§ 33. Послание к Римлянам

В Римской Церкви было много христиан из иудеев, которые спорили о правах и преимуществах в Церкви Христовой с христианами из язычников.

Намереваясь лично посетить столицу империи для проповеди там Евангелия, апостол предварительно посылает туда Послание, чтобы хоть этим путем положить начало общению с римскими христианами.

Апостол в Послании подробно доказывает, что перед Богом все одинаково грешны и безответны: как язычники, так и иудеи, и что спасает человека только живая, деятельная вера в Господа Иисуса Христа.

И язычники грешны и в своем грехе не имеют оправдания перед Богом, так как то, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им, ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы (1, 19–20); но они, называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся… они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца (1, 22, 23, 25) и жили нетребно (1, 26–32).

Но также грешники перед Богом и иудеи; и они без Благодати Божией, явленной через Иисуса Христа, не могут спастись. Они, правда, имеют закон Моисеев, но закон этот, раскрывая язву греха, не дает силы бороться с грехом. Закон свят, и заповедь свята, и праведна, и добра (7, 1). Но наряду с этим в каждом человеке живет греховное начало, и естественными своими силами человек не может победить этого сильного влечения ко греху. Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (7, 18–19). И иудеи, зная Закон и гордясь этим перед язычниками, нарушают его постоянно и тем бесчестят Бога и хулят имя Его среди язычников (2, 17–24).

Итак, иудеи не имеют никакого преимущества перед язычниками. Как Иудеи, так и Еллины, все под грехом… и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается перед Ним никакая плоть, ибо законом познается грех. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих; ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (3, 9, 19–24).

Что не формальное только исполнение предписаний закона дает оправдание человеку перед Богом, а вера во всесильную Благодать Божию, даруемую человеку по милости Божией, доказывает и пример ветхозаветных праведников – Авраама, Давида и др. Ибо что говорит Писание? «Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность» (Быт. 15, 6). Воздаяние делающему (дела закона Моисеева) вменяется не по милости, но по долгу. А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность (4 гл.).

В 5-й главе апостол изображает основную истину христианского вероучения о грехе и спасении. Как от Адама, естественной главы всего человечества, грех распространился на все человечество, так Христос, новая духовная глава всего человечества, Своими искупительными заслугами дарует спасение также всему человечеству. Доказательством тому, что грех Адама действительно распространился на всех потомков его, служит факт смерти. Люди умирали и до Моисея, хотя закона, а следовательно, и возможности нарушения его (возможности преступления) еще не было; следовательно, люди наказывались смертью не за собственные грехи, а за грех первородный, перешедший на них от праотца Адама. И до закона грех был в мире; но грех не вменяется, когда нет закона… Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловатъ благодать, дабы как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим… Посему, как преступлением одного – всем человекам осуждение, так правдой одного – всем человекам оправдание к жизни (ст. 13, 20, 21, 18). Искупительные заслуги Господа Иисуса Христа не только заглаживают первородный грех Адама, но простираются и на все личные грехи людей, служат к оправданию от многих преступлений (ст. 16).

В предупреждение ложного вывода, что если умножение греха вызвало действие всесильной Благодати Божией, то не лучше ли оставаться во грехе, дабы опять вызвать милость Божию, апостол увещевает христиан вести жизнь святую, добродетельную. Христианин с момента своего крещения умирает для греха и возрождается для новой святой жизни подобно тому, как и Христос, Спаситель наш, пострадавший и умерший на кресте, воскрес из мертвых и живет вечно «для Бога». И наш ветхий человек (т. е. греховный, склонный ко греху) должен быть распят со Христом, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху. Освобождение от рабства греху делает христианина истинно свободным. Если христианин и раб, то раб праведности. Послушание Богу и служение праведности только кажущееся рабство и таким кажется только для немощных, еще не освободившихся от греха, потому что в начале служения праведности приходится приневоливать себя бороться с греховной склонностью. Но зато в результате рабства праведности – святость и жизнь вечная, а последствием рабства греху являются такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их – смерть (6 гл.).

Христианин, освободившись от рабства греху, свободен и от исполнения закона Моисеева. Закон имеет власть над человеком, пока он жив. Так смерть мужа освобождает жену от законных обязательств супружества, и она может выйти замуж за другого. Так и вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу. Закон Моисеев имел временное значение, дабы обнаружить всю силу греха и привести человечество к мысли, что спасение возможно только от Бога. Поэтому-то закон, вскрывая язвы греховные, не давал исцеления от них: при всем усердии у человека оставалось горькое сознание бессилия исполнять все требования закона и получить оправдание перед Богом. А теперь мы, христиане, освободились от него (закона), чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве, т. е. не по внешне-формальным предписаниям закона.

