Пятнадцатая Неделя по Пятидесятнице

Фарисеи, услышав, что Иисус привел саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его (Мф. 22, 34–46).

Фарисеи, «собравшеся вкупе» (ср. Пс. 2, 2 или тоже Деян. 14, 2), не могли не быть довольны, что Христос посрамил саддукеев (ст. 34), их богословских противников. Один из учителей Закона, может быть ища случая еще раз восторжествовать над саддукеями, ставит Господу Иисусу вопрос, «искушая Его»: «Кая заповедь болыни есть в Законе?» («Искушая» скорее в смысле испытуя, желая узнать мнение Его, чем с дурной целью – вовлечь в западню. См. Мк. 12, 28–31 и Лк. 10, 25–29). Христос дает немедленный ответ, приводя слова Второзакония 6,5, и к этой «наибольшей заповеди» прибавляет «подобную ей» из Лев. 19, 18, заключая все утверждением, что «в сию обою заповедию весь Закон и пророцы висят» (ст. 40). Господь Иисус Христос пришел «не нарушить Закон или пророков… но исполнить» (Мф. 5, 17). Исполнить не в смысле «дополнить», т. е. прибавить, и не только в смысле реализации – исполнения пророчеств; Он пришел для усовершения, для обнаружения истинного смысла и духа Закона, для раскрытия намерений и заданий, вложенных в него Верховным Законодателем. Завершение и исполнение Закона и есть Сам Христос и Его «великое дело служения». Закон – «пестун», детоводитель ко Христу (ап. Павел). Ни одна йота не прейдет из Закона, как ни одна малейшая часть зерна не пропадет, не «преложившись», не развившись в общем целом растения. Вечные принципы Закона найдут свое завершение, войдут и растворятся в приблизившемся Царстве не от мира сего, в Царстве любви. Все заповеди сходятся, завершаются и находят себя в одной: люби ближнего своего, как самого себя, скажет апостол Павел (Рим. 13, 9), и потому – «есть исполнение Закона» (Рим. 13, 10). Две данные заповеди подобны, сходны одна с другой. Они составляют одно целое, одну жизнь, они неотделимы друг от друга и первая проверяется и удостоверяется второю. («Вторая пролагает путь к первой и взаимно поддерживается первою» – Иоанн Златоуст; см. также 1 Ин. 4, 19 и след.).

В духовном плане познание приходит через любовь. Кто любит, тот причаствует жизни любимого, отожествляет себя с ним. Обе заповеди, в Духе Истины Нового Завета сливаясь в одну, предстоят как новая заповедь. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13, 34). «Новизна» этой заповеди начинается уже с ответа на вопрос того же книжника: «а кто мой ближний?» (Лк. 10, 29). Господь отвечает притчей о милосердном самарянине, смысл которой не может не ранить гордых своей национально-религиозной избранностью «сынов Авраамовых». «Оказавший милость», то есть тот, в ком живет любовь (см. 1 Кор. Гл. 13), тот творит себе ближних даже из врагов своих (какими и были взаимно Иудеи и Самаряне). Любовь к врагу, этот вызов естественному разуму и чувствам, это «безумие» положено в основу «нового рода», новой твари во Христе, рожденной от Духа Святого: «…а Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, добро творите ненавидящим вас…» (Мф. 5, 44 и след.). Уподобляйтесь Отцу Небесному, Который «солнце Свое сияет на злыя и благия и дождит на праведныя и неправедныя» (Мф. 5, 45). «Подражайте Богу, как чада возлюбленные» (Еф. 5, 1). Любящий врага уподобляется Богу, распятому за врагов, «убившему вражду на древе». Такая любовь не достижима только человеческим усилием, а предполагает участие Божественной силы, сходящей на человека, – благодати. «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5, 5).

Вторая заповедь подобна первой, ибо Тот, Кто верующим во Имя Его дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12), «просвещает всякого человека, приходящего в мир». И потому загадочные слова «ты увидел брата (в любом человеке) – ты увидел Бога» становятся более прозрачны и указуют на тайну образа Божия в человеке как основу обожения.

После безупречного, с точки зрения раввинистического учения, ответа Господа Иисуса, Он в свою очередь ставит раввинам затруднительный вопрос (ст. 42). Вопрос выбран тоже безупречно. Он самый трудный, самый спорный и самый главный: что учителя Закона думают о Мессии? Господь Иисус Христос предвидит ответ. Он знает, что Ему ответят: Сын Давидов. Но кто Он, этот Сын Давидов, Мессия, Христос? Только ли человек, просто человек? Они хотели бы, чтобы это было так и чтобы Царство Его было только человеческим, земным, от мира сего. Но как же тогда они объясняют слова самого Давида, возвещающие о Мессии – Сыне его, что Он не стоит в ряду рода человеческого, что он – другое, высшее Существо… Вопрос остается без ответа; учителя Закона не хотят, не могут отвечать, немотствуют, молчат (ст. 46); они не смеют больше состязаться с Ним.

