Глава 11

— Вызывали, командир? — заглянула в дверь Лада.

— Попросил зайти, — поправил её Лазович, вставая навстречу. — Прошу вас, госпожа Лада, садитесь, пожалуйста. И давайте условимся — я вам больше не командир, так что обращайтесь ко мне «почтенный Станислав» или просто «почтенный».

— Девочки ко мне обращаются как обычно, — хмуро заметила Лада, усаживаясь на предупредительно отодвинутый стул.

— Как вы разговариваете с другими Владеющими, тем более со своими подругами, с которыми вы вместе учились — это ваше личное дело, — ответил ей Лазович, усаживаясь напротив неё. — А я обязан обращаться к вам согласно вашему положению. Тем более что насчёт этого я получил совершенно недвусмысленный приказ господина.

Лада промолчала, но её досада ощущалась буквально физически. Чувствовалось, что скачок в общественном положении оказался для неё не во всех смыслах приятным.

— Вы позволите дать вам совет, госпожа Лада? — спросил Лазович, внимательно на неё глядя. — Я бы даже рискнул назвать его дружеским, если вы простите мне такую вольность.

— Слушаю вас, почтенный Станислав, — настороженно ответила та.

— Не позволяйте вашим бывшим сослуживцам разговаривать с вами как раньше. Или, во всяком случае, внимательно взвесьте, кому можно это позволить. Неуважительное обращение к вам будет неизбежно отражаться на авторитете вашего мужа и вашего семейства. Берите пример с госпожи Лены — она свободно общается со всеми вплоть до последнего рекрута, но никому и в голову не придёт с ней фамильярничать. Ещё раз прошу простить меня, если мой совет неуместен.

— Благодарю вас, почтенный, — с печалью отозвалась Лада. — Ваш совет вполне уместен, просто это как-то… — она покрутила рукой, не в силах подобрать нужные слова, и в конце концов просто ещё раз вздохнула.

— Я понимаю, — мягко сказал Станислав, посмотрев на неё с сочувствием.

«Что-то я совсем расклеилась», — слегка раздражённо подумала Лада. Романтичные дурочки, мечтающие выйти замуж за принца, совершенно упускают из виду момент, что у принцесс жизнь тоже не безоблачная — особенно у тех, кто прыгнул в принцессы из крестьянок. Лада в последние дни чувствовала этот момент на себе в полной мере. А ведь им с Клаусом ещё предстоял большой приём и представление обществу. Впрочем, она ни о чём не жалела и точно знала, что как бы ни повернулись дела в будущем, она не пожалеет и потом. Однако следовало всё-таки собраться — раз уж проскочила в аристократки, то надо бы, как минимум, и вести себя подобающе.

— Я признательна вам за совет и за понимание, — твёрдо сказала Лада. — Однако давайте всё же поговорим о деле, ради которого вы меня пригласили.

Лазович уловил смену настроения и одобрительно кивнул.

— Я получил приказ господина, — сказал он деловым тоном, — о том, что вы выходите из моего подчинения. Он также сообщил мне, что вы будете создавать отдельное подразделение с задачами глубинной разведки и диверсий.

— Но предполагается, что моё подразделение всё же будет подчиняться вам?

— Ни в коем случае, — покачал головой Станислав. — Я ещё мог бы командовать обычной дворянкой, но аристократкой, да ещё и женой главы семейства… нет, это совершенно невозможно. Подчиняться вы будете непосредственно господину, а со мной вы будете просто сотрудничать. Я не смогу вам приказывать, я смогу только просить вас сделать то-то и то-то.

Лада понимающе покивала. Он, конечно, сможет только просить, но стоит отказать ему раз-другой, и встанет вопрос — а зачем же она в таком случае нужна, такая самостоятельная и независимая? Так что определённая подчинённость всё-таки будет иметь место, а Лада будет считаться независимой исключительно ради соблюдения приличий.

— А как именно я должна создавать новое подразделение? — спросила Лада, уже чувствуя, что ей вряд ли удастся получить ответ. — Что конкретно мне нужно делать?

