Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Когнитивная война — наиболее продвинутая на сегодняшний день форма манипулирования человеческим разумом, позволяющая влиять на индивидуальное или коллективное поведение с целью получения тактического или стратегического преимущества. В этой области действия человеческий мозг становится полем битвы. Преследуемая цель — повлиять не только на то, что думают мишени, но и на то, как они думают, а в конечном счете на то, как они действуют.
Филипп Монтоккио, генерал-майор (в отставке) ВВС Франции, заместитель директора Управления поддержки сотрудничества НАТО
В первом томе «Украинской трагедии», посвященном обществу, подробно рассмотрено такое явление, как Когнитивные войны — современные средства информационно-психологического воздействия на личность и общество. Всего за год СВО обыватель познакомился с аббревиатурой ЦИПсО, а еще раньше научился отличать звонки настоящих операторов банковской поддержки от мошенников. Поддельные новости в интернете и вбросы в телеграм-каналах стали обычными инструментами манипуляций, в которых постепенно учатся разбираться пенсионеры и школьники.
Однако Когнитивные войны — нечто большее, чем набор ловких фокусов и реалистичных подделок. Манипуляции общественным сознанием представляют собой лишь техническую сторону когнитивной войны, это ее формальная составляющая.
Если рассматривать подобное воздействие в долгосрочной перспективе, то можно наблюдать системные изменения. Например, мы видим, что ЛГБТ-повестка постепенно стала общественной, проникнув в сериалы и компьютерные игры. Затем через массовую культуру она легализовалась в системе права в США и странах «первого мира», и вот уже превратилась в политические требования к развивающимся странам. Казалось бы, как связана вассальная присяга США с верностью ценностям ЛГБТ? Однако массовое изменение сознания делает свое дело.
Американское общество, которое всего 40 лет назад воспитывалось на подчеркнуто мужских кумирах вроде Клинта Иствуда и Чака Норриса, невероятно изменилось. Теперь образцом для всеобщего подражания стал «соевый бесполый мальчик».
США научились работать со своим обществом практически в совершенстве. По большому счету, сами Штаты родились благодаря манипуляциям с имперским правом Великобритании. Будучи колонией и не имея возможности прямо выйти из-под контроля метрополии, новые элиты США сыграли на противоречиях в Европе, опираясь на поддержку Франции, Испании и даже России, которые были заинтересованы в ослаблении Британской империи.
Новая элита новой страны объясняла свою легитимность внесословным характером государства и общества, что по тем временам было вершиной свободы. Там не имели значения ни титулы, ни родовая принадлежность. Однако законы формирования капитала и правящих элит нельзя отменить Декларацией независимости. Поэтому спустя поколение образовалась новая сословная элита, которая владела активами США, как наследственная аристократия и юные транснациональные корпорации, тогда называвшиеся Ост-Индской и Русско-американской компаниями, владели Британией и Россией.
Правящие элиты США первыми столкнулись с необходимостью системно манипулировать обществом. В самой идее выбора из двух партий заложена фундаментальная манипуляция. Это все равно что выдавать в ресторане выбор из двух комплексных обедов за ужин.
На рубеже XIX–XX веков, после ряда банковских кризисов и отмены серебряного стандарта, что привело к разорению сотен тысяч фермеров, едва не появилась третья партия власти — «популисты», которых отдаленно можно сравнить с нашими эсерами. Для уничтожения третьей силы объединились элиты обеих партий. Аналогично была уничтожена в зародыше социалистическая партия США, которая начала набирать обороты после победы Октябрьской революции 1917 года. Американских социалистов и коммунистов поддерживали популярные писатели вроде Джека Лондона и Теодора Драйзера. В условиях ХХ века они выполняли в обществе роль звезд современного шоу-бизнеса и общественных деятелей «в одном флаконе».
В основе политической модели США лежит манипулирование голосами избирателей с помощью выборщиков. На президентских выборах имеет значение не абсолютная поддержка большинства граждан, а сложная система голосования специальных делегатов от каждого штата — так называемых выборщиков. У каждого штата есть своя квота выборщиков, которая напрямую не зависит от количества избирателей, что тоже является частью запутанной схемы.
Чтобы попасть на минимальную выборную должность, человек обречен искать поддержки у двухпартийной системы, которая является таковой лишь на уровне риторики и публичных дебатов. В действительности власть в виде должностей и мандатов, а также экономической ренты в форме подрядов, земли и госзаказов распределяет узкий круг лиц, существующий вне этой двухпартийной системы.
Данный феномен в государстве США с легкой руки Дональда Трампа вошел в мировой политический лексикон как «дип стейт» («глубинное государство»). Будучи антисословной и антимонархической на уровне риторики, в США сформировалась такая же модель власти, как в Британии, России, Франции или Японии.
Однако правящие элиты сделали правильные выводы из революций во Франции и собственной войны с Британией. Поэтому за 100 лет была сформирована уникальная политическая модель декоративной аристократии (сенат и конгресс) с сильным императором (президент), избираемым из числа аристократов, но на всенародных выборах.
Историку политическая модель США представляется ясной — это модернизированная греко-римская модель. От Рима взята идея сената (власть знати) и президента/императора как военного предводителя. При этом в политической модели США президент также является арбитром в конфликтах между знатью и простолюдинами, что дает ему право вето. В Древнем Риме оно принадлежало выборному должностному лицу — трибуну, что делало его независимым от олигархии и вертикали власти своего времени. Как видим, и здесь отцы-основатели США заложили манипуляцию, размыв политические функции права вето внутри президентской власти. От Греции взята идея демократии — власти зажиточных людей, которые выбирают власть из себе подобных: в древности политическими правами была наделена узкая прослойка людей, обладавших свободой и имуществом. США формировались по аналогичному принципу, черпая власть от отцов семейств и собственников, которых выбирали в местные законодательные собрания штатов.
О том, как устроена и развивалась политическая модель США, написано достаточно много работ. В литературной форме можно посоветовать трилогию Теодора Драйзера «Финансист», «Титан», «Стоик». Кому сложно читать и неинтересны события столетней давности, подойдут современные сериалы — американский «Босс» и британский «Карточный домик». Для тех, кто любит академический подход, всячески рекомендую работы Ноама Хомского «Как устроен мир» и «Кто правит миром?»
