Двадцать третья Неделя по Пятидесятнице

В то время приплыл Иисус в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи. Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион, – потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее; и, придя к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. И просил Его весь народ Гадаринской окрестности удалиться от них, потому что они объяты были великим страхом. Он вошел в лодку и возвратился. Человек же, из которого вышли бесы, просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус отпустил его, сказав: возвратись в дом твой и расскажи, что сотворил тебе Бог. Он пошел и проповедывал по всему городу, что сотворил ему Иисус (Лк. 8, 26–39).

Нужно ли скрывать: рассказ об исцелении гадаринского бесноватого вызывает ряд вопросов, недоумений или просто недоверие, усмешку и возмущение. Даже для весьма распространенного типа сознания, претендующего быть религиозным, объяснение душевных и телесных заболеваний через бесноватость представляется или наивным, или нечестивым, так или иначе исходящим из верований низкого религиозного уровня, который должен быть превзойден. Правда, современное знание, хотя и не в преобладающем течении своем, усталое от суживающего опыта и иссушающего мозг рационализма, признает теперь, что в определенные времена человек был более «органичен», обладал большим многообразием опыта и был способен открывать в мироздании и воспринимать «зовы», влияния и энергии, к которым современник глух. Во всяком случае, не говоря уже об Израильском народе, но и для древних многобожников (говоривших, что в мире «все полно богов») одержимость злыми духами была очевидностью, постоянно наблюдаемой. Для нас же есть всегда возможность направить свои вопрошания к истолковательнице тайн духовного мира, ко Святой Церкви. Она, Духом Святым в ней пребывающим, зрит события Господнего домостроительства в «двойном» их бытии, небесном и земном, – и в едином их значении. Бог зла не сотворил… Оно возникло в мире духовном. «Денница, сын зари» (Ис. 14, 12), «помазанный херувим… совершенный в путях своих со дня сотворения своего» (Иез. 28, 15) самоопределился против Бога и, неизбежно «почернев», был низвергнут с неба в поднебесную. Из первого ангела, поставленного на служение и охранение мира, он становится «князем мира сего», вводя в мироздание порчу и через грех властвуя над поврежденным грехом человеческим миром. Последовавшие за Люцифером ангелы превращаются в «духов злобы поднебесной» – в бесов. Они сохраняют свою возможность «служебных духов» действовать в мире и «приражаются» его жизни, как через человека, так и через животный мир. Вождь нашего спасения и сошел на землю для противоборства князю мира сего – «да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола» (Евр. 2, 14). Царство диавола есть царство гордости, обмана, лжи, и в то же время есть царство плоти и всего вожделенного для нее. Христово Царство не от мира сего есть Царство Духа, любви, чистоты, и, следовательно, воздержания от угождений плоти. Борьба между царствами идет за обладание полем, на котором враг всеял плевелы свои, – за сердца людей. Христова брань ведется не против плоти и крови, но «…против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 12), которые, по слову св. Иоанна Дамаскина, «находятся там, где действуют». Усыпленные живущим в человеке грехом, «сыны века сего» не улавливают постоянных нашептываний этих духов-бесов, не замечают власти их над собой и легко поддаются уловке диавола, внушающего им мысль о своем несуществовании… Не замечающие в пороках, дурных наклонностях и просто в «настроениях» внушений духов зла не могут быть восприимчивы и к внушению духов добрых. Для таковых вообще мир видимый всегда реальнее Бога и мира духовного, как тело реальнее души. Но в Новом Адаме, явившем совершенное послушание воле Пославшего Его, духовная зоркость не могла быть затемнена ничем. Он – «един кроме греха», пребыл «не вкусен скверны». От совершенной чистоты и ясности духовного взора Его не могло быть скрыто ни одно из действий и поползновений сатаны и аггелов его. Сын Человеческий видит бесов, искажающих творение Божие, где бы они ни были и за кем бы не скрывались. Он останавливает Свой взор не на факте болезней «страждущих от дух нечистых», а на причинах их заболеваний, на овладевших ими бесах. Демоны чувствуют в Нем неприступную для них силу Его безгрешности и трепещут. И тогда Он изгоняет их одним словом, мановением духа. Болезнь исчезает, сознание проясняется, и страшный гадаринский бесноватый садится «при ногу Иисусову», хочет следовать за Ним. Однако по велению Его он остается в своей стране проповедовать о Иисусе, становясь, как некоторые его называют, «прежде Павла апостолом языков». Местные жители, видя проявление необычайной силы Пришельца, ужасаются и, «объятые великим страхом», просят Его… удалиться от них. Удивляться ли их поведению? Для них ли одних страшно приближение нездешней Силы, заставляющей думать о мире ином? Они имеют многочисленное «потомство», гадаринские жители: всех тех, которые однажды услышали зов «оттуда», которые чувствовали прикосновение невидимой руки, всех тех, коих хоть раз коснулась Истина не этого мира; но – бедные люди – они имеют столько забот, так задавлены работой, столько у них мелких пристрастий, от которых так трудно отказаться… Уж лучше – пусть их оставят одних с их «свиниями». Имя бесам «легион», потому что их много. Они могущественны особенно там, где грех. Но против смиренных, кротких и чистых сердцем они бессильны… Князь мира сего осужден и «изгнан будет вон». Но и доныне мы «…стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим. 8, 23), «…живущи в теле, отходим от Господа», и ходим мы «верою, а не видением» (2 Кор. 5, 6–7). Лишь в ту меру, в какую мы начатком Духа, данного нам во святом Крещении, соединяемся со Христом, мы способны различать духов и жить духовной жизнью тогда, когда «Дух подкрепляет нас в немощах наших». Для мужей же особо духоносных доступно и «отсюда» видение мира духовного, как ангельского, так и бесовского.