Четвертая Неделя по Пятидесятнице

Когда вшел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово; и выздоровеет слуга мой; ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому; приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час (Мф. 8, 5-13).

Исцеление слуги Капернаумского сотника в Евангелиях Матфея (гл. 8) и Луки (гл. 7) занимает то же место: оно помещено после Нагорной проповеди, когда Господь Иисус Христос, сойдя с горы, (Мф. 8, 1), вошел в Капернаум (Мф. 8, 5). Но описан этот случай двумя евангелистами по-разному. У Матфея Учитель беседует с подошедшим к Нему сотником, тогда как у Луки просьбу сотника передают иудейские старейшины. В объяснении этого разночтения современные толкователи не ушли дальше св. Иоанна Златоуста, который допускал, что Матфей (вообще более краткий и схематичный), сокращая, не упоминает о посланных и передает слова сотника, как сказанные им самим непосредственно. Обычно полагают, что центурион находился на службе у четвертовластника (тетрарха) Ирода Антипы, правителя Галилеи и Иереи (которого евангелист Матфей, гл. 14, говоря о смерти Иоанна Крестителя, называет просто Иродом). Судя по замечанию Луки (7, 5) – «он любит народ наш и построил нам синагогу» – надо думать, что сотник, не будучи обращенным в иудейство прозелитом, был из числа так называемых «боящихся Бога», то есть из тех язычников, которые восприняли принципы иудейского монотеизма и некоторые из предписаний Торы. О добром сердце сотника свидетельствует упоминание (Лк. 7, 2) о том, что своим слугой сотник дорожил, а также сам факт беспокойства и заботы о жизни и здоровье его раба. О смиренном расположении сердца центуриона можно судить уже по самому факту обращения его к иудейским старейшинам (наверное, не фарисеям или книжникам) для посредничества. Несмотря на то, что сотник, не занимая высокого положения, все же был из числа лиц начальствующих, он не смеет пригласить учителя в свой дом. Возможно, он знал о мнении ревнителей фарисеев, считавших язычника гоя «хуже чем животным и недостойным жалости», и опасался, что Учитель возгнушается войти в его «нечистый» дом. Как бы то ни было, у язычника центуриона настолько велико было почитание нового иудейского Равви, о даре исцелений Которого он был уже наслышан, что он произносит слова глубочайшего смирения – «несмь достоин да под кров мой внидеши»… «О гласа блаженного, научающего всех приступающих к причащению Божественных Тайн». Уже столько веков и столько уст, каждый день причащающихся св. Тела и Крови Христовых, повторяют эти слова. Впервые их произнесший предварил эти слова привычным обращением – «Господин» – словом вежливости. Он не мог еще знать, Кого он именует Господом. Отверзающие ныне «двери уст своих» для Господа знают, Кто в них входит. И если даже не привычно-безучастными или, как часто, горделивыми, устами повторяются эти слова сотника, а подлинно смиренными, – можно ли удивляться теперь этому смирению? Смирению же сотника «Иисус удивился» (только один еще раз удивился Он – неверию жителей Назарета). Что здесь достойно удивления? То, что «и во Израиле Господь не нашел такой веры» (ст. 10)? Но вера сотника «по содержанию» проста. Она – в непоколебимом убеждении, что достаточно одного слова Чудного Целителя для исцеления болящего. Рожденная из страдания, из жажды исцеления, такая вера могла быть и была и у других, «одержимых различными болезнями», которых исцелял Иисус (Мф. 4, 24). Иудеи могли бы вспомнить и слова псалмопевца: «послал Слово Свое и исцелил их, и избавил их от могил их» (Пс. 106, 20). Как ни исключительна для римского центуриона любовь и сострадание к рабу, как ни сильна его вера в дар исцеления еврейского Пророка, не это, вернее не только это вызывает изумление Господа. «Поистине, вера спасающая неразлучна со смирением», говорит Иоанн Златоуст. В этом соединении – красота веры и души сотника, здесь причина Господня удивления. «В то время, когда сотник считал себя недостойным принять Господа в свой дом, он был достойнейшим, потому что Иисус Христос вошел не под кров его дома, но в самое сердце его» (блж. Августин). Для того, чтобы вселился Христос «под кров души твоея», приготовь себя: «соделай себя ничем», скажут подвизавшиеся. Нет вернее пути к единению с Ним, как путь святого смирения. Но нет ничего и труднее его. Ибо смирение, которое себя сознает и видит, уже не смирение. Смирение состоит «во всегдашнем забвении своих добродетелей», оно есть «безъимянное души дарование, бездна собственного уничижения, божественное покрывало, не позволяющее нам смотреть на свои добродетели, и если, – заключает опытнейший наставник Иоанн Лествичник, – гордость некоторых из ангелов претворила их в бесов, то поистине смирение из бесов ангелами соделать может». Исцеление слуги Капернаумского сотника, как и другие случаи евангельских чудотворений (см. с. 118, 137), должно было побудить присутствовавших к размышлению о сверхъестественном даре Чудотворца, о тайне посланничества и личности Его. Надо отметить связанное с этим исцелением первое (у Мф.) прямое предостережение Иудеям о том, что происхождение их от семени Авраама не обеспечивает им обязательного места в грядущем Царстве (ст. 11, 12). Не раз потом Учитель противопоставит живое состояние душ язычников окамененности Израиля. Господь Иисус Христос знал, что за «оплотом Господнего виноградника» (Мф. 21, 33–42) другие народы ожидали благовестил Наследника… И сколько раз, скорбя о фарисейской узости и ожесточенности, Он обращал Свой мысленный взор к «языкам», зная, что «если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные во Израиле, то давно бы они во вретище и пепле покаялись» (Мф. 11, 21). Но Он был послан «к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10, 6) и проповедь (прощения грехов во всех народах) должна была начаться от Иерусалима (Лк. 24, 47). Свободно выполняя волю Отца («никто не отнимает жизни у Меня», Ин. 10, 18), Сын Человеческий идет по предназначенному (Лк. 22, 22) к тому, чему надлежит быть (Мк. 9, 12). Все исцеления и чудеса, явленные Им в земном прохождении Своем, лишь знаки, указующие на неизмеримо большее, имеющее совершиться. Когда Он, ходя по Галилее, исцелял «всякую болезнь и всякую немощь в людях» (Мф. 4, 23), Он возвращал лишь временное здравие в тленные тела. Эти исцеления лишь предварительные удары, наносимые тлению, лишь «начатки» того «Христова врачевства», которым окончательно изгоняется тление и побеждается смерть. Сила этого врачевства – всепобеждающая Сила Крестная… «Христово врачевство видя отверсто и от сего Адаму источающе здравие, пострадав уязвися диавол, яко беды приемля рыдание, и своим другом возопи: что сотворю Сыну Мариину? Убивает мя Вифлеемлянин, Иже везде сый и вся исполняяй». (Икос Канона молебного на исход души).