Модель манипулирования избирателями с помощью выборщиков и двухпартийной политической системы действовала безупречно до 1930-х годов. Ведь основа любой манипуляции — работа с каналами коммуникации: кто управляет связями, тот контролирует конечный результат или представление о нем, что не одно и то же. А появление беспроводного радио кардинально изменило массовые коммуникации. Раньше правящие элиты просто управляли информационными сигналами: газеты и журналы было легко контролировать на уровне типографий и редакций. Но как только сигнал стал неуловимым и нематериальным, наступила новая эпоха.
По большому счету, интернет и социальные сети — развитие той же идеи радио, когда сигнал отделяется от излучателя и становится неуловимым для цензуры. Эта же технология дает возможность воздействовать на оппонента через границу.
Пропаганда перешла в новую эпоху излучателей. Можно сказать, что около 100 лет назад общество начало подготовку к Когнитивным войнам. Узнав радио, мы ускорили коммуникации, но при этом открыли себя для манипуляций, способных разрушить государство.
«Термин “когнитивная война” используется в этом значении в США с 2017 года для описания, в частности, способов действий, доступных государству или группе влияния, стремящейся манипулировать механизмами познания врага или его граждан, чтобы ослабить, проникнуть, повлиять или даже подчинить себе или разрушить его. Хотя данная масштабная миссия всегда являлась частью военного искусства, в случае Когнитивной войны мы имеем дело с новой дисциплиной, требующей разъяснения. Это сочетание новейших киберметодов, связанных с информационной войной, и человеческих компонентов мягкой силы, а также манипулятивных аспектов психоопераций. Обычно они включают в себя предвзятое представление реальности, как правило измененное в цифровом формате и предназначенное для удовлетворения собственных интересов. Новые инструменты коммуникации предлагают безграничные возможности, открывая путь к новым методам и новым целям. Повышенная сложность должна побуждать потенциальных жертв развивать постоянную устойчивость, даже если в большинстве случаев они слишком поздно осознают, что подверглись нападению».
Термин «Когнитивная война» (далее — КВойна) — не журналистский штамп и не политический бренд. НАТО использует его в качестве рабочего, обозначая таким образом особый тип конфликта. Вдумчивым читателям рекомендуется скачать ряд научных и проектных документов, подготовленных исследовательскими центрами НАТО и посвященных КВойне.
Исследования по КВойне засекречены и имеют статус экспериментального оружия. Однако к 2050 году НАТО планирует вывести КВойну в отдельный домен. Согласно военной концепции Североатлантического альянса, конфликты проходят в автономных доменах: земля, вода, воздух, космос и открытый в 1960-е годы отдельный информационный.
Появление нового домена связано с объективными процессами. С 1910-х годов человечество начало кардинально менять медиапотребление. В итоге практически у каждого жителя планеты появилась новая медиаидентичность, и она почти всегда находится с ним. Речь идет о смартфоне, который не просто стал карманным компьютером, а превратился в третье полушарие нашего мозга и удобный сервис, совместив записную книжку, средство связи и наблюдения, карту местности и банк. С каждым годом мы отдаем ему все больше знаний о себе, получая взамен набор удобных сервисов.
Например, в мегаполисах многие уже отказались от собственного авто, полностью перейдя на каршеринг, и даже не задумываются, в какую машину садятся. Контролируя смартфон такого человека, очень просто совершить теракт. Точно так же нет никаких гарантий, что вместо продуктов курьер-террорист не принесет бомбу, получив доступ к вашему смартфону и доставив груз раньше настоящего курьера.
Поколение «нулевых» с рождения передает сведения о себе непонятно кому. Через 20–30 лет практически для каждого жителя планеты Земля можно будет составить цифровую биографию с указанием основных связей, увлечений, интересов и контактов, начиная с детского садика. Это открывает широкие возможности для манипулирования, вплоть до создания персональных иллюзий.
Опасность ситуации усугубляется тем, что в 2010-х годах в глобальном медиамире завершилась монополизация. После того как информация стала капиталом, неизбежно стали формироваться информационные капиталы. Сначала лидировали инженерные компании вроде IBM, но «цифра» победила. Глобальный рынок поделили «Гугл», «Майкрософт» и «Фейсбук», взяв под контроль интернет, соцсети и операционные системы. Сохраняя небольшую часть рынка, пытаются обособиться корпорация «Эппл» и китайские телекоммуникационные корпорации, которые пользуются преимуществами огромного внутреннего рынка. Однако в глобальном масштабе информационно-коммуникативную среду контролируют корпорации со штаб-квартирами в США и тесно сотрудничающие с АНБ, ЦРУ и научными центрами НАТО.
Мы вступаем в КВойну с противником, который не просто доминирует в этом домене, но и контролирует основные каналы коммуникации, вплоть до персональных. Как вы думаете, сколько начальников, включая силовые структуры, и сколько лет вели переписку со своих айфонов и заводили почту на джимейле?
Противодействуя США в КВойне, надо исходить из неприятной мысли, что с технологической точки зрения для противника мы индейцы, много лет радостно и добровольно рассказывающие о себе буквально все.
КВойна — война будущего, поэтому НАТО так серьезно относится к исследовательским работам.
«В тесной координации и взаимодополняемости с Объединенным командованием НАТО по трансформации (ACT) Организация НАТО по науке и технологиям (STO) проводит исследования технологий, которые должны позволить Североатлантическому альянсу сохранить технологическое преимущество перед своими потенциальными противниками.
STO представляет собой мощную сеть: 6000 ученых из стран-союзников и некоторых стран-партнеров, в частности из Австралии, Финляндии, Японии и Швеции. Она охватывает весь спектр наук и технологий, связанных с безопасностью и обороной, которые разбиты на семь основных областей исследований. Эти научные области изучаются разными комиссиями, как, например, по человеческому фактору и медицине (HFM) и по технологиям информационных систем (IST).
