Глава 16
Неожиданно — для меня неожиданно, — оказалось, что возле леса Старой Ондатры имелась неплохо оборудованная причальная площадка, и даже с причальной мачтой. Правда, электричество туда подведено не было, так что спускаться и подниматься проходилось по лестнице, а грузовой подъёмник работал на ручной лебёдке, но тем не менее это уже был полноценный причал. И зачем, спрашивается, я лазил по верёвочной лестнице в свои прошлые визиты? Нетрудно ведь было догадаться, что какой-то причал здесь должен быть — грузы они же не по верёвочной лестнице перетаскивают. Инерция мышления — раз мы с Драганой там останавливались, то и дальше там же надо.
Разумеется, вслух я ничего подобного говорить не стал, а вместо этого держал равнодушное выражение лица, будто и ожидал увидеть здесь причальную мачту. Пусть капитан думает, что я приказывал останавливаться на той опушке, потому что так было нужно. Все совершают глупости время от времени, но человек умный при этом делает вид, что для этого были веские причины.
— Нас уже ждут, — заметил капитан. — Наверное, волнуются — мы ведь должны были позавчера прилететь.
— С чего вы решили, что ждут? — полюбопытствовал я.
— Видите там за будкой штабель корзин? — показал он на слегка покосившееся строение, размером чуть больше деревенского туалета. — Это и есть наш груз. А ответственный за груз в будке сидит, появится чуть позже. Лесные нас никогда не встречают, у них вроде как считается неприличным суетиться ради каких-то внешников. Вот и делают вид, будто наше прибытие им совсем неинтересно.
— А эта будка, стало быть, аэровокзал? — уточнил я, рассматривая неказистое сооружение.
— Что-то вроде того, — ухмыльнулся капитан. — Сейчас матросы грузовой подъёмник опустят, и Кузнечик из зала ожидания вылезет.
— Хорошо, капитан, — решил я. — С грузом вы тут разберётесь и без меня, а я пошёл в лес. Не знаю точно, когда вернусь, но ночевать я там в любом случае не останусь.
Я осторожно спустился по узкой и поскрипывающей металлической лестнице. Матросы уже бодро крутили рукоятку лебёдки, а из будки, щурясь и лениво почёсываясь, наконец появился лесной. Он привалился к стене, равнодушно проводил меня взглядом и переключил внимание на матросов.
Несмотря на зиму, лес радостно зеленел. Неплохо здесь устроились лесные — наверняка у них и летом жары не бывает. Мы, конечно, терморегуляцию проходили ещё на втором курсе, и тоже прекрасно себя чувствуем без кондиционеров, но устроить микроклимат в целом лесу — это совсем другой масштаб. В нашем поместье свой климат совсем не помешал бы, но нашего источника на такое точно не хватит.
— Эй, росток! — позвал я, глядя на развесистый куст. — Ну-ка, быстро вылез!
Куст зашевелился, и оттуда вылез хмурый пацанёнок лет двенадцати.
— Как ты меня заметил? — недовольно спросил он.
— У тебя задница наружу торчала, — с удовольствием заявил я, почти не соврав. — Отведи-ка меня к Старой Ондатре. И зачем ты там сидел, кстати?
— У нас пацаны сюда бегают на внешников смотреть, — поделился он, направляясь со мной вглубь леса. Ну хоть этот пошёл, не выделываясь, а то и не знаю, что бы я стал делать — ну не бить же ребёнка?
— А чего на нас смотреть? — удивился я. — Всё то же самое — руки, ноги, голова. Что ещё вы можете в нас разглядеть?
Он заколебался, и у меня вдруг зародился интерес. Я послал ему чувство тепла и доверия, и простодушный ребёнок легко раскололся:
— Там на баллоне пацан есть, у него интересные штуки бывают.
— Тимоха, что ли? — с недоумением переспросил я, не сразу припомнив имя юнги, а потом мне в голову внезапно пришла догадка: — Он вам разные вещички возит на обмен, так?
