Блаженный Игорь, князь Киевский, в иночестве Гавриил

(5 июня 1147 г.)

Страдальческая смерть благоверного князя Игоря была следствием своеволия народа.

Всеволод Ольгович, брат Игоря, княжил в Киеве, а Игорь в Чернигове. Всеволод, умирая, призвал братьев своих и киевлян и объявил им желание свое, чтобы Игорь после него наследовал престол Киевский. Он приказал всем принять присягу в верности новому князю, а также самого Игоря заставил целовать святой крест с обещанием любить братьев и не обижать никого. Умер Всеволод и погребен был в Вышгороде. Киевляне, несмотря на присягу, не желали иметь Игоря на престоле Великокняжеском. Они тайно послали в Переяславль к Изяславу Мстиславичу, внуку Владимира Мономаха, с предложением прийти на княжение киевское. Изяслав сейчас же собрал удельных князей российских и своих воинов и пошел войной на Киев. Игорь, узнав об этом, также собрал несколько преданных ему князей и сразился с Изяславом. Но сила Игоря не устояла: князь Святослав Ольгович, союзник его, бежал, а Святослав Всеволодович взят был в плен. Несчастный Игорь, скрываясь от убийц, увяз в болоте.

На четвертый день после битвы он был найден и приведен к Изяславу. Жестокий князь, лишив его престола Киевского, на котором он пробыл не более двух недель, приказал сковать неповинного и посадить в тюрьму переяславскую. Заточенный Игорь сильно заболел и просил постричь его в монашество. По приказанию Изяслава он был освобожден из темницы и пострижен в иноки в Переяславле епископом Евфимием. Поправившись здоровьем, Игорь переведен был в Киев, в монастырь святого Феодора, и там пострижен в схиму. Брат его Святослав Ольгович, князь Черниговский, сострадая Игорю, просил Изяслава отпустить брата в Чернигов, но Изяслав не соглашался. Вследствие чего возникла между князьями страшная борьба и кровопролитие.

Киевляне взбунтовались. Опасаясь, чтобы Игорь, свободно проживающий в Киеве, не составил своей партии во время войны, решились, несмотря на схиму, убить его. Князь Владимир Мстиславич, брат Изяслава, старался успокоить киевлян, чтобы отвести их от такого злодеяния. «Друзья, – говорил он им, – оставьте Игоря в покое; брат мой Изяслав очень недоволен будет, если случится что подобное с Игорем». Но взволнованный народ, не слушая его убеждений, бросился с яростью в монастырь Феодоровский. Ни сам митрополит, ни присланные от князя боляре не в силах были остановить их; мятеж усиливался все более.

Блаженный схимонах Игорь, узнав, что мятежники пришли убить его, пошел в церковь, пал перед иконой Пресвятой Владычицы и молился со слезами. Мятежники ворвались в церковь во время литургии, схватили блаженного и потащили вон из церкви. Они сорвали с него схиму и мантию, ожесточенно били его и обнаженного повели из монастыря. Князь Владимир спешил на помощь Игорю, но, встретив их в воротах монастырских, не мог защитить страдальца. Игорь, взглянув на Владимира, сказал: «Ох брат! Куда меня ведут?» Владимир соскочил с коня, чтобы вырвать его из рук мятежников, но они нанесли и ему несколько ударов. Другой князь, Михалко, бросился, чтобы помочь Владимиру, злодеи изранили и его, сорвав с него цепи и всю княжескую одежду. Однако князьям удалось выхватить Игоря и увести его в дом к матери его. Там заперли ворота, думая сохранить неповинного, но мятежники разломали ворота и сени, вытащили преподобного князя и убили его. Привязавши к ногам его веревку, они потащили с ругательством многострадальное тело его по улицам и бросили на площади. Опьянелые от ярости злодеи разошлись. И так блаженный князь Игорь спострадал Христу Богу нашему в самый день Великого Пятка. Благочестивые граждане покрыли наготу неповинного мертвеца Игоря, обливая его слезами.

Князь Владимир послал своих приближенных спрятать тело убиенного и положить в церкви святого Михаила. Господь сам засвидетельствовал о неповинности святого необычайным явлением: в ту же ночь во храме свечи зажглись сами собой. Митрополит велел призвать игумена Феодоровского монастыря, чтобы он предал земле убиенного князя. Игумен, увидев тело, обагренное кровью, долго плакал над ним, а во время отпевания поднялась страшная буря, земля колебалась от громовых ударов и озарялась блистаниями молнии, и образовались огненные столбы над церковью, где лежал убиенный. Ужасались все, и только слышно было: «Господи, помилуй!» Тело мученика отнесено было в монастырь святого Симеона, который был построен дедом его Святославом Ярославичем, и тут положено честно в каменном гробе. Бог, прославляющий угодников своих, прославил и сего страстотерпца Христова. Однажды в праздничный день, когда православные христиане собрались в церковь, над гробом преподобного свечи зажглись опять сами собой и дивное благоухание распространилось по всему храму. Князь Святослав Черниговский, узнавши об убиении брата, горько плакал о нем, и, желая отомстить Изяславу, он соединился с князем Московским Георгием Долгоруким и пошел войной на Киев. Изяслав свергнут был с престола, и Георгий стал княжить в Киеве. Святослав Ольгович взял мощи святого Игоря и перенес их в Чернигов с великой честью. Они положены были в церкви Спасителя, в епископии, во славу Отца и Сына и Святого Духа.

Преподобный Антоний Римлянин, Новгородский чудотворец

(3 августа 1147 г.)

Блаженный Антоний родился в Риме в то время, когда западная церковь отделилась от восточной. Но родители преподобного, как и многие христиане, не последовали римским нововведениям, а строго держались православного учения, следовательно, и Антоний принадлежал православной церкви. Он знал римский и греческий язык и весьма основательно изучил Священное Писание. По смерти родителей юный Антоний остался наследником большого имения, но видя суету мира, он стал раздавать его неимущим. Церковные возмущения возбудили в нем намерение оставить Рим, чтобы поместиться в каком-либо пустынном месте. Остальное богатство – серебро, золото и множество утвари церковной – положил он в приготовленную для сего бочку и бросил в море, повергая на Промысл Божий: куда угодно будет Господу, туда и принесет ее волнами, думал преподобный, а сам, свободный от всего земного, удалился в пустыню.

Антоний пришел в один уединенный монастырь, где находилось несколько иноков и один иеромонах, и просил принять его.

Несмотря на семнадцатилетний возраст, юноша, по неотступной просьбе, был принят в число братства и пострижен в монашество. Двадцать лет провел он там в совершенном послушании и отсечении своей воли, украшаясь всеми иноческими добродетелями. Начались гонения на православных и на святые обители от римских отступников: монахи стали укрываться в горах, в пещерах и кто где мог. Пошел и Антоний искать себе убежища.

Непроходимыми местами дошел он до моря и, видя удобное для себя место на камне, остался жить на нем один, изливая скорбь души своей Единому Богу. Здесь пробыл он год и два месяца (в 1108 году). Однажды на море закипела страшная буря, волны с такой силой бросались на скалы, что подхватили Антония вместе с камнем, на котором он стоял, и унесли в море. Господь, повелевая ветрам и морю, сохранял угодника своего: Антоний принесен был, как на крыльях ангельских, в неведомую для него страну. Все возможно верующему! Преподобный, не замечая и не чувствуя ничего, что происходило на море, весь был в восторге от видения: он видел стоящую на воздухе Владычицу мира с Предвечным Младенцем. Видение оставило его только тогда, когда услышал он благовест к утрене. Камень остановился у берега, где стоял монастырь. Преподобный, не понимая, где он находится, думал, что приплыл к Риму. Утром народ стал приходить к реке. Когда увидели камень и стоящего иностранца, спрашивали его, откуда он. Но преподобный, не понимая языка славянского, ничего не мог отвечать им. Оставаясь на камне своем, в продолжение двух суток, он не переставал просить Господа, чтобы Он сам открыл ему понятие о городе, о жителях и о языке их.

На четвертый день Антоний сошел с камня и отправился в город в надежде отыскать человека, с которым бы мог объясниться. По смотрению Божию встретил он греческого купца, которого узнал по одежде. Грек рассказал ему, что земля, в которой он находится, есть земля русская; город называется Новгород; народ православного исповедания; главный храм святой Софии; святитель города Никита, а князь Мстислав Владимирович. Услышав сие, преподобный возрадовался духом и благодарил Бога, что Он привел его к православным христианам. Еще спросил он грека, какое расстояние от них до ветхого Рима. «Весьма далекое, – отвечал грек, – и путь так затруднителен, что в полугодичное время едва можно достигнуть туда». Удивился преподобный всемогуществу Божию, как он принесен был в продолжение двух суток. Он пошел в церковь святой Софии помолиться и видеть святителя Никиту. Увидев церковное благолепие и чин священнослужения, он еще более возрадовался духом. Осмотрев и прочие церкви, он возвратился на свой камень.

Береговые жители стали приносить пищу преподобному, который, прислушиваясь к их наречию, начал и сам, помощью Божиею, говорить по-славянски. На вопросы их, откуда и каким образом он очутился у них вместе с камнем, Антоний не отвечал им ничего. Святитель Христов Никита, слыша о преподобном, послал за ним, чтобы узнать все подробно. Но Антоний, избегая славы человеческой, опять не хотел отвечать, а только кланялся ему, говоря: «Прости меня, Владыко святый, грешнаго странника». Тогда святитель, провидя в нем что-то необыкновенное, позвал его во внутреннюю келью и убедительно просил рассказать ему всю истину. Блаженный, не смея более скрываться перед святителем, поведал ему все подробности своей жизни. Епископ, слушая его, обливался слезами умиления и в благоговейном ужасе думал, что видит перед собой не человека, а Ангела Божия. Он встал и поклонился Антонию до земли, прося его молитв и благословения. Преподобный пал перед ним сам, называя себя грешным и недостойным. И лежали оба святые мужи долгое время, прося благословения друг у друга. Потом встали, обнялись и плакали. Святитель Никита хотел обнародовать совершившееся чудо, но Антоний со слезами умолял его не говорить никому и отпустить его опять на то место, где лежал камень. Епископ сам отправился туда и долго удивлялся премудрости Божией. В скором времени он построил там же келью для преподобного и церковь во имя Рождества Богородицы, потому что накануне этого праздника Антоний приплыл к Новгороду.

На следующий год на этом месте рыбаки ловили рыбу, но, протрудившись напрасно целую ночь, изнемогли и печально развешивали свои сети. Антоний после утреннего правила вышел на Волхов и, увидя рыбаков, приказал им снова закинуть невод, в пользу храма Пресвятой Богородицы. Рыбаки сначала не хотели, говоря, что всю ночь трудились и ничего не поймали, а потом согласились, получивши за труды от старца. Закинув сети, они вытащили множество рыбы и вместе с нею бочку с сокровищами, которую Антоний бросил в море, бывши еще в Риме. Увидя это, преподобный сказал им: «Видите ли, чада, милость Божию. Возьмите всю рыбу, а бочку мне следует получить». Рыбаки не хотели уступить ему, говоря: «Ты нанимал нас ловить рыбу: возьми же ее; а бочка наша, мы и бросили ее в реку для сохранения». Не желая спорить, Антоний предложил им идти к судьям. Они согласились: взяли бочку с собой и стали пред судьями.

Рассказавши все условие о ловле, рыбаки настаивали, что бочка принадлежит им. Тогда блаженный сказал судьям: «Господа! Если бочка им известна, то спросите их, что в ней находится?» Пристыженные рыбаки не могли отвечать ничего, а преподобный, рассказав подробно, что находится в найденной бочке, принужден был объяснить всю истину, открывая тайну, известную Единому Богу. Открывши бочку, они нашли в ней множество золота, серебра и церковной утвари с римскими надписями, как говорил Антоний. Все удивлялись чудному Промыслу Божию. Преподобный, получивши богатство, стал устраивать монастырь; приобрел землю и рыбную ловлю, собрал иноков и с мудростью управлял ими, посвященный во игумена, от святителя Нифонта.

Достигнув глубокой старости, преподобный Антоний призвал братию, как истинный пастырь много поучал их духовной жизни, назначил в настоятели ученика своего Андрея и спокойно предал душу свою в руце Господа. По прошествии четырехсот пятидесяти лет обретены были мощи преподобного Антония Римлянина и по сие время почивают нетленно в славу Христа Бога нашего и в обличение заблуждений Римской Церкви.