Как вести себя во время отдыха после обеда?

После обеда, без сомнения, нужен отдых. Потому что ни телесные ни душевные наши силы не могут быть в непрестанном напряжении: и те и другие имеют нужду в отдыхе. Но отдых всегда употребляй, как лекарство. Частое, особенно безпрестанное, употребление лекарства вредно для тела: часто бездействие вредно для души. Враг нашего спасения ничем так надежно не пользуется для нашей погибели, как нашим бездействием, нашею праздностью. Чего дурного не приходит на ум людям праздным? Мнозей злобе научила праздность, – сказал Премудрый (Сир. XXXIII, 28). В этом отношении святой Варсонофий справедливо заметил: «мерзок пред Господом покой телесный».

Поэтому для отдыха никогда не должно употреблять много времени. Немного отдохнув, всякий должен думать: «Какой отдых в здешней жизни! Св. Дух говорит: да почиют от трудов своих, – не нам, пользующимся здоровьем и жизнию, а умирающим о Господе (Апок. XIV, 13). Действительный отдых будет для нас в жизни будущей!» Не за отдых, не за бездействие назначено и дается нам небесное блаженство, а за труды. Кийждо свою мзду приимет по своему труду (1 Кор. III, 8), говорит апостол.

Так должно думать всем пообедавшим и, немного отдохнув, снова приниматься за дело.

Времени отдыха отнюдь не употребляй, как поступают некоторые, на какие-нибудь удовольствия и на какие-нибудь порочные или безполезные игры, например, на игру в карты, в шашки и т. п. Об удовольствиях св. Василий Великий так говорит: «Удовольствие – дьявольская уда, влекущая в пагубу. Удовольствие – матерь греха. Удовольствие – пища вечного червя» и т. п. Игры вообще приучают к праздности, к лени, к весьма многим дурным порокам. При играх весьма часто и как бы неизбежно зложелательствуют, лгут, обманывают, досадуют, сердятся, без всякой нужды божатся, нередко входят в непримиримую вражду, безполезно тратят свое имущество и, во всяком случае, напрасно губят безценное время.

Чтобы во время отдыха не вошли в твою голову какие-нибудь богопротивные мысли, а в твое сердце – богопротивные желания, старайся питать себя, смотря по состоянию твоей души, разными духовными размышлениями, а особенно сердечными воззваниями к Господу Богу, например:

«Господи, как велика Твоя премудрость и благость, и всемогущество. Ты дивно велик! Ты облечен величием и благолепием! Твоя риза из света, шатер над Тобою – безпредельный свод небесный. С быстротою ветра и огненного пламени исполняют волю Твою ангелы. В грозных явлениях природы даешь Ты чувствовать Свою страшную силу, способную в одно мгновение потрясти, испепелить всю землю. Непостижимо утверждена она на своих основах, которых вовсе незаметно. Бездны, готовые, по-видимому, поглотить ее окутывают ее, как одежда. И на высочайших горах держится вода, и оттуда поит всю землю, спускаясь в долы, не затопляет их, а держится в своих пределах, Твоею волею всемогущею проведенных; и реки, и озера, и моря не смеют преступить этих пределов. И сколько жизни, сколько благ для живых существ. И какое невообразимое разнообразие живых тварей – от малой до великой, от незаметного насекомого, от кролика, что гнездится в каменной горе, до кита – левиафана, что в своей громадности находит такой же громадно-необъятный простор – играть среди океана! И все это к Тебе обращается с своими живыми чаяниями жизни, и от Твоего мановения зависит – жить ли им и наслаждаться жизнью или исчезнуть без следа. О, благослови, душа моя, Господа!» (Псал. CIII).

Как вести себя вечером до сна?

Вечером, когда окончены дневные дела, отнюдь не должно тотчас предаваться покою, как бы много ты ни утомился от дневных занятий. Христианину несвойственно так поступать. Окончив свои дела, он тотчас должен занять свое сердце духовными мыслями и, прежде всего, памятью смертною.

