Преподобномученик архимандрит Лев (Егоров) и Александро-Невское братство

Священномученик архимандрит Лев (Егоров) был одним из основателей Александро-Невского братства защиты Святой Православной Веры. В 1919 году, будучи еще в сане иеромонаха, он со своим братом, иеромонахом Гурием (Егоровым) и иеромонахом Иннокентием (Тихоновым) возглавил это удивительное сообщество ревнителей древнехристианского благочестия, игравшего выдающуюся роль в церковной жизни в период послереволюционных гонений.

О многом говорят отзывы, которые дали об отцах-основателях братства Первоиерархи двух Русских Православных Церквей. Святейший Патриарх Тихон: «Ну, кто же их не знает, Иннокентия, Гурия и Льва. Их надо выдвигать…» Митрополит Антоний Храповицкий: «А, братья Егоровы, как вас не знать, вся Россия знает братьев Егоровых!»

Что отличало этих дивных служителей и учеников Христа? Это были редкие благодатные дары, которыми награждает Господь своих избранников за чистоту сердца и широту души: особо возвышенный настрой, неистребимое стремление постоять за чистоту Веры, борьба за возрождение древнехристианских традиций, вдохновенное совершение Богослужений, пламенные проповеди и готовность пойти на любой подвиг ради любви ко Христу и любви к ближним.

Господь обильно вдохнул в молодых пастырей дух той жертвенной любви, которая рождается из желания подражать Христу, из желания быть со Христом, пусть даже через великие скорби и страдания. Они буквально горели, они не могли жить по-другому! Они были поставлены Богом в предназначенное им время ровно туда, где им следовало находиться; занимались именно тем, чем должны были заниматься. В этом была не человеческая, а Божия воля…

Отец Лев (в миру Леонид Михайлович Егоров) родился 26 февраля 1889 года в селе Опеченский Посад Боровичского уезда Новгородской губернии. Отец Леонида, Михаил Егоров, был владельцем артели ломовых извозчиков. Мать – Екатерина посвятила себя дому и детям. В семье их было пятеро: Николай (будущий профессор Санкт-Петербургского технологического института), Вера, Василий, Леонид и Вячеслав (будущий митрополит Гурий). Младшие братья, Леонид и Вячеслав, с юных лет тяготели к духовной жизни, что определило их последующую судьбу и неразрывно связало на многие годы.

Дети рано осиротели, и их взяли на воспитание проживавшие в Петербурге бездетные дядя Яков Степанович и его жена Ольга Александровна Селюхины. Это были люди деловые и состоятельные. Яков Степанович владел Александро-Невским рынком. Вместе со своей супругой он очень добросовестно относился к воспитанию приемных детей и постарался дать им хорошее образование.

Леонид закончил историко-филологический факультет Петербургского университета, но видел истинное свое призвание в служении Богу и ближним. В 1915 году он поступил в Духовную Академию и принял монашеский постриг с именем Лев в Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре. Вскоре он был рукоположен в сан иеродиакона и иеромонаха.

Его младший брат, Вячеслав, закончил знаменитое Петровское коммерческое училище со степенью кандидата коммерческих наук. Вячеславу предлагали весьма выгодные места работы в России и за рубежом, но он также решил идти по духовному пути. В 1912 году он поступил в Духовную Академию, а в декабре 1915-го был пострижен в монашество с именем Гурий по благословению епископа Японского (впоследствии – митрополита) Сергия (Тихомирова), продолжавшего в стране восходящего солнца дело святого равноапостольного Николая, просветителя Японии. С владыкой Сергием отца Гурия связывала давняя духовная дружба – еще в детские годы он прислуживал ему в алтаре, а в годы учебы в Академии ездил к нему в 1913 году на летние каникулы в Японию. Вскоре после принятия монашества, в декабре 1915 года, отец Гурий, как и его брат Лев, стал священноиноком.