NBIC — научный проект, объединяющий четыре области, ранее существовавшие отдельно: нанотехнологии (технология нанороботов, наносенсоры, наноструктуры, энергетика и т.д.), биотехнологии (биогеномные технологии, биоинженерия, нейрофармакология и т.д.), информационные технологии (компьютерная наука, микроэлектроника и др.) и когнитивные технологии (когнитивная наука и нейропсихология). Проект был формализован при поддержке министерства обороны США (DoD) в 2002 году и впоследствии принят крупными международными организациями, а также рядом стран для объединения технологий будущего».
Из доклада Джона Уайтакера, Командование специальных операций (USSOCOM, Тампа, Флорида, США)
«Совместный характер деятельности предполагает технологическую помощь и ВМС, и ВВС, а также небольшой контингент морской пехоты, ориентированный на информационные операции. В настоящее время ЦИПсО/PSYOPs использует десятидневный процесс отбора, который должен пройти каждый кандидат, а также “43-недельный официальный квалификационный курс (курс специалиста по операциям PSYOPs), где обучают основным навыкам солдат PSYOPs, включая базовую речь и аудирование, владение иностранным языком, военную разведку, развитую межличностную коммуникацию, адаптивное лидерство, культурный анализ и передовые социальные сети и маркетинг”. (Армия США, 2020 г.)
Эта цитата подчеркивает проблемы, окружающие мир PSYOPs, поскольку даже веб-сайт армии, где описывается процесс, который должен пройти кандидат, содержит название, альтернативное тому, что используется для определения курса, который необходимо пройти, чтобы стать солдатом PSYOPs. После квалификационного курса по психологическим операциям (POQC) солдат направляется либо в региональный батальон, либо в тактическую роту, либо в производственно-распределительный батальон».
Сэм Конен, Военная академии США (Вест-Пойнт, Нью-Йорк, США)
КВойна рассматривается США и союзниками по НАТО как война ближайшего будущего. Наши оппоненты уверены, что технологическое доминирование обеспечит им победу в КВойне, которую они начали изучать еще в 2002 году. Конечно, технологии манипуляций и влияния, которую используют КВойны, родились не вчера и не сегодня. Все они так или иначе сводятся к двум приемам — отвлечь внимание манипулируемого и подменить реальность или убедить его, что искаженная реальность есть настоящая. Воздействие нужно оказывать либо на мышление человека, либо на его восприятие реальности, или, как еще говорят, на рефлексию.
Термин «когнитивная война» сильно замусорен буйно цветущими коучами, тренерами личностного роста и армией психологов, продающих спасение со словом «когнитивный». Свой отпечаток накладывает профессиональный термин, ставший речевым штампом, — «когнитивный диссонанс», с которым знаком любой, кто прослушал общий курс психологии в вузе или на занятиях по повышению квалификации.
Технологии КВойн шире, чем подразумевает слово «когнитивный», употребляемое психологами и коучами. На Западе и в первую очередь в США понятие «когнитивный» имеет значение, близкое к русскому слову «мыслительный», но с нагрузкой «мировоззренческий».
Поэтому КВойны — войны одновременно на уровнях мышления и мировоззрения. Сила их технологий заключается в массовом применении, сетевой организации и вирусном распространении.
Манипуляция на уровне личности может привести к ошибке в работе, к неверному решению или вывести из строя ценного сотрудника. При массовом применении возможно создание коллективных иллюзий, таких как необъяснимая вера поздних советских людей в демократию и «невидимую руку рынка».
На примере СНГ хорошо видно, как происходит массовое воздействие «европейской интеграцией». Стать частью ЕС, купив там недвижимость или получив ПМЖ, стало навязчивой идеей для правящих элит всего СНГ.
КВойна невозможна без образа центра цивилизации, где производятся образцы. Общество, члены которого массово смотрят американские сериалы и фильмы, читают «Гарри Поттера» и выбирают для своих детей английский язык, а не китайский, открыто воздействию технологий КВойн. Государство, чья правящая элита на протяжении 30 лет скупала шале в Швейцарии, квартиры в Лондоне, виллы во Франции, акции заводов в Германии и на всякий случай — дачи в Испании, находится под двойным ударом. И дело не в предательской сути элит, схоронивших свое богатство у противника, а в том, что спрятать в современном мире ничего нельзя — миллиарды и квадратные метры видны западным спецслужбам. Поэтому каждый российский элитарий любого уровня, имеющий минимальные интересы в юрисдикции НАТО, является потенциальным соучастником КВойны.
В книге «Украинская трагедия. Технологии сведения с ума» подробно разобрано, что происходит с человеком, когда он становится жертвой КВойн. Если вкратце, то его можно разогнать от паники до эйфории. Все зависит от глубины погруженности человека в проблему и прочности психики. Можно создавать коллективные иллюзии для масс вроде упомянутой веры в демократию. Либо воздействовать на определенные социальные группы, например на IT-специалистов, которых активно вовлекли в белорусский бунт — 2020 и которые первыми побежали от мобилизации в припадке паники.
На тактическом уровне технологии КВойны должны в конечном итоге привести именно к панике. Они способны долгое время создавать иллюзии, конструировать виртуальную реальность, манипулировать конкретным человеком, каждый день конструируя для него новые розовые очки. В финале в любом случае будет паника как высшая форма неспособности принимать решения.
Домен информационных и когнитивных войн в НАТО не зря называют «некинетическим», то есть не наносящим прямые физические удары, как делают ракета, копье, самолет или пуля. В отличие от кинетической войны когнитивная война продолжается практически все время. Политические идеи вшиваются в компьютерные игры и чемпионаты по киберспорту, пропагандируют определенные движения и продвигают конкретную повестку — прежде чем воздействовать на общество, его нужно соответствующим образом подготовить.
Технологии КВойны способны воздействовать на общество противника, минуя его государство. Далее, на втором шаге, измененное общество начинает воздействовать на свое государство. Поэтому на более высоком уровне технологии КВойны воздействуют на мировоззрение и могут менять ценностные предпочтения целых прослоек.
В отличие от общества государство — иерархическая структура, и чиновникам можно запретить владеть недвижимостью в странах НАТО, но это не запретишь их родственникам и знакомым. А главное — нельзя обрубить желание попасть к своим любимым активам и считать, что миропорядок противника победит.