Мы рождаемся на земле, но не для нее предназначены: в этом мире мы – только временные пришельцы и странники, не имеющие здесь пребывающего града, но грядущего взыскующие, как говорит св. апостол Павел. Среди тех соблазнов и испытаний, которые предстоят на нашем пути, мы должны усовершенствовать полученные нами при рождении дары и на каждый талант приобрести новый; среди условий земного существования мы должны воспитать наше сердце в чувстве братской самоотверженной любви, нашу волю – в делании добра, нашу мысль – в чистых высоконравственных помыслах и таким образом принести к Богу нашему душу – это дыхание Творца, которым Он оживил земную персть, – неоскверненною никаким лукавым помышлением или деянием. Нам даны для достижения наших целей хранители-ангелы и добрая совесть вместе с благодатною помощью, сообщаемою в Святых Таинствах; нам назначен срок, и срок очень недолгий: уже во времена царя Давида он был в семьдесят лет, или в восемьдесят лет для людей более сильных и здоровых, а в настоящее время стал даже меньше этого. На конце нашего поприща стоит смерть: ее холодною рукою рано или поздно все мы будем сражены. Это самое важное событие во всей нашей жизни, потому что здесь положен никакими силами неотвратимый предел того нашего существования, в продолжение которого мы можем снискать любовь к нам Бога, и ничем неотвратимое начало того отчета, какой потребует Царь от Своих сыновей. Сюда, следовательно, должны направляться наши мысли и думы, чтобы, по словам Сираха, вспоминая «последняя наша», не грешить нам много и не забываться в наших мечтах и земных обольщениях. «Видишь, – говорит святитель Тихон Задонский, – что часы заведенные непрестанно идут, и хотя спим или бодрствуем, делаем или не делаем, непрестанное движение имеют и приближаются к пределу своему. Такова и наша жизнь – от рождения до смерти непрестанно течет и убавляется, упокоеваемся или трудимся, бодрствуем или спим, беседуем с кем или молчим, – непрестанно течение свое совершает и к концу своему приближается; и уже к концу ближе стала ныне, чем вчера и третьего дня, – сего часа, нежели прошедшего. Так нечувствительно наше житие сокращается, так проходят часы и минуты! А когда окончится цепочка, и перестанет ударять маятник? – не знаем того. Промысл Божий скрыл от нас это, да всегда готовы будем к исходу, когда ни позовет нас к себе Владыка наш Бог. Блажен тот, его же Господь обрящет бдяща (Лук. ХII, 37). Окаянен тот, кого Он в греховном сне погруженным обрящет!» И что же?.. Мы грешим почти ежеминутно. Один день проводим в разгуле, объядении и пьянстве; другой – в разврате и прихотях и гонении ближних. Поношения, клеветы, осуждения, ложь, зависть, ненависть, празднословие и сквернословие, особенно же празднословие, поминутно выходят из уст наших. Бывают ли мысли наши когда-нибудь далеки гордости, славолюбия, гнусных мечтаний и развратных помыслов? – Никогда! Даже в то время, когда склоняем мы молитвенно колена перед Господом, и тогда непрестанно погружаемся в море грехов и безумных помышлений. А час смерти не далек, и неизвестно, каков будет он! «Многие, – говорит Димитрий Ростовский, – отойдя ко сну ночному, уже не просыпались, их находили мертвыми, и делался для них сей сон смертию, а ложе ночное – гробом. Многие, встав от сна ночного и встретив день, до следующей ночи не дожили и умерли. Пирует царь халдейский Валтасар с вечера, и уже довольно навеселе, и вот появляется чья-то рука, которая загадочными словами пишет на стене суд смертный на пирующего царя, – и он был убит в ту же ночь. Знал ли он, что так скоро наступит час смерти его? Думал ли в ту ночь умереть? Или – уснул на ложе своем в поздний час ночной ассирийский полководец Олоферн, уснул, опьяненный вином, и тот же час его сон заменился смертию, и он был обезглавлен рукою женщины, – и вот, кто хвалился назавтра взять иудейский город Ветилую, как птицу с гнезда, сам как птица попал в сети смертные. Тревожится богатый, у которого нива принесла обильный плод, заботится, куда бы ему собрать свою пшеницу; он задумывает разломать тесные, построить просторные житницы, назначает себе много лет жизни, чтобы есть, пить, веселиться, а Бог ему говорит: безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе (Лук. XII, 20). И тот, кто чаял много лет прожить, умер нечаянно, не пережив и одной ночи». И что, друзья, если и с нами случится смерть нечаянная, внезапная и застанет нас среди беззаконий и распутств наших! Что тогда будет с нами? – Страшно, за человека страшно: горестна, безнадежна и душегубительна будет она! – несчастный, пораженный ею мгновенно, увидит тогда меч изощренный, и обнаженный, поднятый над головою его. Захочет просить помощи, но язык его онемеет; вспомнит об устройстве семейства и близких своих, но мысль его возмутится, и замрут помышления его, пожелает духовника, чтоб исповедаться ему во грехах, но язык отнимется, уста закроются, и не в силах будет он поведать беззакония свои. Поймет он тогда, что после смерти семье своей, детям своим, оставит только горькие и печальные думы и воспоминания; и это жестоко поразит его. Поздно поймет он, что умер, не раскаявшись, и с ужасом восчувствует определение страшного суда и казнь вечного мучения, – и восстанут в нем мрачныя возмущения, боязнь ужасная, терзания мучительные, отчаяние безнадежное.

