Глава 13
Ягужинская

Задерживаться в Василёво мы не стали. Отмахали сотню вёрст и прибыли в Москву уже поздним вечером. С постоялым двором я определился ещё в Злобино: Лаврентий Палыч посоветовал место на окраине, чтобы не привлекать лишнего внимания. Заведение оказалось приличное, с «чистой» публикой, сплошь купцы и дворяне победнее. Так что мы с Кижом устроились со всеми удобствами — я хорошо выспался, а он всю ночь играл в карты с пехотным поручиком.

Утром я встретился с мертвецом в ресторации на первом этаже. Завтрак оказался сносный: гречневую кашу с грибами и варёные яйца сложно испортить. А вот кофий подавали жиденький, к тому же сливки были не слишком свежие.

— Ваша доля, — Киж отдал мне десять рублей. — Очень хорошо вчера карта шла.

— Не увлекайся, мы здесь не за этим.

— Так я слегка, только пощупал кошельки, никого даже не раздел. А чего это купчишка на вас так уставился?

Я повернулся и встретился взглядом с бородатым мужичком лет под сорок. По виду — купец средней руки, ничего особенного. Увидев, что я на него смотрю, он смутился, уткнулся в свою тарелку и принялся усиленно жевать.

— Может, проследить за ним, как выйдет? — Киж хищно оскалился.

— Нет времени на это, Дмитрий Иванович. Сейчас отправишься к подворью Голицыных. Придумай что-нибудь и постарайся повидаться с сударыней Ягужинской. Мне нужно с ней встретиться, желательно сегодня, в каком-нибудь тихом месте. Справишься?

— Даже не сомневайтесь, Константин Платонович, сделаю в лучшем виде.

Отправив Кижа, я спокойно закончил завтракать и вернулся в номер. Пока образовалась свободная минутка, можно было со спокойной душой разложить «пасьянс» ещё раз.

Пришедшая карта с «проклятой ниткой» вызывала у меня нехорошие чувства. Салфетку со смертными узлами я спрятал в небольшую коробочку от греха подальше. Но чем дольше она лежала у меня в кармане, тем большее подозрение вызывала. Чувствовалась в ней тёмная недобрая сила.

Я никогда не увлекался мистикой, полагая магию наукой, а не эзотерическим учением. Но личная встреча со Смертью поколебала мою уверенность. Что если это не единственная скрытая сущность, шепчущая из-за грани эфира? Эфир, к которому прикасался Анубис, «окрашивался» особым невидимым «цветом Смерти». По нему я бы смог определить чары другого некроманта. Но магия, сотворённая ведьмой Еропкиной, имела другой «цвет». Иной сущности, если хотите. Чёрной, хтонической и могущественной. И что-то мне подсказывало — эта гадость может потребовать с меня плату за применение «безобидной» ниточки. А я не люблю «внезапные» долги, о которых в договоре пишут мелким шрифтом.

По зрелому размышлению, я решил не торопиться со смертным заклятьем. Во-первых неясно, чем это может обернуться, во-вторых, я бы предпочёл встретиться с князем лицом к лицу. Жаль, вызов на дуэль он никогда не примет — с удовольствием бы призвал его к ответу по всем правилам. В любом случае, у меня есть чем удивить старого колдуна, если получится вытащить его из той норы, где он засел.

Мысленно представив перед собой карты, я разложил их по порядку. Ягужинская, сын князя, Трубецкой. А следом я бросил «на стол» ещё один козырь — княжну Вахвахову. Если с первыми тремя не получится, есть смысл подключить и эту страстную девушку. Помнится, она сама предлагала помощь в разборках с князем. Не уверен, что хочу вмешивать покалеченную девушку в рисковое предприятие, но на всякий случай буду иметь в виду.

Оставшееся время, пока не вернулся Киж, я работал по специальности. Из Злобино я захватил с собой золотой перстень с тёмным камнем в оправе. Старинная вещица, принадлежавшая ещё дяде, но чистая, без всякой магии. Это упущение я и собирался исправить.

Needle wand разогрелся и обжигал пальцы, пока я упаковывал в камень плотную стопку Знаков. Никаких сложных хитростей, исключительно простые, но действенные огненные фигуры. Туго спелёнутые, наполненные эфиром под завязку, три десятка Знаков, способных прожечь человека насквозь. По команде обёртка из связки Знаков Гравич должна была освободить их, выпустив стаей.

А вот над запуском я крепко задумался. У меня не было уверенности, что в нужный момент я смогу оперировать эфиром, так что прикрутил активацию фразой «Мы с вами сегодня одинаково небрежны». Пришлось повозиться над такой реализацией, но дело того стоило. Наведение вышло чуть проще — на ближайшего человека.