Часть западнизированной и глобализированной элиты России, представленной на всех уровнях государства и уже создавшей влиятельные семьи, особенно уязвима для КВойн, потому что эти люди находятся в состоянии внутренней паники и уже проиграли, даже не вступив в бой. Это важно. Ведь, несмотря на то что технологии КВойн воздействуют на конкретных людей, в конечном счете разрушается государство.
Падение Советского Союза можно смело назвать аналогом КВойны на уровне схемы. Конечно, в 1980-х годах не было информационных технологий, позволявших проникнуть в смартфон каждого человека. Наоборот, у советского общества был информационный или, точнее говоря, развлекательный и коммуникационный голод: телеканалов — наперечет, продолжения сериалов показывали раз в неделю, видеомагнитофоны — редкость, а в кинотеатрах преимущественно показывали отечественные фильмы. СССР прошляпил научно-технический прогресс в сфере массовой информации и коммуникаций.
В XXI веке зрелища и развлечения составляют важнейшую часть жизни человека. После того как нас обеспечили электричеством, активная социальная жизнь стала длиннее светового дня. Центральная канализация и отопление избавили от необходимости тратить часы на решение бытовых задач. Радио, а затем телевидение с интернетом — от необходимости читать. Хотя вплоть до конца ХIХ века главным коллективным развлечением и горожан, и крестьян было чтение вслух, а после заката солнца — музицирование или пение.
Двадцатый век кардинально изменил досуг современного человека. До второй его половины жизнь в городе для большинства являлась скорее вынужденным мучением. Советское общество с точки зрения свободного времени было самым обеспеченным в мире. Богатство — понятие относительное. Для одного это большой дом и новая машина, для другого — несколько свободных часов каждый день для воспитания детей, пеших прогулок и чтения. Советское государство нагружало граждан по месту работы, в парторганизации и профсоюзе, требовало активной позиции, но взамен освобождало от множества бытовых забот. Стоимость услуг ЖКХ за однокомнатную квартиру составляла менее 5 % от заработной платы молодого специалиста, а гарантированный длинный отпуск с системой профсоюзных путевок позволял либо неплохо подработать в свободное время, либо действительно оздоровиться. За эти блага приходилось платить готовностью ехать на работу в любую точку СССР.
К середине 1980-х годов между Советским государством и обществом возникли серьезные противоречия. Потому что верхи переняли образ жизни потенциального противника, что тогда называлось словом «буржуазный» и выразилось в судьбе дочери Л.И. Брежнева. Переходной образ этой эпохи — Алла Пугачева — представительница эстрадной элиты, сформировавшейся вокруг правящей коммунистической элиты.
Говоря современным языком, противник тогда вел Когнитивную войну на обострение этих противоречий. Именно в конце 1980-х советское общество получило первый опыт расколов. Сначала неискушенные советские люди обомлели от по-голливудски красноречивого Михаила Горбачева, потом с замиранием сердца следили за клинчем Ельцин — Горбачев, а далее — за «танковым биатлоном — 1993» в центре Москвы.
Если оставить за скобками важный фактор предательства правящей прослойки, то Советский Союз тотально проиграл в нулевой КВойне. Первые отставания наметились в медиа, затем — в компьютерной сфере. Наш кинематограф технически «не тянул» уже в 1970-х годах, индустрия компьютерных игр была недоразвита, даже обычный проводной телефон оставался привилегией.
В середине 1980-х США своими медиапроектами драли советскую пропаганду, как волки циркового пуделя. Голодный до зрелищ и с кучей свободного времени советский человек ломанулся в видеосалоны, отдавая три рубля за возможность посмотреть плохую видеокопию на небольшом кинескопе с пяти метров в тесном и пропахшем потом помещении. Хотя сеанс в просторном кинотеатре стоил 50 копеек, залы стояли пустые.
Вера советского гражданина в государство держалась на социальных контрактах, надежных, как автомат Калашникова. При желании социальную карьеру можно было простроить на десятилетия вперед, что сейчас возможно лишь в системе МВД, армии и спецслужбах.
Проблемы со снабжением крупных городов и постоянный дефицит всего разрушили баланс миропорядка. Вопреки завещаниям древних советская власть не смогла обеспечить людям ни хлеба, ни зрелищ. Советское общество не просто призывали бунтовать против власти — его системно убеждали в ошибочности и тупиковости советского строя как такового. Поэтому нам важно разобраться в технологиях и выделить что-то похожее на КВойну.
«Почему нет новых сапог к сезону у простой советской женщины?» — спрашивал ведущий «Голоса Америки» на русском языке со стильным акцентом. Бойкий экономист тут же объяснял отсутствие сапог изъянами советского строя и властью проклятых коммунистов. А в голове советской женщины, озабоченной сапогами, рождалась неприятная мысль об ущербности страны, социального строя и вечной нехватки сапог. Ведь женщина не может без новых сапог. Особенно если у нее много свободного времени.
Сын простой советской женщины на той же волне подсаживался на белогвардейские песни о том, как было бы хорошо, если бы красные проиграли Гражданскую войну. Кто не чувствовал себя поручиком Голицыным или хотя бы корнетом Оболенским, тот не жил в позднесоветском обществе.
В итоге государство, объявив кооперативное движение и разрешив эксплуатацию человека человеком и частный капитал, фактически ушло из сферы зрелищ и массовой коммуникации. Если мы посмотрим советские фильмы 1985–1990 годов, то не увидим позитивного посыла в будущее. Советские люди в кадре постоянно что-то выясняют, ссорятся и вечно недовольны происходящим вокруг. При этом массово страдают из-за нехватки товаров.
Дезинтегрированное и увлеченное невиданными переменами позднесоветское общество стремительно политизировалось. Но не так, как учили коммунисты, — через профсоюзы, стачки, иные виды борьбы за права, — а по совершенно идиотским вопросам. Свобода слова, рыночные реформы, демократизация, гласность, перестройка и ускорение — советское общество слушало эти невиданные слова и ждало социальных благ. Граждане были приучены к тому, что политика, как завещал Ильич, — концентрированное выражение экономики. Следовательно, ускорение — это сапоги в магазинах, а гласность — американские фильмы на советских экранах. Как результат: по не изученным до конца причинам позднесоветское общество, состоявшее в целом из неплохо образованных граждан, приняло речевые штампы без содержания и деятельности за истинно верную идеологию.
