем посмотрел на Дашу. — А вот репертуар вам, конечно, пересмотреть бы.
— Что, совсем говно? — поморщилась она, держась за стену. — Я просто не очень помню.
— Да не то чтобы, просто устарело, — ответил я, выходя из комнаты. — Нужно что-нибудь более молодёжное.
* * *
Куриный бульон и апельсиновый сок ещё немного привели Дарью в порядок. Несмотря на бледность и слабость девушки, можно было констатировать, что она пришла в себя.
— Игорь, — сказала она, наконец, с каким-то излишне серьёзным тоном. Таким обычно сообщают, что кто-то умер или «нам надо расстаться». — Сегодня утром мне звонили по поводу работы.
— Очень интересно, — ответил я, видя, что она ждёт от меня какой-то реакции. — Я внимательно слушаю.
— Просто сам понимаешь, я не сильно адекватная была. Так вот, — она провела рукой по волосам, словно в поисках уверенности в себе, — утром мне позвонил Строганов, он — коллекционер и меценат. Хочет устроить выставку в Смоленске. Как я поняла, он узнавал, кто по месту заключал самые крупные сделки с недвижимостью последнее время, и вот так вышел на меня.
Интересно, она волнуется из-за того, что ей позвонил известный человек, или из-за того, что ей неизвестна моя реакция?
— Ты выкладывай всё, как есть, — сказал я, подбадривая её своим тоном. — Решим, что делать дальше.
— Да, просто… — она замялась и, сложив пальцы в замок, принялась хрустеть ими, явно от нервов. — Он предложил организовать выставку мне. Это займёт достаточно много времени, и я не смогу пока заниматься риэлторской деятельностью. А ты давал мне деньги именно под это. То есть, если я не смогу пока работать по профилю, то ты заберёшь их обратно, да? — она смотрела мне в глаза, явно переживая.
Ей очень хотелось попробовать себя в чём-то новом, причём под крылом богатого и влиятельного человека. Но она очень боялась, что я лишу её того трамплина, на который она уже успела построить некоторые планы.
— Послушай, — мягко, насколько это возможно, проговорил я ей, беря её руку в свою. — Это отличный шанс для тебя. Я вижу, что ты этим горишь и тебя это очень сильно вдохновляет. Что ж, берись, действуй! Что же до меня, — я слышал, как Игорь горестно вздыхает в моём сознании, — то я полностью поддержу тебя в любом решении. И, каким бы оно ни было, деньги на старт останутся у тебя, а офис в твоём полном распоряжении.
— Спасибо! Спасибо! — она хотела это воскликнуть, но тут же скривилась, видимо, от эха головной боли. — Спасибо тебе огромное, — это уже шёпотом.
— У тебя всё получится! — ободряюще проговорил я и подмигнул. — Главное, молись Рандому, и всё у тебя будет замечательно.
— Да, я молюсь, — чуть ли не со слезами на глазах ответила Дарья. — И вот как всё чудесно выходит!
* * *
Со Ждановым на пару мы привели Дарью в полный порядок, и она укатила на встречу со Строгановым. А Антон Павлович вплотную занялся Силиконой. Та, правда, воспользовавшись нашей отлучкой, успела-таки опохмелиться шампанским, так что головной боли у неё не было, но зато присутствовала повышенная весёлость.
Караоке она больше не хотела, зато хотела «мальчиков». И вот тут даже её желание исполнилось.
Дверь моего дома открылась, и к нам без спроса завалился шикарный брюнет в дорогом костюме с модной причёской и в тёмных очках. Эдакий мачо с обложек любовных романов. Под рубашкой явно перекатывались мышцы, а ещё за версту пахло дорогим парфюмом.
— Вы к кому? — спросил его администратор.
Я с интересом следил за происходящим с небольшой площадки на втором этаже, откуда прекрасно просматривался холл первого.
И лишь когда я услышал хриплый кашель рядом с собой, оказавшийся на поверку смехом Дезика, понял, что что-то не так.
— Я тут живу, — ответил брюнет, не понимая, что происходит.
Дезик зашёлся в хохоте, обратив на себя внимание недоумевающих мужчин с первого этажа.
