Глава 18
Затишье
Как я и думал, инферняхи перенапряглись. И физически перенапряглись, и энергетически, и даже психологически, — после столь длительного заточения смена декораций и новые, положительные эмоции хоть и шли на пользу, но изрядно выматывали девок.
— Можно мы сегодня никуда не пойдём? — спросила за всех взлохмаченная сонная Ариэль и такую милую моську состроила, и так пожала плечиками, и так кокетливо захлопала ресничками, что…
Ну вот как ей отказать?
Н-да. Хреновый из меня начальник. Хотя не! Хреновые из них подчинённые! С мужиками я б так не цацкался.
В итоге девочки прямо с утра оккупировали диван, заварили чай, зарылись в одеялки и уставились в плазму. Пока я собирался они смотрели какую-то ацтекскую мелодраму с русскими субтитрами. Ариэль жала на паузу после каждой фразы, Нага переводила для неё на инфернский, а потом проговаривала сначала на ацтекском, потом на русском. Девчонки хором повторяли.
Учились типа, ага.
Уверен, что стоит мне перешагнуть через порог, как вся учёба пойдёт по известному маршруту. А мелодрама сменится видеоиграми. Тем более что Чип, зараза, тоже затребовал выходной.
Ну вот кого обмануть пытаются? Эх… Ладно, хрен с ними, заслужили.
Короче говоря, на следующее утро я отправился на зачистку соло. В целом, я уже порядочно повеселился, голод до разломов прошёл, и сегодня я всё как-то больше использовал дар душелова. Устраивал бойню стенка на стенку, а сам наблюдал со стороны.
Так и быстрее, и экономнее в плане одежды. Когда я говорил про то, что мне не нужно тратиться на расходники, про это я совершенно позабыл. На жаре кровища протухала только в путь, и проще было выкинуть шмотьё, чем выстирать его. И это ещё не говоря про химчистку водительского сиденья! Срочно нужно кожу натянуть. Чтобы тряпочкой протёр и всё.
Кожа ведь не провоняет? Или провоняет? А кожа виверн?
Вот и проверим заодно.
Итого сегодня я закрыл пяток разломов:
Каноничную пещеру с кобольдами, совсем неканоничную ледяную пещеру с хищными тюленями, летающий остров, какой-то заброшенный виноградник и ещё один, на мой взгляд самый интересный.
На пятый раз меня вынесло в городские декорации, что случается нечасто. Заброшенные, раздолбанные панельки, треснутый асфальт, следы пожарища. Колесо обозрения и какие-то лозунги на стенах.
И деревья, растущие на балконах и козырьках подъездов, цветы, плющ и разная мелкая живность. Природа постепенно брала своё.
Насколько я понял, здесь случился локальный апокалипсис и на обломках прежней цивилизации завелись крысолюды. Небольшая популяция. Штук, наверное, тридцать. Разумными в полном понимании этого слова они не были, но крысы даже в своём анималистичном амплуа довольно умные зверьки, а уж когда отращивают себе большие пальцы…
Короче говоря, пришлось повозиться.
Не из-за того, что крысолюды были сильны или одарены магически, а из-за того, что они очень умело прятались.
Лут с городского разлома, честно говоря, разочаровал. Квартиры оказались пусты. Совсем пусты. Ни мебели, ни вещей, вообще ничего. Обои разве что, и те драные, — их даже мистер Ух никому не продаст. Видать, прежде чем городок попал в разлом, из него успели вынести вообще всё, что только можно.
А может…
Может и не апокалипсис то был вовсе? Может это промышленный посёлок, который разорился или отработал градообразующий ресурс, и все просто-напросто разъехались? Может же быть такое? Может.
Ну ладно. Этого я никогда не узнаю.
К луту.
Единственное ценное, что я уволок отсюда помимо ядер, была цистерна… со спиртом! Уж не знаю, что за трезвенники жили в этом городе, но её они оставили. Но они — не я. Уж я-то такое добро на произвол судьбы не брошу, — подумалось мне и вот тут начался цирк с конями.
Усилив мышцы, я смог доволочь цистерну до выхода из разлома, но та оказалась слишком большой и наружу не пролезла.
— Илюх, — индеец как раз подкатил к разлому и приготовился к погрузкам, когда я вышел в поисках подручных материалов. — У нас ЧП.