Технологии КВойны атакуют две сферы — внимания и доверия. Позднесоветское общество прошло все когнитивные круги ада. Сначала его, жадного до зрелищ, накормили речевыми штампами, выданными за политические идеи. Затем межэлитарный конфликт стал представляться как идеологический, из-за чего демократия и «невидимая рука рынка» попали на знамена. Государство рушилось на глазах, а общество считало, что это реформы. Были серьезные проблемы с системой производства и распределения товаров массового потребления, но делались выводы, что нужно отменить партийную монополию власти. Советская интеллигенция изучала политэкономию в вузах и прекрасно знала: еще в конце XIX века доказано, что форма собственности не связана ни с эффективностью производства, ни с внедрением НИОКР на производстве.
Советское государство рухнуло задолго до 1991 года и Беловежской пущи. Как только ликвидировали монополию коммунистов на власть, Советское государство было обречено, потому что не существовало иной управляющей прослойки, способной координировать такой сложный коллектив коллективов, как СССР.
Однако советское общество не думало о том, в каком сложном и хрупком государстве живет. Отстранение партии, даже не столько от власти, сколько от администрирования, не могло не пустить под откос государственную машину. Модель государства, задуманного коммунистами, строилась на всеобщем труде. Поэтому комплексным критерием экономической эффективности были социальные, а не финансовые показатели. Что эффективнее: завод заплатил 1 миллиард рублей налогов или завод построил и взял на баланс микрорайон со школой, детсадом и новой котельной? Однозначного ответа нет — все зависит от того, в какой системе координат измерять эффективность.
Крах Советского государства произошел прежде всего в головах советских граждан. Они перестали верить, что способны организовать правильное государство, и даже пропустили момент его разрушения, будучи увлечены другими зрелищами и иллюзией участия в политической жизни. Поэтому можно утверждать, что Советский Союз погиб на стадии нулевой Когнитивной войны.
Итак, наш противник сохраняет технологическое преимущество и обладает позитивным опытом сначала разрушения СССР, а потом — захвата власти в отдельных республиках. Постсоветское пространство давно превратилось в пространство КВойн. С территории Казахстана работают «боты» по России, украинские ЦИПсО отрабатывают повестку в Армении и Киргизии. Технологии КВойн трансграничны и могут применяться в любых сферах.
Специалисты по информационным войнам, политологи и журналисты в XXI веке продолжают бороться за правдивость и достоверность информации, что похоже на украинский «Контрнаступ-2023» — отчаянная, но бессмысленная попытка достичь нереальных целей, неизбежно ведущая к пустой трате ресурсов и времени.
Технологии КВойн работают в условиях переизбытка информации и возможности подобрать сигнал к любой аудитории, которую надо сначала изучить, а затем включить в коммуникацию. Мы помним, что воздействие на государство осуществляется через трансформацию общества. Но как воздействовать на общество, если оно большое и к тому же расколотое? Как государству не потерять свое общество и трансформировать соседнее?
Трудно сказать, когда появилось понятие «пропаганда». По большому счету, ветхозаветные сюжеты вроде получения Моисеем законов и сложные пути из египетского рабства — истории о пропаганде. Деятельность античных философов и Христа с учениками — тоже. Однако у этого понятия есть более узкое значение, максимально близкое к современному.
Во время Тридцатилетней войны (1618–1648), ставшей самой массовой религиозной войной в Европе, возник первый центр по работе с еретиками и язычниками: 6 января 1622 года в Риме была создана Конгрегация пропаганды веры, в состав которой вошли 13 кардиналов и два прелата. Его создание лоббировал молодой кардинал Людовизи, племянник папы Григория XV (1621–1623). Конгрегация опиралась на сеть типографий, находившихся в распоряжении католической церкви.
Рим признал ошибки, приведшие к бунту, появлению Мартина Лютера и Реформации. Пытаясь утвердить власть папы над местными королями путем грубого принуждения и с помощью признания (отлучения) королевского статуса, Рим наплодил тьму противоречий в отношениях с местными элитами. Предки будущих французских королей, немецких курфюрстов, испанских грандов и австрийских князей сохраняли общую католическую идентичность, но признавать политическую власть Рима отказывались.
Рождение современной западной политики можно отсчитывать от начала конкуренции светской власти королей с властью внешней, но не очень материальной. Ведь политическая власть Рима над королями была идеологической, то есть требовала добровольного подчинения.
Рим использовал технологии пропаганды задолго до создания Конгрегации. Отцами-основателями в данном случае можно считать орден иезуитов, известный нам по историческим стереотипам вроде инквизиции. Он первым начал решать вопросы влияния опосредованно, через идеологию. Создатель ордена, боевой монах Игнатий Лойола, действительно был связан с инквизицией. Однако в реалиях того времени это был скорее орган следствия и дознания, нежели сборище кровавых палачей. Средневековая Европа погрязла в предрассудках, люди подозревали друг друга в ведьмовстве и подобных вещах. В большинстве случаев инквизиторы занимались вопросами бытовых суеверий и борьбой с конкурентами — еретиками и раскольниками. Хотя нельзя оправдывать преступления, которые творили инквизиторы или мародеры, прикрывавшиеся их именем.
В данном случае имеет значение не моральная оценка, а принципы сетевого влияния и организации иезуитов. Военной силы у Рима не было, технология воздействия опиралась на два инструмента. Орден иезуитов представлял собой сетевую организацию, которая влияла на правящие элиты и готовила управленцев для европейских монархов. Конгрегация пропаганды веры отвечала за публичное воздействие. Оба инструмента работали в тесной интеграции.
