Как вести себя во время обеда?

Когда после трудов собираешься подкрепить себя пищею, то не сразу садись за стол, а прежде возведи глаза и ум свой к живущему на небеси Богу и скажи: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, благослови нам употребить предложенную пищу и питие. Как Твое милосердие и любовь даровали нам их, так силою Твоего благословения пища и питие приносят нам пользу и здоровье. Если мы не достойны Твоего благословения, то приводим Тебе в ходатаи за нас Пречистую Твою Матерь и всех святых, заслуживших Твое благоволение. Яви же нам Твою силу и милосердие, потому что Ты славен могуществом и любовию».

Стол наш всегда должен быть умеренный, потому что пресыщение причиняет душе нашей великий вред.

Прежде всего пресыщение рождает блуд и называется матерью блуда. «По принятии пищи, – учат свв. подвижники, – демон пресыщения удаляется и посылает духа блудного, извещая его о нашем состоянии и говоря: «Бери и смущай его; когда чрево наполнено, приведем его в расслабление». С улыбкой приходит дух блуда, и, сном связав нам руки и ноги, делает уже все, что угодно, скверня душу и тело нечистотами, мечтаниями и извержениями» (св. Иоан. Лествичн.).

Эта мысль свв. подвижников совершенно согласна с самым делом. Ибо от чего происходит страсть блудная? От вожделения плоти; а пищу этому греховному вожделению, этому скверному похотствованию дает пресыщение, которое, по самому свойству снедей, изнеживает, утучняет наше тело и тем подготовляет в нем буйство блудной страсти. Потому-то все свв. мужи, для избежания блудной страсти, прежде всего старались держаться самых простых и немногих снедей. Пища их были смоквы и финики, разные огородные растения, самым простым образом приготовленные, без всяких приправ, разве только с солью, очень редко с маслом. Одному подвижнику в день поста ученик приготовил пищу с маслом; он посмотрел на нее, залился слезами и, сказав: «Господь мой вкусил оцет с желочию, и я ли буду есть с маслом?» – велел подать себе обычную пищу без масла.

Вкушали они большею частию вареные зерна пшеничные, ячменные, чечевичные или другие, что у них называлось сочивом. И при таком-то скудном питании, они еще никогда не ели досыта; оставлять пищу, когда еще есть некоторый остаток голода – вот какое у них было правило!

Они смотрели на пищу, как на лекарство. Фунт хлеба в сутки – вот самая обычная мера их пропитания.

Но многие и эту меру сокращали: преп. Досифей уменьшил ее до четверти фунта в день; преп. Макарий Александрийский сделал себе сосуд с узким отверстием, так чтобы только могла проходить рука и клал в этот сосуд мелко нарезанные сухари; сколько можно было за один раз захватить рукой, столько и составляло его дневное пропитание, – это было не более осьмушки фунта в день. Когда св. Евфимий, именуемый новым Фессалонитским (пам. 14 окт.), на подвижническом своем поприще соединился с некиим Иосифом, то этому Иосифу однажды сказал: «Брат, так как мы, будучи в чести, по словам Давида, преступлением заповедей уподобились несмысленным скотам (Псал. XLVIII, 13) и лишились своего благородства, то сочтем самих себя за скотов и в течение сорока дней будем питаться одною травою, поникши к земле, как животные; может быть, очистившись чрез это, мы опять получим свою, по образу и по подобию Божию, красоту». Иосиф принял предложение преподобного, и они сорок дней провели в великом злострадании от жажды и голода («Афонский пат.», ч. 1, стр. 47–48). Когда же впоследствии они заключились в одной из пещер, то для пропитания собирали лишь желуди, каштаны, и этим едва поддерживали свою жизнь. («Афонский пат.», стр. 49).

Посмотрим далее, к каким порокам ведет пресыщение. От пресыщения, обратившегося в привычку, рождается в нас лень, нерадение и безпечность. Тот ленив и безпечен, кто любит много есть и пить; ибо отяжелевшая от невоздержания плоть уже неспособна бывает исполнять охотно высшие требования души нашей. Как скоро явились леность и нерадение, то вместе с ними является множество других страстей, а именно: опущение обязанностей гражданских и семейных. Человек, обязанный семейством или должностью, при пресыщении бывает недеятелен и малосообразителен; а потому опускает много случаев к добру, которое мог бы сделать и своему семейству и ближним исправным исполнением своих обязанностей, и отвечает за эти упущения пред Богом.

Наконец, пресыщение рождает много других грехов. «Откуда брани и свары в вас, – говорит св. ап. Иаков, – не отсюда ли, от сластей ваших, воюющих в удех ваших?» (Иак. IV, 5). В самом деле, чтобы вести жизнь сластолюбивую, роскошную, плотоугодник нередко становится в необходимость жить не по состоянию, не теми только средствами, которые представляют ему должность и занятия, – он часто решается на средства, для удовлетворения своего сластолюбия, незаконные, соединенные с обидою и притеснением своего семейства, от чего происходят безчисленные ссоры, вражда и семейное неудовольствие. От пресыщения рождаются: многословие, вольность в речах, смехотворство, спорливость, высокомерие и дерзость, а эти страсти, как известно, много делают вреда и самому человеку и ближним.

Ты видишь, друг мой, какой вред причиняет христианину невоздержание. Не слушай же тех, которые вооружаются против воздержания. Их устами говорит сластолюбие и чувственность. «Воздержание, – говорят они, – вредно для здоровья». Воздержание вредно, говорите вы? Но скажите, кто занемог и умер от него. Вы утверждаете, что воздержание вредно для здоровья, а мы говорим совершенно противное: воздержание не вредно, а скорее полезно для здоровья. Пойдем в монастыри, где наблюдается пост, и при том не такой, какой у нас – со множеством послаблений; а пост действительно строгий, – такой, какой был у первых христиан. Если бы, по-вашему, воздержание было вредно для здоровья, то именно в монастырях и не жили бы долго, и подвижники были бы постоянно больны. Но посмотрим, разведаем. Удивительно! Там-то и живут долее и пользуются гораздо лучшим здоровьем, чем в свете: там нет этих молодых старичков, которые, рано изведав все в жизни, уже не знают, как и жить далее; там нет этих неразгаданных и сложных болезней, пред которыми самые искусные врачи останавливаются в недоумении. Послушайте еще, как воздержание мало вредит здоровью; я припомню вам событие давно минувшего времени. Царь Навуходоносор, завоевав Палестину, увел в Вавилон весь цвет иудейского юношества, и между другими – четырех юношей: Даниила, Ананию, Азарию и Мисаила. Видя красоту этих юношей, он принял их в число своих придворных и посылал им пищу и питие с своего стола. Привыкнув к воздержанию еще в своем отечестве, юноши не хотели дотрагиваться до тучных яств, и, обратившись к начальнику, усердно просили его позволить им поститься по-прежнему. «Но если вы, – сказал начальник, – сделаетесь бледны и худы от вашего поста, – то горе мне! Царь подумает, что назначенное для вас кушанье я удерживаю себе». – «Испытай, испытай, – говорили юноши, – десять или двенадцать дней, и в это время не давай нам ничего, кроме хлеба и воды, и когда наше здоровье, или даже наружный вид, сколько-нибудь пострадает, тогда делай, как хочешь». Так и сделано: десять дней юноши питались овощами, а для питья получали простую воду. По истечении этого срока, к великому удивлению приставников, юноши нисколько не утратили ни вида, ни красоты своей, и тем очевидно доказали пользу поста (Дан. гл. I).

Хотите ли еще других доказательств, кроме того, что сказано нами? Этих доказательств найдете вы довольно подле себя. И в свете много людей, здоровье которых хорошо и жизнь продолжительна. Спросите, как они живут? Они ответят, что постоянно постятся, воздерживаются и от того и от этого.

Мало того, что воздержание способствует сохранению здоровья, – оно восстановляет расстроенное. «Я был знаком, – говорит один священник, – с прекраснейшим человеком, который теперь уже умер. Чистота его души, мудрость ума и незлобие сердца, при незнатном внешнем положении, делали его достоуважаемым для всех, кто приходил с ним в соприкосновение. Я знал его близко. Что же? Жизнь его была всегда богобоязненна, тиха, ровна, воздержена. Редко посещали его болезни, но когда они посещали его, – знаете ли, как он лечился? – Самым строгим воздержанием, и являвшийся к больному врач никогда не выражал своего неудовольствия на такое обстоятельство, а подчас говорил, что если бы и все больные были таковы, то было бы не худо! Этот человек, про которого я вам рассказываю, дожил до самой глубокой старости и умер безболезненно».

Попечемся же, друг мой, как бы нам есть и пить во славу Божию, а не во вред себе и в оскорбление Подателю благ, Богу. Уступим гладу и жажде, но не будем вооружаться против воздержания. Пусть хлеб насущный укрепляет сердце человека; пусть вино в меру возвеселит сердце печального или ободрит немощного; но внемли себе, да некогда отягчает сердце твое объядением и пьянством, и найдет на тебя внезапно день суда, но да будет сердце твое светильником мудрых дев, полным елея благодати, горящим любовию и светлой верою.

Кончил еду, возведи опять очи и ум твой к небу и возблагодари Создателя и Промыслителя за Его блага, скажи: «Благодарю Тебя, Христе Боже мой, что Ты удостоил меня Твоей милости и даровал мне пишу и питие для моего насыщения и продолжения жизни. Но эти дары Твои питают только тело мое, укрепляют мои телесные силы, удовлетворяют моим земным нуждам. Есть еще у меня безсмертная душа, которая томится по лучшим благам; мое сердце ищет покоя, и блаженства, любви и правды, которых часто не находит на грешной земле, но которые обитают в Твоем вечном царстве, среди ангелов и святых. Я не достоин этих благ, как человек грешный; но безконечное милосердие Твое да не лишит меня небесного Твоего царства, которого жаждет душа моя!»