Перстень в процессе работы так нагрелся, что я убрал его в шкатулку. Потом надену, когда дойдёт до настоящего дела.

Киж вернулся, едва я закончил колдовать.

— Всё в порядке, Константин Платонович. Анастасия Николаевна будет ждать вас около Донского монастыря в шесть вечера.

— Благодарю. Были сложности?

— Никаких. Но должен предупредить — ваша знакомая намекала, что ей требуются деньги. Чувствую, вам стоит взять с собой некоторую сумму.

Я кивнул — даже не сомневался в Ягужинской. Расчётливая девица не упустит шанса вытрясти из меня достойную оплату. Не могу осуждать такой подход — на её месте я бы тоже так поступил.

Обед я заказал в номер, подремал немного, а там и время ехать пришло. Захватив увесистый кошелёк, мы взяли извозчика и отправились на деловое свидание.

Дуэли под стенами Донского монастыря случаются либо рано утром, либо поздним вечером. А днём, когда молодые повесы или уже поубивали друг друга, или ещё не проснулись, чтобы поссориться, здесь никого не было. Можно было спокойно пройтись, поговорить или устроить пикник.

Как и всякая уважающая себя сударыня, Ягужинская заставила нас ждать. Но не слишком, опоздав всего на час. Я помог ей выйти из дрожек извозчика и поцеловал руку.

— Рад вас видеть, Анастасия Николаевна! Вы сегодня особенно прелестны. Не могу налюбоваться вами после долгой разлуки.

— Ах, оставьте, Константин Платонович, — она рассмеялась, — вы же не мой ухажёр, а деловой партнёр. Скажите извозчику, чтобы подождал меня и расплатитесь с ним, будьте так любезны.

Я кивнул Кижу, чтобы он разобрался, и повёл Ягужинскую прогуляться под деревьями, подальше от лишних ушей.

— Костя, дорогой мой, — она по-лисьи поглядывала на меня, чуть улыбаясь, — я так рада твоим успехам. Казалось бы, год назад ты был всего лишь мелким помещиком, без связей и перспектив. А сейчас — полковник, небедный человек и завидный жених.

— Ага, и с большими проблемами от нашего любимого князя.

— Костенька, — Ягужинская перестала улыбаться и схватила меня за руку, — он же тебя ненавидит!

— Знать бы ещё за что.

Девушка усмехнулась.

— А есть разница?

— Интересно, когда я успел оттоптаться ему по мозолям. Вроде сидел тихо-мирно, никого не трогал.

— Одних твоих лошадей хватило, чтобы он тебя невзлюбил. Но больше всего князь разъярился, когда зимой услышал, что тебя видели в компании Шуваловых.

— Ах, вот оно что.

— Князь их ненавидит всей душой. Отодвинули его братья от каких-то денежных прожектов, а старший к тому же начальник Тайной канцелярии.

— В общем, помириться или разойтись при своих не получится?

— Сомневаюсь, Костя, очень сомневаюсь.

— Жаль. А как там Софья? Слышал, отец ею недоволен.

Ягужинская рассмеялась.

— Не то слово, Костя. Наша голубка влюбилась в Петра Трубецкого, а тот и припёрся как дурак просить её руки.

— Трубецких князь тоже не любит?

— Ой, там давняя история, рассказать уже некому. Что-то с его матерью связано, вроде как князь был замешан в каком-то деле о наследстве, за что и пострадал. Вот и Трубецкой еле ноги унёс, а Софью должны замуж выдать за старого Мстиславского.

— Она согласилась?

Девушка фыркнула.

— У Мстиславского было уже четыре молодые жены. Говорят, старик нещадно их бил и довёл до смерти. Была бы возможность, Софья сбежала бы из дома. Да только князь к ней Шатова приставил, там даже вздохнуть лишний раз не получится. Слава богу, хоть меня из дома выпускают.

— Софья может помочь мне разобраться с отцом?

— Тебе? — Анастасия посмотрела на меня с сомнением. — Ты не справишься с князем, Костя. Даже пытаться не стоит.

Но под моим взглядом она хмыкнула и вздохнула:

— У Софьи бесполезно спрашивать. Несмотря на все размолвки, она любит отца.

— А что с сыном князя?

— А что с ним? Растёт мальчишка. Талант у него средненький, но учат его хорошо.

— Погоди, это ты про младшего? Я имел в виду взрослого, которого князь из дома выгнал.

— Ты про Михаила, что ли? Так князь от него отказаться хочет, говорит, не его сын.

— Хочет или уже отказался?

