Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Мысль (идея) о Церкви у римских католиков всецело воплощается в лице папы, который заслоняет собой сердце верующего от Спасителя и вместе с подчиненными ему чинами иерархии действует на общество так же, как действует власть гражданская, т. е. по преимуществу внешними средствами. Лютер восстал против такого понимания Церкви и уклонился в противоположную крайность. Называя папу противником Христа (антихристом) и римскую церковь пленницей вавилонской, он стал отвергать в Церкви видимые посредства благодати и пришел к мысли о церкви невидимой. Церковь невидима, – говорит он, – потому что жизнь верующего есть последствие (результат) непосредственных воздействий Духа благодати на дух человеческий. Никто и ничто не стоит между благодатью и сердцем верующего, нет и не может быть ни органов, ни носителей благодати для других в лице каких-либо членов иерархии, ни действий, которые бы служили сами по себе средствами к получению благодатных даров. Все верующие равноправны, и все одинаково приражаются своим духом к божественным благодатным силам. Эта-то невидимая церковь и есть церковь святая и непогрешимая, потому что управляется Духом благодати, который животворит ее собой, очищает от скверны, невидимо отсекает недостойных членов. Что касается до видимого общества верующих, то это не более, как церковная масса, бытие ее дело случая; истинная Христова церковь скрывается за этим множеством людей, принадлежащих к известному вероисповеданию. У реформаторов это учение о невидимой Церкви святых соединяется с учением о предопределении и развивается до последних своих выводов. По учению их, Бог от вечности предопределил одних к блаженству, других к погибели. Из этих-то предопределенных к блаженству избранников Божиих и образуется Церковь Христова. Она невидима: один Бог знает имена Своих избранных. Вместе с этой невидимой Церковью или подле нее существует Церковь видимая, в которой смешано добро и зло, избранные и неизбранные. Церковь видимая – не более как только отражение этой идеи избрания и неизбрания. Поэтому жизнь видимого общества верующих должна быть образом истинной внутренней Христовой Церкви, иначе она послужит для других соблазном.
Против этого учения о Церкви должно сказать: 1) что оно крайне туманно и неопределенно. Что такое эта невидимая Церковь? Она в какой-то иной области, недоступной для нас. Верующий не знает даже, принадлежит к ней или нет. Понятие Церкви незримой, не поддающейся никакому описанию, равносильно отрицанию Церкви. 2) История и опыт удостоверяют, что в Церкви воинствующей на земле как нет ни совершенно святых людей, которые были бы свободны от греховных поползновений, так нет ни окончательно худых людей, для которых не было бы никакой уже возможности покаяться и исправиться. Жития святых представляют разительные примеры, что и глубоко падшие люди могли не только каяться в грехах своих, но и исправляться в жизни и достигать высокого совершенства. 3) История свидетельствует, что понятие о невидимой Церкви святых повело в протестантстве к отрицанию всякого церковного авторитета, даже значения Слова Божия, как ни усиливались внушать к нему уважение протестантские проповедники, возбудило мечтательные бредни в разных мистических сектах, выродившихся из протестантства, способствовало развитию рационализма, а в рационалистических философских системах Церковь превратилась в «царство чистой мысли».
Свойства Церкви указаны в Символе веры: Церковь есть единая, святая, соборная и апостольская.
Церковь называется единой потому, что она составляет одно духовное тело, имеет одного Главу Христа и одушевляется одним Духом Божиим. Она имеет одну цель – освящать людей, и в ней одно учение, одни таинства.
Едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего: един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех (Еф. 4, 4–6).
Единство Церкви выражается в согласном исповедании веры членами Церкви и во взаимной их любви. Посему мысль о единстве Церкви обязывает нас блюсти единение духа в союзе мира (Еф. 4, 3).
Церковь пребывает единой, несмотря на то что существуют отдельные церкви с собственным независимым управлением, каковы, например, церкви Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, потому что все эти отдельные и самостоятельные церкви признают одного Главу над собой, Господа Иисуса Христа, исповедуют одну веру и имеют взаимное общение в молитвах и таинствах.
Как частные церкви на земле находятся в единении и общении между собой, так точно земная Церковь находится в единстве с небесной Церковью, потому что Глава той и другой един Иисус Христос, и члены их находятся во взаимном общении. Выражением этого общения и средством его служит молитва веры и любви.