— Оралик, — наконец, смог выдавить из себя цербер. — Они же тебя здорового никогда и не видели. Только обессиленного и страшненького. Вот и не признают.
— Оралиус? — удивился я, поняв, что передо мной никто иной, как инкуб, нажравшийся женской энергии. — Ты?
— Я, конечно, — ответил брюнет, внимательно глядя на нас. — Можно мне уже пройти? А то я подустал.
— Никаких подустал, красавчик, — раздался за моей спиной пьяненький голос Силиконы. — Я таких шикарных мужчин уже лет двадцать не видела. Так что давай, хороший мой, тебя ждёт вторая смена!
— О, я вижу вы, дорогая, уже тоже добрались до моих запасов, — демон явно был доволен и кайфовал от жизни. — Что ж, буду рад развлечь и вас.
— Да уж, — высказался я в пустоту. — Пантеон в изгнании.
— Ты теперь представляешь, насколько ему трудно было без кормёжки? — слегка укоризненно взглянув на меня, проговорил Дезик. — Одно дело, что вообще слабость, а, представляешь, видеть каждый день в зеркале, как увядаешь и превращаешься в урода? Тут не только самогон гнать начнёшь. Как ещё не повесился наш инкубчик, загадка.
— Я вешался, — ответил тот, поднимаясь по лестнице. — Но через час висеть надоедало, и я спускался. Дышать-то мне не обязательно.
— Вот, актуальные проблемы демонов, — указав лапой на Оралиуса, сказал цербер.
— Ну а что, — я не собирался оправдываться, тем более было не за что. — Это не я же его тут оставил на полгода без средств к существованию.
Оралик блеснул белозубой улыбкой и кивнул мне, признавая правдивость моих слов, но его тут же перехватила Силикона, взяв под руку, и увлекла в одну из комнат второго этажа.
— Понятное дело, — проговорил Дезик задумчиво. — Просто бедняге очень тяжко без кормёжки было.
— С этим я и не спорю, будем чаще подкармливать, — ответил я и понял, что ужасно устал. — Если что, я у себя на третьем.
* * *
Северский после того, как покинул императора, заперся в своей резиденции. И был настолько не в духе, что даже камердинер опасался к нему заходить. Он обещал всех убить, а затем уволить. Затем спохватывался и обещал сначала всё-таки уволить, а уже потом убить.
Ковровая дорожка, выходившая из кабинета в коридор, покрылась инеем, а кое-где даже заледенела. Одним словом, со светлейшим князем творилось что-то жуткое.
И вот в этот не самый подходящий момент ему позвонил Минеев. Хуже того, что с совершенно негодной темой.
— Здравствуйте, Игнат Валерьевич, — произнёс он бодро, ещё не зная, что практически попал в ледяную бурю. — У нас есть некоторые подвижки.
— Подвижки чего? — зло бросил ему Северский. — Крыши? Или несущих стен?
— Не совсем понял, — хмыкнул Минеев и продолжил говорить, не восприняв угрозу всерьёз. — Спешу доложить вам, что мы с Николаем Григорьевичем Тумановым разработали некий план, который с большой долей вероятности позволит нам наложить лапу на всё наследство Озеровых, — он, к сожалению, не услышал клокотания на той стороне. — Дело в том, что старое завещание, к которому мы будем апеллировать вполне позволяет сделать Туманова-старшего распорядителем всего имущества…
— Хватит! — рявкнул Северский, да так, что у Минеева чуть было телефон из руки не выпал. А вот ухо пришлось сменить. — Ещё слово про кого-нибудь из этого рода, и на месте твоей усадьбы останется ледяная глыба! Ясно?
— Да, но вы же сами хотели… — хозяин игорного клуба гораздо тяжелее соображал, если дело касалось не расклада карт.
— Плевать! К херам собачьим! — Игнат Валерьевич кипятился так, что припомнил даже ругательства черни. — Слышать про них не желаю! Что папаша, что сынок старший — идиоты и деграданты. Один мультики на коленке клепает, второй язык за зубами удержать не может!
— Простите, — тихо проскулил Минеев. — Я же не знаю, что произошло.
