Дети Царской семьи, Великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Мария Николаевна, Анастасия Николаевна и наследник Цесаревич и Великий князь Алексей Николаевич

(4 июля 1918 г.)

Дети в Царской Семье воспитывались в христианском духе, в любви к Богу и России, простыми, скромными, трудолюбивыми. Императрица сама занималась с детьми, подбирала им друзей, ограждая от влияния придворного общества. Между нею и дочерьми царило абсолютное доверие. Все дочери были приучены к рукоделию, занимались благотворительной деятельностью, во время Первой мировой войны работали в госпиталях. Начальник караула по охране Царской Семьи Е.С. Кобылинский писал, что все Царские дочери были «очень милыми, симпатичными, простыми, чистыми, невинными девушками. Они в своих помыслах были куда чище очень многих современных девиц и гимназисток, даже младших классов гимназии». Дети были очень дружны между собой и преклонялись перед родителями. «Трудно было найти четырех сестер с более разными характерами и все же так совершенно едиными в любви друг к другу, что не исключало личной независимости каждого и, несмотря на разные темпераменты, делало их самой сплоченной семьей», – писал их воспитатель П. Жильяр.

Великая княжна Анастасия Николаевна (младшая дочь Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны) родилась 5 июня 1901 года. Благодаря внешности и веселому характеру она казалась младше своих лет. Ей были присущи большие артистические способности, остроумие, бесстрашие. Самая близкая по возрасту к Цесаревичу Алексею, Великая княжна Анастасия являлась его постоянной спутницей в играх и занятиях. Все скорби, выпавшие на долю семьи, она несла мужественно, не жалуясь и не ропща. Ей пришлось претерпеть особенные мучения: раненную во время расстрела, палачи умертвили ее ударами штыка.

Младший из детей в Семье Императора Цесаревич Алексей родился 30 июля 1904 года после долгих молитв Царя и Царицы о даровании наследника престола. Необыкновенно привлекательный ребенок стал всеобщим любимцем и центром всей Семьи. Однако вскоре обнаружилось, что он болен неизлечимой генетической болезнью – гемофилией, грозившей ему внезапной смертью, что держало Семью в постоянном страхе перед возможной катастрофой. Несмотря на это, родители воспитывали в Цесаревиче самостоятельность и сильный характер, боясь, что постоянный контроль может отрицательно сказаться на формировании нравственных качеств Наследника. Он располагал к себе своей приветливостью, простотой, веселостью. Хорошо знакомый со страданиями, он был отзывчив на чужую беду. Императрица писала мужу о детях: «Они делили все наши волнения. Крошка чувствует так много своей чуткой душой – никогда не буду в состоянии поблагодарить Бога достаточно за ту чудесную милость, которую Он мне дал в тебе и в них». К.М. Битнер, приходившая заниматься с Наследником в Тобольске, писала: «Я любила больше всех Алексея Николаевича. Это был милый, хороший мальчик. Он был умненький, наблюдательный, восприимчивый, очень ласковый, веселый и жизнерадостный, несмотря на свое частое тяжелое болезненное состояние… Он привык быть дисциплинированным, но не любил былого придворного этикета. Он не любил лжи и не потерпел бы ее около себя, если бы взял власть когда-либо. В нем были совмещены черты и отца и матери. От отца он унаследовал его простоту. Совсем не было в нем никакого самодовольства, надменности, заносчивости. Он был прост. Но он имел большую волю и никогда бы не подчинился постороннему влиянию… Он уже много понимает и понимал людей. Но он был замкнут и выдержан. Он был страшно терпелив, дисциплинирован и требователен к себе и другим. Но он был добр, как и отец, в смысле отсутствия у него возможности в сердце причинить напрасно зло».

Несмотря на свой детский возраст, Цесаревич претерпел все те страдания, которые выпали на долю Семьи, – заключение, предательство окружения, унижения, издевательства. В доме Ипатьева Цесаревич Алексей постоянно болел, мог передвигаться только в специальной коляске. В подвал дома Ипатьева – место расстрела – Император нес Наследника Цесаревича на руках. Он не был убит сразу, палачи умертвили его, так же как и Великую княжну Анастасию, ударами штыков и прикладов.

Преподобномученица Великая княгиня Елисавета и инокиня Варвара

(5 июля 1918 г.)

Преподобномученица Великая княгиня Елисавета родилась 20 октября 1864 года в протестантской семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории. В 1884 году она вышла замуж за Великого князя Сергея Александровича, брата Императора Российского Александра III.

Видя глубокую веру своего супруга, Великая княгиня всем сердцем искала ответ на вопрос – какая же религия истинна? Она горячо молилась и просила Господа открыть ей Свою волю. 13 апреля 1891 года, в Лазареву субботу, над Елисаветой Феодоровной был совершен чин принятия в Православную Церковь. В том же году Великий князь Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы.

Посещая храмы, больницы, детские приюты, дома для престарелых и тюрьмы, Великая княгиня видела много страданий. И везде она старалась сделать что-либо для их облегчения.

После начала в 1904 году Русско-японской войны Елисавета Феодоровна во многом помогала фронту, русским воинам. Трудилась она до полного изнеможения.

5 февраля 1905 года произошло страшное событие, изменившее всю жизнь Елисаветы Феодоровны. От взрыва бомбы революционера-террориста погиб Великий князь Сергей Александрович. Бросившаяся к месту взрыва Елисавета Феодоровна увидела картину, по своему ужасу превосходившую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и живого еще несколько минут назад мужа.

В час тяжелого испытания Елисавета Феодоровна просила помощи и утешения у Бога. На следующий день она причастилась Святых Таин в храме Чудова монастыря, где стоял гроб супруга. На третий день после гибели мужа Елисавета Феодоровна поехала в тюрьму к убийце. Она не испытывала к нему ненависти. Великая княгиня хотела, чтобы он раскаялся в своем ужасном преступлении и молил Господа о прощении. Она даже подала Государю прошение о помиловании убийцы.

Елисавета Феодоровна решила посвятить свою жизнь Господу через служение людям и создать в Москве обитель труда, милосердия и молитвы. Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом. В обители, которая была названа Марфо-Мариинской в честь святых сестер Марфы и Марии, были созданы два храма – Марфо-Мариинский и Покровский, больница, считавшаяся впоследствии лучшей в Москве, и аптека, в которой лекарства отпускались бедным безплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом.

10 февраля 1909 года обитель начала свою деятельность. 9 апреля 1910 года за всенощным бдением епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов; † 1934) по чину, разработанному Святейшим Синодом, посвятил насельниц в звание крестовых сестер любви и милосердия. Сестры дали обет, по примеру инокинь, проводить девственную жизнь в труде и молитве. На следующий день за Божественной литургией святитель Владимир, митрополит Московский и Коломенский, возложил на сестер восьмиконечные кипарисовые кресты, а Елисавету Феодоровну возвел в сан настоятельницы обители. Великая княгиня сказала в тот день: «Я оставляю блестящий мир… но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих».

В Марфо-Мариинской обители Великая княгиня Елисавета Феодоровна вела подвижническую жизнь: спала на деревянной кровати без матраса, часто не более трех часов; пищу употребляла весьма умеренно и строго соблюдала посты; в полночь вставала на молитву, а потом обходила все палаты больницы, нередко до рассвета оставаясь у постели тяжелобольного. Она говорила сестрам обители: «Не страшно ли, что мы из ложной гуманности стараемся усыплять таких страдальцев надеждой на их мнимое выздоровление. Мы оказали бы им лучшую услугу, если бы заранее приготовили их к христианскому переходу в вечность».

Без благословения духовника обители протоиерея Митрофана Серебрянского и без советов старцев Оптиной Введенской пустыни или других монастырей она ничего не предпринимала. За полное послушание старцу она получила от Бога внутреннее утешение и стяжала мир в своей душе.

С начала Первой мировой войны Великая княгиня организовала помощь фронту. Под ее руководством формировались санитарные поезда, устраивались склады лекарств и снаряжения, отправлялись на фронт походные церкви.

Отречение Императора Николая II от престола явилось большим ударом для Елисаветы Феодоровны. Душа ее была потрясена, она не могла говорить без слез. Елисавета Феодоровна видела, в какую пропасть летела Россия, и горько плакала о русском народе, о дорогой ей царской семье.

В ее письмах того времени есть следующие слова: «Я испытывала такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, помочь ему. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Мы… должны устремить свои мысли к Небесному Царствию… и сказать с покорностью: “Да будет воля Твоя”».

Великую княгиню Елисавету Феодоровну арестовали на третий день святой Пасхи 1918 года, в Светлый вторник. В тот день святитель Тихон служил молебен в обители.

С ней разрешили поехать сестрам обители Варваре Яковлевой и Екатерине Янышевой. Их привезли в сибирский город Алапаевск 20 мая 1918 года. Сюда же были доставлены Великий князь Сергей Михайлович и его секретарь Феодор Михайлович Ремез, Великие князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей. Спутниц Елисаветы Феодоровны отправили в Екатеринбург и там отпустили на свободу. Но сестра Варвара добилась, чтобы ее оставили при Великой княгине.

5(18) июля 1918 года узников ночью повезли в направлении деревни Синячихи. За городом, на заброшенном руднике, и совершилось кровавое преступление. С площадной руганью, избивая прикладами винтовок, палачи стали бросать их в шахту. Первой столкнули Великую княгиню Елисавету. Она крестилась и громко молилась: «Господи, прости им, не знают, что делают!».

Елисавета Феодоровна и князь Иоанн упали не на дно шахты, а на выступ, находящийся на глубине 15 метров. Сильно израненная, она оторвала от своего апостольника часть ткани и сделала перевязку князю Иоанну, чтобы облегчить его страдания. Крестьянин, случайно оказавшийся неподалеку от шахты, слышал, как в глубине шахты звучала Херувимская песнь – это пели мученики.

Несколько месяцев спустя армия адмирала Александра Васильевича Колчака заняла Екатеринбург, тела мучеников были извлечены из шахты. У преподобномучениц Елисаветы и Варвары и у Великого князя Иоанна пальцы были сложены для крестного знамения.

При отступлении Белой армии гробы с мощами преподобномучениц в 1920 году были доставлены в Иерусалим. В настоящее время их мощи почивают в храме равноапостольной Марии Магдалины у подножия Елеонской горы.

Преподобномученица инокиня Варвара была крестовой сестрой и одной из первых насельниц Марфо-Мариинской обители в Москве. Будучи келейницей и сестрой, самой близкой к Великой княгине Елисавете Феодоровне, она не превозносилась и не гордилась этим, а была со всеми добра, ласкова и обходительна, и все любили ее. В Екатеринбурге сестру Варвару отпустили на свободу, но и она, и другая сестра – Екатерина Янышева просили вернуть их в Алапаевск. В ответ на запугивания Варвара сказала, что готова разделить судьбу своей матушки-настоятельницы. Как более старшую по возрасту, в Алапаевск вернули ее. Мученическую кончину она приняла в возрасте около 35 лет.