Восемнадцатая Неделя по Пятидесятнице

Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисареского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки. Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть. Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним (Лк. 5, 1-11).

Существуют разные попытки согласования евангельских повествований о призвании учеников. Несмотря на расхождение порядка Матфея (4, 18–22) и Марка (1, 16–20) с Лукой, все синоптические рассказы о призвании приурочивают к одному моменту, как он есть у Луки, считая последнего, как обычно, более других позаботившимся о хронологической точности. Иоанново повествование о первой встрече Господа Иисуса Христа с учениками на берегу Иордана относят к более раннему времени. Ученики могли не сразу пойти за Господом, а несколько позднее, узнав Его учение, увидев чудеса, – тогда «оставили все и последовали за Ним» (Лк. 5, 11). Допускают также, что Лука соединил два разновременных события – призвания и чудесного улова – в одно и «центрировал» весь рассказ на Симоне. Существенно, что все Евангелия свидетельствуют о том, что Господь Иисус Христос с начала Своего служения был озабочен выбором тех, кому Он не только передаст учение Свое, но и подготовит быть сотрудниками, а затем и продолжателями Его, в деле «уловления» и спасения душ человеческих. Господь выбирает ловцов рыб, чтоб сделать из них «ловцов человеков» (Мф. 4, 19). Все таинственно, чудесно и символично в данном рассказе Луки. Нельзя не заметить, что действиям и словам Своим Наставник намеренно придает символическое и пророческое значение. Не удивительно поэтому, что рыбарь, рыба, море, ловля, сети, с первого христианского поколения стали излюбленными образами, сокращенными знаками основных, глубоких реальностей христианской жизни. Море всегда знаменовало многомятежную человеческую жизнь, было образом жизни мира или человечества. (Заметим, что только Лука не следует еврейскому обыкновению называть морем всякое более или менее значительное скопление вод и дает Тивериадскому озеру его наименование.) Сети в христианской символике означают или слово Божие, благовестив, или место, куда «загоняются» рыбы, то есть Церковь, пребывающую всегда единой, как бы многочисленен не был улов. Рыбари – апостолы (и их преемники епископы), те кто, «отплывая на глубину», закидывают сети по повелению Господа и Его благодатной помощью ведут к берегу или погружают в лодки «великое множество рыб». В этой аллегорической связи рыбы, последовательно, – люди. И значит, Тот Кто, будучи Богом, стал Человеком, есть Рыба по преимуществу, как совершенный Новый Человек.

Рыба и до христианской эры имела свое астрологическое и талисманическое значение у ассирийцев, египтян, потом у греков и римлян. Вероятно удивление, что она живет в той стихии, где человек жить не может, издревле сделало ее необыкновенным существом. Но конечно, как веровали, провиденциальное (только ли для веры первохристиан?) совпадение пяти греческих букв (ИХТИС – рыба) с начальными буквами имен: Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель, лежит в основе того, что рыба стала столь распространенным образом и буквенной эмблемой христиан. С первых гонений рыба становится тайным знаком, словом пропуска и опознания верных. Сначала катакомбы, а потом памятники и тексты, сохранили нам многие изображения рыб (рыбной ловли – крещения) и буквенных ее знаков. Но, как уже сказано, таинственный символизм рыбы восходит выше: он освящен самими евангельскими текстами. Будет ли грехом излишнего аллегоризма усмотреть вслед за многими отцами, например, в чуде насыщения хлебами, прозрачный евхаристический символизм. Ведь хлеб – словом Господа утвержденный образ Его Самого, Хлеба жизни, сшедшего с небеси.

Бесспорно, таинственный смысл рыб в чуде насыщения труднее поддается истолкованию, чем значение хлеба. Но несомненность символики, в них заключенной, подтверждается наличием рыбы на «странной вечере» (21-й главы Иоанна) учеников с воскресшим Господом. «Евхаристичны» в чуде насыщения и действия Самого Учителя (молитва, преломление хлеба), символичны и 12 корзин (остатков) пищи (12 апостолов, хранящих и передающих слово Божие и продолжающих первое таинство Церкви). Для некоторых древних толковников рыба, пойманная со статиром во рту (Мф. 17, 24), – Сам Христос, дающий выкуп за христиан и освобождающий их от Закона.

Обращаясь к описанию в Евангелии Луки чудесного улова как к факту евангельской истории, предшествующему призванию апостолов, надо остановить внимание на том впечатлении, какое этот улов производит на Симона и других, бывших с ним. Страх Симона и просьба: «выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный» – как раз то чувство, то состояние души, на котором Господь основывает Свое призвание. Симону открывается исключительная святость Учителя и одновременно, по контрасту, собственная его греховность и недостоинство. Смирение, сознание своего ничтожества, или, иначе, самоосуждение и отвержение себя, и есть обращение, начало нового рождения (Ин. 1, 13) и предусловие призвания. Учитель избирает «немудрое мира, чтобы посрамить мудрых» (1 Кор. 1, 27). Это скажет последний, призванный необычайным образом апостол – мудрый ученик мудрого Гамалии-ла, отказавшийся от прежней мудрости ради «превосходства познания Христа Иисуса», и который «все почел за сор», чтобы приобрести Его (Флп. 3, 8). Апостол, значит – посланный. В этом основная его характеристика. «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод» (Ин. 15, 16). «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20, 21). И так как пища Сына Человеческого – творить волю Пославшего Его (Ин. 4, 34), то и посланники Посланнаго, отвергаясь своей воли и своего мудрования, не говорят от себя. Они несут Христово слово и «возвещают Имя Его пред народами и царями» (Деян. 9, 15). Если Учителя гнали (за слова Его), то и их будут гнать (Ин. 15, 20). Для претерпевания гонений, для проповеди слова Божия и верности Ему нужна особая харизма. Она дается им в огненном нисхождении Духа Святого. И она передается «другдругоприимательно» преемниками их. Получившим это посвящение «Бог судил быть как бы приговоренными к смерти», быть всегда готовыми стать «позорищем для мира», быть сором для него и прахом, попираемым даже и доныне (1 Кор. 4, 9-13).