— Так ты сначала спроси, я тебе расскажу, — Северский понимал, что на собеседника-то злиться не за что, но сорвать на ком-то злость было просто жизненно необходимо. — Это клинический дебил, Туманов-старший, ляпнул при императоре про новое завещание, его возможную подделку и о своих притязаниях на наследство Озерова. Ну и получил сразу вердикт между глаз, в котором русским по белому написано, что всё забирает средний сын Игорь.
— И как же теперь быть? — проблеял Савелий Викторович, понимая, что все надежды вернуть деньги Туманова улетучились, словно с яблонь дым. — Он же столько лет был моей дойной коровой.
— Как, как, — ответил ему Игнат Валерьевич. — Каком кверху. Пала твоя дойная корова. В неравной схватке со словом императора. Ну надо же хоть какое-то соображение иметь! Хоть бы посоветовался что ли. А тут напрямую попёр! Всё, прошу тебя, хочешь нормальных отношений со мной, забудь про Тумановых. Пусть сами возятся в своём болоте.
— Как пожелаете, светлейший князь, — сглотнув, проговорил Минеев. — Простите, не хотел вас расстраивать.
— Всё, отбой, — ответил ему тот. — Позвони, когда будут хорошие новости!
* * *
Не успел я прилечь, как раздался звонок телефона.
Звонил никто иной, как дон Гамбино, которого я был очень рад услышать.
— Здравствуй, дорогой, — проговорил он в трубку, как только я принял звонок. — Как ты себя чувствуешь, мой русский друг?
— Я — отлично, — ответил я, поприветствовав старика, который по голосу сейчас максимум тянул лет на шестьдесят. — У вас как дела? Как внучка?
Карлито немного замялся, но вскоре ответил:
— Жить будет, даже бегать, но зацепило её здорово, — а затем он явно приободрился и продолжил: — Вот решил её взять с собой в Россию, чтобы она поменьше думала о своих печалях. А в целом, здоровье — отлично. У меня прям на удивление. Решил позвонить, спросить, не передумал ли ты нас принять.
— Конечно, — ответил я, специально подвешивая двусмысленность. — Конечно, не передумал. Приезжайте вместе с внучкой. Как, говорите, её зовут?
— Кьяра, — сказал дон Гамбино, ухмыляясь.
— Какое красивое имя, — проговорил я, припоминая, встречался ли я с ней. — Надо будет познакомиться.
— Так вы уже знакомы, — многозначительно ответил он, на что-то намекая. — Впрочем, это не столь важно. Жди нас, будем сегодня к вечеру.
— Отлично, всё приготовлю к вашему приезду, — я действительно был очень рад тому, что старый сицилиец вновь будет рядом. — Сначала отправимся на юга, а затем отвезу вас в Сибирь, где медведи, водка, балалайка! И, кстати, я теперь цельный граф.
— Заодно и отпразднуем, — проговорил Карлито. — До встречи!
* * *
И практически сразу меня вызвали вниз.
— Приехал курьер, говорит, доставка исключительно для вас, — сказал мне по телефону администратор.
— И что, вам не отдаёт? — я даже приподнял бровь от удивления.
И что такое могли бы мне прислать, чтобы вручать лично в руки?
— Нет, говорит, предписано исключительно лично вашему сиятельству передать, — со вздохом ответили мне.
Спустившись вниз, я обнаружил курьера с коробкой в человеческий рост.
— Это что? — спросил я, переводя взгляд с курьера на коробку и обратно. — Бомба? — почему-то захотелось пошутить.
— А я почём знаю? — ответил тот, и по нему было видно, что юноше не до шуток. — Но вряд ли такая объёмная была бы. Бомбы маленькие, и их обычно под машину лепят.
В логике ему отказать было сложно. Поставив подписи в нужных местах, я отпустил парня, а сам принялся изучать посылку. Проверив её на предмет опасности, ничего не обнаружил и решил открыть.
Внутри меня ждал робот в виде женщины для сексуальных утех. На лбу у неё красовалась наклейка «Жозефина». И, стоило мне снять упаковку, как эта электрическая Жозефина заявила мне:
— Теперь ты узнаешь, на что способна по-настоящему опытная женщина.
На мой хохот, раздававшийся на весь особняк, высыпали все домочадцы, находившиеся в этот час в здании.