Единомысленные отцы-братия возгорелись желанием нести Слово Божие в народ, в самые обездоленные его слои. Вскоре к ним присоединился иеромонах Иннокентий (Тихонов). В 1916 году, по благословению епархиального начальства, молодые вдохновенные пастыри сняли дешевую комнату на Лиговке и стали проводить там миссионерские беседы для всех желающих, разъясняя в доступной форме истины Православия. Эти беседы получили признание в среде рабочего люда и привлекли новых ревнителей, желающих потрудиться на ниве Христовой. Так зародилось Александро-Невское братство. Летом 1916 года в старой барже, стоявшей у берега на Малой Невке была устроена временная церковь, где проводились богослужения и духовные беседы.

Несмотря на революционные потрясения деятельность братства продолжалась и в 1917 году. Весной того же года отец Гурий закончил Духовную академию со степенью кандидата богословия, а отцу Льву завершить учебу не удалось в связи с закрытием Духовных школ в Петрограде.

В январе 1918 года во время вооруженной попытки захвата Александро-Невской Лавры большевиками иеромонахи Лев, Гурий и Иннокентий приняли деятельное участие в защите святынь от богоборцев и разоружении красногвардейцев. По милости Божией, тогда удалось отстоять обитель и избежать последующих гонений. Сразу после этого Святейший Патриарх Тихон издал Послание, в котором говорилось: «Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви, станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей… А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою…»

Для сплочения клира и мирян в период тяжких испытаний в Петрограде, а затем и по всей стране стали создаваться братства из преданных делу Христову людей. Как правило, они возникали на основе ранее существовавших приходских братств.

В марте 1918 года при Лавре был создан молодежный кружок, которым руководили отцы Лев, Гурий и Иннокентий. Деятельность кружка сразу привлекла внимание митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина. Он увидел в этом начинании большую пользу для Церкви. Как уже говорилось выше, в ту пору к вере потянулись многие образованные люди, которые ранее стояли в стороне от Православия. Владыка всячески это приветствовал. В феврале 1919 года, по благословению митрополита, было окончательно образовано Александро-Невское братство, в которое вошли многие члены «Братства по защите святынь Александро-Невской Лавры» и Александро-Невского православного трудового братства.

Иеромонахи Лев, Гурий (Егоровы) и Иннокентий (Тихонов)

В составе братства были представители всех слоев общества, в том числе, профессора петроградских вузов. Среди них, старший брат иеромонахов Гурия и Льва – профессор Технологического института Николай Михайлович Егоров; заведующий Богословско-пастырским училищем и член Миссионерского епархиального совета, профессор Иван Павлович Щербов; крупный знаток канонического права, профессор Леонид Дмитриевич Аксенов и другие представители научной среды. В братство принимались все желающие, стремившиеся всеми силами послужить Богу и ближним. При этом без преувеличения можно сказать, что участие в деятельности братства в то страшное время было настоящим подвигом, требовавшим истинно христианского мужества и терпения.

Создание братства стало важной вехой в церковной истории, нашедшей свое отражение и в житии преподобного Серафима Вырицкого. К 1920 году в составе братства было уже около 100 человек. Входил в него и иеродиакон, а затем иеромонах Варнава (Муравьев), имевший теплую духовную дружбу с отцами-основателями братства.

Келлия братьев Егоровых (так их звали в народе) была смежной с келлией отца Варнавы. Единомысленные иноки постоянно общались и поддерживали друг друга в те, очень сложные для Русской Православной Церкви времена. Отцы Лев и Гурий не раз прибегали к советам богомудрого отца Варнавы, в схиме – Серафима – духовника главной обители Петрограда.

Православное братство при Александро-Невской Лавре сразу же стало ведущим в северной столице и на его деятельность ориентировались возникшие затем другие братства. Оно включало в себя лаврских монахов и мирян – как мужчин, так и женщин. В ту суровую пору братство как бы возрождало жизнь и дух древних христиан. Красноречиво говорит об этом краткая памятка для членов братства:

– живи под руководством духовника;

– неси послушание по указанию руководителя братства;

– соблюдай молитвенное правило;

– посещай братские богослужения и праздничные службы;

– будь скромен в одежде, прическе и во всей своей жизни;

– неси слово Христово детям, подросткам, молодежи и взрослым;

– почитай каждого лучше себя.