Всемилостивый Господи! О, да мимо идет нас участь подобная, избавь нас от столь тяжкого и горестного осуждения! Посли нам память смертную, да, помышляя о смерти, будем бегать греха!

Употреби и ты, благочестивый христианин, хотя вечернее время на то, чтобы не забывать страшного, неизбежного часа, когда глас Господа призовет тебя на суд. «Да будет беседа твоя только о суде и о своем оправдании».

Помышляй в сердце своем и говори себе: какая это тьма кромешная (Матф. VIII 12)? Какой это огонь неугасающий и червь неумирающий (Марк. IX, 42)? Какой это скрежет зубов? (Лук. XII, 28)? Беседуй и с домашними твоими: как потечет река огненная (Дан. VII, 10) и очистит землю от беззакония живущих на ней?.. Благорассуждать о сем необходимо, ибо кто всегда памятует о смерти, тот не будет грешить много (Из твор. Ефрема Сирина).

«Будем, – говорит св. Иоанн Златоуст, – говорить и себе и другим: есть воскресение, и страшное судилище ожидает нас. Если кого-либо увидим тщеславящимся настоящими благами, скажем ему то же самое и объявим, что все это останется здесь; если опять увидим другого удрученным скорбями и унывающим, выскажем и ему то же самое, указывая на то, что скорбям будет конец; если также увидим кого-либо преданным безпечности и рассеянности, представим ему опять то же, выставляя на вид, что нужно будет дать отчет в безпечности» Эта речь лучше всякого лекарства может уврачевать душу… Будем же представлять себе суд Божий каждый день.

«Если будем постоянно иметь его в мыслях, то ничто из вещей настоящих и преходящих не удержит нас потому, что видимое временно, а невидимое вечно. Будем же непрестанно говорить и себе и другим: есть воскресение и суд, и нужно будет дать отчет в делах» («Св. Иоанн Злат. на еванг. от Иоан. беседы». Ч. II. стр. 133–135. С.-Петербург, 1855 г.).

Так, действительно, и поступали святые люди. Святой Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский, желая навсегда сохранить память о смерти, приказал устроить для себя гроб, но не отделывать его окончательно, а поставил в обязанность мастерам, чтобы они в праздничные дни приходи к нему и в присутствии всех громогласно говорили: «Гроб твой, владыко, доселе еще не окончен, итак, прикажи докончить его, ибо смерть приближается как тать, и ты не знаешь, в какой час она придет». Таким напоминанием блаженный Иоанн понуждаем был непрестанно хранить память смертную и всегда быть готовым к переходу от временной жизни к вечной.

А вот тебе и еще пример глубокого памятования о смерти.

Блаженный Исихий Хозевит жил сначала в полном небрежении о душевном спасении; но после одной тяжкой болезни решился исправиться и, для утверждения себя в новой жизни, положил за правило непременно помышлять о часе смертном. И что же? Такое помышление не только отвлекло его от грехов, но и поставило на высокую степень добродетели и заслужило ему славу чудотворца. Двенадцать лет он пробыл безвыходно в своей келлии молчальником, вкушал только хлеб и воду и, день и ночь плача, сокрушался о своих грехах. Когда наступил для него час смертный, братии вошли к нему и стали умолять, чтобы хоть перед смертию он сказал им что-нибудь в назидание. Убежденный опытом, какую пользу приносит человеку память смертная, блаженный старец вместо всякого поучения воскликнул: «Простите меня, братие! Кто имеет память смертную, тот никогда не может согрешать». С этими словами блаженный Исихий предал дух свой Господу.

И действительно, друзья мои, истинны слова того старца! Поминай последняя твоя и во веки не согрешиши, – учит премудрый сын Сирахов (VII, 39).