Глава 15
В дверь каюты осторожно постучали.
— Господин, приказано разбудить! — послышался голос юнги.
— Да, я услышал, — отозвался я, с некоторым усилием открывая глаза.
Мог бы и не трудиться отвечать — по стремительно удаляющемуся топоту было понятно, что юнга моих слов не услышит. Судя по всему, Ленка оказала на юнгу столь глубокое впечатление, что с самого нашего первого полёта на «Иволге» он всеми силами избегал её, а заодно и меня. Учитывая потрясающее умение юного воздушника шкериться по разным закуткам, увидеть его своими глазами мне было не проще, чем узреть райскую птицу Гамаюн. Даже не представляю, что такого Ленка с ним сделала — вроде никогда не замечал за ней склонности обижать детей.
Как ни хотелось мне избежать очередного путешествия, но лететь к рифам всё-таки пришлось. Слишком уж ненадёжные они партнёры, и слишком дорого обошлись бы мне любые с ними проблемы. И с нормальными-то партнёрами нужно всегда держать руку на пульсе, а рифов даже близко нельзя назвать нормальными. Так что всю дорогу до Рифеев я мучительно раздумывал, как добиться того, чтобы у них даже мысли не возникло нарушить договорённости. Ничего подходящего в голову не приходило… может, попробовать избить старейшин? А что, вполне может оказаться нормальным решением. И для меня, возможно, тоже — в этот раз я не стал брать с собой Ленку, и без неё рядом уже начал ощущать лёгкое беспокойство, постепенно переходящее в глухое раздражение.
Я не торопясь умылся, оделся и уже через четверть часа появился в рубке дирижабля.
— Здравствуйте, почтенный Ефрем, — поздоровался я с капитаном, который что-то строго выговаривал рулевому.
— Здравствуйте, господин Кеннер, — он тут же повернулся ко мне. — Вы распорядились разбудить вас за час до прилёта. Завтрак уже ждёт вас в кают-компании.
— Всё правильно, капитан, благодарю вас, — благосклонно кивнул я. — Где мы сейчас находимся?
— В области лесных племён, — капитан жестом показал на обзорное окно рубки, и действительно, внизу уже не было и следа заснеженной черневой тайги — там расстилались зелёные лужайки и весело шелестели яркой листвой берёзы и клёны, ну, или что-то на них похожее.
— Мы бы уже час назад были на месте, — виновато заметил он, — но приходится постоянно огибать их леса. Вот и болтаемся туда-сюда, как матрос в увольнении.
— Над их лесами пролетать нельзя? — удивился я.
— Лесные это сильно не любят, а нам с ними ссориться не с руки. На обратном пути у них же груз брать будем. А главное, техника там не очень хорошо себя ведёт, особенно точная механика. Гирокомпасы, к примеру, над их лесами постоянно ломаются.
Ну да, их леса ведь стягивают на себя Силу, так что неудивительно, что техника там отказывает.
— А у кого мы будем забирать груз?
— В этот раз у Осоки.
— В этот раз? — не понял я. — А что, вы разве не в одном месте забираете?
— В основном у Осоки, но каждый третий раз берём у Ивы. Они с Осокой не очень ладят, так что Ива со своими друзьями отправляют отдельно.
Да, помнится, Старая Ондатра пыталась натравить меня как раз на племя Ивы — впрочем, не особо настойчиво. Ну что же, обязательно воспользуюсь возможностью повидать Старую Ондатру. Не исключено, что она сможет что-то рассказать мне о Севере, а меня этот вопрос по-прежнему беспокоил. Как ни пытались меня убедить, что там нет ничего особенного, просто какие-то необычные животные, у меня по-прежнему оставалось стойкое ощущение, что дело обстоит не так просто. В конце концов я решил посмотреть лес вероятностей; рассматривать пришлось долго, и я едва не упал в обморок от перенапряжения, но всё же сумел обнаружить удивительную вещь — все ветви вокруг основной сильно дрожали. Мой неизвестный опекун усердно старался заменить ветку с моей поездкой на Север на любую другую, но все прочие ветви были так слабы, что у него — или у неё? — ничего не получилось. Это и понятно — в ветви с посылкой студентов на Север замешана Высшая и, скорее всего, не одна, и изменить подобную ветвь невероятно трудно, но тем удивительнее выглядели такие упорные попытки. Здесь мне уже стало окончательно ясно, что дело вовсе не в необычных животных, и мои предчувствия действительно имеют под собой какие-то основания.
Я вынырнул из своих размышлений и обнаружил, что капитан напряжённо смотрит на меня — то ли ожидая каких-то распоряжений, то ли ещё чего-то.
— Благодарю вас, капитан, — сказал я ему максимально дружелюбным тоном. — Я иду завтракать, вернусь в рубку ближе к посадке. Хочу посмотреть на Доломитный с воздуха.
Видеть новый посёлок мне ещё не доводилось. Окрестности Доломитовых врат сильно изменились с тех пор, как я был здесь последний раз. Рядом с вратами возник небольшой посёлок, где можно было ясно различить штаб с флагом у крыльца, казармы, и ещё одно двухэтажное здание, которое, скорее всего, было лавкой. Вокруг них теснилось десятка три изб с небольшими огородами — учитывая, что посторонние здесь категорические не приветствовались, там, по всей вероятности, жили офицеры и женатые ратники.
Сами врата тоже изменились — если раньше вся обстановка там ограничивалась большим камнем, на котором сидели и степенно цедили свою грибовуху часовые, то сейчас возле камня появилась сверкающая свежей краской караулка. Рядом возвышались пара больших штабелей рельс — карлы явно предпочли заказать их в Рифейске вместо того, чтобы катать самим. Хотя как бы они их катали? Глубоко сомневаюсь, что у них есть прокатный стан — если бы они решили делать рельсы сами, то им, наверное, пришлось бы их ковать и доводить напильниками.
Пока мы неторопливо заходили на посадку, из глубины врат выскочила бригада из четырёх карл, взгромоздила на плечи рельс и бодро побежала обратно внутрь. «Крепкие ребята», — с уважением отметил я. Рельс узкоколейки, конечно, гораздо легче обычного, но таскать его вчетвером всё равно работа не для слабаков.
Дирижабль резко вздрогнул, когда причальная скоба с лязгом ударила в демпфер. Я едва успел ухватиться за какую-то железку и с недовольством подумал, что опять замечтался и забыл, как жёстко причаливают курьеры.
— Мы на мачте, господин Кеннер, — объявил капитан.
Можно было и не объявлять — даже будь я без сознания, и то, наверное, не пропустил бы момент причаливания. Впрочем, вины капитана здесь никакой не было, так что я подавил очередной приступ раздражения и, вежливо его поблагодарив, двинулся к выходу. Трап уже был переброшен, а из трюма доносилась ругань матросов, с которой, собственно, обычно и начинаются любые погрузочно-разгрузочные работы.
У подъёмника внизу меня уже встречал командир гарнизона в ранге сотника.
— Господин Кеннер Арди? — козырнул он.
— Совершенно верно, — согласно кивнул я. — Здравствуйте, почтенный. Насколько я понимаю, вас известили о моём приезде?
— И приказали оказывать вам полное содействие, — подтвердил он.
— Мне по большому счёту никакого содействия не нужно, — пожал плечами я. — У меня в планах пообщаться со старейшинами карл, так что я направляюсь к ним. А когда выйду, то сразу же улечу.
— У карл в пещерах очень нездоровая атмосфера для людей, — счёл нужным предупредить меня сотник. — Людям далеко спускаться нельзя, там разве что Высшие могут находиться, да и то не уверен.
— Вот и я тоже могу, — улыбнулся на это я. — Не беспокойтесь, почтенный, я у них уже бывал.
Физиономия сотника выразила глубочайшее сомнение, но он явно решил, что если большая шишка из столицы вознамерилась самоубиться подобным извращённым образом, то было бы глупо пытаться этому препятствовать.
— Проводите меня до входа, почтенный, — распорядился я, — а заодно расскажите, какие у вас есть проблемы, и что вам нужно для их решения.
Он посмотрел на меня с ясно выраженным недоверием, и я опять почувствовал приступ раздражения.
— Да, вы совершенно верно подумали, что я вряд ли стану решать ваши проблемы, — сказал я хмуро. — Но через меня у вас есть возможность обратиться напрямую к князю, так что пользуйтесь этой возможностью, пока она у вас есть.
Сотник призадумался.
— Проблема у нас действительно имеется, — наконец нерешительно сказал он. — Хотелось бы всё-таки открыть лавку, а то любую мелочь приходится доставлять с оказией из Рифейска, а это долго и дорого.
— А что, лавка разве не работает? — удивился я.
— Здание возвели, а лавка так и не открылась. Сначала предполагалось, что торговать будут какие-нибудь посторонние лавочники, а потом пришло распоряжение о закрытии доступа в посёлок для посторонних, вот так и вышло.
— Да, нехорошо получилось, — согласился я. — Похоже, об этом просто забыли. Но эту проблему я могу решить и сам, князь для этого не нужен. Я отдам соответствующее распоряжение, лавка скоро откроется.
— Благодарю вас, господин Кеннер, — с облегчением сказал он. — Остальное мы вполне можем решить сами.
— А что именно вы имеете в виду? — полюбопытствовал я.
— Обычные текущие проблемы, — небрежно махнул он рукой. — Например, бандиты. Хотя и старателей от бандитов часто не отличить… в общем, места здесь дикие. Нас всего несколько дней назад из леса обстреляли.
— Причина известна? — перебил его я. — Просто так обычно ведь не стреляют — всегда есть шанс получить пулю в ответ, а этого никто не хочет.
— Появлялись здесь недавно какие-то непонятные люди, пытались пройти к вратам. Видимо, собирались провернуть какое-то мутное дело с карлами. Мы думаем, что это они и постреляли со злости, мы ведь никого к вратам не подпускаем.
— Вполне возможно, — согласился я.
— Парни, конечно, тоже постреляли в ответ, но без толку. Они ушли в тайгу, а там их преследовать бесполезно — можно легко на пулю нарваться, да и следопытов у нас нет.
— Можно для таких случаев придать вам разведывательный дирижабль, чтобы с высоты направлять преследование, — предложил я.
— Нам это не нужно, — покачал он головой. — У нас нет задачи истреблять бандитов, тем более здесь каждый второй старатель бандитизмом промышляет. Наша задача — охранять врата, а для этого достаточно вырубить лес на пару сотен саженей. У здешних обычные охотничьи винтовки, даже без оптики, для них двести саженей уже предел эффективной дальности. Разок причешем в ответ лес из крупнокалиберных пулемётов, и желание пострелять по нам пропадёт сразу и надолго. От крупняка за деревом не спрячешься.
За разговором мы пришли к Доломитовым вратам и остановились.
— Ну что же, почтенный, дальше меня провожать не нужно, — я повернулся к сотнику. — Если у вас возникнут проблемы, которые невозможно будет решить рапортом по команде, напишите мне доклад и передайте с первым же дирижаблем. Даже если я не стану помогать сам, то смогу обсудить это с вашим командованием. Меня они выслушают внимательно.
— Благодарю вас, господин Кеннер, — козырнул он, а я двинулся к вратам.
Караулку в вольных позах подпирали двое карл с изукрашенными резьбой карабинами. У меня давно уже зародилось сомнение насчёт того, стреляют ли эти карабины, или же это просто украшения, вроде аксельбантов.
— Ну и куда ты прёшься, наружник? — лениво осведомился один из стражей.
— А тебе-то не всё равно? — также лениво ответил я, приостановившись и внимательно его разглядывая. Если уж рифы так любят получать по морде, то я готов им это обеспечить — настроение для этого у меня было как раз подходящим.
Тот тоже внимательно пригляделся ко мне, но всё же решил не связываться, а мирно заметил:
— Ну, мы вроде как охраняем тут.
Я тоже не стал настаивать на драке и так же мирно объяснил:
— К старейшине Кальциту иду.
— А старейшина с тобой говорить станет? — удивился стражник.
— Это наружник Арди, — вмешался второй стражник. — Я его знаю, он уже прилетал.
Я пригляделся и тоже его узнал — он стоял здесь на страже, когда я прилетал к Кальциту подписывать бумаги.
— Так это ты и есть Арди? — переспросил первый. — Ну, с тобой Кальцит, наверное, будет говорить. А дойти-то до него сможешь? — в голосе у него ясно звучала ирония.
— Бывал у вас, дорогу знаю, — кивнул я. — Но вы передайте Кальциту, что я к нему иду. Пусть мальца какого-нибудь навстречу пошлёт проводить к нему.
Стражники переглянулись.
— Ладно, передадим, — озадаченно сказал первый, и оба провожали меня взглядами, когда я двинулся дальше.
Я прекрасно помнил эти коридоры и шёл по ним уверенно. Когда Норит вёл нас в своё поселение, я на всякий случай оставлял метки, и они до сих пор прекрасно сохранились. Хотя я почему-то чувствовал и чужие метки — гораздо слабее, но достаточно разборчиво. Долго не мог понять в чём дело — аурные метки индивидуальны, и кто-то другой их почувствовать просто не может, — а потом до меня дошло, что это метки Ленки. Видимо, с тех пор мы стали ещё ближе, и наши ауры стали настолько похожи, что мы начали ощущать метки друг друга.
Сейчас, когда я был один и мог не опасаться показать Милане Бобровской лишние знания, я шёл не торопясь, с интересом разглядывая резные панели. В основном там были показаны сцены из жизни карл — картины труда, какие-то непонятные ритуалы, изображения больших сборищ — то ли что-то вроде вече, то ли просто народные гулянья. Но встречались и изображения подземных тварей, из которых кое-каких мне доводилось видеть и своими глазами. Особенно впечатлила картина, где существо, немного похожее на гигантскую лягушку, пытается убежать от потока Чистильщиков — я даже содрогнулся от жутковатого воспоминания. С интересом отметил, что некоторые существа — как те же Пожиратели душ, — выглядели немного не так, как я их запомнил. Скорее всего, резчик сам этих зверей не видел, а знал их только по устному описанию. Что было вполне логично — некоторые карлы, без сомнения, спускались в глубины, но вряд ли многие.
Впереди послышался мощный топот, и я было напрягся, но это оказалась та четвёрка карл, что таскали рельсы. Они бежали, топая в ногу — я только раскрыл рот, чтобы их поприветствовать, как они пробежали мимо, обратив на меня внимания не больше, чем на ещё один сталагмит. Я покрутил головой и неторопливо двинулся дальше. Минут через пятнадцать впереди замелькали отблески света, и послышался стук молотков. Бригада из четырёх карл сосредоточенно выравнивала пол под укладку рельс, и я вежливо поздоровался:
— Здравствуйте, мастера!
— И ты не хворай, наружник, — отозвался один из них, не отвлекаясь от работы. — Проходи дальше, а то как бы случаем не зашибло.
Я отметил для себя, что карлы всё-таки склоняются к долговременному сотрудничеству. Железная дорога, даже узкоколейка — дело затратное, и вряд ли бы старейшины одобрили такие траты ради разовых поставок.
— А не проще ли было от Доломитовых врат начинать, мастера? — с любопытством спросил я, отойдя немного в сторону от летящих осколков. — Тогда не пришлось бы рельсы на плечах таскать, возили бы вагонеткой.
Карлы бросили работу, и всей бригадой недоброжелательно уставились на меня.
— Ты слишком умный, наружник? — хмуро спросил один из них. — Может, ты и наших старейшин умнее будешь? Или тебе просто зубы мешают?
— И запросто может оказаться, что умнее, — охотно согласился я. — А зубы мне не мешают, но я за свои слова всегда готов ответить любому, кто спросит.
Карлы переглянулись, потом оценивающе меня оглядели. Увиденное им не понравилось — я был на две головы выше и раза в полтора шире любого из них.
— Иди давай куда шёл, не мешай работать, — буркнул карла и отвернулся. Бригада вновь застучала молотками, потеряв ко мне всяческий интерес.
Дальше метки были не нужны — уже готовая узкоколейка ясно показывала направление к посёлку. А минут через десять мне навстречу торопливо вышел и сам Кальцит. Что ни говори, а Кальцит в самом деле выглядит на общем фоне довольно необычно — я сомневаюсь, что даже тому же Нориту пришло бы в голову проявить уважение и встретить партнёра лично.
— Здравствуйте, господин Кеннер, — Кальцит здорово запыхался от быстрой ходьбы. — Вы немного неожиданно — надеюсь, всё в порядке?
— Здравствуйте, Кальцит, — приветливо кивнул ему я. — Всё в порядке. Для меня это тоже немного внезапная поездка — просто не было возможности предупредить вас о приезде. Я гляжу, вы всё-таки решили строить узкоколейку?
— Вы бы только знали, чего это мне стоило, — вздохнул Кальцит. — Никто не хотел вкладываться, вообще нисколько не хотели вложить. В конце концов мне надоело убеждать, и я объявил, что Созидающие будут делать железную дорогу за свой счёт, а если кто-то захочет ей пользоваться, то будет платить нам за аренду. Какой вой при этом поднялся, это не передать.
— Как это знакомо, — усмехнулся я. — Все хотят пользоваться, никто не хочет платить. Я таких регулярно встречаю.
— В итоге мы стали делать её пополам с Формирующими, а остальным пообещали, что они смогут выкупить потом долю дороги.
— А Формирующие это…?
— Они делают сплавы, — пояснил Кальцит. — Не только сплавы, конечно, но именно они торгуют с Ренскими.
— То есть получается, что торговлю ведёте как раз только вы и они?
— Совершенно верно, — подтвердил он. — С наружниками только мы и они, остальные уже торгуют с нами.
— Мы были бы не прочь поторговать и с Ходящими, — заметил я. — Слёзы нам не нужны, мы их просто не умеем использовать, а вот сатураты мы бы с удовольствием у них покупали — и обычные, и прозрачные.
— Вряд ли у них найдутся лишние, — покачал головой Кальцит. — Во всяком случае, объёмов, достаточных для какой-никакой торговли, у них точно нет. У нас на верхних уровнях сатуратов почему-то не бывает, а ниже их слишком опасно собирать. Мы их вымениваем, и много нам не достаётся.
— Печально, печально, — огорчённо сказал я. — Но что поделать? Нет так нет. А что насчёт Слёз? У нас сейчас новый артефактор — нам просто чудом удалось заполучить Старшего, и я уверен, что он сможет создать что-то действительно необычное. Я рассчитываю продать следующую блестяшку как минимум за двести тысяч, и это пессимистическая оценка.
— Я работаю над этим, — вздохнул он. — Но это очень непросто, лишних Слёз действительно нет. Причём нам ни в коем случае нельзя демонстрировать интерес — Диорит та ещё сволочь, и если он почует, что может нас доить, он своего не упустит.
— Вы меня совсем не радуете, Кальцит, — вздохнул я. — Ну что же, давайте пока ограничимся менее эксклюзивными артефактами. Я планирую продавать два-три гарнитура в месяц, жду от вас поставок. Сразу скажу, что продавать больше нельзя — мы ориентируемся на самый верхний сегмент, где никакой массовости быть не может, — я достал из кармана блокнот. — Вот пожелания нашего артефактора по формам, размерам и материалам предметов — думаю, вы лучше меня разберётесь, как наилучшим образом согласовать вашу работу. А сейчас пошлите кого-нибудь принять товары — почтенный Степан Жовкин попросил меня заодно доставить вам ваши последние заказы.
— Сейчас распоряжусь, — обрадовался Кальцит.
— И дайте мне какого-нибудь провожатого — я хотел бы ещё встретиться со старейшинами Формирующих и Ходящих.
— Думаете всё-таки получить сатураты от Диорита? — скептически хмыкнул он. — По-моему, напрасная потеря времени, но дело ваше. Будет вам провожатый.
— А кстати, Кальцит, — вдруг вспомнил я, — почему вы начали прокладывать узкоколейку от посёлка, а не от входа? Могли бы возить рельсы на вагонетке, а так их на плечах таскают.
— Это штрафники, — улыбнулся Кальцит. — А когда штрафников нет, рельсы на тележке возят. У нас есть специальные тележки для грузов, мы ведь товары не на руках от входа носим. Вагонетки будут нужны для больших объёмов, а пока можно и без них обойтись.
Очередной раз жизнь продемонстрировала мне, что не стоит судить поспешно и считать других дураками. В самом ли деле я умнее старейшин — вопрос неясный, но они определённо не дураки.
Маланит, глава клана Формирующих, встретил меня довольно дружелюбно. То есть, он, конечно же, хмурился и напускал на себя неприступный вид, но меня это только забавляло, поскольку в эмоциях у него было исключительно дружелюбное любопытство.
— Рад познакомиться, почтенный Маланит, — поздоровался я. — Меня зовут Кеннер Арди.
— Да я знаю, кто вы такой, — махнул он рукой. — Мы, кстати, встречались. Вы приходили к нам с Душеедкой.
— Ну, это трудно назвать знакомством, та встреча протекала довольно напряжённо. Но да, я тоже вас запомнил.
— Так что же вы хотите от Формирующих? Насколько я помню, вы отказались с нами работать.
— Вы помните неправильно, — вежливо возразил я. — Это вы отказались. Точнее, вы слишком долго решали, а мы с Кальцитом не могли ждать, когда вы что-то надумаете. Но это неважно, мы ведь с вами всё равно работаем, только через Ренских.
— Хотите их подвинуть? — с любопытством спросил Маланит. — Вообще-то, мы не хотели бы ссориться с Ренскими.
Это, кстати, очень большое преимущество работы через посредничество Ренских, которое я не сразу понял. Карлы побаиваются Ренских — просто по той причине, что Ренские могут им создать массу проблем. А вот меня они не особо боятся — хотя я тоже могу создать им проблемы, карлы в это не очень верят.
— Я тоже не хотел бы с ними ссориться, тем более они наши близкие родственники. Нет, Ренские в качестве посредников нас вполне устраивают, но у меня есть вопросы к вам, которые совершенно необходимо прояснить.
— Слушаю вас, — подобрался он, явно почувствовав мою серьёзность.
— Кое-какие ваши сплавы нас заинтересовали, и мы готовы их использовать. Но чтобы вам было понятнее, что и почему я хочу с вами обсудить, позвольте мне сначала объяснить, как мы, производственники, работаем с новыми материалами. Итак, первый этап — это исследовательские работы, где мы определяем свойства материала и его возможные применения. Затем мы ищем, в каких изделиях можно эти материалы применить, и какие преимущества он обеспечит. Говоря грубее и проще — стоит ли вообще с этим связываться. Всё это стоит денег, но допустим, мы решили, что связываться стоит. Вот здесь уже начинаются серьёзные расходы: проектируется изделие, изготавливаются и испытываются опытные образцы. Параллельно с этим строятся новые цеха, закупается и устанавливается оборудование, набирается и обучается персонал. Всё это занимает год или больше, и за это время мы тратим огромное количество денег.
Маланит внимательно меня слушал, терпеливо ожидая, когда я подойду к главному.
— И вот мы всё сделали, и завод начинает выпуск наших новых продуктов, назовём их, скажем, бульбиками. Запущена реклама, журналы наперебой печатают щедро проплаченные рассказы о том, какой восхитительной штукой являются наши бульбики и как они немедленно сделают счастливыми любого, кто их купит. В супермаркетах под бульбики уже отведены целые стенды, возле которых красивые девушки рассказывают покупателям, почему без бульбика, а лучше двух, их жизнь будет серой и невзрачной.
— Дорого? — понимающе спросил Маланит.
— Не то слово, — покачал я головой. — А самое неприятное, что это лотерея. Можно и пролететь, так тоже часто бывает.
— Я понимаю, о чём вы говорите, — кивнул он. — Сам я специализируюсь на металловедении, но у нас был неплохой курс по промпроизводству. Я учился у вас в Новгороде, — пояснил он в ответ на мой удивлённый взгляд. — Промышленная алхимия у вас самая передовая, наш клан молодых только к вам учиться и посылает.
Рифы уже не первый раз меня удивляют. С первого взгляда воспринимаешь их, как тупых хамов, но при ближайшем рассмотрении всё выглядит гораздо сложнее.
— Это замечательно, — сказал я. — Значит, вам не нужно объяснять очевидные вещи. Так вот, представим такую ситуацию: в этот самый момент поставщик критичного для нас материала, на котором всё основано, вдруг заявляет, что он передумал нам его поставлять. Что-то у него не заладилось, или кто-то предложил ему больше, или он просто встал с левой ноги. Это не важно, важно то, что все эти гигантские суммы, которые мы уже потратили, в этот момент вылетают в трубу.
— Я уловил общую картину, — осторожно кивнул Маланит. — И что вы предлагаете?
— Эксклюзивный договор на поставку оговорённых объёмов как минимум на стандартный расчётный период, то есть тридцать шесть лет. Вы заключаете его с Ренскими, а они, соответственно, с нами. Это уже будет являться для нас некой гарантией, под которую мы готовы вкладывать средства в производство.
— А что взамен?
— Как что? — я удивлённо посмотрел на него. — Деньги. На которые вы можете приобретать что угодно.
— А если вы откажетесь поставлять это «что угодно»? Куда в таком случае нам девать ваши деньги?
— Честно говоря, я не понимаю, в чём здесь проблема, — озадаченно сказал я. — Мы же будем расплачиваться обычными деньгами княжества, а не какими-то купонами, которые можно отоварить только в нашей лавке. С этими деньгами вы сможете купить что угодно у кого угодно. Но я готов рассмотреть любые варианты, чтобы рассеять ваши сомнения.
— Договор с обязательством поставок на тот же срок? — предложил он.
— Никаких проблем, — пожал я плечами. — Собственно, «Сундук изобилия» и был создан с единственной целью поставлять вам любые товары, но если вы хотите дополнительно закрепить это договором, я не вижу к этому ни малейших препятствий.
— Клан Формирующих согласен на ваши условия, — торжественно заявил Маланит.
— Рад, что мы нашли общий язык, — искренне сказал я вставая. — В таком случае, ждите нашего человека с договорами от нас и Ренских, а я с вами на этом прощаюсь.
Маланит не поленился лично проводить меня до границы территории клана и расстался со мной настолько тепло, что я немедленно преисполнился подозрений. Мы ведь ему, в общем-то, даже не партнёры, а рифы вообще не склонны проявлять уважение к кому бы то ни было. Я тут же взялся тщательно припоминать все свои ощущения и наконец понял, что зудело у меня в подсознании в течение всего разговора. Похоже, что меня слегка обдурили — судя по эмоциям Маланита, он сам хотел заключить долгосрочный договор, но не знал, как заставить нас его подписать. Я тихонько засмеялся, вызвав удивлённый взгляд своего провожатого — это ведь просто замечательный результат переговоров, и пусть он считает, что выдавил из меня очень выгодный для себя договор.
Диорита я тоже прекрасно помнил — в тот раз именно он играл роль председателя собрания, и именно он был враждебнее всего к нам настроен. Встретил Диорит меня совершенно неприветливо.
— Я знаю, кто ты, — ответил он на моё приветствие, недовольно сморщившись. — И чего тебе надо? Будешь пытаться купить меня своей жратвой?
— А что ты мне можешь предложить за жратву? — я немедленно разозлился. — На кой ты мне нужен? От тебя хоть какой-то толк есть?
Диорит немедленно налился краской — от жалкого наружника такого откровенного разговора он явно не ждал.
— Не хочу ссориться с братьями, — сквозь зубы процедил он. — Они почему-то перед тобой стелются. А то начистил бы тебе морду.
— А ты попробуй, — ласково предложил я, и он немедленно попробовал.
От удара левой я уклонился, но не сказать, что легко — Диорит оказался очень быстрым. Я переместился чуть правее и резко ударил его в открывшийся живот. Он отступил на шаг, но это было единственным результатом, а вот мне показалось, что я ударил в стену — мышцы пресса у него оказались просто стальные. Похоже, карлы гораздо крепче, чем выглядят, а то что они на две головы ниже, так это преимущество скорее для них. Правда, должна бы сыграть разница в весе, но я в этом уже засомневался — с такими каменными мышцами и устойчивостью к ударам преимущество в весе вряд ли будет решающим.
От моего удара Диорит оправился моментально — если вообще его почувствовал. Он немедленно провёл серию ударов — пару я отвёл, а от остальных сумел уклониться. Ударить в ответ получилось только раз, но Диорит каким-то чудом сумел уклониться, и удар прошёл вскользь. Похоже, опыт драк у него побольше моего, да и по физическим показателям он если мне и уступает, то совсем ненамного.
Бесконечно уклоняться не получилось — рано или поздно я должен был пропустить удар, и это произошло. Мощный удар в грудь заставил меня отлететь на пару шагов. Дыхание у меня перехватило, и я отстранённо удивился, каким образом у него получаются такие сильные удары при такой разнице в весе. И тут же меня посетила мысль — а с чего я решил, что у нас с ним есть разница в весе? Да, он гораздо меньше меня, но из этого совсем не следует, что он легче. Он ведь, вообще-то, не совсем человек.
Диорит победно ухмыльнулся, уже окончательно уверившись в своём превосходстве, и стремительно рванулся ко мне, выбрасывая кулак, чтобы добить, как ему казалось, окончательно деморализованного противника. Он явно посчитал меня обычным слабым наружником, и это оказалось роковой ошибкой. Вместо того чтобы закрываться или уклоняться, я прыгнул ему навстречу, отворачивая голову от несущегося ко мне кулака. Полностью уклониться не удалось — его кулак хоть и вскользь, но довольно чувствительно меня задел, наверняка обеспечив роскошный фингал. Однако при этом мой кулак точно врезался ему в челюсть, глаза у Диорита закатились, и он мешком рухнул на спину.
«Я его, случаем, не убил?» — мелькнула тревожная мысль. Он летел ко мне, я летел ему навстречу, так что встречный удар вышел совсем не рядовым. Я похлопал его по щекам — результата сначала не было, но потом он всё-таки приоткрыл глаза, посмотрел на меня мутным взглядом и промычал что-то неразборчивое.
— Ты как? — с беспокойством спросил я.
— Норм… ально… — не очень внятно выговорил он. — Сейчас…
Диорит довольно быстро приходил в себя — похоже, карлы действительно очень крепкие ребята. Наконец, он окончательно очнулся и с трудом поднялся на ноги.
— Хороший у тебя удар, — немного шепеляво похвалил он, массируя себе челюсть. — Для наружника так вообще отличный. Но в целом дерёшься ты так себе.
— Ну так я же в основном с Силой работаю, — развёл я руками. — А чисто без Силы мне драться и не приходится.
— Так ты колдун, что ли? — удивился Диорит.
— А как бы я, по-твоему, здесь находился? Здешнюю концентрацию Силы не всякий Владеющий вынесет, а я, как видишь, себя прекрасно чувствую.
— Ну да, — он поскрёб в затылке. — А чего ты без колдунства дрался?
— Так ты ведь без колдунства дрался. Ну и я так же.
— Вот, значит, как, — озадаченно сказал он, посмотрев на меня с уважением. — А если бы ты всерьёз дрался?
— А если всерьёз, то я бы с тобой драться не стал, — ответил я ему. — А просто убил бы тебя — ты уж извини, говорю как есть.
Диорит хмыкнул и сменил тему.
— Так чего ты пришёл-то?
— Думал, может у тебя лишние сатураты есть. Я бы купил.
— А Слезу Пожирателя тебе не надо?
— Не надо, — покачал головой я.
— Что, в самом деле не надо? — не поверил он.
— В самом деле, — кивнул я. — Зачем она мне? Я же не знаю, что с ней делать. То есть я знаю, что ей можно платину легировать, но как именно это делается, я не знаю, а вы вряд ли расскажете.
— Не расскажем, — согласился он. — Так значит, тебе сатураты нужны?
— Да, сатураты нужны, — подтвердил я. — Лучше прозрачные, но и обычные сойдут.
— Ты и про прозрачные знаешь, — покрутил он головой. — Нет у меня лишних сатуратов. И не будет, пока вздох Геи не закончится. Слишком опасно спускаться, на вздохе много чего лезет.
— Что такое вздох Геи? — сразу насторожился я.
— Провалы расширяются, опасно внизу становится.
— Опаснее, чем обычно? — удивился я.
— Ты нижних тварей каких-нибудь видел? — снисходительно спросил Диорит.
— Не всех, конечно, но кое-каких видел, — начал вспоминать я. — Чистильщиков видел, их ещё Уборщиками часто зовут. Все цвета видел, вплоть до синего. Пожирателей видел, и слуг их, конечно. Сына Камня встречал. Видел ещё такую тварь, немного похожую на лягушку, но здоровую, вот такую примерно, — я показал рукой размер.
— Как выжил с лягушкой? — с интересом спросил Диорит. — Неужели сумел убить?
— Нет, — покачал я головой, — её на моих глазах слуги загнали к Пожирателям. Ну а те её пожрали. А, ещё вот пауков видел, которые во мху живут. Ну крыс, слизней, ящериц не считаем, конечно.
— Неплохо ты погулял внизу, — с уважением заметил Диорит. — Даже не буду спрашивать, как тебя туда занесло, а главное, как ты сумел оттуда вылезти. В общем, твари внизу двух видов — есть твари Геи, которые всегда внизу живут. Ты видел там, внизу, провалы?
— Видел, — подтвердил я. То, что я там видел, иначе, чем провалом, и не назовёшь.
— Провалы сделала Гея, и когда она вздыхает, провалы расширяются, и из них начинает лезть всякая дрянь. А потом твари провалов и твари Геи начинают друг друга жрать, и нормальному человеку лучше в это время сидеть наверху и ждать, когда провалы закроются, а твари друг друга дожрут. Понял?
— Понял, — вздохнул я.
— А раз понял, то иди себе с миром. Приходи через год — может, и поторгуем.