Деятельность братства во всем ее многообразии была несравненно глубже. Прежде всего это было объединение людей, ревнующих о высших подвигах христианского благочестия. Основой духовной жизни членов Александро-Невского братства были богослужения, которые совершались в церкви Успения Пресвятой Богородицы или Крестовой церкви, находившейся в покоях митрополита Вениамина. Эти братские моления включали в себя и ночные службы, полюбившиеся братчикам.

Члены Александро-Невского братства с митрополитом Вениамином 1920 год

Участие в этих богослужениях Владыки Вениамина необычайно поддерживало и укрепляло всех присутствующих. Службы длились дольше, чем в приходских храмах, совершались истово, с соблюдением церковного устава. Практиковалось строгое уставное чтение и общенародное пение. У братства были и два хора, которыми руководили иеромонахи Иннокентий (Тихонов) и Гурий (Егоров), прекрасно знавшие старинные знаменные распевы. После служб устраивались общие трапезы.

По воскресеньям устраивались религиозно-нравственные чтения для народа, темы которых заранее вывешивались при входе в Лавру. Эти чтения мог посетить любой желающий.

Братчицы и братчики неутомимо трудились во славу Божию. Прежде всего это была просветительская работа – организация лекций, диспутов, выступления в больницах, госпиталях и местах заключения. Членами братства был создан и ряд богословских кружков.

Отец Лев был духовным руководителем «Содружества под покровительством святого Василия Великого», а также возглавлял одно из важнейших направлений деятельности братства – работу с детьми. Уже в начале 1918 года в государственных школах, несмотря на протесты многих родителей, прекратилось преподавание Закона Божия. Лаврские иноки и миряне из Александро-Невского братства вели 69 детских кружков, где изучался Закон Божий.

Члены братства делали все возможное, чтобы не угас в народе огонек истинной веры. По благословению митрополита Вениамина для детей и подростков были приготовлены специальные кресты, хоругви, иконы и облачения. Дети участвовали в богослужениях и Крестных ходах. Члены братства совершали паломнические поездки с детьми, учили их церковному пению и церковно-славянскому языку.

Иеромонах Лев (Егоров)

Большое внимание уделялось и духовному совершенствованию самих братчиков. Иеромонахи Иннокентий, Гурий и Лев руководили духовными беседами и собраниями. При Лавре работали и пастырские курсы, которые готовили проповедников. Благотворительная деятельность братства включала в себя посещение больниц, богаделен, детских приютов и тюрем с целью раздачи там денежных пособий, продовольствия и одежды нуждающимся. Помощь также оказывалась бедным людям, прихожанам храмов братства.

Усилиями руководителей Александро-Невского братства в мае 1920 года был организован Совет Православных братств Петрограда, которых тогда насчитывалось уже около двадцати. 5 мая 1920 года в Лавре, после молебна и приветствия митрополита Вениамина, в помещении при Крестовой церкви открылась первая общебратская конференция, на которой и было принято совместное решение об объединении в единый союз всех существующих городских братств.

На конференции был принят примерный общебратский устав написанный отцами Иннокентием, Гурием и Львом, а также выбран Совет общебратского союза. При нем действовало несколько секций: духовной жизни, миссионерская, богословская, просветительская, детская, библиотечная и административно-организационная. Свои заседания Совет проводил ежемесячно. Все дела в Совете, призванном «служить объединяющим центром всех братств» решали иеромонахи Лев, Гурий и Иннокентий.

Иеромонах Гурий (Егоров)

В Фомино воскресенье 1921 года объединенными братствами был совершен многолюдный крестный ход в Лавру. Братчицы шли в белых платках, братчики – с нарукавными повязками. Деятельность братств необыкновенно помогала сплочению верующих всех возрастов и сословий перед лицом начавшихся открытых гонений. Это были удивительно дружные сообщества людей, трудившихся ради Христа и во имя любви к ближним, где само слово «брат» понималось в его истинно евангельском смысле.

В начале августа 1921 года состоялась вторая общебратская конференция, на которой обсуждались возникшие в процессе деятельности братств новые проблемы, связанные с их положением в богоборческом государстве.