— Такой отказ может разрешить только императрица. Но князь ругался, что Шуваловы ему назло вставляют палки в колёса.

— Так-так, понятно. А сам Михаил что из себя представляет?

— Михаил?

По губам Ягужинской скользнула загадочная улыбка Джоконды и тут же исчезла. После неё даже капли сомнения не оставалось, какие между ними были отношения.

— Хороший мужчина, вроде тебя. Князь воспитывал его в строгости, а потом отправил в армию.

— Я слышал, он сильно проигрался в карты.

Ягужинская презрительно фыркнула.

— Глупости. Михаил страстный поклонник бильярда, а не карт. И уж точно он не играл на крупные суммы. Я подозреваю, что про карточные долги сам князь и распространил слухи, когда отправил Мишу в армию.

— Это правда, что он подрался с отцом, когда вернулся с войны?

— Он лишь защищался. Князь сам напал на него, когда Миша отказался добровольно сложить с себя княжение и выйти из рода. Костя, ты ведь про него не просто так расспрашиваешь? Хочешь привлечь его против князя?

— Возможно. Он согласится?

— Не знаю. После всех перипетий он и слышать не хочет об отце. Но тебе стоит с ним поговорить. Запомнишь адрес?

Полагаться на память я не стал. Вытащил блокнот, карандаш и записал.

— Не говори ему, что мы с тобой встречались. Это может вызвать лишние… ммм… сложности.

— Не буду, так и быть.

Мы ещё поболтали с ней о пустяках, не касающихся князя и моих с ним разборок. Анастасия собиралась оставить роль наперсницы Софьи и перебраться в столицу. Она нашла кого-то из старых друзей отца, кто согласился составить ей протекцию при дворе, и уже складывала вещи.

— Костенька, — Ягужинская провела пальцем по моей щеке, — я ведь помогла тебе? Наш «Союз слабых» ещё в силе? Не мог бы и ты оказать мне услугу? Не представляешь сколько средств нужно, чтобы только показаться в свете. Все эти платья, парики, карета для выезда.

— Милая Анастасия, разве я мог забыть про наш союз? Я так и знал, что тебе потребуется помощь.

Я снял с пояса тяжёлый кошель и тряхнул его в воздухе.

— Какой же ты замечательный! — она встала на цыпочки и впилась мне в губы долгим поцелуем. — Может, мне подумать о замужестве с тобой?

— Не стоит, милая. Я не слишком хорошая партия для приличной барышни. Тем более, я сейчас в опале у императрицы.

— Это ненадолго. Императрица больна, если верить слухам. Скоро у нас будет новый император, и ты сможешь попробовать вернуться в столицу.

— Знаешь, я бы не стал делать ставку на Петра.

Брови Ягужинской удивлённо поднялись.

— Ты что-то знаешь?

— Я видел великую княгиню Екатерину. Мне она показалась той ещё хищницей — слопает Петра, весь старый двор, фаворитов Елизаветы и не подавится. Присмотрись к ней, быть может, тебе стоит выбрать её сторону.

Анастасия прищурилась и кивнула:

— Благодарю, это интересное замечание. Пожалуй, мне действительно стоит посмотреть на неё и Петра чуть внимательней.

Она обхватила плечи руками и зябко поёжилась.

— Что-то становится прохладно. Пора возвращаться. Проводи меня к экипажу, Костя.

Мы пошли обратно к дрожкам, на которых она приехала. Возле них бродил Киж с кислым выражением лица — мертвецу было скучно, и он нарезал круги, прицельно топча одуванчики.

— Твой друг такой странный, — шепнула мне Анастасия, — я когда его вижу, у меня мурашки по спине бегут. Будто я на похоронах заглядываю в могильную яму.

— Не бери в голову, — я постарался ответить беспечным тоном, — он очень хороший бретёр, не больше. В остальном добрый и отзывчивый человек.

Я помог ей забраться в экипаж и поцеловал на прощанье руку.

— Когда я стану фрейлиной, — шепнула мне Ягужинская, — то не забуду нашей дружбы, обещаю. Ты ещё вернёшься ко двору, мой дорогой, и мы покажем им всем, чего стоим.

Она мазнула по мне лукавым взглядом, махнула извозчику и укатила прочь.

— Опасная сударыня, — пробурчал Киж, когда мы шагали к нашему экипажу, — я бы не верил её обещаниям, Константин Платонович.

— Знаю, Дмитрий Иванович, что она себе на уме. Но сударыня Анастасия бывает крайне полезна, так что придётся обратиться к ней ещё не один раз. Не беспокойся, я держу с ней ухо востро.