— Что случилось?
Я в двух словах объяснил, что так, мол, и так.
— Спирт⁉ — оживился Илхуитл, и почему-то начал облизывать губы. — Разломный⁉
— Ага.
— Нельзя бросать! Ни в коем случае нельзя бросать! Погоди! Погоди, сейчас я что-нибудь придумаю.
Илюха побродил вокруг фургона, похмыкал, потопал ножкой и взялся за телефон.
— Алло, — сказал он. — Привет. Ты сегодня на дежурстве?
Как оказалось, двоюродный племянник Илюхи работал водовозом в соседнем городке. И как только до меня дошло, к чему идёт дело, я прям от души поржал.
Чёрт!
Всё-таки между нашими народами гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Перекачать спирт из разлома в цистерну? На жаре? Забив хер на все нормы безопасности? Не думал, что где-то в мире смогут додуматься до такого, кроме как в Российской Империи.
А вот, оказывается, не угадал…
— Слушай, Ильюх, — вспомнил я вдруг. — А ты что, собрался просто шланг через окно прохода прокинуть?
— Ну да, — насторожился он. — А что, с этим сложности?
— Понимаешь… — я задумался, как бы объяснить. — Этот проход в разлом… он как бы не дверь и не ворота?
— Ну вы же туда заходите? — захлопал он глазами.
— Да, заходим… Вот! — до меня дошло с чем сравнить. — Он больше похож на лифт! Очень скоростной лифт. Так вот, твой шланг…
— Оторвёт? — совсем сник Ильюха.
— Нахрен, с корнем, — подтвердил я. — Но есть хорошая новость. Если ты выплеснешь в разлом, например, ведро воды — эта вода всё же выплеснется снаружи. Может, недалеко…
— Так! Понял! — Илхуитл заглянул под окно разлома, от которого до земли оставалось сантиметров десять, оглянулся по сторонам. — Сейчас всё будет!
И он таки это сделал! Разлом светился на небольшом холмике, рядом с которым имелась небольшая яма. Перепад — не больше метра. Но больше и не надо!
Пятнадцать минут работы лопатой, плюс приличный кусок полиэтиленовой плёнки из разрезанных пакетов, которые Ильюха всегда таскал с собой — и вот уже от разлома к приямку тянулся выстланный полиэтиленом спиртоотводной канал. На дно приямка, поверх плёнки, он ещё и колёсный диск бросил, предварительно тщательно отмыв.
К тому времени, когда приехала цистерна, у него уже всё было готово. Мне оставалось только зайти в разлом и приоткрыть вентиль цистерны. Спирт потёк из разлома спокойной струёй. С другой стороны струю немного разбрызгивало, но спирт всё же достаточно аккуратно стекал по плёнке в приямок, откуда его уже откачивал автоцистерна.
Две пятилитровые баклахи я оставил для личных нужд, а остальное отдал Илюхе на продажу. Но чует моё сердце, что индеец захапает себе порядочную часть и замутит какой-нибудь алкогольный стартап.
— Илюх, а что там с отошедшими от дел егерями? — завёл я разговор, пока мы наблюдали за работой спиртовода. — Спрашивал?
— Да-да, спрашивал, — закивал он. — Согласны на десятую часть выручки и готовы приступить завтра.
— Десятую часть⁉ — жаба по привычке завозмущалась. — А не жирно им будет⁉
— Ну, — индеец в ответ только развёл руками. — Вот так.
Ладно. Чуть поразмыслив, я понял, что пользы от них будет гораздо больше, чем на эти несчастные десять процентов. Так что пускай работают. Мне лишние несколько разломов, чтобы компенсировать эти затраты, закрыть несложно.
— Ладно, — сказал я. — Добро. Вот только возиться я с ними не буду, да и встречаться особо не намерен. Так что делегирую тебе повелевать и властвовать. Завтра первым же делом отправляй мужиков в предыдущий разлом. Там дикий виноградник растёт на сколько глаз хватает, пускай вырубают всё под корень. Справишься?
— Конечно, справлюсь, — хмыкнул он. — Я же не один, а с женой.
— Угу, — я почесал в затылке. — Ты бы это, Илюх. Бросал бы ты такси, что ли?
— Так я же это… я не для денег. Я для души таксую, — ответил Илхуитл и виновато спрятал глаза, а меня вновь пробило на улыбку.
— Думаю, я могу позволить себе снять для тебя офис где-нибудь в городе. Будешь там от своих домашних прятаться. А такси бросай, только время отнимает.
Индеец расцвёл, пожал мне руку и долго-долго смотрел в глаза. Мне даже показалось, что у нас с ним в этот момент ментальная связь установилась, как с белкусами. Единение душ прям на почве мужской солидарности.
— Спасибо.
Усталый, голодный, убитый жарой, но весьма довольный собой я вернулся домой. Вечером жарили с инферняхами зефирки. Эти… как их… машмы? Мышмы? Машмало? Почему-то никак не могу запомнить название. Ну и мясо жарили. Ариэль периодически поглядывала на меня так, будто хотела оказаться прожаренной. Но я держался.
Долго думал, какую печать поставить, и всё же остановился на следующем слое печати регенерации. Причём сразу второй и третий слои. Почему не доспех, не укрепление тела, не десятки других печатей на выбор? Потому что хочу энергетическую печать. Хочу всю ту мощь, которой обладал раньше. А с прокачанными каналами усилить доспех или укрепить временно тело — несложно.
Так как первый слой уже был, следующие слои ставить было проще. Не легче, к сожалению — попотеть пришлось более чем изрядно. И даже, кажется, я подвывал во время завершающего этапа. Эта боль не страшная, она даже привычная. Но два слоя зараз…
Запас высокоуровневых ядер за это время показал дно — закончились жёлтые и даже оранжевые, а давиться красными и уж тем более белыми как-то не хотелось. Но и тратить голубое ядро не стал, пригодится. Так что пришлось залезть в личный резерв. Перстень, уже подмигивавший жёлтым, опять вернулся к уверенному оранжевому. Ну да и ладно. Мне пока что ни перед кем не отчитываться.
А с утра началась одна из самых размеренных недель с момента моего приезда в Арапахо-Сити.
В делах и приятных заботах время полетело вскачь.
Теперь мой день выглядел примерно так: завтрак, закрытие частично с инферняшками, частично соло трёх-пяти разломов, в зависимости от сложности, поездка на базу егерей с целью узнать, чего там у них и как, отдых и времечко для мангала.
На мясо я подсел крепко, а вот бухать завязал совсем. Но не потому, что осознался и принял аскезу, а потому что пить было категорически не с кем. У всех ребят в связи с ситуацией вокруг бардака Лагранжа и скорого приезда ревизора жопа сейчас была в мыле.
Ну а пить наедине с инфернами я не рисковал.
Лишний бокал, случайный взгляд, неосторожное касание и всё! И понесётся у нас веселая оргия на целые сутки, после которой ещё пару дней никто на ноги не встанет, не говоря уже о закрытии разломов.
И хрен бы с ними, разломами.
Я ведь тогда в глазах инфернях опущусь как начальник. Ведь хороший начальник, он же как? Он же должен подчинённым мозги трахать, а не просто… трахать. Так ведь ни дисциплины не будет, ни субординации, когда все друг друга попере-это-самое.
Да и ни к чему мне эти служебные романы. Ни служебные, ни любые другие, не до них мне сейчас.
Сейчас голова болела за Жихарева.
Непосредственного участия во всей этой теме я не принимал, но как серый кардинал маячил где-то за спиной у Линды. А вот она-то развела такую бурную деятельность, что мне аж страшно стало.
Буквально за два дня ребята во главе с Веневитиным рассортировали все документы, и ещё один день понадобился им на то, чтобы всё это дело оцифровать. На кой хрен? О-о-о! Это вообще отдельная история.
Все счета, выписки о переводах и тому прочее, — короче говоря то, что хоть немножечко проливало свет на растраты, — я сливал Габи. Шаг за шагом, циферка за циферкой, клубок распутывался. Теперь мы могли проследить куда, когда и под каким предлогом с базы исчезали деньги.
Особенно важно в этой схеме было «когда». Нужно было доказать, что хищения пришлись на времена Лагранжа.
На четвёртый и пятый дни на базе был объявлен субботник. Не могу не похвастать, что причиной этому отчасти стал я — разломы вокруг базы стремительно закрывались, и если брать некий общий норматив, то он был перевыполнен. Так что егерям можно было отдохнуть от рейдов.
Правда, отдыхал мало кто — под немым укором большинства хрен отдохнёшь. Так что руку так или иначе приложили все.
Всё, что можно было помыть и вычистить было помыто и вычищено. Всё, что поддавалось починке, починено. Ну а тётеньки из бухгалтерии бегали с пламенеющими пердаками наперевес и в экстренном порядке тратили ту часть бюджета, которую не успел распилить Лагранж. Гасили счета, закрывали задолженности, продляли или возобновляли договора.
Иси и Миси вообще красотки.
Жрицы в этом спектакле взяли на себя особую роль. Они лично договаривались с уволенными сотрудниками, — теми самыми, которых кинули на бабки, — о том, чтобы они отозвали свои иски. Немножечко магии плюс здравая мысль о том, что в городе новый шериф и впредь всё будет по-новому, возымели действо.
Ну а на шестой день я, признаться, вообще охренел.
— Алло! — прямо поутру меня набрала Габи.
Я в этот момент ещё не успел уехать к разломам, туда, где не ловит связь. Судя по голосу, девушка была в максимальной степени взволнована.
— Алло, Артём!
— Да-да, слушаю. Что случилось?
— Лагранж! — Габи чуть не задыхалась. — Лагранж!
— Что «Лагранж»? Ты его нашла? — следующая мысль кольнула холодом. — Он тебя нашёл⁉ Тебе угрожают⁉
— Нет-нет-нет, — юрист наконец-то отдышалась. — Лагранж. Я кое-что о нём узнала.
— Неужели? Что-то ещё более компрометирующее, чем его растраты?
— О, да! Да! Всё куда интересней!
— Та-а-а-ак.
Поначалу я подумал, что Габи просто набивает себе цену и приготовился выслушать охренительную историю про то, что… не знаю даже… про то, что он парковался на местах для инвалидов, например.
Однако ей удалось меня удивить.
— Такого человека, как Жан-Жак Лагранж, нет, и никогда не было.
Признаюсь, я не сразу смог переварить услышанное.
— Я начала поднимать его личное дело, нашла кое-какие неувязки с датой рождения, а потом связалась с посольством Франции, чтобы уточнить. Они пробили у себя по базе и сказали, что никаких Лагранжей в Ацтекскую Империю отродясь не приезжало, — тараторила Габи. — Тогда я связалась с нашим посольством во Франции и объяснила им, мол, так и так, ищем афериста, хищения из бюджета в особо крупных, все дела. Это было ещё вчера. А вот буквально только что мне дали ответ и сказали, что среди всех пятнадцати Жан-Жаков Лагранжей ни один не подходит нам по возрасту, да и вообще дальше Европы никогда не улетал.
Да ты ж умничка! Это ж как у тебя мозги работают, что ты на такое самостоятельно сподобилась?
А ещё… вот ведь дилемма какая получается. Как же мне теперь к тебе после этого относиться?
— Артём, ты слушаешь?
— Ага.
— Ну вот, — продолжила Габи. — А ещё я подумала, что можно по мотивам моего расследования снять документальный ролик и выкинуть в сеть. Я даже название придумала! «Он вам не Лагранж»! Как тебе?
— Воу-воу-воу! — а вот тут девушку стоило притормозить. — Погоди-ка. Не нужно. Точнее… нужно. Ты сделай, вот только не вздумай ничего публиковать в сети.
— Э-э-э-э… а почему?
— А ты сама подумай. Это же информационная бомба, которая шарахнет по самым верхам. Мы ведь таким образом подставим тех, кто принимал решение о принятии Лагранжа на эту должность. Мы, получается, их выставим некомпетентными идиотами.
— Ага, — сказала Габи. — И что?
— Как что⁉ Мы с ними подружиться вообще-то хотим, — напомнил я. — Чтобы Евгения Евгеньевича в кресло начальника базы посадить.
Либо взять за жопу таким вот компроматом, — додумал я про себя.
— Поняла, — коротко ответила юристка.
Чёрт!
Девка явно ждёт похвалы! И ведь она её заслужила, ничего не скажешь.
— Габи?
— Да.
— Вечером чем занята?
— Э-э-э… да ничем, собственно…
— Ну тогда жду вас с подругой у себя. Адрес ты помнишь. И да, с меня простава. Что вам купить?
— О, — от неожиданности девушка встала в ступор.
— Я бы предложил тебе хряпнуть разломной спиртяжки, у меня как раз пара канистр завалялась, но, боюсь, это не самый женственный напиток… Медовуху будешь?
Решено.
Ребят с базы я тоже вытащу. Пора завязывать впахивать и развязывать жало. Победы гремят по всем фронтам, и мы заслужили отдых.
Вопрос только один — кто и что сегодня будет готовить?
Вечеринка начиналась вяло.
Эта неделя действительно умудохала людей так, что всё о чём они могли мечтать — так это о том, чтобы залезть в постельку, накрыться одеялом с головой и до упора спать. Но-о-о-о… так было лишь до первых признаков опьянения.
Капля в рот, все дела…
Солнце начало клониться к закату. Люди разговорились. Чип врубил музло. И зашумело всё вокруг! И закачалося! А затем ещё и инферняхи попрыгали в бассейн, подавая пример всем остальным.
Ну а я пока что стоял на посту возле мангала, улыбался на огонь и попивал пивко. Да, за вкусности сегодня отвечал я. Так уж сложилось. И есть у меня такое чувство, — наитие эдакое, — что это Кодекс прознал о моих намерениях и лично направил мои стопы в нужный разлом.
Сегодняшний третий, — или четвёртый? — разлом оказался водным. Меня выкинуло прямо посередь моря, а драться пришлось со стаей креветок-щелкунов. Да-да, тех самых, которые стреляются плазмой.
Вот только если в этом мире креветки-щелкуны вырастают максимум до трёх сантиметров, то разломные ракообразные оказались размером с нормальную такую козу. Опущу подробности нашей схватки, и скажу лишь, что именно они сейчас жарились на вертеле.
Креветочки под пивас — ну что может быть лучше? Мне с печатью регенерации никакой понос не страшен!
Как всегда, отдельная тусовочка собралась вокруг Жихарева. Он за эту неделю заметно осунулся, — и даже отрастил себе чёрные круги вокруг глаз, — однако всё равно оставался душой компании. Не слышу, чего он там говорит, но явно что-то весёлое.
Девки ржут, Веневитин тоже чуть по земле не катается.
Хорошо так.
Спокойно.
Было…
Я замер. Чуйка Охотника вдруг заворочалась, а потом и заверещала об опасности.
— А я ему и говорю! — Евгеныч повысил голос до крика. — Маршрутные листы можешь поискать во-о-он в том ведре, но учти, что они сейчас выглядят точь-в-точь как лопух после свидания с моей жопой!
Миси тут же поинтересовалась что такое лопух, а Веневитин взорвался гоготом и начал хлопать Жихарева по плечу, мол, прекрати, не то описаюсь.
И в этот момент в окне соседнего дома, про который я уже и думать забыл, полыхнула вспышка, и прогремел выстрел.
Прямо на моих глазах Веневитин дёрнул плечом, от отдачи повалился на землю и сжал зубы. Лекарша Мия в ту же секунду кинулась к нему, а Жихарев врубил барьеры на максимальную площадь и начал озираться по сторонам.
Дальше — больше.
С какого-то хрена вышли из строя все защитные артефакты и со стороны улицы через забор к нам начали перелезать какие-то люди. А хотя почему «какие-то»? Некоторых я уже видел. Кого-то разок, а кого-то и часто. Вон Дархан лезет! А вон там негр из храмовых!
Хрусть, — а это ещё одна группа пришельцев пожаловала. Сволочи зашли через дом и сорвали с петель входную дверь.
— Егор⁉ — крикнул я. — Живой⁉
— Живой!
А это самое главное.
Что ж…
Я снял креветку с огня, и стряхнул её на заранее подготовленный поднос. До меча идти далеко, так что справлюсь при помощи шампура. Вы, ребят, совсем охренели. Вы посмели ворваться ко мне в дом и ранить моего друга.
Вам в детстве мамы не говорили «не буди лихо, пока спит тихо»?
Дзынь-дзынь, суки!