Орден иезуитов состоял их высокообразованных людей, стремившихся занимать позиции советников и лоббистов при светской власти разного уровня, от баронов до королей. Параллельно они создавали по всем миру иезуитские коллегии — учреждения бесплатного образования. Первая открылась в 1548 году. Интересно, что практически сразу началась экспансия на восток: региональные коллегии открывались на территории современной Украины, Белоруссии и Литвы — в Вильне (современный Вильнюс; 1579), Полоцке (1582), Луцке (1606), Львове (1608) и Бресте (1623). К моменту создания Конгрегации, в 1622 году, через школы ордена иезуитов прошло уже более 50 000 человек, которые на тот момент были самыми образованными людьми Европы, а может, и мира.
Этот небольшой экскурс в историю необходим для понимания сути технологий КВойн, который открыли еще иезуиты, — формировать мировоззрение правящей элиты через образование и подготовку кадров (если кто не в курсе, Фидель Кастро получил образование в иезуитской школе). Их главными врагами в Европе были учителя, лишавшиеся заработка: в иезуитских коллегиях обучали бесплатно. За 100 лет существования орден разросся до всемирной сетевой организации с сотней филиалов во всех крупных городах. Московское царство, впоследствии Российская империя запрещали его деятельность на своей территории, считая иезуитов хитроумными шпионами Рима.
На уровне схемы: орден иезуитов создал прототипы того, что сегодня называют PR (public relations) — связью с общественностью и GR (government relations) — связью с правительством.
Итак, воздействие на светскую власть осуществлялось посредством образования и кадров, а население окормлялось с помощью книгопечатания, которое тогда было главным излучателем. Россия многие столетия существовала вне этой системы координат. У русских царей не было проблем с легализацией своей власти у папы римского, поэтому в нашей культуре нет защиты от основ технологий КВойн, которые в Европе начали применяться 500 лет назад. В русской политической культуре церковь выполняла совершенно иную функцию, чем Рим, а светская власть использовала идею православного единоначалия в государственных интересах. Более 300 лет церковь доминировала в вопросах пропаганды, а идеология являлась той или иной версией христианства.
Ситуация кардинально изменилась на рубеже XIX–XX веков, когда индустриализация потребовала массового образования для еще вчера темных крестьян, а затем научно-технический прогресс подарил нам радио.
В это же время мир содрогнулся, увидев, что такое тотальная война. Государство к началу XX века было настолько высокоорганизованной системой, что создание стотысячных армий стало делом техники. Одновременно настала эпоха тотальной пропаганды, в условиях которой мы живем до сих пор.
До изобретения радио информация всегда была дефицитом и приходилось прилагать усилия, чтобы ее получить. А когда каждый человек получил персональный излучатель, он переставал зависеть от посредников, чью роль ранее исполняли священники. Американцы первыми поняли, какие возможности технические новшества открывают для государства. Появление современных технологий пропаганды связывают с У. Липпманом и Э. Бернейсом, которые во время Первой мировой войны создали Комитет информации для населения (CPI) — первый ЦИПсО в мире. С тех пор — уже почти 100 лет — главные принципы массовой обработки населения не меняются.
Особый интерес представляет фигура Бернейса, который считается основателем современного маркетинга. Он был племянником Зигмунда Фрейда и автором концепции управления общественным мнением. Его книги «Пропаганда» и «Кристаллизация общественного мнения» — образцы прагматичного подхода американцев к пропаганде. Пикантности добавляет тот факт, что после Второй мировой войны Бернейс активно сотрудничал с ЦРУ и Госдепартаментом США по вопросам политических спецопераций в Латинской и Южной Америке.
Модель управления общественным мнением основана на понимании того, как устроено современное западное общество.
Невозможно понять принципы работы КВойн, не разобравшись в пропаганде и технологиях влияния XX века. Для этого, в свою очередь, надо понимать, как устроен объект влияния — то самое общество, на которое мы хотим воздействовать либо прямо, либо опосредованно с целью через него повлиять на государство.
Долгие годы мы представляли общество на уровне марксистско-ленинских схем, согласно которым существуют классы, конфликтующие между собой. Но такая схема является рабочей только при условии, что большинство граждан практикуют классовое мышление, осознают свои классовые права и ежедневно за них борются.
Современное западное общество уже почти 100 лет как занято потреблением, которое по задумке либеральных экономистов должно скрывать те самые классовые противоречия.
Формирование гражданина-потребителя началось в 1920-х годах, с изобретения конвейерного производства. Поэтому технологии пропаганды похожи на маркетинговые, а простой человек при выборе политических идей руководствуется теми же принципами, что и при выборе автомобиля.
Обозначим три базовых принципа эффективной пропаганды, положенные в основу технологий влияния и четко сформулированные практиком Бернейсом.
1. Общество — это коллектив коллективов. Воздействуй на лидеров.
«Современная пропаганда учитывает не отдельную личность и даже не массовое сознание, но структуру общества, состоящую из пересекающихся групп и связей “лидер — последователь”. Человек рассматривается не просто как клетка социального организма, но и как составляющая социальной единицы. Коснитесь нервного окончания в чувствительной точке, и вы вызовете непроизвольную реакцию определенных членов этого организма».
2. Доверяют интерпретации, а не информации. Создавай и продвигай ЛОМов (лидеров общественного мнения).
«Теоретически каждый гражданин самостоятельно принимает решения по общественным и личным вопросам. На практике, если бы нам приходилось самостоятельно овладевать запутанными экономическими, политическими и этическими аспектами любого из этих вопросов, мы бы так и не смогли сделать какой-либо вывод. И вот мы согласились на то, чтобы невидимое правительство фильтровало информацию и выделяло особо важные вопросы, сократив наше поле выбора до разумных пределов».
3. Общество находится в плену стереотипов. Подбирай нужный.
«Всеобщая грамотность дала человеку не разум, а набор штампов, смазанных краской из рекламных слоганов, передовиц, опубликованных научных данных, жвачки желтых листков и избитых исторических сведений — из всего чего угодно, но только не из оригинальности мышления. У миллионов людей этот набор штампов одинаков, и если на эти миллионы воздействовать одним и тем же стимулом, отклик тоже получится одинаковый».
Наши бледнолицые братья давно все открыли в пропаганде и технологиях влияния. Это выразилось в развитии такого направления, как политические технологии. Возможности влияния на политические решения либо путем победы на выборах, либо с помощью постепенного изменения общественного мнения — азы технологий влияния Запада.