— Ну, так, — осторожно подтвердил мальчонка. — Я у него хлопушку выменял.
Надо же, какой молодец, оказывается, наш юнга Тимоха! Даже не знаю, что с этим открытием делать — хотя он вроде бы ничего не нарушает. До тех пор, пока он не взялся распродавать корабельное имущество, небольшие гешефты проступком не являются. С другой стороны, мы имеем здесь совершенно секретное предприятие, и посторонние предприниматели в нашей схеме не совсем уместны. Надо будет подумать, как к этому относиться — а для начала надо, наверное, выяснить, что именно он выменивает и куда сбывает выменянное.
— Хорошая вещь, — похвалил я хлопушку. — Всегда пригодится. А что за неё отдал?
— Рогатку, — признался росток. — Сам её делал. Вон до той сосны может запросто добить.
О боги, я скоро уже, наверное, совсем с ума сойду со своими секретными делами и вечной бдительностью. Хорош бы я был, если бы распорядился начать расследование обмена рогатки на хлопушку. Вот так человек и приобретает неожиданно для себя репутацию шута.
— А ты Доброго Крота знаешь? — тема обмена резко перестала меня интересовать.
— Доброго все знают, — важно ответил мальчик. — Только он никакой не добрый. Щелбан может запросто отвесить.
— Совсем не заботится о налаживании отношений, — понимающе кивнул я. — Но может, это он только с тобой так, а с кем-то другим добрый? Ты его из той самой рогатки не приложил, случаем?
— Он бы за это вообще убил, — грустно сказал мальчик. — Ну, если бы поймал. Да нет, он ни с кем не добрый. Если только с Ласточкой, но мама папе говорила, что Доброму там ничего не светит.
До чего приятно общаться с детьми! Проявишь минимум внимания, поддержишь разговор, и он легко выложит тебе все местные расклады и секреты.
— А чего не светит-то? Добрый Крот нормальный парень вроде.
— Нормальные в лесу живут, а не бегают по округе бешеным оленем, — веско сказал пацан, явно цитируя подслушанные слова взрослых. — Ласточка маме говорила, что не хочет вечно сидеть и ждать его. И гадать, то ли он вернётся, то ли нет.
— Нормальные по лесам сидят, говоришь? Что-то в этом есть, надо будет об этом подумать, — признал я. — Ну ладно, а где сейчас Добрый Крот? В лесу сидит или бегает где-то бешеным оленем?
— Бегает, ага, то есть хромает. За Ласточкой, — малец ехидно захихикал — с Добрым Кротом у него явно были какие-то счёты. — Он позавчера вернулся. Злой и хромой. Добегался, значит.
— А что Старая Ондатра сказала?
— А что она скажет? — не по годам рассудительно ответил малец. — Она обещала ему девку выделить, так она и выделила, а дальше сам добивайся. Старая её в койку укладывать не будет.
— Да я не про девку, с этим всё понятно. Насчёт того, что вернулся хромым, что говорит?
— Так опять же ничего не говорит — с родичами-то всё равно надо встречаться. Если не Доброго, то кого-то другого придётся посылать, — здесь он внезапно вспомнил, что разговаривает с внешником, и заволновался. — Только это нельзя рассказывать, я тебе ничего не говорил, понял?
— Могила, — торжественно пообещал я, приложив руку к сердцу.
Интересно, а что это за родичи? С другими племенами Старая Ондатра прекрасно общается без помощи Доброго Крота, это я совершенно точно знаю. Неплохо было бы прояснить этот момент, но ребёнок явно больше ничего не скажет.
Тем временем мы вышли на знакомую полянку, на которой сейчас никого не было.
— Давай, росток, найди Старую и скажи ей, что я её здесь жду, — распорядился я, усаживаясь на пенёк, который оказался странно удобным. Я приподнялся, с недоумением посмотрел на сиденье и обнаружил, что на нём лежит подушечка, раскрашенная под годичные кольца и с мимолётного взгляда неотличимая от среза пня. Ай-яй-яй, а мне она никаких подушечек не подкладывала, даже когда я с Драганой к ней приходил. Всё-таки не уважает она меня.
Ждать пришлось довольно долго, причём очень скоро я почувствовал сзади трёх человек, наблюдающих за мной из густых кустов. Вполне возможно, что в их числе была и сама Старая Ондатра, но определить это я, к сожалению, не мог.
На наблюдателей я никакого внимания обращать не стал, сидя совершенно расслабленно и всячески демонстрируя, что чувствую себя вполне комфортно и готов сидеть так бесконечно. Наконец, появилась и Ондатра, по всей вероятности, поняв, что я никуда не уйду.
— Зачем ты здесь? — грубо спросила она.
— Я тоже рад тебя видеть, Ондатра, — благодушно сказал я. — И чего ты в кустах пряталась, как росток? Сразу бы подошла поздороваться. Присаживайся, посиди со мной.
— А я хочу с тобой сидеть? — сварливо осведомилась Старая.
— Женщины не любят внезапных гостей с утра, — я понимающе покивал. — Да я и сам по утрам не очень добрый, а женщины ещё и не накрашены. Так что можешь не извиняться — я всё понимаю. Садись давай.
— Такой молодой и такой наглый, — вздохнула она, усаживаясь на соседний стул-пенёк.
— А я тебе подарок привёз, — сказал я, доставая из сумки красивую картонную коробку. — Прямо из империи. Посмотри, чего можно добиться обычным самогонным аппаратом, когда за дело берутся профессионалы. Это из франкской провинции Пуату, они там гонят виноградную самогонку, а потом держат её в дубовых бочках несколько лет. Эту вот десять лет держали.
Собственно, этот напиток, насколько я понял, практически ничем не отличался от того коньяка, если, конечно, не считать названия — город Коньяк здесь не сумел пропихнуть себя в качестве торговой марки.
— А зачем самогонку столько лет в бочке держать? — спросила Старая, рассматривая красивую бутылку.
— Не ко мне вопрос, — пожал я плечами. — Вроде как ценители считают, что она от этого вкуснее становится. Но я не ценитель, так что ничего на этот счёт сказать не могу.
— Ладно, посмотрим потом, — бутылка как-то незаметно исчезла. — Так зачем ты к нам прилетел?
— Я на самом деле не к вам прилетел. Я к рифам летал, будем с ними большой договор подписывать на тридцать шесть лет, — Ондатра недоверчиво усмехнулась, демонстрируя сомнение, но я её ужимки проигнорировал. — А обратно капитану нужно было как раз у вас груз забрать, вот я и подумал — как с тобой не повидаться? А то узнаешь, что я здесь был и не зашёл, так ведь и обидишься, — в этом месте Старая уже просто захохотала.
— Вообще-то, хорошо, что ты у нас появился, — сказала она, перестав смеяться. — У нас проблема как раз по твоей части. Нам Сосна угрожает, обещает всех нас поубивать.
— Вот прямо угрожает? — лениво спросил я. Надо же — сначала всячески продемонстрировала, как она не рада меня видеть, и вдруг вспомнила, что без меня-то на самом деле никак, без меня-то их всех вот-вот убьют.
— Прямо угрожает, — серьёзно подтвердила она. — Требуют, чтобы мы им девку отдали, а если не отдадим, то убивать нас придут.
— Ужас какой, — искренне сказал я. — А что, они какую-то конкретную девку требуют, или им любая сойдёт?
— Конкретную, — лицо у неё омрачилось.
— Какие разборчивые, однако, — я с осуждением покачал головой. — Ну, зови сюда эту девку — спросим её, чем она Сосне так понравилась, что они за неё вас поубивать готовы. Или, может быть, она их сильно обидела, и они теперь хотят ей отмстить?
— Зачем её звать? — хмуро спросила Ондатра.
