Память всех святых, в земле Российской просиявших

В то время за Иисусом следовало множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана.

Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям (Мф. 4, 25—5, 13).

Происхождение праздника всех русских святых, восстановленного Всероссийским Собором 1917/18 г., восходит к середине XVI века: после Соборов 1547–1549 гг. при митрополите Макарии, открывших новую эпоху в русской канонизации, значительно возросло число канонизованных угодников. Появилась потребность богослужебного почитания новых и большего прославления старых святых. Завершившееся объединение Руси под единодержавием князей Московских, венчание на царство Иоанна IV (преемника византийской идеи православного царства) отразились и на церковном самосознании, укрепив веру в великое призвание Русской Церкви. Живым выражением и подтверждением этого призвания и явились русские святые. День их празднования первоначально был назначен на 17 июля. Но уже в начале XVII в. память русских святых совершается в один из дней седмицы, предшествующей «Неделе всех святых». В Синодальный период Русской Церкви в XVIII веке по некоторым причинам, которым не трудно было бы дать историческое объяснение, день памяти русских святых выпадает (по согласному забвению или особому распоряжению?) из числа установленных Русской Церковью праздников, сохраняясь лишь у старообрядцев. Почти одновременно с установлением этого праздника была написана (примерно в 1550 г.) служба ему монахом суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Григорием. Рукописный сборник Троице-Сергиевой Лавры начала XVII века (№ 337) содержит список этой «Службы всем русским святым». В XVIII веке «Служба» была дважды напечатана стараниями старообрядцев. Эта «Григориева служба» и послужила протографом «Службы всем святым в земли Российстей просиявшим», составленной на Соборе 1917/18 года. Таким образом с восстановлением Патриаршества был восстановлен и этот день славы Русской Церкви. В истории человечества, в человеколюбивом Господнем строительстве спасения мира, каждый народ имеет свое религиозное призвание, свою задачу. В ожидаемый и взыскуемый всеми «сынами света» (1 Фес. 5, 5) новый Святый Град, «сходящий от Бога с неба» (Откр. 21, 2), «спасенные народы» и цари земные принесут «славу и честь свою» (Откр. 21, 24–26). Лучшим проявлением этой славы, личным выражением «образа совершенства», заданного каждому народу, являются его религиозные гении – святые.

Культура всякого народа имеет свои корни в религии его, и в конечном счете ею определяется и из нее объясняется. Святая Православная Церковь – средоточие всея вселенныя. Она основа и цель мира, в Ней сходятся все упования. Русская Церковь – ветвь на единой Лозе; имея свою «частную тему», она выражает через нее общее, единое – Христово. «Земля российская… как красный плод спасительного сеяния Господня» (тропарь праздника) приносит всех святых «яже изнесе земли русския всяко место и страна и яже Церковь наша воспита» (из канона праздника). «Ежелетнюю память святых сродник наших совершающе», мы не только чтим в них наших небесных заступников, но, вглядываясь в их лики, ищем через них понять себя, ищем в них откровений о своей духовной жизни и о судьбах отечества. Первыми канонизованными святыми Русской Церкви были князья Борис и Глеб. Народ сохранил, а жития утвердили память о страстотерпческом подвиге их. Он лишен черт героизма, характерного для древних мучеников, презрения к смерти, вызова гонителям и силам зла. В сокрушении и в слезах они прощаются с жизнью, но не хотят противиться надвигающейся смерти, не делают ничего, чтобы избежать убийц, влекомые ими в покорности и беззлобии «яко овцы на снедь». Через образ святых братьев, «сообщников страстей Христовых», образ кроткого, непротивившегося мучителям «Бога земного» на заре христианской Руси вошел навсегда в душу русского народа. Через них подвиг непротивления стал, по слову одного агиолога, национальным русским подвигом, «религиозным откровением новокрещенного русского народа». Можно сказать, что и древние русские святые иноки, воспитанные на созерцании уничижения Христова, были ближе к менее «яркому» типу палестинской святости, чем к героической аскезе древних египетских и сирийских пустынножителей. Многочисленных (свыше 40) св. благоверных князей Русская Церковь канонизовала не за государственные заслуги и значение, а за самоотверженность служения их. Вершиной служения, высшим выражением княжеской святости является готовность князя положить душу свою за людей, вверенных его окормлению, – за народ. Церковь, канонизуя князей, не освящала этим той или иной политики, а увенчивала жертвенность служения – особый подвиг их, являющийся «социальным выражением заповеди любви». Святители (святые епископы) в русской агиографии соединяют в себе и иноческое житие, и церковное служение. Аскеза – только часть святительского подвига. Они прежде всего «наставники человеков ко спасенному пути». Часто они исповедники, гонимые за защиту православия от ересей и за то, что они, «видяще сироты истязаемы, грабления и хищения… царей обличаху». Правый суд, щедрая милостыня и строгое отношение к проступкам сильных также входят в житийный образ русских святителей. Особый чин юродивых характерен для типологии русской святости. Подвиг юродства состоит прежде всего в вольном совлечении ума ради Господа и, через то, в попрании тщеславия и гордости. К притворному безумию присоединяется часто и намеренное бесчинство, даже безнравственные поступки, с целью вызвать поношения и заушения от людей. Святые юроды – своеобразные проповедники, роняющие загадочные слова, выражающие себя в странных действиях. Почти всегда они прозорливы, провидцы, обладающие даром пророчества. Житие они ведут всегда «жестокое», молитву творят тайно от всех. Несут они и общественное служение: обличение всякой неправды и сильных мира сего. Юродивые живут в миру, отвергая мир. Число святых канонизованных жен не велико в русской Церкви (около 10) и почти совсем отсутствуют святые из белого духовенства. Канонизация есть выбор, установление Церковью почитания в форме общественного богослужения некоторых из угодников Божиих. Но Церковь знает о существовании «невыявленных», неведомых святых, не обнаруженных народным почитанием. День русских святых объединяет в прославлении всех, как канонизованных, так и ведомых одному Богу «святых сродников наших». «Тии бо воистину чрез вся блаженства Господня проидоша: обнищавше бо духом обогатишася, и кротцы бывше – землю кротких наследоваша, плакавше – утешишася» (см. Слава на стиховне). Как раз «заповеди блаженства» и положены Церковью в сей день как «евангелие святых». Труден и страшен для себялюбивой человеческой природы путь к достижению «блаженств Господних». «Ветхий человек» отвращается от заповедей блаженства, почитая блаженством как раз обратное возвещаемому ими… Но те кто знают, что «победы без брани не бывает», те кто решились «томить томящего их», знают и то, что все заповеди Господни глубочайшим образом связаны между собой единством пути следования за Христом. Спасителен, но тернист и скорбен этот путь крестоношения, особенно путь тех избранных, кои шли по нему «лишени, скорбяще, озлоблени», путь тех, «ихже не бе достоин весь мир» (Евр. 11, 37–38) и коих ныне ублажает Церковь.