Двадцать первая Неделя по Пятидесятнице

Сказал Господь притчу: Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют. Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это me, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранятъ его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк. 8, 5-15)

Притча о сеятеле передается тремя евангелистами (см. Мф. 13 и Мк. 4) в очень схожих выражениях. У всех перечисляются те же виды «почвы» в восходящем порядке: от менее хорошей к лучшей. Господь Сам, по просьбе учеников, раскрывает содержание притчи. Причем у Луки «семя» определяется как слово Божие, у Матфея – слово о Царствии, у Марка слово без уточнения. Из ответа Господа Иисуса Христа ученикам явствует, что притча о сеятеле касается «тайн Царствия Божия». У Матфея она открывает ряд из семи притч о Царствии Божием, у Марка за ней следуют краткие две, ее дополняющие, и лишь Лука переходит непосредственно к другим темам. Истолкование притчи, как оно дано Господом, может быть сведено к следующему положению: для восприятия вести о приблизившемся Царствии, для слышания учения о нем, необходима со стороны слушающих соответственная направленность воли и доброе расположение сердца. «В каждой черте слова Божия скрывается свет и в каждом звуке – премудрость» (Митрополит Филарет). Но для того, чтобы «посев» дал всходы, от человека требуется открыть свое сердце. «Тайна спасения – для желающих, а не для насилуемых», скажет св. Григорий Богослов. Поэтому ученикам, пошедшим за Учителем, отдавшим Ему свое сердце, «дано знать тайны Царствия Божия», изъясняемые Учителем в прямых словах, а другим – «только в притчах», или совсем не дано знать. Может быть, не будет ошибкой установленное притчей различие в готовности душ к принятию Слова применить к различным состояниям одной и той же человеческой души. Человек «удобопревратен». Он существо «становящееся». Состояние души его обычно зависит от всей сложной совокупности влияний и обстоятельств жизни. В разные периоды человек имеет в сердце своем разные предрасположения, разную «почву». Отсюда – практический вывод: каждодневно, постоянно открывать себя для Слова Божия, читать его, принимать «как божественное лечение и предохранение от будущих ранений», чтобы отражать им «пламенно-огненные стрелы сатаны» (св. Иоанн Златоуст). Неизъяснима тайна действия слова Божия. Оно легко трогает и входит в сердца неумудренных галилейских рыбаков и в то же время недоступно пониманию изощренных умов «докторов богословия» (книжников). Поистине, «если бы вера наша была доступна одним мудрым, то крайне беден был бы наш Бог» (св. Григорий Богослов). Всякое человеческое слово одновременно скрывает за собой и открывает опыт того, кто именует вещи, явления или понятия. «Подобное познается подобным» и взаимообщение в слове предполагает и некоторую общность опыта. Слово Бога, ставшего Человеком, будучи произнесенным и записанным, «течет из того же Источника» («слово, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца»), остается тем же словом всесильного Бога, коим из небытия в бытие «вся приведена быша». На основе данного ему образа и заданного подобия Божия, человек способен воспринять вселяющееся в него Духом слово Божие и вводящее его в «содержание» божественного бытия, обожающее его. В слове Божием человеческая душа узнает голос Творца и Отца своего. Но есть овцы, слышащие голос доброго Пастыря и идущие за Ним, и есть противящиеся Ему, «ищущие убить Его, потому что слово Его не вмещается в них» (Ин. 8, 37). Непринятый своими за слова Свои, на Голгофской горе был заклан Агнец Божий, вземляй грех мира. Слова Его, которые суть «дух и жизнь», пребывают в мире, несут свою животворящую силу, но по-прежнему они как «меч разделяющий», и отношение людей к ним, как и тогда, и ныне, и присно – все то же. Кто подходит к ним со смиренным сознанием, что «достоверность Священного Писания простирается дальше пределов нашего разумения» (Митрополит Филарет), что они имеют значение «нисшедших из своей неисследимости к нашему разумению мыслей Самого Бога, живого и смиренномудрого», в того слово входит, как семя в добрую землю. «И спит, и встает ночью и днем, и как семя всходит и растет, не знает человек» (Мк. 4, 27). Незаметно прорастает Царствие Божие… Кто же посмотрит на записанное слово Божие как на религиозные тексты, пусть глубокого смысла и значения, но о глубине и правоте которых судит разум, у того покрывало, препятствующее разумению Писаний, остается лежать на сердце и не снимается Христом (2 Кор. 3, 15). Тот может без конца ходить около источника «живой воды» и ее не пить. «Христианское знание не есть дело разума пытающего, но веры благодатной и живой» (Хомяков). Священное Писание – божественное сокровище, немолчное животворящее слово, и «Церковь есть та священная сокровищница, в которой оно хранится особым устроением Духа Божия» (Митрополит Филарет). Дух Божий, живущий в Церкви, проявляется в ней многообразно: в Писании, в Предании, в образе и в действиях. И во всем Церковь едина: единый Дух созидает и являет ее как «союз единой жизни» (Митрополит Филарет). Мудрость, могущая обитать в отдельном человеке, дается не ему лично, а ему как члену Церкви, и дается лишь «отчасти», не уничтожая неизбежно живущей в нем лжи (Хомяков). Полнота истины без примеси лжи, хранение истины в ведении и толковании ее принадлежит соборному разуму Церкви… Все комментарии и проповеди должны вести к одной цели – самому Писанию. От него всякое слово должно исходить, получать вдохновение, или к нему восходить. Никакие слова о Господе Иисусе Христе не имеют цены, если они не продолжают Его слова о Себе. Ибо что, по самосвидетельству Слова Божия, является целью Писаний? – «…дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и веруя имели жизнь во имя Его» (Ии. 20, 31). «Не знать что-либо о Боге, но иметь в себе Бога Господь называет блаженством» (св. Григорий Нисский). Когда сердце наше начинает гореть в нас (Лк. 24, 32), Сам Господь отверзает наш ум «разумети Писания» и приобщает к тайне, «сокрытой от веков и родов, ныне же открытой святым Его»: «…к тайне, которая есть Христос в вас, упование славы…» (Кол. 1, 27).