— Как зачем? — удивился я. — А как же иначе? Или ты думаешь, что ты мне вот сейчас лапши на уши навешаешь, и я их резать пойду? Сначала надо разобраться — не на пустом же месте они начали такими угрозами разбрасываться. Может, на самом деле это вас надо резать? Зови давай, разбираться будем.
— Не надо её звать, я тебе сама всё расскажу. Просто у нас небольшая накладка с договором вышла. Мы им кое-какие саженцы должны были передать, но у нас не получилось.
— Из-за небольшой накладки такие угрозы? — я удивлённо покрутил головой. — До чего же буйный народ в этой Сосне. Ну не получилось у вас с договором, так пусть не платят, вот и всё. Сами небольшую неустойку им заплатите, и дело с концом.
— Они нам вперёд заплатили, — неохотно призналась Ондатра. — Девку нам дали.
— Так отдайте её обратно.
— Не можем мы её отдать — она у нас уже пару нашла. Как её вернуть?
— А дай-ка, я попробую понятнее сформулировать. Вы заключили с Сосной договор, и они передали вам свободную девку с тем, чтобы вы им поставили саженцы. Но вы и саженцы не поставили, и девку отдавать не хотите. Я правильно ситуацию описал?
— Неправильно. Мы девку отдать хотим, только не можем.
— Отдайте другую. Они наверняка на другую тоже согласятся.
— Нет у нас лишних девок, — раздражённо отрезала она.
— Ласточку отдай, раз она такая привередливая, — предложил я.
— Откуда ты про Ласточку знаешь? — вскинулась Ондатра.
— Поговорил с народом, — туманно объяснил я. — Люди же всё видят, их не обманешь.
Старая Ондатра сверлила меня взглядом, но я держал непроницаемое лицо. Вряд ли она догадается, что мне всё это рассказал ребёнок, вот пусть и гадает, что за информаторы у меня есть в её племени.
— В общем, Ондатра, тебя неправильно Старой зовут. Ты на самом деле Хитрая Ондатра. Кинула соседей, а сейчас пытаешься меня припрячь, чтобы я с ними разобрался.
— Слишком грубо ты это описываешь, — поморщилась она.
— Зато правильно. Тебе напомнить суть нашего договора? Так вот, если они и в самом деле придут к вам драться, то я заступаться не буду, потому что у них есть на это причина. Ты взяла оплату, но договор не исполнила — улаживай с ними сама без меня. Я в твоих схемах участвовать не собираюсь.
— Улажу без тебя, — проворчала Ондатра, — раз уж с тебя никакого толку нет.
— Вот и договорились, — обрадовался я. — А теперь распорядись, чтобы меня проводили к моему старому другу Доброму Кроту.
— Зачем тебе Добрый? — она подозрительно посмотрела на меня.
— Давно его не видел, — объяснил я. — Посидим, пообщаемся, вспомним былые дни. Ты вообще почему такая неприветливая, Хитрая? Не хочешь никого мне в проводники давать — не надо, я сам пойду его поищу.
Ондатра сморщилась, будто проглотила лимон, но всё-таки позвала:
— Эй, кто там, покажись!
Из куста рядом высунулась девчонка лет восьми. Ондатра неуловимо улыбнулась и потрепала её по голове.
— Покажи вот ему, где Добрый Крот сидит, — ласково сказала она. — И сразу назад, а то знаю я тебя.
Та с серьёзным видом кивнула, вылезла из куста и протянула мне ладошку.
— Я, может быть, ещё вернусь, так что пока не прощаюсь, — доверительно сказал я Ондатре, беря девчонку за руку. — Ну веди, красавица.
Та заулыбалась, решительно потянула меня на почти незаметную тропинку и немедленно начала болтать:
— Тебя как зовут?
— Кеннер, — ответил я.
— Странное какое-то имя, — с сомнением сказала девчонка. — А что оно значит?
— Да ничего не значит. Просто имя такое.
— Имя всегда должно что-то значить, — уверенно заявила она. — Я вот Стрекоза. Ну, пока ещё Стрекоза. Я хочу Цинерарией быть, но, наверное, не назовут.
— Сложное имя, — дипломатично заметил я.
— Зато красивое, — вздохнула она. — И цветок красивый, мне нравится.
— Подрастёшь, станешь самой красивой, тогда обязательно назовут, — ободрил её я.
— Тогда ты меня потом так назови, хорошо? — попросила Стрекоза.
— И что, это сработает? — не понял просьбы я. — Вот я тебя этой Цинерарией назову, и у тебя такое имя будет?
— Если люди его примут, — строго сказала она. — Ты вот Старой Ондатре новое имя дал, и она теперь стала Хитрой Ондатрой. А меня Цинерарией сейчас назвать нельзя, племя не примет, — она надрывно вздохнула. — Буду пока Стрекозой.
Что-то есть в такой системе — сразу понятно, что человек из себя представляет. Вот взять мою спутницу — маленькая, шустрая, и непрерывно жужжит — кто ещё, как не стрекоза? Хотя совершенно неясно, какой ей надо стать, чтобы её назвали Цинерарией — может, лесным это и понятно, а у меня воображение отказывает. А кстати, они ведь и мне наверняка какую-нибудь кличку прилепят — надеюсь, придумают всё-таки что-нибудь получше, чем Вкусный Чужак.
— Хорошо, если к тому времени окажусь у вас в лесу, то обязательно назову тебя, как ты скажешь, — пообещал я. — А ты пока вырастай красивой.
Она счастливо захихикала и поскакала вприпрыжку, потянув меня за собой.
Хижина Доброго Крота оказалась совсем незаметной — я бы наверняка прошёл от неё в двух шагах, даже не догадавшись, что это жилище. Вход в неё выглядел просто складкой в стволе, которая резко изгибалась и переходила в дверной проём. Двери, впрочем, не было — хотя дверь, возможно, и не нужна в таком климате.
Похоже, это и был тот самый древесный дом в стволе огромного дерева. Я сделал несколько шагов назад и с сомнением оглядел дерево — большое, конечно, но было совершенно непонятно, как туда могла поместиться жилая комната. Даже если комната была единственной и маленькой, ствол не выглядел для этого достаточно толстым. Что-то здесь было не так — может, какие-то фокусы с пространством? Я огляделся вокруг — деревьев вокруг хватало, и наверняка многие из них были тоже жилыми.
Я вернулся в дерево — после поворота открылась не комната, а лестница вниз со ступеньками разного размера. Загадка, наконец, разъяснилась — помещения, оказывается были в корнях. После лестницы открылся недлинный коридор, который в конце резко изгибался, но перед поворотом виднелась ещё одна лестница наверх. По бокам коридора были несколько проёмов, завешанных чем-то вроде циновок. Похоже, Добрый Крот жил в общежитии.
— Эй, Крот! — позвал я, и через несколько секунд циновка в ближайшем проёме зашевелилась, и оттуда действительно выглянул Добрый Крот.
— А, это ты, — несколько растерянно сказал он вместо приветствия. — Ты ко мне, что ли?
— К тебе, конечно, к кому же ещё? — радостно ответил я. — Выходи, поболтаем. Ну, или в гости зови.
— Сейчас выйду, — буркнул он и исчез.
Не хочет звать в гости старого друга, обидно. Я вышел наружу, повертел головой, выискивая подходящий пенёк, и он сразу же нашёлся, точнее, три пенька рядом. Меня уже не удивило, что они выглядели, как новенькая мебель в магазине, и вообще были, похоже, покрыты лаком.
Минут через пять Добрый Крот вылез из дерева. И в самом деле, он заметно прихрамывал.
— Привет, Крот, — поздоровался я, решив начать общение сначала, и с приветствия, как положено.
— Я Добрый Крот, — возразил он, тяжело приземляясь на соседний пенёк.
— А ты точно добрый? — я скептически приподнял бровь. — А то мне тут рассказывали…
Он усмехнулся, но уверять меня в своей доброте не стал.
— Просто ещё другие кроты есть, — пояснил он.
— Здесь-то их нету, — возразил я. — Ну ладно, что мы о какой-то ерунде. Где тебя так угораздило-то? К родичам ходил?
— Имя — это не ерунда, — возразил он скорее по инерции. — Ну да, к ним. Старая посылала.
— Она теперь Хитрая Ондатра, — сообщил ему новость я.
— Хитрая? — он немного подумал. — А что, подходит. Скажу народу.
— К родичам сейчас, похоже, сложно пройти, — сочувственно заметил я.
— Да, много чего повылазило, — поморщился он.
— Вздох Геи, — понимающе покивал я.
— Так рифы говорят, мы по-другому называем. Вообще-то, это ещё не началось — пока так, первые признаки. Когда Слияние начнётся, там вообще будет не пройти. Я до самой осени туда точно не пойду, пусть Хитрая сама ходит, если ей надо.
— Правильно, — одобрил я. — А то посылать много ума не надо, а вот попробуй сама сходить.
Крот согласно кивнул — это мысль явно вызвала у него полную поддержку. Просто поразительно, как много могут рассказать люди, если ты не спрашиваешь, а разговариваешь с ними со знанием дела. Или хотя бы имитируешь это знание. Люди очень не любят рассказывать секреты, зато всегда рады поговорить о своих проблемах с понимающим товарищем, который готов их выслушать и поддержать.
— А меня вот летом туда посылают, — печально заметил я.
— Тебя-то кто может послать? — поразился Крот.
— Много кто, — хмыкнул я. — Ты свободен, если обитаешь один в лесу и даром никому не нужен. А если живёшь в обществе, то всегда много кому и много чего должен. У нас и князь не свободен, да и у вас на Хитрой тоже наверняка куча обязательств висит.
— Так-то да, — глубокомысленно согласился Крот, для пущей глубокомысленности почесав затылок. — Но летом там может быть трудно.
— Мне там про зверей рассказывали, которые парой живут… — намекнул я.
— А, эти, — сразу понял Крот. — Эти для человека не опасны.
— Даже так? — удивился я. — Не опасны?
— Да от них просто отгораживаешься, и всё, — объяснил Крот. — Ты не умеешь, что ли?
— Умею, просто с ними не пробовал.
— Вот больше ничего и не надо. Там только маленький и опасен, если не отгородишься. А он медленный и тупой. Он на тебя просто бежит, ничего не соображая — если копьё на него наставишь, так он может даже сам на него насадиться.
Ещё один интересный момент. Мы отгораживаться от такой атаки научились у Тамилы и, скорее всего, смогли научиться лишь благодаря тому, что побывали в Нижнем мире. А Добрый Крот это просто так умеет и, судя по его словам, удивляется, как можно этого не уметь. Получается, что все лесные так могут?
— Погоди, а тебе-то зачем наши родичи? — возник вдруг вопрос у Крота.
— Они мне не нужны, — решительно отказался я. — Нас совсем за другим посылают. Не знаю точно, нам пока не говорили, но похоже, что старшим разные звери и травки нужны.
— Ну, звери там не особо опасны, — кивнул Крот. — Если не один ходишь, как вот я. И травки разные летом тоже будут.
— А что же ты один ходишь?
— А кто ещё пойдёт? — грустно сказал он. — Все отмазываются как могут. А я вроде как опытный, и один могу.
— Это да, — посочувствовал я ему. — Кто тянет, на того и взваливают.
— Вот-вот, — с признательностью посмотрел на меня Крот.
— А что там за опасности, если звери совсем неопасны?
— Ну почему совсем? И звери могут быть опасны, и деревья, и другие могут повстречаться. Просто слишком много там всего будет на Слиянии. Да и провалиться можно.
— Провалиться?
— Запросто можно, — авторитетно подтвердил Крот. — Ладно, хорошо с тобой поболтать, но мне уже идти пора. У тебя какое-то дело ко мне было?
— Да никакого дела, — легко отмахнулся я. — Просто повидаться хотел, раз уж у вас в гостях оказался.