Предупреждает апостол и от другого ложного заключения, что, будто бы в законе-то и лежит главная причина греха: не было бы закона, не было бы и греха. Нет, причина греха в самом человеке. Закон сам по себе свят, и заповеди его святы, справедливы и направлены к добру. Закон только обнаруживает грех, коренящийся в природе человека, извращенной первородным грехом – грехом Адама.

В 13–25 стихах 7-й главы и в 1–4 стихах 8-й главы апостол разъясняет кажущуюся ненормальность, что при наличии святого закона Моисеева греховность человечества не только не уменьшалась, но еще и увеличивалась, и потребовалось чрезвычайное благодатное средство для спасения людей искупительными заслугами Единородного Сына Божия. Это одно из немногих в новозаветных священных книгах мест, в которых с такой силой и глубиной изображается греховная извращенность нравственной природы человека.

Выяснив силу греха и величие искупительных заслуг Христа, освободившего нас из-под власти греху и даровавшего возможность жить по духу, а не по плоти, апостол в 8-й главе убеждает бороться с грехом, ибо теперь уже ничто не может извинить нашего уклонения от этой борьбы. С нами всесильный Дух Христов, мы – дети Божии. А нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас и которой ожидает вместе с нами и вся тварь, ибо и она освободится от рабства закону смерти и тления, отразившемуся, как следствие греха человека, на всей твари. В борьбе с грехом и в достижении спасения помогает нам Дух Святой, ибо Он подкрепляет нас в немощах наших… мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. В надежде на спасение утверждает нас и предвечное предопределение Божие о нашем спасении.

Для правильного понимания этого места Послания апостола Павла о Божественном предопределении (8, 28–30) нужно иметь в виду, что апостол говорит не о безусловном предопределении, как думают кальвинисты, а о предопределении, основывающемся на всеведении Божием. Апостол изображает проявление всеблагого Промысла Божия (предопределил, призвал, оправдал и прославил) не безотносительно к нравственному состоянию людей, а именно в отношении только «любящих Бога»; об их любви к Себе Он, как Всеведущий, «предузнал» и поэтому «предопределил» их ко спасению, призвав в Церковь Христову.

В заключение увещаний быть твердыми в надежде на спасение, апостол восклицает: Если Бог за нас, кто против нас? и восторженно исповедует свою любовь и преданность ко Христу Спасителю, призывая к тому же и всех верующих. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как написано: «за Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание» (Пс. 43, 23). Но все сие преодолеваем силой Возлюбившего нас (8 гл.).

В главах 9-й, 10-й и 11 – й апостол выражает свою «великую печаль» и «непрестанное мучение сердца» об упорном неверии иудеев во Христа Спасителя и отвержении их Богом от Церкви Христовой, и доказывает, что сам Израиль виновен в своем отвержении, так как ищет оправдания не в вере во Христа Спасителя, а в исполнении обрядового внешнего закона Моисеева. Но при этом апостол выражает свое убеждение, что как отвержение касается не всех иудеев, потому что есть и верующие из них («остаток сохранился»), так оно не будет и вечным для иудейского народа, в свое время и иудеи уверуют во Христа и войдут в Его Церковь. Во временном отвержении иудеев, вполне ими заслуженном, апостол усматривает особенное проявление премудрости Божией в отношении спасения всего человечества. Упорное ожесточение евреев против Церкви Христовой имело своим последствием обращение апостольской проповеди к язычникам. Успех веры Христовой среди язычников возбудит ревность иудеев при виде тех благ, какие получают язычники, и эта ревность будет иметь своим результатом возвращение иудеев к обетованному им Богом спасению в Церкви Христовой. Если падение их (евреев) – богатство миру, и оскудение их – богатство язычникам…, если отвержение их – примирение мира, то что будет принятие (евреев в Церковь Христову), как не жизнь из мертвых? (11, 12, 15). Поэтому апостол внушает уверовавшим язычникам не кичиться перед евреями своим спасением. Сравнивая еврейский народ с благородным садовым масличным деревом, у которого «отломились неверием» только ветви, но корень цел и свят, апостол уподобляет язычников «дикой маслине», привитой к масличному дереву на место отпавших ветвей. Если… ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень – тебя. К тому же отпавшие ветви если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их. Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине… И так весь Израиль спасется (ст. 17, 18, 23, 24, 26).

Величие Промысла Божия, премудро ведущего все народы к спасению путем незримого для людей воздействия на историческую судьбу народов, вызывает у апостола восторженное умиление. О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему (Ис. 40, 13)… Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь.

Этим заканчивается вероучительная часть Послания. Главы с 12-й по 15-ю имеют характер нравоучения. Апостол начертывает идеал нравственной жизни христианина как члена Церкви (12 г л.), как члена государства и общества (13 гл.), и дает наставление, как относиться к немощным в вере, ввиду происшедших на этой почве разногласий в Римской Церкви (14 и 15, 1-13).

Как член Церкви, христианин, подобно Христу, должен приносить себя в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения и поэтому не должен сообразоваться в жизни своей с веком сим (греховным). Чтобы нравственно расти и совершенствоваться (преобразоваться обновлением ума), руководством в жизни должна быть только воля Божия, благая, угодная и совершенная. Для плодотворного участия в церковной жизни первое условие – смирение. Всякому из вас говорю: не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил. Подобно членам тела, имеющим каждый свое определенное назначение, но служащим общей цели – жизни всего организма, и христиане, как члены Тела Христова – Церкви, должны скромно исполнять свое служение, какое каждому выпало на долю. Какое бы ни было служение у христианина, оно должно проходить в атмосфере непритворной любви, благожелания, усердия, почтения и предупредительности к ближним, не исключая и врагов. Злу, причиняемому нам, следует противопоставлять любовь и благотворение, и отказавшись от мести, предоставить грешника праведному суду Божию. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его; ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья (Притч. 25, 22–23), т. е. вызовешь в нем укоры его совести и тем будешь содействовать его исправлению. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (12 гл.).

Как член государства, христианин должен повиноваться государственной власти. Побуждением для этого служит то, что власть – установление Божественное, необходимое условие общественной жизни. Посему противящийся власти противится Божию установлению. Власть в ее надлежащем применении служит нравственным целям и для противодействия злу. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Понятие о власти, как Божием установлении, налагает и на носителей власти обязанность всегда стоять на страже добра и в исполнении нравственных обязанностей быть примером для подчиненных.

В отношении сограждан христианин должен быть справедлив, а для этого нужно только руководствоваться чувством любви к ближнему, потому что любовь не делает ближнему зла и, таким образом, любовь есть исполнение (нравственного) закона (13 гл.). Среди римских христиан были немощные в вере, воздерживавшиеся от вкушения некоторых родов пищи (мяса, вина), а также различавшие дни, т. е. приписывавшие предпочтительную святость некоторым дням. Между ними и остальными христианами происходили на этой почве споры и разногласия. Апостол увещевает прекратить раздоры, так как к немощному в вере нужно относиться снисходительно. Частные мнения, касающиеся маловажных предметов, должны быть предоставлены уму и свободе каждого, так как они нисколько не препятствуют участию в общецерковной жизни. Кто различает дни – для Господа различает; и кто не различает дней – для Господа не различает. Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога; и кто не ест, для Господа не ест и благодарит Бога. Все внешние обстоятельства не имеют нравственного значения сами по себе, они получают нравственный или безнравственный характер от того, как к ним относится человек. Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну. Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто. Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь. Не губи твоею пищею того, за кого Христос умер… Ради пищи не разрушай дела Божия.

Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (14 гл.). Сильный в вере и достигший высшей ступени нравственного совершенства должен уступить немощному в вере, если разногласие касается предметов маловажных и нравственно безразличных, хотя бы сильный был и более прав. Каждый из нас должен угождать ближнему во благо, к назиданию, а не себе. Ибо и Христос не Себе угождал, но, как написано: «злословия злословящих Тебя пали на Меня» (Пс. 158, 10). А все, что писано было прежде, написано нам в наставление (15, 1–4).

Высказанное по частному случаю наставление апостола об отношении к немощным верой имеет общее руководственное значение в Церкви.

Этим апостольским наставлением руководилась и Православная Русская Церковь, когда разрешила старообрядцам совершать Богослужение по старопечатным книгам. Книги эти полны ошибок, но старообрядцы, по немощи веры, не хотят принять исправленных патриархом Никоном книг и из-за этого разрывают союз с Церковью. Снисходя к ним, Церковь разрешает употреблять старопечатные книги, дабы привлечь их к общению с Церковью и не лишать возможности спасения. И многие из старообрядцев на этом условии снова вошли в ограду Христовой Церкви. В отличие от упорствующих старообрядцев, они называются единоверцами.

В заключение Послания (15, 14–16) апостол объясняет мотивы, побудившие его обратиться к Римлянам с посланием, рекомендует им диакониссу Кенхрейской (в Коринфе) Церкви – Фиву, с которой посылается Послание, и передает целый ряд поименных приветствий христианам, живущим в Риме.