После этой конференции Александро-Невское братство сохранило свой авторитет как самое влиятельное и активное из всех действующих в России. Понимая, что над всеми существовавшими с дореволюционных времен монастырями нависла угроза закрытия, руководители Александро-Невского братства решили приступить к созданию новых монашеских общин за стенами обителей и подготовке к принятию пострига образованных молодых людей обоего пола. В качестве первого шага были созданы женский и мужской кружки по подготовке монашествующих. Уже вскоре были совершены первые постриги мирян из числа членов братства.

К началу 1922 года митрополит Вениамин поочередно возвел отцов Иннокентия и Гурия в сан архимандритов, а 28 февраля 1922 г. отец Иннокентий был хиротонисан во епископа Ладожского.

Деятельность православных братств все более и более расширялась. Был создан фонд помощи неимущим и обездоленным. По благословению митрополита Вениамина, с 12 марта 1922 года отец Лев был назначен заведующим питательным пунктом для голодающих при Александро-Невской Лавре. «Господь да благословит добрым успехом святое начинание», – гласила резолюция Владыки на рапорте наместника Лавры архимандрита Николая (Ярушевича), обратившегося к митрополиту за благословением на открытие пункта.

Воистину богоугодные деяния членов братств вызывали все большее и большее раздражение властей. Так, 26 апреля 1922 года в газете «Известия» говорилось: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь».

По всему было видно, что вскоре грядут новые гонения…

Сбылись и на членах братства пророческие слова Спасителя: «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15, 20). Сразу после ареста митрополита Вениамина 1 июня 1922 года были взяты под стражу епископ Иннокентий и архимандрит Гурий, а 16 июня был задержан отец Лев. Всего по делу православных братств было арестовано более 40 человек. Обвинение было вполне стандартным – «контрреволюционная деятельность». Следователь Петроградского губернского революционного трибунала Лютер писал: «Главные руководители и организаторы нелег [альной], религ [иозной] орг [аниза] ции “Братство” Тихонов, Егоровы Лев и Гурий, обвиняются в организации нелег [альной] орг [аниза] ции “Братство”, а остальные в принадлежности к нелегальной организации “Братство”».

Архимандрит Гурий (Егоров)

Для вынесения окончательного приговора сотрудникам ГПУ пришлось составлять три обвинительных заключения. В результате «как политически неблагонадежных» епископа Иннокентия и отцов Льва и Гурия выслали из Петрограда на два года.

Тем не менее, благое дело, начатое ими, не угасало – работу Александро-Невского братства возглавил вдохновенный и ревностный иеромонах Варлаам (Сацердотский). Деятельность братства тогда заключалась в следующем: 1) организации церковной строго уставной службы; 2) организации хора; 3) организации занятий по Закону Божию с детьми; 4) организации богослужебного воспитания юношества и собраний, на которых проводилось чтение Евангелий и писаний святых отцов с последующим толкованием. Впоследствии отец Варолаам вспоминал: «Конечной целью членов руководимого мною братства было духовное самоусовершенствование путём полной преданности Церкви. Наиболее религиозно настроенные члены братства организовывали монашеские общежития, целью которых было подготовить себя и жить иноческой жизнью, оставаясь в миру…» В феврале 1924 года иеромонах Варлаам был арестован и приговорен к двум годам концлагеря.

Отец Лев (Егоров) отбывал ссылку в Оренбургской губернии, а затем в Казахстане. В конце 1924 года он вернулся в родной город, носивший к тому времени новое название – Ленинград. До осени 1926 года иеромонах Лев служил периодически, в качестве так называемого «наёмного батюшки», для совершения ранних обеден. В то время ему пришлось подрабатывать, занимаясь переплётным делом.

Владыка Иннокентий, возвратившийся в апреле 1925 года, уже в декабре был вновь арестован и отправлен в ссылку. В город на Неве ему не суждено было вернуться. В дальнейшем он короткое время возглавлял ряд епархий, а в 1937 году был вновь арестован и погиб в заключении.

В июне 1925 года из туркестанской ссылки вернулся в Ленинград архимандрит Гурий (Егоров). Вскоре отец Гурий был назначен настоятелем Киновии Александро-Невской Лавры. В ней продолжали действовать церкви Пресвятой Троицы и Всех Святых. Постепенно архимандрит Гурий сделал Киновию одним из центров братской жизни.

В начале 1926 года вернулся из мест заключения в Ленинград и был возведен в сан архимандрита иеромонах Варлаам (Сацердотский). Он стал служить в Троицкой церкви Творожковского подворья, где его усилиями были сформированы два больших братских хора.

Отец Лев был также возведен в сан архимандрита в октябре 1926 года и назначен настоятелем Феодоровского собора на Миргородской улице. Этот храм, возведенный в память 300-летия дома Романовых, являлся одним из крупнейших в северной столице. В нем были две трехпредельных церкви – верхняя и нижняя, вмещавшие соответственно 2000 и 1500 человек. Вскоре туда потянулись многие верующие, привлеченные благолепными уставными службами и глубокой назидательностью отца настоятеля, который собрал вокруг себя значительное количество интеллигентных людей, вошедших в число членов братства. Архимандрит Лев стал также исполнять обязанности благочинного, преподавателя и члена педагогического совета Богословско-пастырского училища, руководителем которого являлся отец Гурий (Егоров).

Архимандрит Лев (Егоров)

Несмотря на явные угрозы со стороны властей руководители братства продолжали готовить верных чад Церкви, способных продолжать их дело в условиях нового режима и распространять истины веры среди народа. Понимая, что душой христианства является монашество, богоборцы стремились к его полному уничтожению. Поэтому особой заботой отцов Гурия, Льва и Варлаама стала подготовка к иноческому постригу ряда их духовных чад. Под их окормлением работали кружки по изучению монашества, где изучались творения святых отцов и читались доклады по истории русского монашества XVIII–XIX веков – о преподобных Серафиме Саровском, Макарии и Амвросии Оптинских, святителе Игнатии Брянчанинове и других подвижниках благочестия.

К тому времени в городе уже существовали под видом общежитий две женские монашеские общины из числа братчиц, а вскоре приняли монашеский постриг в мантию наиболее подготовленные молодые люди.

Многие члены братства обучались в Богословско-пастырском училище, где по мнению «специалистов» из ГПУ «готовили врагов советской власти». Так было сфабриковано очередное «дело», по которому 27 мая 1927 года вновь арестовали архимандритов Гурия, Льва, епископа Григория (Лебедева), а с ними целый ряд братчиков и братчиц. На следствии все обвиняемые единодушно отрицали свою принадлежность к кружку «Ревнителей и ревнительниц истинного православия», который якобы организовали отцы Гурий и Лев при содействии наместника Александро-Невской Лавры епископа Шлиссельбургского Григория. По версии следствия члены кружка «должны были готовить массовые выступления против закрытия церквей», однако все надуманные обвинения доказать не удалось. «Дело» закрыли. Тем не менее арестованным пришлось целых полгода провести в тюрьме. Освободили их только 19 ноября 1927 года.

Предчувствуя новые гонения, отцы-основатели братства в назидание своим духовным чадам составили следующие наставления: «В храмы, где держатся богослужебного устава, ходить на буднях не реже 2-х раз в неделю. Исповедоваться у отцов, состоящих в братстве или близких к нему. Не оставлять Иисусовой молитвы. Каждый день читать Библию, Псалтирь и что-нибудь духовно-нравственное. Заботиться друг о друге».

Ожидания не обманули братию. 24 декабря 1928 г. был арестован по делу религиозно-философского общества «Воскресение» архимандрит Гурий (Егоров). На этот раз коллегия ОГПУ приговорила его к 5 годам лагерей. Отбывал он срок на строительстве Беломорканала. Затем последовала длительная ссылка в Среднюю Азию, после которой в 1945 году отец Гурий был назначен наместником возрождаемой Троице-Сергиевой Лавры и возведен в сан епископа. В 1945–1949 годах он состоял в переписке с преподобным Серафимом Вырицким, вплоть до блаженной кончины великого старца. В родной город воин Христов вернулся только в 1960 году уже в сане митрополита.

После ареста отца Гурия деятельностью братства продолжали руководить архимандриты Лев (Егоров) и Варлаам (Сацердотский). Отца Льва справедливо считали одним из лучших представителей ученого монашества. Тем не менее подходы руководителей братства к его работе довольно существенно отличались друг от друга.

Архимандрит Лев, не возражая принципиально против монашества, находил возможным его существование не уходя от современной светской жизни, то есть не меняя светского облика. Он призывал членов братства к широкой общественной деятельности, «направленной на внедрение христианства», поэтому предлагал повышать уровень светского образования и «учил сочетать культурную жизнь с верностью христианству». Члены братства – духовные чада отца Льва, в большинстве своем были люди интеллигентные или представители учащейся молодежи. По словам самого отца Льва, он «считал необходимым в изменившихся к худшему внешних условиях готовить образованных молодых людей к принятию тайного монашеского пострига, с тем, чтобы они, живя в светской среде, и, работая в гражданских учреждениях, боролись за Церковь и несли Слово Божие в массы».

Отец Варлаам учил внутреннему благочестию (не призывал к мирской, миссионерской работе и благотворительной деятельности). Он полагал, что по-прежнему необходимо создавать полулегальные общины сестер и братьев с уставом внутренней жизни, близким к монастырскому и постепенным отдалением членов общин от советской действительности и светской среды вообще.

Несмотря на различия во взглядах, отцы Лев и Варлаам с истинно христианской любовью относились друг к другу. Когда в апреле 1930 года была закрыта Троицкая церковь Творожковского подворья, где служил архимандрит Варлаам, он перешел служить в Феодоровский собор. Туда же перешли и оба больших братских хора. Окормлять певчих правого клироса стал настоятель собора, архимандрит Лев (Егоров), а духовным отцом певчих левого клироса был отец Варлаам.

Собор Феодоровской иконы Божией Матери, ранее бывший подворьем Феодоровского мужского монастыря Нижегородской епархии являлся главным центром братства с апреля 1930 по февраль 1932 года. В храме и в начале 1930-х годов еще продолжало служить несколько монахов Феодоровского монастыря. Но настоятелем был отец Лев. По свидетельству А. Краснова-Левитина: «Он удивительно соединял исконную православную традицию с широкой культурой и тонким интеллектом. Это отражалось на всей жизни обители (подворья). Строгая уставность богослужения и постоянные проповеди. Строгий порядок, никакой давки, никакой толкотни, и наряду с этим, никакой суровости, никаких строгостей. Монахи его уважали, но не боялись. Он любил молодежь и умел ее привлекать. В обители мирно уживались малограмотные старички – иеромонахи, оставшиеся от Ипатьевского монастыря и монахи-интеллектуалы, привлеченные отцом Львом».

Архимандрит Лев окормлял большую часть братчиц (при приеме он вручал им белые платки). Сознавая, что братство, сохранившее свою цельность и действующее в храме под видом хора, слишком скомпрометировано в глазах советских органов, отец Лев всячески старался затушевать признаки братства. Он считал необходимым проявлять определенную осторожность и осмотрительность, понимая, что ОГПУ может в любой момент выйти на братство и разгромить его. Именно поэтому он, как уже отмечалось раньше, активно способствовал развитию института тайного монашества. Важнейшая заслуга отца Льва состояла в том, что он неустанно стремился расширить ряды братства, привлекая в него образованных молодых людей.

А вскоре вновь явила себя ненависть мира сего к истинным последователям Господа: «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы…» (2 Тим. 3, 12–13).

В святую ночь с 17 на 18 февраля 1932 года практически все члены братства были арестованы по обвинению в «контрреволюционной деятельности». По делу проходило почти 100 человек. Следствие и суд напоминали процесс священномученика митрополита Вениамина. От начала до конца все было грубейшим образом сфабриковано с единственной целью – уничтожить лучших из лучших чад Русской Православной Церкви.

Церковный историк-исследователь М. В. Шкаровский отмечает: «Отца Льва допрашивали дважды – 29 февраля и 2 марта. На вопрос о политических убеждениях он ответил: “Стараюсь не мешать строительству социализма. Не сочувствую антирелигиозной политике советской власти”. Архимандрит вообще отрицал существование братства, говоря, что оно распалось в 1922 г. Отрицал он и сбор средств в Феодоровском соборе для помощи ссыльным, а также все другие обвинения. Лишь после предъявления ему на втором допросе фотографии хора правого клироса собора он сообщил некоторые имена изображенных на ней, заявив, что остальных духовных детей назвать отказывается…

Открытого суда не было. 22 марта 1932 года выездная комиссия Коллегии ОГПУ вынесла подсудимым приговор – от лишения права проживания в Ленинграде и Ленинградской области на 3 года до 10 лет лагерей». Архимандриты Лев (Егоров) и Варлаам (Сацердотский) были приговорены к максимальному сроку наказания. Оба они до конца испили чашу страданий, но сохранили верность Христу и Его животворящему учению. «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14, 22), – учит нас Святое Евангелие…

Отец Лев отбывал наказание в отделении Черная речка Сиблага, расположенного в Кемеровской области, где находился под особым контролем лагерной администрации. Его не раз подвергали дополнительным наказаниям якобы за «контрреволюционную агитацию среди заключенных». Так, с 1934 года в течение двух лет батюшка находился в нечеловеческих условиях штрафного изолятора. Одновременно его приговорили к увеличению срока заключения на 2 года.

Мало, видимо, кто понимает, что такое штрафной изолятор. Как правило, это практически неотапливаемое помещение камерного типа, куда не поступают дневной свет и свежий воздух, где, даже по сравнению с мизерной лагерной пайкой, подается урезанное донельзя питание – кусок прогорклого хлеба да кружка мутной воды неизвестного происхождения в сутки. К этому добавляются самые изощренные издевательства со стороны охранников-живодеров…

В конце марта 1936 года истощенного отца Льва перевели из изолятора в Ахпунское отделение Сиблага, где он по 14 часов в сутки возил в глубокой шахте тяжелые вагонетки с породой, имея, согласно медицинскому заключению, миокардит и грыжу живота.

В 1937 году против гонимого пастыря возбудили в лагере очередное дело. М. В. Шкаровский свидетельствует: «Несмотря на то, что применение пыток в то время было повсеместной практикой на допросах, и отец Лев им наверняка подвергался, он категорически отверг обвинение в контрреволюционной агитации среди заключенных и виновным себя не признал. При этом архимандрит не скрывал своих взглядов, мужественно заявив следователю: “Я по своим убеждениям являюсь глубоко религиозным человеком, посвятившим всю свою жизнь служению Богу, и целью моей жизни является ведение религиозной пропаганды в массах, поэтому я вел, веду и всегда буду вести религиозную пропаганду среди окружающих меня людей”».

В дальнейшем отец Лев отказался назвать имена заключенных, с которыми он был в добрых отношениях. Заявив, что у него нет близких родственников (желая спасти от ареста архимандрита Гурия, отбывавшего ссылку в Ташкенте), он перестал давать показания.

Каких духовных и физических сил стоило отцу Льву твердое противостояние безжалостной карательной машине мы можем только догадываться, но хорошо известно, что Сам Христос укрепляет благодатию Своею мучеников за Имя Свое. «Ощущение любви к Богу сладостнее ощущения земной жизни, – пишет святитель Игнатий, – муки за Христа и насильственная смерть за Него составляют собою начало вечных радостей райских. Это видим ясно из действия Божественной благодати в отношении к мученикам первых веков христианства: первоначально предоставлялось им явить свое произволение; по принятии ими первых мук нисходила к ним помощь Свыше, соделывала для них муки за Христа вожделенными».

Богоборцам так и не удалось сломить дух безстрашного пастыря. Тяжелобольной архимандрит Лев не позволил им запятнать себя доносительством и клеветой на ближних, вышел победителем в брани с врагами Православия и стал обладателем высшего Небесного венца – венца мученического…

Д е н ь П а м я т и преподобномученика архимандрита Льва (Егорова) – 7 / 20 сентября и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской (25 января старого стиля при совпадении этого числа с воскресным днем, в ином случае – день указывается в церковном календаре); 3) В Соборе Санкт-Петербургских святых (Неделя 3-я по Пятидесятнице).

Святый преподобномучениче отче Лев моли Бога о нас!