По модели, отработанной иезуитами, одновременно осуществляется воздействие на правящие элиты и народные массы. Двадцать первый век будет отличаться от XX века переизбытком информации. Медиапотребление занимает у современного человека все больше времени, а излучатели постоянно находятся рядом с ним. Уже сегодня он отдал множество функций электронному помощнику и тем самым сделал себя доступным пропаганде 24/7.
Технологии XXI века не открыли в пропаганде ничего нового. Интернет просто стал еще одной коммуникационной средой, которая отличается лишь скоростью сигнала.
Можно сказать, что пропаганда XXI века и КВойны — завершающая форма массовой пропаганды. За всю историю развития технологий влияния начиная с середины XVII века государству не удавалось взять под идеологический контроль жизнь каждого человека. Пропаганде требовались посредники, через которых государство работало бы с обществом. Теперь гражданин добровольно открывает себя и государству, и пропаганде.
Ловушка технологий КВойн, привлекательных для человека, кроется в системе обратной связи. Гражданин хочет хотя бы иллюзии сопричастности, и современные СМК (средства массовой коммуникации) дают ему это.
Обратите внимание, как активно США, Великобритания и ЕС инвестируют на постсоветском пространстве и по всему миру: СМИ, блогеры, активисты, тренинги и образовательные программы.
Подлинное влияние возможно лишь при условии, что одновременно есть и источник сигнала, и система коммуникации с обратной связью. На уровне схемы: необходимо не только донести новость до объекта, но также обсудить ее с ним и добиться, чтобы объект сам поделился этой новостью с контактами.
Пропаганда XXI века и технологии КВойн требуют постоянного вовлечения и обратной связи с аудиторией. Коммуникация усиливает сигнал. Но главное даже не в этом, а в том, что коммуникация дает эффект тысячи излучателей по тысяче абонентов, что намного эффективнее одного излучателя на миллион абонентов.
Как все работает, можно было наблюдать в рамках медиапротивостояния России и США. Москва много лет вкладывала в пропагандистский канал RT на разных языках. На пике успеха ему удалось даже попасть в кабельные сети США и стремительно набрать там популярность. Но суперизлучатель на миллионы абонентов просто отключили от систем передачи сигналов, и русская пропаганда в США практически завершилась.
Наши оппоненты выстраивали медиасети, включавшие в себя сотни иноагентов, которых российское МВД вычисляет до сих пор. В результате излучатели США продолжают работать, в том числе внутри России, — запретить тысячу излучателей по тысяче абонентов крайне сложно.
Российская модель пропаганды и влияния находится в транзитном состоянии. С 2000-х годов она была настроена на поддержание рейтинга президента как на главный показатель эффективности. От гражданина требовали лояльности раз в четыре года, остальное время его развлекали.
Отечественные медиа постепенно превратились в копии американских. То же произошло со сферами рекламы, маркетинга и массовых коммуникаций. Западнизация медиасферы прошла одной из первых, причем на уровне как содержания, так и формы. Иначе сложно объяснить, почему топовые российские пропагандисты получали ВНЖ в Великобритании, покупали виллы в Италии и квартиры в Швейцарии.
Трагичность ситуации КВойны для России в том, что на самом высоком уровне — мировоззренческом — мы оказались глубоко вторичны. На массовом уровне КВойна — насаждение культурно-идеологических стереотипов, начиная с героев мультфильмов и заканчивая престижностью марки авто и смартфона.
Мировоззрение в условиях общества потребления — это постоянная смена сюжетов и брендов перед глазами потребителя. Переизбыток информации и легкодоступность коммуникации полностью расслабили людей. Большинство уже не способно читать тексты сложнее одной экранной страницы смартфона и воспринимает информацию по двоичному принципу «верю — не верю» и «нравится — не нравится». Современного потребителя характеризует эмоциональный подход к любому выбору, а самовлюбленность, привитая коучами, отсекает любую неприятную информацию.
В модели эмоционального воздействия на общество потребления лежит простой принцип наслаждения. Однако каждое новое приобретение приносит все меньше радости. В результате у красивой успешной женщины — сотня пар обуви, а лицо все равно кислое. Поэтому не имеет значения, правдивую или ложную вы будете доносить информацию: если она не радует, то ее ценность стремится к нулю. Потребителю скучно, его надо постоянно развлекать, в итоге содержание все больше уступает место форме.
Итак, в основе технологий влияния, которые в XXI веке мы называем КВойнами, лежит принцип воздействия на коллективы через лидеров с помощью коммуникации. Так как за последние 30 лет отечественное общество достаточно сильно западнизировалось, государству придется либо осваивать технологии КВойны, либо изменять себя и общество, чтобы быть менее уязвимым к технологиям влияния.
Медиагигиена видится многим панацеей от манипуляций и других проявлений КВойн. Казалось бы, достаточно освоить главные приемы — и нет проблем. Психологи говорят, что все дело в критическом мышлении и эмоциональном интеллекте: надо развить их — и никто тобой не отманипулирует.
Знание секрета фокуса и внутреннее спокойствие действительно могут помочь конкретной личности. Однако в центре атаки находятся коллективы, хотя формально поражаются личности. Нарушаются социальные связи в коллективах, и повышается общий уровень недоверия.
Рационализация сознания не способна влиять на стратегический уровень влияния КВойн — на то, как люди думают, и на их представления о том, как должно быть устроено государство. Охранительство и консервативные ценности, поднятые государством в России на щит, — реакционная позиция. Государство чувствует, что на него пытаются влиять, но не понимает, каким образом этому противостоять, поэтому включает режим цензуры: раз вы лезете к нам со своими шпионскими ЛГБТ-мормонами-экологами, то мы их «пущать» не будем. Но поздно не пущать, они уже пролезли, укоренились и создали коллективы.
Технологии КВойн являются инструментами работы с мировоззрением. Конечная цель — фрагментация на многочисленные коллективы, которые конфликтуют между собой и на которые достаточно просто влиять. На уровне политической схемы: как США повлиять на внутреннюю политику России? Для этого нужно добиться, чтобы субъекты Федерации начали: а) конфликтовать между собой; б) искать более успешные модели государственного устройства, чем та, которая привела к конфликту. Если добиться такого эффекта, то рано или поздно образ более успешной федерации будет за США, и конфликтующие стороны придут к ним как к посреднику за примирением.
