Преподобный Сергий, игумен Радонежский, Чудотворец

(25 сентября 1391 г.)

Преподобный отец наш Сергий родился в 1314 году, при Великом князе Георгии Данииловиче, во граде Ростове, от благородных и благочестивых родителей – Кирилла и Марии. Еще прежде рождения его, дивный Промысл Божий указал знамением, что он будет великий служитель Святой Троице. Однажды мать его Мария пришла в храм Божий и как смиренная жена остановилась в паперти, совершая теплые молитвы. Пред чтением Евангелия младенец в ее утробе закричал так, что слышали голос его другие. При начале Херувимской песни вторично вскрикнул младенец так громко, что многие ужаснулись. Когда священник возгласил Святая Святым, в третий раз раздался его голос по всей церкви; мать в недоумении и страхе стала плакать. Стоящие подле нее женщины хотели видеть младенца, думая что он на ее руках, и к великому удивлению узнали, что он кричал в утробе матери. В благоговейном трепете пред Промыслом Божиим народ, выходя из церкви, припоминал слова Евангельские об Иоанне Крестителе, невольно повторяя об имеющем родиться: Что убо отроча сия будет (Лк. 1, 66).

Епифаний, благочестивый писатель жития Сергия, приводит по сему случаю на память пример Иоанна, как он во чреве матери ощутил приближение Господа Иисуса Христа, только еще зачатого Богоматерью.

Вследствие такого чуда Мария сделалась особенно внимательна к своему положению: во все время чревоношения она не употребляла ни мяса, ни молока, ни вина, ни рыбы, но питалась одним хлебом и овощами, пила одну воду и часто тайно со слезами молилась Богу, хранящему младенцы. Настало время рождения; младенец назван был во Святом Крещении Варфоломеем и с первых дней жизни начал чудное воздержание: в среду и пяток не принимал он молока от сосцов матери, то же бывало, если мать насыщалась тучной пищей. По достижении семилетнего возраста родители отдали Варфоломея учиться грамоте вместе со старшим братом Стефаном и меньшим Петром. Братья учились успешно, а Варфоломей далеко отставал от них и заслуживал наказания учителя. Сверстники укоряли его, родители увещевали, но, несмотря на старания и слезные молитвы отрока, грамота не давалась ему.

Однажды отец послал Варфоломея искать коней в поле, отрок увидел стоящего под дубом светолепного старца-черноризца. Варфоломей поклонился ему и благоговейно стоял, ожидая окончания его молитвы. Старец, заметив его, спросил: «Что тебе надо, чадо?» «Отче, помолись за меня, – отвечал отрок, – я учусь грамоте и не успеваю: помолись, чтобы уразуметь мне». Старец воздел руки и очи к небу и произнес молитву; потом дал отроку часть просфоры, говоря: «Сие дается тебе в знамение благодати Божией и разумения Святого Писания». Варфоломей, в радости духовной, со слезами умолял старца посетить дом его родителей. Старец дивился вере отрока и последовал за ним. Кирилл и Мария встретили незнакомца с великой любовью и честью, предложили ему трапезу, но старец прежде нежели вкусить пищи вошел в молитвенную храмину, взял с собой Варфоломея и начал молитвословие часов. Он велел отроку читать псалмы. Изумленный отрок отрицался неумением, но старец настоял, чтобы он читал слово Божие, не останавливаясь. Отрок, взяв от него благословение, начал стихословить Псалтирь стройно и внятно, удивляясь самому себе. Окончив молитвословие, черноризец вкусил пищи. Кирилл и Мария рассказали ему о чудном рождении Варфоломея, старец утешал их благодатными надеждами, говоря, что отроку надлежит быть обителью Пресвятой Троицы и многих привести к разуму Божественных заповедей. Утешенные родители провожали старца до ворот своего дома, и внезапно он сделался невидим. В недоумении возвратились они домой, помышляя: не Ангел ли Божий послан был даровать премудрость сыну их? Таинственные глаголы его глубоко вкоренились в сердца их, а Варфоломей с тех пор сделался весьма искусен в чтении и писании, прилепился к церковному Богослужению и с юных лет являл плоды учения Евангельского.

Вскоре Кирилл по неприятным переворотам жизни должен был переселиться со всем семейством своим из Ростова в Радонеж, и там отрок Варфоломей продолжал начатый подвиг, день и ночь проводил в молитвах и посте. Палимый божественным желанием, он просил позволения родителей вступить в монастырь. «Помедли немного, – говорили они ему, – мы стары и немощны, послужи нам и проводи до могилы, тогда исполнишь свое желание». Благодатный юноша, исполняя заповедь Божию, повиновался воле родителей. По некотором времени Кирилл и Мария сами пожелали вступить в монастырь, и пожив недолго в иноческом чине, отошли ко Господу. Варфоломей, проводив родителей в вечность молитвами и милостынями, оставил все наследство их младшему брату Петру, а сам пошел искать небесного наследия. Старший брат его Стефан пожил недолго в супружестве, имел двух сыновей, из коих последний под именем Феодор был после архимандритом Симонова монастыря, а затем и архиепископом Ростовским. После кончины супруги своей Стефан принял монашество в Покровском Хотьковом монастыре, где погребены были родители его. Варфоломей пришел к брату и просил его идти с ним искать места для пустынножительства. После долгого хождения полюбилось им место в густом лесу, удаленное от жилищ, имеющее и малую воду в низких местах. Сотворив молитву, начали они рубить лес и построили келью и малую церковь. Когда нужно было освящать храм, юноша сказал Стефану: «По праву старшего брата, скажи, в чье имя следует освятить церковь?» «Ты сам лучше меня знаешь, – отвечал Стефан, – не о тебе ли сказал тот чудный старец, приходивший в дом родителей, что ты будешь некогда ученик Святой Троицы? И так подобает тебе желать более всего освятить церковь во имя Пресвятой Троицы. Не наше есть сие помышление, но Божие изволение и прознаменование, да будет здесь имя Господне благословенно во веки». Блаженный Варфоломей, вздохнув из глубины души, сказал брату: «Ты высказал то, о чем давно помышлял я и чего желал, но не смел выразить».

По благословению митрополита Феогноста малый пустынный храм освящен был во имя Святой Троицы 7 октября 1337 года. Варфоломей принял пострижение в иночество с именем Сергия на 24 году от рождения, а Стефан вскоре затем перешел в Московский Богоявленский монастырь. И вот Сергий остался один в глухом лесу, с Единым Господом. Настало время подвижнику вступить в борьбу против плоти и духа: голод, жажду, холод, страх от зверей, тягость плоти, уныние души, страхования бесовские, все пришлось переносить юному пустыннику. Не раз во время ночных молитв диаволы угрожали погубить его, но мужественный подвижник отражал их именем Христовым: обышедшы обыдоша мя и именем Господним противляхся им (Пс. 117, 11). Воин Христов, побеждая зверей адских, победил и зверей пустыни, которые узнали в нем чистый образ Божий и господство над собой: как первозданному Адаму в раю, они покорялись праведнику и с кротостью принимали из рук его пищу.

Около трех лет скрывался Сергий один в лесах, как крин пустынный, но благоухание его веяло далеко, и со всех сторон стали приходить к нему, чтобы насладиться медоточивых слов его и видеть в нем образ крайнего смирения. Мало-помалу собралось к нему до двенадцати братий, которые построили себе кельи. Сергий был всем слуга: рубил дрова, носил воду, молол рожь, пек хлебы. Братия, хотя и видели в нем образ делания монашеского, но чувствовали нужду в начальнике. Согласившись единодушно, они пришли к преподобному и сказали: «Отче! Мы не можем жить без игумена, желаем, чтобы ты был отцом и руководителем нашим, чтобы мы могли приходить к тебе с покаянием и получать разрешение грехов наших». Преподобный не желал принять на себя священство и игуменство и отрекался, говоря: «Не мое дело совершать ангельское служение: мое дело плакать о грехах моих». Но братия со слезами просили его не отказываться. «Мы вынуждены будем оставить это место, – говорили они, – и блуждать как овцы без пастыря, а ты дашь за нас ответ пред Богом». Сергий, видя непреклонность братии и боясь ответственности, помолился Господу и, предавшись воле Его, взял с собой двух иноков и отправился в Переяславль.

Святитель Алексий, занимавший в то время Российскую кафедру, отлучился на время в Царьград и поручил дела митрополии Волынскому епископу Афанасию. К нему явился преподобный Сергий, чтобы просить игумена для своей обители. «Я слышал о тебе, – сказал блаженный Афанасий, – тебя избрал Господь, ты и будешь игуменом обители Святой Троицы». Смиренный Сергий опять старался отклонить от себя это тяжкое бремя, но архипастырь сказал ему: «Ты не имеешь послушания», – и тогда преподобный, убоявшись слов его, более не сопротивлялся и был посвящен в пресвитера и игумена в 1354 году. Приняв начальство, Сергий не изменил иноческих трудов своих: учил братию более примером, нежели словами; ежедневно совершал сам Божественную литургию. Игумен первый являлся в храм ко всем богослужениям, первый и на все послушания. Он строго наблюдал за исполнением положенного правила, чтобы после повечерия братия не навещали друг друга для празднословия, а каждый занимался бы в келье своей чтением и молитвой.

Другим правилом возбранял преподобный, в случае недостатка, просить чего-либо на потребу. Он твердо веровал слову Божию: Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Лк. 12, 31). К такой вере приучал святый наставник и братию.

Однажды случился крайний недостаток в обители; игумен, как более искусный в подвиге воздержания, утешал братию словом и делом, сам же не вкушал ничего в продолжение трех суток. На четвертый день пришел он к брату Даниилу и говорит ему: «Я слышал, что ты хочешь пристроить сени к своей келье; чтобы мои руки не были праздны, я тебе построю их за недорогую цену: у тебя есть гнилой хлеб, который я люблю». Даниил немедленно вынул ему гнилые корки, лежавшие у него за негодностью. «Побереги их до девятого часа, – сказал подвижник, – я не беру платы не работавши». Принялся он за дело, и когда к вечеру сени были готовы, он взял гнилой хлеб и скушал его во славу Божию.

Братия, подкрепляемые примером наставника, долго терпели, но потом начали изнемогать от голода.

«Потерпите еще немного, – сказал Сергий, – верую, что Господь не оставит рабов своих». В это самое время слышат они, что кто-то стучится во врата обители. Вратарь увидел, что привезено множество хлебов. В радости побежал он к преподобному. «Отче, – говорит он, – привезли множество хлебов, благослови принять». Сергий благословил, а сам пошел служить благодарственный молебен. Потом велел собраться всем в трапезе и пригласить и привезших хлебы; но приезжие говорили, что им несвободно, что они спешат исполнить другое поручение. Осталось неизвестным, кто они были и кем были присланы.

Было и другое испытание для учеников преподобного: не было воды вблизи обители; затрудняясь ходить далеко под гору, братия роптали на неудобство и неуместное построение обители. Видя это, преподобный смиренно отвечал: «Я думал жить здесь один; но если Господу угодно было устроить обитель, Он же пошлет и воду».

Помолился угодник Божий, и потекла чистая вода на том месте, где ее прежде не было. Источник этот и до сих пор напояет жаждущих.

Однажды в глубокий вечер молился преподобный об учениках своих и услышал голос, зовущий его по имени. Он открыл окошко и увидел необыкновенный свет и множество прекрасных птиц, летавших над обителью. «Сергий! – повторил опять невидимый голос. – Господь услышал молитву твою: так умножится число учеников твоих, и обитель после тебя не оскудеет». Преподобный в тихой радости позвал к себе одного из близких братий и сообщил ему видение.

Когда святитель Божий Алексий, приближаясь к переходу в вечность, призвал к себе игумена Сергия, тогда он сообщил ему волю князя и свое собственное желание передать ему митрополичью кафедру. При этом святитель возложил на преподобного золотой крест. Смиренный Сергий, никогда не помышлявший о такой почести, отрицался, говоря: «Владыко святый! От юности не носил я злата, предложение твое превышает силы мои. Если не хочешь изгнать меня из сего места, то не говори мне о почести».

Несмотря на желание святителя, Сергию удалось отклонить от себя высокое звание; одно, что мог он сделать для блага церкви, состояло в том, чтобы убеждать Великого князя не назначать на митрополию любимца своего Митяя, а назначить Киприана; но князь не послушался богомудрого наставника: по смерти блаженного Алексия Митяй не задумался облечься в одежды святительские, даже не посвященный, и грозил разорить обитель Сергия. Смиренный старец, услышав угрозы гордого, сказал: «Михаил не только не получит сана, но и не увидит Царьграда». Что и сбылось: Митяй умер на пути, не доехав до Царьграда.

Мир видит в отшельниках людей безполезных для гражданской деятельности, думая о себе, что он-то со своей волей, со своим умом, со своими шумными уставами, он-то и есть единственный благотворитель обществ: не знает он обширности зрения духовного, не знает силы молитв, возносящихся из глуши лесов пустынных прямо к Престолу Божию за весь православный мир. Пример сему видим и в жизнеописании сего чудотворца всей земли Русской, угодника Сергия.

Когда гордый и грозный повелитель Орды Мамай двинул не только свои, но и наемные полчища против нашего отечества, желая поставить его в то же отношение к себе, в каком оно было к Батыю, Великий князь Димитрий Иоаннович, в недоумении пред грозным бедствием, отправился в пустынную обитель Сергия, прося его молитв и наставления, на что решиться. Преподобный, совершив молитву, сказал князю: «Так как гордый хан отверг предложение любви, то иди, государь, против нечестивых, за тебя Бог!» Тревожась вестями о приближении Мамая, Великий князь хотел поспешить в Москву, но Сергий успокоил его, говоря: «Не тревожься, князь, вкуси трапезы монастырской, Господь сохранит тебя для вечной славы». Благословив Димитрия, он отпустил с ним двух иноков: Александра Пересвета и Андрея Ослябю, облеченных в схиму и готовых положить живот свой за веру и отечество.

Благоверный князь выступил в поход, напутствуемый молитвами, но все еще несколько колебался сомнением, как вдруг неожиданно явился посланец от преподобного с просфорой и с письмом, в котором было писано: «Иди, князь, иди смело на врагов, надеясь на помощь Божию». Это вполне воодушевило князя и сподвижников его, они мужественно пошли на врагов. На реке Непрядве произошло кровопролитное сражение и одержана блистательная победа над грозным Мамаем 8 сентября 1380 года.

Преподобный во время битвы стоял на молитве с братией, и духом Божиим провидя будущее, говорил об успешном ходе войны, о мужестве князя и даже называл по имени убитых, в числе коих были и оба инока. Угодник Божий совершил молитву за них.

После победы Великий князь поспешил опять к игумену Сергию и благодарил его за успех, приписывая его молитвам преподобного.

Раз в глубокую ночь преподобный пел акафист пред иконой Богоматери, окончив его, сел немного отдохнуть, потом подошел к спящему ученику своему, по имени Михею, и сказал ему: «Бодрствуй, чадо: нас ожидает чудное посещение!» Едва произнес он эти слова, как услышал голос: «Пречистая грядет!» Сергий поспешил из кельи в сени, и вдруг осиял его небесный свет ярче солнечного и он узрел Владычицу Богоматерь, сопровождаемую святыми апостолами Петром и Иоанном. Пораженный ужасом Сергий упал на землю. Богоматерь коснулась его и сказала: «Не ужасайся, избранный Мой, Я пришла посетить тебя. Молитва твоя о месте сем и об учениках твоих услышана. При тебе и после тебя неотступна буду от обители твоей». После сих слов Царица Небесная стала невидима. Преподобный, едва переводя дыхание от трепета и радости, нашел ученика своего полумертвым от страха. Старец поднял его, и он, опомнившись, спрашивал: «Скажи мне, отче, что сие было? Душа моя едва не отделилась от тела». Но Сергий не мог еще произнести ни слова, только лицо его сияло от благодатного посещения. Спустя немного времени он велел позвать двух учеников своих, Исаакия и Симеона, и сообщил им свою радость. Все собрались, чтобы совершить молебное пение Богоматери.

Много совершил преподобный чудес благодатью Божиею еще при жизни, о которых упоминается в пространном жизнеописании его. Под руководством такого великого наставника образовались и великие ученики. Многие из них оставались до кончины в обители Сергия, другие основали обители в разных местах и умножались подобно тем прекрасным птицам, которых видел преподобный в небесном видении. Упомянутый Исаакий был впоследствии молчальником и сподобился видеть Ангела, сослужащего Сергию во время литургии. Он преставился в 1388 году.

Симеон, екклесиарх, был также соучастником тайн духовных: он видел небесный огонь на святом престоле, когда преподобный Сергий совершал литургию.

Михей, Никон, Варфоломей, Наум, Иоанникий, Елисей и Епифаний все поставлены в числе святых Русской Церкви. Феодор основал монастырь Симоновский, Андроник – Московский, Мефодий – Пешношский, Савва – Звенигородский, Авраамий – Чухломский, Сергий и Павел – Нуромский. Леонтий и Савва были начальниками Успенской пустыни на Стромыне. Григорий, первый настоятель Голутвина монастыря, и еще многие другие ученики преподобного Сергия прославились святостью жизни.

За шесть месяцев до кончины преподобный призвал всю братию и передал ее управлению Никона, а сам уединился для совершенного безмолвия. В сентябре месяце почувствовал он болезнь телесную, призвал снова братию и дал им последние наставления. Перед самым исходом души угодник Божий приобщился Святых Таин и предал чистую душу свою в руце Божии. Это было 1391 года 25 сентября, на 78 году жизни преподобного. Невыразимое благоухание разлилось в келии, и лицо подвижника просияло небесным светом.

Спустя 30 лет после погребения, по небесному видению, открыты были торжественно мощи преподобного, 5 июля, и опять разлилось необыкновенное благоухание. Не только святое тело его оказалось нетленным, самые одежды его были невредимы, хотя с обеих сторон гроба стояла вода. С тех пор святые мощи его остаются неистощимым источником благодатных исцелений.