— Насчёт этого ничего не могу вам сказать, — пожал плечами Станислав. — Просто по той причине, что плохо разбираюсь в этом вопросе. В вольных отрядах я с этим вообще не сталкивался, да и в нашей дружине мы до сих пор как-то обходились без диверсий.

— Да? — скептически спросила Лада. — А вот в газетах писали…

— Дружина ничем подобным не занималась и не занимается, — твёрдо сказал Лазович. — И это всё, что я могу вам сказать по этому поводу.

«Значит, занимается кто-то другой, — без труда догадалась Лада. — А он знает кто именно, но не имеет права говорить».

— Я понимаю, что вы с этим не сталкивались, почтенный Станислав, но, возможно, вы сможете дать мне совет с чего начать?

— Если только в общем… — задумался он. — Для начала составьте список задач, которые должно решать ваше подразделение. А там уже станет понятнее, какой потребуется штат, и какое техническое обеспечение для него запрашивать. А ещё вы можете посоветоваться с госпожой — насколько я помню, она училась по этой специальности.

— Вот как раз с ней мне и не хотелось бы советоваться, — вздохнула Лада. — Это будет выглядеть признанием беспомощности.

— Согласен с вами, вариант не очень хорош, — согласился Станислав. — Тогда вы можете поговорить с моим отцом, Даниславом Лазовичем. Он готовит для нас ратников, и как раз в его школе госпожа и училась.

— Благодарю вас, почтенный, — кивнула ему Лада вставая. — Я оценила вашу помощь.

— Вы всегда можете на неё рассчитывать, госпожа Лада, — ответил Станислав, вставая следом.

Лада вышла от Лазовича в глубокой задумчивости. Она шла по коридору, не особо замечая окружающее, пока не наткнулась на вставшую у неё на пути Марину Земец.

— Привет, — сказала та, широко улыбаясь. — Я с тобой уже третий раз здороваюсь.

— Здравствуй, Марина, — смутилась Лада. — Извини, я что-то задумалась.

— Нельзя так задумываться, надо всегда контролировать окружение, — наставительно сказала Марина. — Уже успела забыть, чему тебя наш Менски учил?

— Ну здесь-то безопасное место, — ещё больше смутилась Лада, остро ощущая убогость оправдания.

— Да шучу я, не бери в голову, — сжалилась над ней Марина. — Тем более, все эти навыки тебе больше ни к чему.

— Ой, не говори глупостей, — поморщилась та. — Мне все эти навыки сейчас даже больше нужны.

Хотя многие считали Ладу Дорохову всего лишь ещё одной пустоголовой хулиганкой, на самом деле это было совсем не так. Точнее говоря, не совсем так. То есть хулиганкой она, безусловно, была, во всяком случае, до встречи с Клаусом фон Абенсберг, но вот с умом у неё было всё в порядке. Она весьма здраво оценивала своё положение, которое было, откровенно говоря, не таким уж и прочным, и прекрасно понимала, что сейчас она всего лишь получила аванс, и ей ещё предстоит доказать и мужу, и окружающим, что она этого аванса достойна. Лада не пропустила мимо ушей сказанные мимоходом слова Кеннера: «твоему будущему мужу Старшая Владеющая в качестве жены будет гораздо интереснее Младшей».

— Даже больше? — удивилась Марина. — Хотя я, кажется, понимаю, о чём ты. Слушай, — вдруг вспомнила она, — а это нормально, что я так с тобой разговариваю? Как к тебе сейчас обращаться нужно?

— Когда мы с тобой вдвоём, то так же, как и раньше. А при посторонних — как положено. Извини, но иначе никак.

— Да я понимаю, — кивнула та. — Мы с Леной подруги, но для посторонних она мне тоже «госпожа Лена» и никакая не подружка. А как тебя наши девчонки встретили?

— Даже говорить об этом неохота, — болезненно сморщилась Лада. — Сами улыбаются, а внутри такое творится, что словами не описать. Ты же знаешь, что я эмпатка? Они тоже знают, и стараются реальные чувства как-то прятать, но всё равно из них такое лезет… А я вот, кстати, только сейчас осознала, что из тебя ничего такого почему-то не лезет… что, совсем не завидуешь?

— Я уже Лене назавидовалась, — хмыкнула Марина. — По сравнению с ней ты выглядишь бледновато, уж извини, подруга. Слушай, ну всё же любопытства ради — как ты ухитрилась своего зацепить?

— Да сама не заметила, как, — честно ответила Лада, совершенно не обидевшись на «выглядишь бледновато». — У меня и мысли не было его цеплять. Вот сама прикинь — он имперский граф, личный друг герцога Баварского, я вчерашняя крестьянка, какие у меня могут быть шансы? Я ни на что и не рассчитывала. Всё началось лёгким романом, я была уверена, что этим и закончится, ну и сама не заметила, как влюбилась. А потом он внезапно взял и сделал мне предложение. Я своим ушам не поверила. Выглядела при этом, наверное, полной дурой, — смешливо фыркнула она. — В общем, само собой получилось.

— Наверное, такие вещи только сами собой и могут получиться, — печально сказала Марина. — Не боишься, что к твоему Клаусу ещё кто-то пролезет?

— Я ему жена, а не хозяйка, — пожала плечами Лада. — Что я могу сделать? Мне придётся смириться.

— Вот прямо так ничего и не сделаешь? — не поверила Марина.

— А что я могу? Если такая сумеет пройти мимо меня и выжить, и при этом от неё останется ещё достаточно, чтобы понравиться моему мужу, то значит, судьба. Придётся смириться.

Марина оценивающе посмотрела на Ладу. Выжить, положим, кое-кто и сможет — да на самом деле любая выживет, это ведь всё-таки не повод для боя насмерть, — но вот сохранить при этом себя в товарной кондиции вряд ли кому-то удастся. Разве что на Клауса позарится кто-нибудь из Высших, но им как-то не пристало лезть к чужим мужьям.

— Так ты из своей сотни, получается, уходишь? — перевела она разговор на службу.

— Создаю своё независимое подразделение, — небрежно ответила Лада. — Разведка, диверсии, будет весело. Пойдёшь ко мне?

— Нет, извини, — покачала головой Марина. — Меня госпожа не отпустит. Да я и сама не хочу уходить, мне и так веселья хватает.

Лада нахмурилась, пытаясь поймать ускользающую мысль, и вдруг в самом деле её поймала. Оговорка Станислава, весёлая служба Марины и военная специальность Лены вдруг разом сложились в ясную картину.

— С чем веселья хватает — с канализацией? — с изрядной долей ехидства спросила она.

— Знаешь, если бы ты не стала тем, кто ты есть, то у тебя сейчас возникли бы большие проблемы, — серьёзно сказала Марина. — Но в твоём положении следует самой думать о том, что ты говоришь. И о том, что не все бредовые мысли, что приходят в голову, стоит высказывать вслух. Ты теперь наверху, и слишком многие примут твои слова за правду, а не за досужую болтовню.

— Марин, забудь мои слова, пожалуйста, — попросила Лада, мысленно себя обругав. — Действительно, ляпнула какую-то чушь не подумав.

— Ну как, освоили защиту от нервной стимуляции? — добродушно осведомился Генрих, входя в тренировочный зал. — Вижу, что вам не терпится похвастаться.

Никакого нетерпения у нас, разумеется, даже близко не прослеживалось, но Менски всегда добивался того, что он хотел видеть — во всяком случае, когда дело касалось студентов. Студенты обязаны проявлять энтузиазм в учёбе, а для тех, кто пытается учиться без энтузиазма, учебный процесс становится максимально интенсивным. Эту нехитрую схему Генриха мы изучили в деталях ещё на первом курсе, так что наши кислые физиономии послушно изобразили нетерпение.

— Похоже, что действительно готовы, молодцы, — одобрительно улыбнулся Генрих. — Однако потерпеть с демонстрацией вам всё-таки придётся. Но не расстраивайтесь, мы просто ненадолго это отложим. Сейчас мы займёмся новой интересной темой, а ближе к концу занятия вы все обязательно продемонстрируете, как умеете защищаться от нервной стимуляции. Так вот, о новой теме — она удивительна тем, что у вас есть возможность освоить её совершенно без боли. Скажу вам честно: я нахожу это неправильным и даже имел в деканате разговор по этому поводу, но мои аргументы не были услышаны. Впрочем, освоить эту тему сразу очень мало у кого получается, ну а для тех, кто не освоит сразу, дальше всё будет, как обычно.

— Итак, наша новая тема: напряжение и сопротивление материалов, — продолжал Менски. — Инженеры тоже изучают сопротивление материалов — собственно, для них это важнейшая тема, которая лежит в основе проектирования любых механизмов и конструкций. Однако мы не инженеры, наша задача не строить, а как раз наоборот, и поэтому мы будем рассматривать этот вопрос совсем с другой стороны, а именно: как сломать что-то с наименьшими усилиями?

— Инженеры, бывает, и ломают, — заметил я.

— Верно замечено, Арди, — согласился Генрих. — Снос зданий, взрывотехника, и прочие подобные занятия довольно похожи на наши задачи, но есть очень важное отличие. Инженер может без спешки выполнить свои расчёты и оценить как необходимые усилия, так и точки приложения для этих усилий. А нередко у него даже есть возможность сначала выполнить серию экспериментов и оценить результат. Боевику подобная роскошь недоступна. Если вы хотите уронить кусок стены на голову противника, вам придётся делать это сразу. У вас не будет возможности сначала обследовать эту стену. У вас не будет даже второй попытки — ваш противник уже по первой неудачной попытке поймёт, что вы задумали.

Или другой пример: вам нужно пройти по полу, некоторые плиты которого являются ловушками. Вы должны сразу почувствовать, какие плиты являются прочными, а какие разрушатся под вами и отправят вас в полёт, например, на колья или куда-нибудь ещё. Кстати, похожий пол и будет вторым этапом изучения этой темы, и те, кто не преуспел в её изучении на первом, безболезненном этапе, сразу поймут, что стараться надо было лучше.

Генрих помолчал, что-то обдумывая, а потом всё-таки решился:

— Расскажу вам одну небольшую историю из своей жизни, чтобы вы получше поняли и прониклись. Только не для пересказа, пожалуйста — ничего там такого нет, но я не очень люблю об этом эпизоде вспоминать. В общем, когда-то давно мне, недавнему выпускнику, случилось схватиться со Старшим. У меня, разумеется, и мысли не было с ним сражаться — я чисто случайно на него наткнулся и попытался сбежать, но он мне не позволил. Я был уже уверен, что мне конец, он меня практически додавил, и вдруг я заметил, что Старший стоит на люке ливнёвки. Люк был большей частью присыпан песком, и он в горячке боя не заметил, как на него встал. Я просто выбил люк у него из-под ног, и Старший рухнул вниз. И сразу же утонул. После дождя там стояло довольно много воды, а он, по всей видимости, ударился головой, когда падал, и потерял сознание. Арди, мораль истории?

— Нужно всегда полностью контролировать окружение, — ответил я не задумываясь.

— Правильно. А ещё?

— Нельзя расслабляться даже со слабым противником.

— Правильно. Ещё?

— А ещё нужно избегать сражений в одиночку.

— Очень хорошо, Арди, — с удовлетворением сказал Менски. — Ещё?

Я задумался.

— Больше ничего в голову не приходит, — наконец признался я.

— А ещё надо хорошо учиться и понимать, что именно боевая практика является тем, что когда-нибудь поможет вам выжить, — наставительно сказал Генрих. — Приучить себя всегда контролировать окружение непросто, но я был отличником и относился к боевой практике очень серьёзно, а вот мой противник, очевидно, не очень. И в результате я выжил, а он умер, хотя должно было быть наоборот. Но довольно болтовни — у нас, в конце концов, боевая практика, а не теория. Видите этот щит?

Мы заметили его ещё до занятия и некоторое время безуспешно гадали о его предназначении. Большой лакированный лист из толстой фанеры был установлен вертикально; в него в беспорядке были вставлены крупные болты, с обратной стороны зафиксированные затянутыми гайками. Возле каждой головки болта был написан номер. Болты были длинными и высовывались довольно далеко с другой стороны щита. Для какой цели могла бы служить такая конструкция, ни у кого из нас не возникло ни малейших предположений.

— Это очень полезное устройство, не смотрите, что такое простое, — сказал Генрих, усмехнувшись при виде наших непонимающих лиц. — Посмотрите на этот щит с обратной стороны.

Он подобрал лежащую рядом длинную стальную пластину и с некоторым усилием закрепил её на щите так, что она удерживалась в изогнутом положении выступающими концами болтов.

— Как видите, эта пластина — просто плоская пружина, которая удерживается в изогнутом состоянии болтами номер пять, двенадцать, двадцать пять и двадцать семь. Эти четыре болта испытывают сильное давление на изгиб, тогда как все прочие болты находятся в покое. А сейчас я установлю пружину иначе, и вы, не видя её, должны почувствовать, какие болты находятся в напряжённом состоянии и записать их номера. Пять минут вам на это, затем повторяем с другой конфигурацией. А ещё с этого дня вы будете приходить на мои занятия на пять минут раньше, и эти пять минут до занятия вы будете заниматься с этим щитом. На нём каждый раз будет установлена новая комбинация.

— Так разве нельзя будет подсмотреть? — удивился Иван.

— Если ты идиот, то можешь и подсмотреть, Сельков, — ласково сказал Генрих. — А можешь просто в этом не участвовать. Я ведь даже проверять вас не буду — это вам нужно, а не мне. Непонятно, правда, как ты при этом будешь сдавать этот щит на экзамене, но это, опять же, твоя проблема.

— Я просто так спросил, — хмуро сказал Иван, и Генрих молча кивнул в ответ.

— Начинаем, — скомандовал он. — Пять минут пытаетесь почувствовать напряжение болтов и записываете номера. Затем я объявляю правильные номера, и вы обводите кружком угаданные. Затем повторяем.

Задача оказалась совсем не простой. С первого раза ни у кого не получилось ничего угадать, да и со второго раза тоже. Уже в самом конце занятия мне показалось, что я начал что-то чувствовать, и действительно угадал два болта из пяти, но на самом ли деле я что-то ощутил, или же это была просто удачная догадка? Впрочем, мой результат оказался лучшим, остальные не могли похвастаться и этим.

— Достаточно на сегодня, — наконец, скомандовал Менски. — Давайте теперь вернёмся к теме нервной стимуляции. Вы разобрались с защитой?

— Разобрались, наставник, — ответил за всех я.

— Вот как? — удивился Генрих. — Неужели в самом деле разобрались? А давайте проверим!

Поле Силы практически незаметно вздрогнуло, и Дара негромко охнула.

— Что ты почувствовала, Селькова? — внимательно посмотрел на неё Генрих.

— Лёгкий укол, — ответила она. — Больно было, но несильно.

— И в самом деле разобрались, — неверяще сказал он. — Знаете, на моей памяти вы первая группа, которая сумела сделать это самостоятельно. Я ведь правильно догадался, что это семья Арди разобралась и помогла Сельковым? Поразительный результат, Арди, честно.

— Нам мама помогла, — Ленка очень болезненно относилась к незаслуженным похвалам.

— Это объясняет, — понимающе кивнул Генрих. — Но тем не менее результат всё равно впечатляющий. К тому же я сомневаюсь, что сиятельная сильно с вами нянчилась — скорее всего, она просто объяснила и показала, а дальше сами. Ну что же, я вижу, что объяснять вам что-то уже нет никакой необходимости. Дальше просто привыкайте держать такой щит постоянно — я буду регулярно это проверять в самые неожиданные моменты. Но чем же нам с вами заняться сейчас? Вы мне весь план занятия порушили.

— Мы можем, например, обсудить один интересный вопрос, наставник, — предложил я. — Когда вы рассказывали нам о нервной стимуляции, вы приводили в пример северных зверей, которые ею пользуются, и от которых мы должны защищаться.

— И что из этого? — вопросительно посмотрел на меня Менски.

— И то, что против этих зверей наша защита не работает, — просто объяснил я. — Как и ваша, кстати.

— Откуда взялись такие сведения?

— От одного человека, который знаком с темой.

— Чепуха! — отверг моё заявление Менски. — Этого не может быть.

— Не только может, но так оно и есть, — вмешалась в наш разговор Ленка. — Мила мне даже показала, как это работает.

— Мила? — не понял я.

— Ну, Тамила.

— Она для тебя уже стала Милой? — поразился я.

— Да она нормальная, Кени, — легко отмахнулась Ленка. — Вы с ней просто плохо стыкуетесь. Она простая девчонка, а ты весь такой серьёзный.

— Этой девчонке как минимум полторы тысячи лет, Лен. Это уже, мягко говоря, не молодость.

— Ой, не занудничай, Кени.

— И насчёт простоты — ты знаешь, что она университет окончила?

— И что из того? Любой дурак может окончить университет, если упорства хватает.

— То есть у неё упорства хватило? — уточнил я.

Ленка просто презрительно отвернулась, не найдя подходящего ответа. Вмешался Менски, до этого с большим интересом слушавший наш диалог:

— Для меня очень познавательно было услышать мнение семьи Арди о системе высшего образования княжества, но давайте вернёмся к первоначальной теме разговора. Я правильно понял, что Менцева способна подкрепить заявление своего мужа практической демонстрацией?

— Если вы готовы стать объектом демонстрации, — заявила Ленка. — Обещаю, что воздействую совсем чуть-чуть.

— Хорошо, Менцева, я готов, — сказал Генрих напрягшись.

Правильно сделал, что напрягся — он прекрасно знал, что у Ленки нет привычки болтать попусту. Впрочем, это не помогло — я уловил лёгкое движение Силы — совсем другое, чем использовали мы, — и Генрих резко побледнел, явно с трудом удержавшись от крика.

— Я впечатлён, — наконец, сказал он, немного придя в себя. — И что это было?

— Воздействие на нервный узел, — пожала плечами Ленка. — Только по-другому.

— А ещё раз можешь показать? Только не на мне, — поспешно уточнил Генрих, когда она задумчиво на него посмотрела.

— А на ком тогда? — она обвела всех взглядом, но добровольцев не нашлось. Даже я предпочёл не вызываться в подопытные.

— Ну можно тогда на мне, — неохотно сказала она. — Мила мне, в принципе, показала, как защищаться. Кени, ты понял, как это делается?

— Вроде уловил, — кивнул я.

— Ну тогда давай, только совсем легонько, а то вдруг всё-таки пробьёшь.

Я легко толкнул Силу и почувствовал, как импульс ударился в упругую стену и рассеялся.

— Правильно, — одобрительно сказала Ленка. — Давай ещё раз, можешь чуть посильнее.

Мы повторили это несколько раз, и я вопросительно посмотрел на Генриха.

— Я ничего не заметил, — озадаченно сказал он. — Вы действительно это делали?

— Думаете, мы соврали? — оскорблённо спросил я.

— Нет-нет, я верю, — покачал головой он. — Просто я ничего не заметил, вообще ничего.

— Там движение Силы было совершенно явное, — непонимающе сказал я. — Как его можно было не заметить?

— Вот так и не заметил, — задумчиво ответил Генрих. — Стало быть, наша защита действительно не помогает, и неизвестно, получится ли у нас научиться вашей.

— Вот что мне непонятно, наставник, так это почему вы про это не знали. В отчётах тех людей, что там были, это ведь наверняка отражено.

— Никого из Владеющих в тех краях не было, мы всю информацию взяли из старых заметок повольников, что туда ходили. Наши на Севере бывали, но немного в другой стороне, и этих зверей сами не видели.

— И вы посылаете туда студентов? — потрясённо спросил я.

— Во-первых, старшекурсников-боевиков, — поправил меня Генрих, — а во-вторых, вместе с преподавателями. А куда вас ещё посылать?

— Так что сейчас будет с этой практикой?

— Ничего не будет, поедем туда летом, — Генрих с удивлением посмотрел на меня. — Ехать-то всё равно надо, это у нас в плане стоит. Ты предупредил о проблеме — молодец. Обсудим и найдём решение.