Правящие элиты США рассматривают КВойны в качестве империалистического инструмента XXI века, направленного на разрушение государства как коллектива коллективов. Для наших оппонентов государство — живой организм, на который можно и нужно воздействовать.
Правящие элиты России, будучи представителями еще советского поколения, исходят из сакральности государства, которое является априорной ценностью. Однако для западнизированных поколений и прослоек эта аксиома давно стала сомнительной теоремой, которую отечественная пропаганда разучилась или не считает необходимым доказывать.
На самом высоком уровне — уровне идей — стоит вопрос о том, какая модель государства будет в России: собственная или колониальная. Наши оппоненты исходят из того, что нынешнее противостояние — вторая серия разрушения Советского Союза и все идет по плану. Цель КВойны на постсоветском пространстве — конфликт всех возможных коллективов между собой. Поэтому активно вкладывают в любой национализм, ведь внутри этой идеи лежит конфликт с чужаком. В итоге попавшие под внешнее управление страны стремительно подвергаются декоммунизации — чтобы спровоцировать конфликт и одновременно уничтожить зачатки идеи коллективности.
По результатам Второй мировой войны в США пришли к выводу, что разрушить СССР прямыми методами невозможно. Давление извне только укрепляет единство, поэтому технологии влияния можно считать очень развитыми осадными технологиями. Если бы в Средние века существовали смартфоны и соцсети, то еще неизвестно, как вели бы себя гарнизоны и горожане при осаде.
Результатом поражения в КВойне должен стать консенсус: России не нужно государство, поэтому оно, как лишний элемент, должно быть демонтировано. В какой форме это будет выражаться — мятежа элит, регионального сепаратизма, выборов с майданом или гражданской войны, — не имеет особого значения. При любом сценарии произойдет разложение коллективов и нарушение коммуникации.
Поэтому если наше государство намерено сохраниться в этом конфликте, то ему предстоит менять основы собственного мировоззрения. Скрепная консервативность даст краткосрочный эффект для старших поколений. Тем, кто рожден при Путине, объяснять все про государство и общество придется заново.
Более того, государству придется изживать целые институты западнизма, которые строились десятилетиями. В нашем случае критически важными являются сферы культуры, образования и просвещения. Именно здесь формируется система идеалов и норм, задается социальное поведение. Тем, кто хочет глубже понять эту тему, рекомендую наши диалоги с доктором социологических наук, девиантологом, проректором Кубанского госуниверситета Темыром Хагуровым.
Технологии КВойны, которые сегодня применяют против России, нельзя рассматривать в отрыве от процессов западнизации, длящихся на протяжении жизни целого поколения. Для начала их надо полноценно вскрыть, изучить и лишь потом системно искоренять. Если этого не сделать, то есть вероятность, что процессы уйдут вглубь и будут отравлять весь организм государства, провоцируя расколы в обществе.
Проблема современного российского мировоззрения в политическом двоемыслии, которое мы уже подробно разобрали. Однако в контексте КВойн русское двоемыслие играет новыми красками — смутными.
Бесполезно лакировать патриотической пропагандой серьезные идеологические противоречия. Говоря простым языком, правящая идеология вписывается в дихотомию «лох — не лох». Цель успешного россиянина в конечном счете — стать «не лохом», чтобы сначала надстроиться (подняться) над согражданами, сколотить капитал (раскрутиться) на Родине и вывезти его (свалить) в иностранные банки.
Идеология «не лоха» крепко засела в российских элитах, которые продолжают демонстративно посещать санкционные места, показывая свой статус «не лоха». Формула «подняться-раскрутиться-свалить» — центральная идеологема западнизированной части России.
Постсоветская Россия — сложный гибрид, в организме которого наблюдаются целые институты, созданные Западом. Иначе нельзя объяснить следование государства ESG-нормам, созданным для того, чтобы ограничить развитие энергодобывающих стран. Россия, обложенная санкциями по самые гланды, продолжает сохранять членство в ВТО и т.д. и т.п. Мы до конца не понимаем, где заканчиваются интересы международного бизнесмена Романа Абрамовича и начинаются интересы бывшего губернатора Чукотки. И это лишь самый яркий пример.
Конфликт с Западом на постУкраине можно и нужно рассматривать в категориях КВойны. В США и НАТО подобные технологии влияния воспринимают как оружие XXI века. Наши оппоненты готовятся к войнам будущего, когда можно будет полностью преодолеть любые информационные границы и донести сигнал потенциально до любого человека, о котором через 20 лет корпорации будут знать практически все.
СВО рано или поздно перейдет в стадию государственного строительства, и регионы постУкраины станут главными источниками угроз КВойн.
Самый негативный сценарий для общества и государства России в КВойне:
• затягивание СВО по сценарию афганизации постУкраины;
• превращение новых регионов России в бездонную яму для госбюджета на фоне сокращения расходов у других регионов;
• шпиономания и борьба с пятой колонной без искоренения институтов Запада внутри России.
Сегодня мы не можем себе представить обстановку в России, например, на 20-й год СВО. Скорость завершения кризиса на постУкраине прямо зависит от качества государства, которое будет там установлено. Поэтому, хотят этого или нет правящие элиты России, подлинной победой на постУкраине будет качественно иное государство, которое либо преодолеет украинские противоречия внутри себя, либо разрушится в ходе КВойны.
Общая формула для России такова: чем дольше идет горячая фаза войны и утверждается новое государство, тем больше шансов проиграть войну Когнитивную.
Пока государство в России не явилось на фронты КВойны, а государственная пропаганда борется на фронтах войны Информационной, обществу остается наблюдать и учиться как минимум обороняться на уровне личности, а также учить этому родных и близких.
Запрещена в России.
Агентство национальной безопасности США.
Environmental, Social, and Corporate Governance, ESG — экологическое, социальное и корпоративное управление.
Войти с помощью соц. сетей: