Преподобный Лонгин Коряжемский

(10 февраля 1540 г.)

Преподобный Лонгин долгое время подвизался в Обнорской Павловой обители, о чем свидетельствует на гробнице его лежащий крест с надписью: «Лета 7033 (1525) крест Христов Павловой пустыни». Ненадолго перешел он в Сольвычегодскую Борисоглебскую обитель и впоследствии удалился с другом своим Симоном на устья реки Коряжемки. В глухом лесу расчистили они место и построили келью и часовню. Когда собрались к нему братия, воздвигнут был храм в честь святителя Николая, и в 1535 году основалась обитель Коряжемская. Сотрудник Лонгина вскоре отошел от него и основал на Сойге особый монастырь. Преподобный Лонгин прожил игуменом своей обители не более шести лет. После великих трудов и подвигов, чувствуя приближение кончины, он оставил завещание похоронить его в дверях церковных, дабы проходящие попирали его ногами, но Господь судил иначе: по особому откровению устюжскому воеводе князю Димитрию мощи его по шестнадцатилетнем пребывании в земле вынуты и положены внутри храма.

Преподобный Лонгин преставился 10 февраля 1540 года. Мощи его почивают под спудом и изливают различные чудеса с верою прибегающим. На старинном покрове над его гробницей вышит образ его серебром и золотом. В монастыре цела еще фелонь святого старца и сохранился близ церкви колодец, им ископанный.

Преподобный Даниил Переяславский

(7 апреля 1540 г.)

Родители блаженного Даниила переселились из Мценска с воеводой Протасовым в Переяславль-Залесский. Обучившись грамоте, он поступил в Переяславскую обитель Никиты Столпника, к родственнику своему игумену Ионе. Блаженный отрок исполнял непостижимые подвиги, свойственные только опытным подвижникам. Услышав о святой жизни преподобного Пафнутия Боровского, из обители коего произошли Казанские чудотворцы Гурий и Варсонофий, юный Даниил удалился туда с братом Герасимом и принял там пострижение. Десять лет провел он в Пафнутиевой обители и два года в пустыне, устроенной старцем их Аевкием на реке Рузе.

Смерть родителей принудила преподобного Даниила возвратиться в Переяславль, где и остался он в Горицкой Успенской обители. Настоятель, архимандрит Антоний, убедил его принять священство. Блаженный Даниил настолько был страннолюбив, что, подобно Аврааму, удостоился принять ангелов. Нищелюбие его было так велико, что он, подобно Товиту собирал убитых, замерзших, утопших бедняков, переносил их на своих раменах и предавал погребению в скудельнице, по обряду христианскому. Он даже просил всех, приходивших к нему на исповедь или за советом, извещать его, если увидят где застигнутого смертью, и ночью шел отпевать умерших. Никем не прошенный, он сам ходил совершать молитвы за неизвестных покойников. Преподобный часто видел необыкновенный свет и слышал пение на кладбище этих убогих странников, что заставляло его думать, что, быть может, между ними находились сокровенные праведники, и Даниил смущался мыслью, что в скудельнице не было церкви.

Однажды пришли к нему три неизвестные странника; преподобный по своему обычаю принял их как Богом посланных гостей и открыл им свое смущение и желание построить храм на кладбище для бедных. «Потерпи три года, – сказали они. – Господь укажет тебе волю Свою». По истечении трех лет непредвиденный случай явил ему волю Божию: два брата, по фамилии Челядины, бывшие в большой чести у князя Василия Иоанновича, внезапно подверглись его опале. Принужденные удалиться в свое Переяславское поместье, они просили преподобного помолиться об утолении гнева княжеского.

В то самое время, как блаженный совершал молитву о них, приехал гонец от князя с приглашением Челядиных на службу. Утешенные бояре пожелали из благодарности к преподобному исходатайствовать у князя разрешение на постройку на кладбище бедных храма Всех Святых, на их средства. В это же время неизвестная женщина принесла сто сребреников, да два крестьянина дали по такой же сумме с просьбой устроить храм на скудельнице. С получением разрешительной грамоты для постройки и с благословения митрополита Даниил деятельно приступил к исполнению своего желания. Покупая лес для нового храма, он случайно встретился с почтенным старцем, купцом Феодором, который предложил ему при новой церкви устроить и обитель, желая и сам поместиться в ней. «Я думал, – отвечал старец, – построить храм, а не монастырь, для этого у меня и средств нет». «Средства Господь пошлет нам», – сказал благочестивый Феодор и тут же купил лес для постройки обители. Многие другие, ищущие спасения, стали строить кельи и селиться вокруг храма, желая найти спасение души под руководством старца, милостивого и к покойникам. Освятивши храм, преподобный обнес оградой кладбище, начал и другой храм в честь Похвалы Богородицы с трапезой, учредил общежитие и назначил игумена для братии, сам же оставался в Горицком монастыре, но каждый день приходил совершать службу и поминовения по своим любезным покойникам.

Как часто случается в этом мире, за благодетельные труды старца ожидали скорби попущением Божиим: соседи враждовали на него и даже бивали его сотрудников, но Даниил не жаловался, а только молился за обидчиков. Но когда и братия возроптали на него за скудное содержание, тогда возмутился духом старец и хотел оставить монастырь, но благочестивая мать его – инокиня Феодосия в Феодоровском монастыре, ободрила его, и дух его укрепился на новые подвиги. Угодник Божий еще с большей ревностью принялся за духовное образование монашествующих и с помощью Божией водворил мир.

После кончины Горицкого архимандрита братия единодушно умоляли Даниила принять начальство над ними. Преподобный потребовал от них обещания повиноваться его строгому уставу: «Если хотите, чтобы я был вашим настоятелем, то должны слушать меня». Даниил начальствовал не властью, а примером жизни и убеждениями любви и пользовался особенной любовью братии. Но не прошло года, как смиренный старец, несмотря на все просьбы, оставил начальство, избрав на свое место инока Иону, а сам удалился в смиренную Божедомскую обитель и по желанию Великого князя, посетившего другой раз Божедомье, принял звание игумена.

Великий князь Василий Иоаннович, благоговея перед добродетельной жизнью преподобного, два раза посещал обитель его и приказал выдавать хлеб из казны для пропитания братий. С помощью благотворителей старец соорудил еще несколько храмов, красоте которых радовался Великий князь. Брат Великого князя Димитрий Иоаннович Угличский часто посещал преподобного для душевного назидания и удостоился видеть многие чудеса, которые совершал он при жизни. Великий князь Василий, проникнутый глубоким благоговением к старцу, избрал его в восприемники сыну своему Иоанну. Он послал гонцов к преподобным Даниилу и Вассиану, иноку Волоколамскому, с радостной вестью о рождении сына и с просьбой, дабы они прибыли в Москву.

Встречая старцев, державный обливался слезами благодарности и вскоре со всем своим синклитом пошел в Сергиеву Лавру чтобы там совершить Таинство Крещения у раки преподобного. Совершал оное игумен Иосаф, муж святой жизни, бывший впоследствии митрополитом всей России. Девственный старец Даниил воспринял на руки свои порфирородного младенца и вместе с Вассианом положил младенца в раку чудотворца Сергия, и из нее принял его самодержец. На блаженной же литургии Даниил опять подносил младенца к приобщению Святых Таин.

После столь высокого торжества смиренный Даниил возвратился в свою обитель; любопытные пришли посмотреть: какое впечатление произвела на старца такая почесть? Они нашли его выбрасывающим навоз из хлева, чего не позаботились сделать работники в отсутствие его. Три года спустя он опять воспринимал от купели другого сына царского – Юрия; но царственный восприемник не забыл своей обители и по просьбе Великого князя основал великолепный храм Святой Троицы.

После смерти Великого князя, который скончался в образе иноческом, блаженный Даниил и сам почувствовал изнеможение телесных сил; он просил братию избрать себе на место его достойного начальника. Напрасно иноки умоляли его отложить до времени свое намерение: старец отправился в царствующий град, чтобы испросить увольнение у митрополита и у своего державного крестника. Преподобного отпустили с честью, а на место его назначен был лучший из учеников его – Иларион с саном архимандрита.

Десятилетний Иоанн пожаловал обители село Троицкое и, по желанию старца, велел возобновить на свой счет два ветхих храма близ ворот Переяславля. Тогда же Даниил, по долгу совести, объявил царю и митрополиту о том, что при церкви святителя Николая находится гробница князя Андрея, от которого многие получили исцеление. Владыка, после подробного изыскания, узнал, что действительно князь Андрей Смоленский, укрываясь от крамол братьев, жил при церкви святителя Николая в крайней нищете, исполняя должность пономаря.

Святой Даниил, приняв устное повеление царя и благословение митрополита, возвратился в Переяславль и с радостью, при большом стечении народа, стал отыскивать святые мощи. Они обретены были совершенно нетленными, но не в гробе, а обернутые берестой, по скудости почившего князя. Многие получили исцеление от прикосновения к бересте, в коей находились мощи. Даниил, не смея сам прикасаться к святым мощам, послал немедленно известить о сем царя и митрополита. Присланы были для исследования архимандрит Чудовский Иона и соборный протопресвитер. Совершив над мощами торжественную панихиду, они с сомнением стали допрашивать Даниила, как и почему он решился открыть мощи. Оскорбился старец и, указывая им на древнюю икону и службу, совершаемую святому князю, представил несколько случаев и исцелений; но присланные мужи, в каком-то недоумении, колебались воздать достойную честь вновь просиявшему угоднику Божию. Они говорили, будто бы и сам митрополит не знал о поступке Даниила и не давал разрешения ему открывать мощей. Тогда преподобный возмутился духом и с крайним сожалением о слепоте их и неверии к словам его, предсказал каждому из них имеющее совершиться наказание над ними вследствие гнева Божия, что и исполнилось в свое время.

Преподобный Даниил до конца жизни продолжал дела любви к ближнему: подбирал мертвых и хоронил их с усердными молитвами, поручая их милосердию Господню. Во время голода он питал всех приходивших к нему бедных, и к удивлению братии, тогда собравшейся уже в числе 70, хлеба для всех доставало в продолжение восьми голодных месяцев, несмотря на скудость монастырских запасов.

После многолетних трудов и подвигов блаженный Даниил, чувствуя приближение кончины, принял пострижение в схиму. Он беседовал с братией о спасении и всех умолял жить по заповедям Христовым, не забывая его в молитвах. Будучи сам образцом христианского смирения и милосердия, он и в учениках своих воспитал любовь к монашескому деланию. «Служите друг другу, каждый чем может и по силе, какую Господь даст», – часто повторял он своим ученикам.

Благословив всех и испросив себе прощения и молитв, старец углубился в умную молитву и вдруг просияло лицо его. «Где же они, эти три чудные мужа?» – воскликнул умирающий. Предстоящие ученики, не видя никого, изумлялись и не знали, что отвечать ему. Старец продолжал: «Те дивные пустынники, которые однажды были у меня в Горицком монастыре, опять посетили меня». Старец умолк, готовясь к кончине, потом приобщился Святых Христовых Таин, и чистая душа его безболезненно отделилась от многотрудного тела на 87 году жизни, 7 апреля 1540 года. Общий плач огласил обитель, и отовсюду стали стекаться духовные и мирские люди во множестве, чтобы последний раз видеть угодника Божия. Святое тело его положено было у стены жертвенника Троицкого храма.

Чудеса, совершаемые им при жизни, не прекращались и по смерти. По многом засвидетельствовании прислан был Ростовский митрополит Иона, открыл святые мощи преподобного Даниила и с должным благоговением положил их в церкви Святой Троицы, где и поныне открыто почивают и подают исцеление приходящим с верою.

Угодник Божиий Даниил достоин прославления не за одни иноческие подвиги, но и за деяния, относящиеся к отечественной истории. В подробном жизнеописании его видны частые совещания Великого князя с преподобным и по смерти молитвенное содействие его к покорению Казани. Восприятие от купели детей княжеских старым убогим иноком свидетельствует о великом уважении Великого князя к добродетельной и святой жизни угодников Божиих. Из этих же древних рукописей обнаруживается и сокровенная судьба князя Андрея Смоленского, забытого в истории государства и прославленного Господом в церкви.

Неисповедимы судьбы Божии и достойны изучения не одного народа русского, но и русских ученых.

В Данииловом Троицком монастыре и теперь существует колодец, ископанный руками преподобного Даниила.