Шестнадцатая Неделя по Пятидесятнице

Сказал Господь притчу: Человек некий, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Мф. 25, 14–30).

Эта притча, как и предшествующая ей, имеет в перспективе второе пришествие Господне, грядущее в силе Царство Его и Страшный Суд. Но конечно цель ее не может быть сведена только к поставлению в известность слушателей о принципах мздовоздаяния на последнем Суде. Она обращена к апостолам и ученикам. Они еще раз предупреждаются о предстоящем долгом (ст. 19) отсутствии Господина, отправляющегося в «чужую страну» (ср. Лк. 19, 12–27). Возвращение Господина несомненно, но неизвестен «час» пришествия Его, как и в притче о девах, говорящей о необходимости всегда быть готовым к приходу Жениха. Но одной пассивно выжидательной готовности недостаточно. Надо быть рабами «благими и верными» и работать на Господина во время Его отсутствия. В первоначальном восприятии апостолов этот выраженный иносказательно призыв – делать и приобретать на таланты, завещанные Им, – должен был прозвучать (по мнению блж. Иеронима) как призыв к неустанному проповеданию «благой вести» (Евангелия), а для всех остальных последователей и учеников как напоминание о необходимости посильного участия в «деле» Учителя, верности Ему и следования за Ним.

В самой общей форме основной смысл и цель притчи и есть призыв к деланию. Все призываются, каждый в своем звании (1 Кор. 7, 24), к деятельности в истории этого мира, где содевается Царствие Божие. В Господнем домостроительстве всегда требуются соработники. Созидаемое «жилище Божие» созидается синергетически: человеческим произволением и усилием и снисхождением Божественной силы – благодати. В свете притчи о талантах жизнь человека должна быть рассматриваема как служение, как выполнение задания, полученного свыше, как несение «Господнего послушания». Полученные таланты или мины (Лк.) должны быть «употреблены в оборот» (Лк. 19, 13), ибо «кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12, 30). При этом у Луки рабы получают поровну, а у Матфея как бы нарочито подчеркнуто количественное неравенство в наделении рабов талантами. При логическом подходе и требовании рациональной справедливости, неравенство это может вызвать смущение. Но при правильном, традиционном истолковании талантов как даров Духа Святого, категория количества здесь не может быть применима («не мерою дает Бог Духа», Ин. 3, 34). Разное количество талантов указует лишь на множественность и разнообразие даров, «каждому по силе его». «Дары различны, но Дух один и тот же. И служения различны, но Господь один и тот же… производящий все во всех», разъясняет апостол Павел (1 Кор. 12, 4). В Христовой Церкви нет неодаренных, все получают (в таинстве миропомазания) «печать дара Духа Святого». Всем «запечатленным Святым Духом» (Еф. 1, 13), то есть получившим сверхприродный дар – благодать, озлащающую их естественные способности, тем самым дается одинаковая возможность для стяжания плодов Духа. «Плоды же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение…» и т. д. (Гал. 5, 22–23). Короче и обобщающе – Рим. 6, 22: «плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная», что и является конечной целью всякого делания, всякой работы рабов. Самый «малый» духовный дар несет в себе всю полноту возможностей «вхождения в радость Господина». Одаренность духовная не совпадает со столь ценимой миром естественной, спектакулярной одаренностью – «талантливостью». Мир «в дымном надмении» своем обычно не замечает прорастающий в незримости для него рай высших даров Духа Святого – смирения, кротости, обнищавания… Рабы, умножающие свои таланты, суть «сеющие в дух и от Духа пожинающие жизнь вечную» (Гал. 6, 8). У получивших же один талант (то есть «печать», «залог» Духа, «семя» духовное), но зарывших его, отнимается и то, что они имели. И эта «несправедливость» объясняется для «имеющих уши» тем же духовным законом: зарывшие талант не «сеяли в дух», не любили ближних (которые и есть торжники, приносящие лихву, умножающие наши таланты). Они суть «сеющие в плоть свою, от плоти пожинающие тление» (Гал. 6, 8). То, что они имели, от них отнимается: «пришедшей бо смерти вся потребишася». «Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, не сшествует слава…» (стихира гл. 3 на погребение).