К Церкви небесной принадлежат святые ангелы и человеки, за свою святую жизнь прославленные Богом. К этой же Церкви принадлежат и вообще усопшие отцы и братия, хотя и неизвестно, достигли ли они оправдания перед Богом.
Первым, т. е. святым ангелам и человекам, мы, члены земной церкви, выражаем любовь и почтение и, вознося наши молитвы к Богу, просим себе у них молитвенной помощи. Святые приемлют нашу молитву, очищают ее и возносят к Богу, подкрепляя ее своим о нас ходатайством. Господь милостиво принимает ходатайство за нас святых и дает им силу помогать нам, и святые помогают нам или невидимо, или через какие-либо явления и видимые посредства.
Ко вторым мы также сохраняем любовь и уважение и стараемся помогать им в достижении оправдания перед Богом молитвой о них Господу, в особенности соединенной с принесением за них бескровной жертвы, и благотворениями в память их.
Церковь почитает святых – ангелов и человеков, как верных слуг, угодников и друзей Божиих, восхваляет их подвиги и дела, совершенные при помощи благодати Божией, так что вся честь, воздаваемая святым, относится к Богу, дивному во святых Своих. Сам Господь сказал Своим ученикам: …иже вас приемлет, Мене приемлет: и иже приемлет Мене, приемлет пославшаго Мя (Мф. 10, 40).
Церковь призывает святых в молитвах не как богов, могущих пособить нам своей собственной силой, а как предстателей и ходатаев наших перед Богом, имеющих силу и дерзновение перед Ним, по силе заслуг Господа нашего Иисуса Христа, Который есть Единый в собственном смысле и самостоятельный ходатай Бога и человеков, давый себе избавление за всех (1 Тим. 2, 5–6), так что и здесь честь и слава через святых воздается Богу. Св. апостол Иаков, наставляя христиан молиться друг за друга, замечает в особенности: много бо может молитва праведника споспешествуема (Иак. 5, 16). Апостол Иоанн Богослов удостоился видеть в Откровении на небеси, как двадесять и четыре старцы падоша пред агнцем, имуще кийждо гусли и фиалы златы, полны фимиама, иже суть молитвы святых (Апок. 5, 8), и потом, как даны быша Ангелу фимиами мнози, да даст молитвам святых всех на алтарь златый, сущий пред престолом. И изыде дым кадильный молитвами святых от руки ангела пред Бога (8, 3–4).
Воздавая надлежащее почитание угодникам Божиим, Церковь вместе с этим чествует и святые мощи их, которые у них сохранены были истинными и чистыми храмами пребывавшего в них Святого Духа, чествует и другие останки от них, получившие через них освящение, каковы, например, ризы и пояс Богоматери, вериги апостола Петра и др. В Священном Писании говорится, что от прикосновения к костям пророка Елисея воскрес мертвый (4 Цар. 13, 21) и что даже платки и полотенца апостола Павла, полагавшиеся в отсутствие его на больных и бесноватых, исцеляли болезни и прогоняли злых духов (Деян. 19, 12).
С почитанием мощей и других останков святых угодников имеет тесную связь почитание священных изображений их вместе с изображениями Самого Господа Бога и ангелов. Почитая святые иконы, Церковь воздает честь не древу и краскам, а возносит ее к тем лицам, которые изображены на иконах, и осуждает тех, которые поклоняются иконам, как кумирам, и боготворят их.
Указание на почитание священных изображений можно находить еще в Ветхом Завете. Господь повелел Моисею устроить в скинии свидения ковчег завета как знамение присутствия Божия, повелел также сделать два изображения херувимов, для поставления их над ковчегом (Исх. 25, 19–22), и воздвигнуть медного змия в пустыне. Перед ковчегом возжигались светильники и курился фимиам, а взиравшие с верой на змия в пустыне получали исцеление от язвы. Честь, воздаваемая кивоту, восходила к Самому Богу, Которому служил он как бы подножием, и вера, исцелявшая уязвленных, возносилась к Спасителю мира. Но когда, с течением временим, евреи начали поклоняться медному змию как кумиру, то благочестивый царь Езекия сокрушил его, невзирая на то что по Божьему повелению он был воздвигнут, и за эту ревность заслужил одобрение (4 Цар. 18, 4).
Войти с помощью соц. сетей: