Двадцать вторая Неделя по Пятидесятнице

Сказал Господь притчу сию: Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! Умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 19–31).

Данная притча не содержит в себе никакой «загадки» или аллегории, а должна быть истолкована в контексте всей 16-й главы, в связи с предшествующей ей притчей о неверном управителе (16, 1–8) и заключающей ее сентенцией стиха 9-го. Рассказ о богаче и Лазаре – образное поучение, обращенное к фарисеям, о надлежащем отношении к богатству и вообще к земным благам. Отправным пунктом для данной притчи служит положение стиха 13: «не можете служить Богу и маммоне». «Фарисеи, которые были сребролюбивы… смеялись над Ним» (ст. 14) и над Его словами. По их мнению, оба служения были вполне совместимы, и они не считали себя менее праведными перед Законом из-за своего «незапрещенного» пристрастия к деньгам. Господь Иисус Христос отвечает на это утверждением иного, Своего ведения о том, что угодно Законодателю, что перед лицом Божиим должно почитаться высоким (ст. 15) и праведным. Исходя из общего для всех Иудеев верования в другой мир и в определение Богом судьбы усопших в зависимости от порочности или добродетельности их жизни, Господь Иисус Христос дает описание посмертной участи богача. Бесчувственный к страданиям и лишениям других, богач теперь сам осужден страдать. Именно служение маммоне и привело его к такому загробному результату. В вызывающих сострадание чертах обрисована нищенская жизнь Лазаря, который по смерти несен был Ангелами в блаженную часть Шеола, где Авраам принимает его в свое лоно. Из дальнейшего, однако, ясно, что первой целью притчи не является обещание блаженства бедным, пострадавшим в этой жизни. Пребывание Лазаря в раю необходимо для завершения истории богача и поучения, извлекамого из его злой участи. Как богач в притче, так и все другие Иудеи не могли не знать предупреждений пророков о «путях, ведущих к гибели». Притча и хочет показать, что противники Христовы не понимают и не слушают и самого Моисея и пророков. Об этом и говорит Авраам, и отказ его исполнить просьбу богача может быть объяснен тем, что чудеса и знамения имеют свое значение в деле спасения, но они чаще всего помогают тем, чье сердце уже жаждет и расположено верить. У противящихся же Христу покаяние не изменило дурной направленности воли и привязанности сердца ко всему земному. Поэтому факт явления, в том или ином виде, загробного посланца, мог бы поразить их воображение, подействовать на их чувствительность, но весь строй души и мыслей их остался бы непоколебленным. Последующими событиями евангельской истории это и подтверждается: другой умерший Лазарь был воскрешен и вернулся в эту жизнь. Они видели его, но не покаялись и решили убить его. Восстал в прославленном теле и Первенец общего воскресения, «явился многим» и те свидетельствовали о сем, но те, другие, смежили свои очи, не поверили и «объяснили» так: ученики украли тело Иисуса. Смысл притчи не ограничивается, конечно, уроком социальной морали, в ней содержащейся, и прямым предупреждением богатым о гибельных для их души последствиях эгоистического использования богатства. Заметим, что учителя Церкви, касаясь этих тем, всегда обсуждают вопрос о богатстве и обладании им в связи с состоянием души обладателя. «Я вовсе не хочу сказать, что богатство – грех; грех не раздавать его нуждающимся… Истинно богатый не ищет получать, но давать… Богатство, следовательно, совсем не зло, но зло та скудость духа и любви, которая превращает богатство в бедность. Истинный богач не тот, кто много собрал, но тот, кто ни в чем не имеет нужды» (Иоанн Златоуст). Благочестивая педагогика устрашения, считающая, что страх злой загробной участи является более могучим побудителем к совершенствованию, чем любовь, всегда уделяла, по понятным причинам, большое внимание притче о богаче и Лазаре. Поэтому не будет лишним еще раз напомнить, что приточное описание потустороннего мира никоим образом не может быть взято за изображение Самим Господом Иисусом Христом действительного загробного состояния усопших. Нужно быть особенно осторожным в использовании данных притчи для построения христианских концепций о посмертном существовании. Описание состояний богача и Лазаря, как оно дано в притче, сделано в духе народных представлений того времени о жизни душ в Шеоле. Шеол принимал души всех усопших, ожидавших там последнего суда. В нем были разные «области» для разных категорий праведников и грешников. Впрочем, преследуя свою главную цель, притча мало считается даже и с тогдашними понятиями о загробной жизни. Лазарь и богач изображены так, что можно думать, что они и в Шеоле телесны и обладают всеми чувствами живых людей. Взятая в отвлечении от ее исторических рамок, притча не дает много данных для приоткрытия тайн загробного мира. Общее намерение притчи – возбудить в нашем сознании всю серьезность ответственности за все акты нашей жизни. Притча подтверждает ту истину, что и за гробом человек, в бестелесном существовании, продолжает свою раз ему данную жизнь, он изживает, в свете открывшейся Божией правды, новый духовный опыт жизни. Так, безлюбовный, бесчувственный богач становится через раскаяние доступным любви, проявляющейся в заботе о ближнем. С распространенным богословским мнением – «по смерти невозможно ни покаяние, ни исправление жизни» (Митрополит Макарий), необходимо согласиться в том смысле, что посмертное исправление жизни невозможно в ее полноте духовно-душевно-телесной. Но жизнь развоплощенная, духовная, продолжается за гробом. Для нее открыто новое ведение и новые источники. Принимая неизбежность и правду того, что в богословии называется «предварительным судом», и, следовательно, посмертного различия индивидуальных судеб человека, нельзя все же считать эти состояния неподвижными и определения окончательными. «Общение святых», участие усопших в Литургии, молитвы за преставльшихся, действенность которых Церковь утверждает, не позволяют остаться в таких «мертвых» представлениях о потусторонней жизни.